Протест Шмелева. Газ. Возрождение.
10.09.1927
ПРОТЕСТ ИВ. ШМЕЛЕВА
Мы получили с просьбой
напечатать следующее письмо от
Ив. С. Шмелева:
«Я узнал из газет,
что, вслед за
кинематографами Германии и Латвии,
вскоре и на французском экране
будут показывать фильму,
сработанную по моему роману
«Человек из ресторана». Поэтому
считаю необходимым еще раз обратиться к общественности со следующим
заявлением:
1. Права на
переработку моего романа для кинематографа я никому в
СССР не давал. Право
всемирной экранной постановки
«Человека» приобретено у
меня осенью пр. г. берлинским
антрепренером Борконом, с
условием, что ставить фильму
будет иностранная
кинематографическая фирма, и сценарий
будет представлен мне на просмотр,
причем Боркон обязался
приобретенных им прав на «Человека»
советским предпринимателям не передавать.
II. То, что проделал
с моим «Человеком» советский
«Межрабпом Рус», при участии
некоторых артистов
советского Худож. Театра в Москве, − «не имеет
названия», как пишет в своей
статье «Литературные фильмы
в Риге» известный литератор, Петр
Пильский, (газ. «Сегодня
Вечером», ном. от 18 янв.)
− «ибо даже самые
зазорные, клеймящие слова бессильны передать это изнасилование всего замысла, идеи,
сюжета и даже здравого смысла.
Совкино, открутившее, будто бы,
повесть Шмелева, сделало из нее
нескрываемо наглый агитационный
подлог». Чтобы изобразить «гнусности
буржуазного строя»,
большевик использовали известность
романа, переведенного, между прочим, и на французский
язык, перенесли действие в
1916-17 гг., между тем, как роман
был написан в 1910 г., извратили
идею романа, в целях пропаганды
придумали свое содержание, изменили
судьбы и характеры
действующих лиц и все насытили ложью, грязью и пошлостью во славу
ленинизма и в поругание «развратной буржуазии и золотопогонников», в прославление «гибнущего пролетариата раненых
бедняков» и т. п. «По
расчету режиссера, −
удостоверяет П. М. Пильский в своей статье, − сердце зрителя должно
сжаться и наполниться великим
негодованием против «подлого»
строя… Ради этого и принесен в жертву
Шмелев». Даже по отзывам советских
рецензентов, оказавшихся на этот раз
в литературном отношении более
разборчивыми, чем некоторые славные когда-то артисты чудесного театра во главе с г. Леонидовым, помогавшим так извращать известный
ему роман известного ему
русского писателя, −
даже, повторяю, по отзывам
советских рецензентов − «Моск. Известия», 21 авг. И «Красн. Нива»,
− «повесть Шмелева подверглась «радикальной переработке». «В
теме, и. е. в том главном, ради чего
написана повесть, у кино и у Шмелева нет никакого
соприкосновения, самый сюжет
картины, почти ни в чем не совпадающий с сюжетом повести, оказался
типичной мелодрамой…»
III. Таким образом, эта
«переработка» и демонстрирование
ее по свету есть надругательство над
русским писателем, над духом
его произведения, −
есть наглый обман для разжигания классовой
ненависти в Европе и по
всему свету, злая попытка
влить в жизнь еще больше
и лжи, и зла. И этот злейший обман
обманщики стараются подкрепить
авторитетом произведения, не
имеющего ровно ничего
общего ни со злом, ни с ложью. Наглость
советских предпринимателей дошла до того
даже, что в крикливых рекламах из рядом
с моим именем и названием
моего произведения печатают
и мой исковерканный портрет,
неведомо как сработанный.
Против подобного обмана и надругательства я буду, настолько
это в моих силах, бороться
всеми законными средствами.
Прошу русские зарубежные издания дать место моему заявлению.