Удар в
душу. Газ. Сегодня, Рига, 14. 1.
1930
УДАР В
ДУШУ
Слово,
сказанное на собрании 16-го
ноября в Париже, в день поминовения
павших в борьбе с большевиками.
Среди жертв большевистского погрома есть жертва, значение которой не всеми, может быть, постигается
с должною полнотой и ясностью: эта жертва − литература
наша, художественное слово русское. Иные скажут: пролито столько
крови, какой разгром… что пред этим − слово! Невелика потеря, еще запишут. Плакать о зекальце,
когда все −в пожаре…
Но так ли это?
Художественная
литература, это − духовная
ткань жизни, душа народа,
выражение его духовных
устремлений, великая движущая
сила; без этой силы, как и без веры в
Высшее, народ обращается в скотов. Помните древнее
написанное на Храме «гноти за
автон» − «познай себя»?
Оно − выражение искусства,
сущность его глубин. Через него, путями, свойственными ему,
человечество входит в Храм, близится к Божетсву. Подлинное искуччтво слова,
художественная литература −
утоление духовной жажды, путь из пустыни мрачной где человек
влачится. С л о в о, путями
о-бразов, разкрывает мир, ч е л о в е к а, показывает человеку − Божество. С л о в о
− возносит человека на высоты,
ближе к Богу. Литература всякого народа − его правда, его стремления и идеалы; его, скажу я, судьбы.
Нет народа без литературы, как нет народа без Божества.
В религии − две
вечных, борющихся силы: Бг
и Дьявол. Тоже и в искусстве
Слова: добро и зло, высоты и
преисподняя, свет −
тьма. Истинное искусство − свет
всегда. Истинное искусство −
Божие искусство. Оно возводит человека на высоты, к совершенству, живит и манит к идеалу. Истинное
сикусство − вдохновенно, «божественный глагол», тоска
земли по небу, «тихая песня»
ангела, − помните Лермонтова «По небу полуночи Ангел летел»? Истинное искусство глубинно-религиозно.
Вспомните слово Достоевского о Пушкине, вспомните
Пушкинского «Пророка», −
снеговую вершину Пушкина!
«Духовной жаждою томим.
«В пустыне мрачной я
влачился,
«И шестикрылый серафим
«На перепутьи мне явился».
Искусство, это
− шественный, серафим; оно −
целитель духовной, томящей жажды. Но, какое?..
«Божественный глагол», глас Божий, − вот какое.
«Но лишь божественный глагол
«До слуха чуткого коснется
«Душа опэта
встрепенется,
«Как пробудившийся
орел».
Светлое, божеское
искусство. Ему, вдохновенному, открыто все: «и неба содраганье, и горний ангелов полет, и
гад морских подвозный ход, и дольней лозы прозябанье». Через познание, через раскрытие ч е л о в е к а и мира, − к божьему, как
беспредельному совершенству,
− вот что такое истинное,
вдохновенное искусство. Язык его − правда, П р а в д а, пламенная правда, как «уголь, пылающий огнем». Без вдохновенного искусства
слова-образа − погиб человек,
пропали его полеты − взлеты
к идеалу: в самодовольнейшего скота
обратится он.
Величайшие наши
− Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тютчев,
Достоевский, Толстой… − жрецы этого высокого
искусства, − трепетно вдохновенные. Достоевский спускался
и нас уводил в низины и тьму
человеческого духа и естества, дабы познать
сокровенное и потрясти, и умудренных и потрясенных, вывести на высоты, к свету, на пути Божьи.
Высокое, вдохновенное искусство
слова − уже пророчество.
И вот, разрушая
все, следуя своей дьявольской
природе, большевизм не мог,
конечно, не нанести «удаоа в душу» − в светлое искусство слова, в «божественный глагол». И он нанес его, как дьяволу посильно.
В России вдохновенное слово замерло. Оно может звучать
в душе «божественный глагол» может коснуться слуха тонкого, душа может
и встрепенуться… но никто
не услышит и не обретет
радости, призыва к жизни,
чистой и достойной… никто, по
слову нашего поэта, не повторит:
«И счастье я могу
постигнуть на земле,
«И в небесах я вижу Бога!»
В России вдохновенное
слово в цепях, в запрете. В России − душа молчит. Лишаемый
Церкви всячески, русский народ
лишен и вдохновенного слова,
вольного слова-творчества. У него
отняты водители его духа, его
писатели истинные. Вырваны
близкие возможности их иметь.
Вдумайтесь, какая потеря для
России − на годы, годы.
Преемственность уничтожена. В сотнях тысяч погибших
из образованнейшего класса − несомненно, погибли
ценнейшие единицы, возможные будущие вожди
духовные, возможные славные
творцы Словом. Скажут: велика
Россия, сто пятьдесят миллионов, −
еще бу-дут! Да, будут.
Может быть, через столетие
будут. Вспомните: надо было пройти столетию от Петра,
чтобы Россия обрела Пушкина! Будут,
когда опять образуется
плодоносный слой, высокой культурной одаренности. Преемственность смыта кровью. Да, с народных
толщь, доведенных до одичания, только путем
долголетнего просвещения, могут подняться великаны
Слова-Духа. Вспомните знаменитого
Павлова − о
наследственности навыков, о преемственности свойств
через поколения… Какие теперь
там навыки и свойства?...
Мало того. Истребив духовные силы нации, закрыв,
где можно, выходы художественному глаголу, большевики
открыли выход другому
искусству слова − темному,
низменному, дьяволову. Их искусство − будит в человеке низшее: похоти, злобу, ненависть к человеку, издевку над духом человека. Разрушив Храм, они
открыли кабак, публичный
бом, подвал в литературе, −
дозволили и поощряют. Т а м такого искусства много. Оно не поет, оно
− орет. Оно не Божье, не от шестикрылого серафима, не глаголом жжет сердца людей,
а сжигает дьяволовым огнем
последнее человеческое, что еще уцелело в людях. Там,
за редкими исключениями чутких писателей, с сомкнутыми
устами, с стесненным сердцем, − расцвела похабщина,
развеселое зубоскальство −
смех, − изредка, смех сквозь
слезы, у чутких. Такое искусство там, что даже читатель массовый,
как будто чутья лишенный, и тот начинает
возмущаться. Ему начинает
претить, и он спасает
душу свою, отыскивая в разгроме,
творчество прежних поколений. Но молодежь отравлена
прививкой этого искусства грязи и плоти-похоти и отпечаток сего − на жизни. Такому,
мутному, грязному искусству пути
широко открыты. Слово взято
на службу к Дьяволу, сила, слову
присущая, творит зло: испепеляет
душу.
Великая это сила − Слово! Утрата его
− великая утрата: ее глубины непостигаемы
до конца.
А теперь вспомним:
расстрелянного поэта, благородного
Гумилева; погибшего преждевременно от противоречий в себе и от потрясений, и от цынги, − Александра Блока; талантливого
журналиста и борца Виктора
Севского, расстрелянного; замолкнувшего
от потрясений и цепей, скончавшегося
в немоте, Федора Сологуба; истерзанного
сердцем за Россию, Леонида Андреева; молодого поэта и героя
Канегисера и иных, покончивших с
собою, не вынесших
паскудства жизни, когда-то
певших гимны большевизму и вдруг
понявших… − поэт Есенин, писатель Соболь… и многих, неоткрывшихся… Помянем
их в молчаньи.
Но… неугасимо-вечен Свет Господень, Божественный глагол − незаглушим. Томление духа − властно. Россия ждет… уловит чутким слухом божественный глагол и… «встрепенется, как пробудившийся орел».