27484/CXCVIIб1
Статья Даля, Вл. Ив.
«Грамота».
5 лл.
NB. Набрать и печатать буква въ букву,
безъ малѣйшихъ поправокъ.
Грамота.
Давно уже накипѣло у меня нà-сердце какое-то болѣзненое негодованіе [з]на
искаженіе писменаго нашего языка. Иные какбы сумыслу небрегутъ этимъ, [какъ]
/будто/ дѣломъ не стоющемъ вниманія, и съ людми
такихъ убѣжденій нашему брату толковать нечего, это люди передовые,
ушедшіе отъ насъ такъ далеко, что давно уже выскочили за рускіе предѣлы и
стали міровыми гражданами. Другая, какъ полагаемъ бóльшая половина,
готова пристать – на словахъ – къ нашему негодованію, на дѣлѣ /же/ не шевельн[у]/е/тъ для этого
мизинцемъ. Какъ велось, такъ и поведется. Вѣкъ идетъ на парáхъ да
по телеграфамъ, досужно ли тутъ и кстати
призадумываться надъ словами, надъ оборотами речи – сошло бы съ рукъ,
а съ ногъ и собаки стащатъ! Изрѣдка попадаются и правщики, со рвеніемъ не
по разуму, очевидно въ сущности доброжелательные, но незрѣлые; такъ
недавно кто-то сдѣлалъ строгій выговоръ Современнымъ Извѣстіямъ, за то, что они пишутъ не взносъ, а вносъ.
Не мѣшало бы напередъ собразить, что взносъ, какъ вознесеніе, восходъ, [и пр.] означаетъ
движеніе кверху, а вносъ, внесеніе, входъ, [и пр.] простое
движеніе впередъ, до условнаго мѣста.
Газета Русскій обѣщала
принимать и печатать //л. 1
замѣтки мои
по сему дѣлу, не исправляя погрѣшностей
моего правописанія (какъ привыкли дѣлать всѣ [газе<ты>]
повременныя изданія наши), хотя и не ручается за поправки наборщика, коего убѣжденія
въ этомъ дѣлѣ также не безъ вѣку: такъ напримѣръ одинъ
такой правщикъ, перемѣнивъ одну только букву, напечаталъ /когда-то/ въ
заголовкѣ газеты: Скверная Пчела, вмѣсто Сѣверная
Пчела, вопреки волѣ и убѣжденіямъ издателей.
Коли Русскій радушно принимаетъ
замѣтки наши, такъ начнемъ же съ него самого и поправимъ на немъ самомъ. Поглядѣть напередъ на самого себя, а тамъ и на
другихъ, это всегда хорошо. А почему, землячекъ, ты пишешься Русскій, а
не запросто Рускій? Если тебя и смущаютъ словá: Россія,
россійскій, Екатерининскихъ временъ, то, вопервыхъ, [это в] самое слово это
[это] высокопарное сочиненіе любителей высокаго слога, взамѣнъ Руси
и рускаго; вовторыхъ, сдвоеная буква с забрела и въ слово Россія
изъ нѣмцевъ, гдѣ нѣтъ нашего з, гдѣ /за него отвѣчаетъ/ одинокое с (s), [за него отвѣчаетъ и пот]
/а сдвоеная за наше эсъ/ или слово. Да тверже того, какъ мы
произносимъ эту согласную, ея и выговорить нельзя, хоть наставь ихъ десять сряду; придется только сипѣть гусакомъ! Отъ /вѣсъ,
вѣскій; отъ трясти, тряскій;/ Русь – рускій; отъ Прусія – прускій;
отъ Кавказ(с)ъ – кавкаскій; сдвоеніе
/со/гласныхъ нашихъ, это пріемъ западный, пополняющій
недостатокъ писменыхъ знаковъ, въ немъ мы не нуждаемся, или нуждаемся рѣдко,
потому что наша азбука полнѣе. Не достаетъ у насъ только звука придыханія
(h), который рано или
поздно придется прибавить, а замѣнять его буквами г и х
неудобно. //л. 1 об.
Почти также бестолково
сдваивается буква н, и это дѣлаетъ ни
одинъ Русскій, а всѣ рускіе, даже сама Россійская Академія.
Покойный Н. И. Гречь, шутившій иногда очень складно, увѣрялъ въ
былыя времена, будтобы была вывѣска: Въ хотъ
вакадемію; притча эта, по переложеніи въ прямой,
насущный смыслъ говоритъ, что даже между учеными нашими руская грамата не
устоялась, а еще шатка, и противъ этого спорить нельзя. Изъ правописи
Академичес<каго> Словаря нельзя вывести никакого заключенія, какъ писать
прилагательныя и причастія страдат<ельныя>, черезъ однакое, или сдвоеное н?
Мы читаемъ тамъ: водворенный, веденный, [и] /и въ то же время:/ волоченый,
вощеный; чему слѣдовать? Я думаю, что
правило дается произношеньемъ, если только оно не искажено привычкою къ
писменому языку и высокому //л. 2
слогу; но изо ста случаевъ болѣе
девяноста такихъ, гдѣ мы сдваиваемъ н напрасно; есть даже иногда разница
въ значеніи слова, по тому глядя, какъ оно написано; возмемъ хоть помянутое
нами сейчасъ [слово] /реченіе:/ пѝсменое
сообщеніе /сдѣланое на писмѣ, писмомъ,/ и писмéнный
человѣкъ, /добрѣ грамотный, знающій писмо./ Думаю даже, что
должно писать: истина, истиный, искреній и пр. хотя грамотеи и
произносятъ иногда словá эти ударяя на сдвоеное н; но попытайтесь
не дѣлать этого, и можетъ быть вы со мною
согласитесь. Слов[ъ]а: видéнный, обы‛денный
или обыдéнный и пр. нельзя писать чрезъ одинъ н, это
слышитъ всякое руское ухо; но: внушеный, веденый, водвореный
и пр. остаются при одномъ. Съ нихъ /этого/ будетъ.
Кстати, землякъ (обращаюсь къ Русскому),
ты пишешь //л. 3
обыденный, придавая слову
этому ошибочное значенье, а объ этомъ надо тѣмъ болѣе пожалѣть,
что такъ недавно стали дѣлать многіе, желая
порусить и вѣроятно соблазнившись и заглавіемъ книги, въ которомъ люди
ученые, наставники наши, поставили обыденный въ томъ же, ошибочномъ
значеніи. Обы’денный или обыденный значитъ: однодневный,
суточный, что сталось объ одинъ день, объ одну ночь. Обыденныя церкви
строились всѣмъ міромъ, по обѣту, въ одни сутки; обыденная
метличка или обыденка, это эфемера, насѣкомое, которое живетъ
въ своемъ видѣ всего нàвсе однѣ сутки, или немного болѣе;
/но/ вы хотите сказать: что дѣлается ежедень,
что и какъ идетъ день пó-дню – а это не обыде/н/ный,
это обиходный, ежеденный, бытовой, всегдашній. Воля ваша, а такъ
картавить не хорошо, даже указывая другъ на друга. Примѣръ не образецъ.
//л. 2 об.
И еще
кстати слово объ ошибочно введеномъ въ обиходъ словѣ: Русскій,
какъ и прочіе нерускіе, говоритъ: причалить къ
берегу и отчалить отъ берега, въ смыслѣ пристать и отвалить.
Хоть ты и Русскій, а стало быть на судоходныхъ рѣкахъ
нашихъ не бывалъ, Волги матушки не знаешь: чалить – это вязать,
навязывать, привязывать; началить веревку, снасть,
шестъ – наставить, навязать; причалъ – веревка,
которою что привязано, которою лодка взята за кабу, за колъ; причалить и
отчалить – привязать и отвязать; къ пристани, къ берегу
пристаютъ, а отъ берега отваливаютъ.
Читаю въ № 14 Русскаго:
характеръ, продукты, редакція, ораторъ, /интересъ, серьезный, коллекція,/
дуализмъ, федерализмъ, кореспондентъ (или корреспондентъ, потому что нѣмцы такъ пишутъ), революція, фермеръ, центръ,
територія, результатъ, матеріальный, агитація, реформа… да, по всему видно, это
долженъ быть /чисто/ рускій.
В. Даль
//л. 3 об.
NB. Набирать не правя.
<Справа красным карандашом
вписано: Набирать скорѣе и корректуру автору а ориги<налъ> ко мнѣ>
Грамота.
(продолженье).
Пробѣжавъ написаную мною
наскоро /(№ 31)/ статейку, я вижу, что стало быть
могли бы ею обидѣться или принять ее непріязнено и Москва, и
учитель, о коемъ я говорилъ. Сознавая однакоже въ себѣ самомъ глубокое
отвращеніе отъ единаго оскорбительнаго слóва, я
спрашиваю Васъ и всѣхъ добрыхъ людей: что же мнѣ дѣлать и
какъ мнѣ быть? Могу ли я говорить о руской граматѣ, о писмѣ и
печати, объ искаженіи языка, не ссылаясь на примѣры, не указывая на печат[а]ное? А коль скоро я сдѣлаю это, то затрону
личность; или мнѣ искать примѣровъ этихъ у однихъ лишь
/покойниковъ,/ безыменщиковъ и надыменщиковъ? Но въ этомъ дѣлѣ,
чтобы намъ наконецъ наумиться, важно взглянуть на вожаковъ /и наставниковъ/
своихъ, какъ они пишутъ, вѣдь толпа валитъ зря за ними! Пусть же они сами
отзовутся и отвѣтятъ мнѣ и всѣмъ
рускимъ: либо они не сознаютъ, что пишутъ дурно, /что/ искажаютъ языкъ, и въ
этомъ случаѣ я передъ ними умолкаю – либо, сознавая это, /они/
не могутъ или не [умѣю<тъ>] хотятъ исправиться; почему же? А не
могутъ, по недостаточному знанію рускаго обиходнаго языка, или по заматерѣлой
дурной привычкѣ; не хотятъ – по небреженію, говоря: это все
равно, или просто по упорству, не желая сознаться въ грѣхахъ
своихъ. А что лучше, коснѣть, или сознавшись исправиться? Пусть же и
этотъ вопросъ рѣшатъ они сами, и тогда, пусть
судятъ, какъ совѣсть [ихъ посудитъ] /попуститъ/, [объ изоб<личителѣ>]
о обличителѣ. //л. 4
Вы опять таки, и
за вторую статейку мою, непремѣнно хотите обижаться, какъ говорите: [«]напраслиною, взводимою мною на Васъ, и продолжаете: «я
огорчаюсь, удивляюсь и спрашиваю: Укажите мнѣ такія мои статьи!» Речь
идетъ о томъ, что я сказалъ: Вы 20 лѣтъ тому уже ратовали противу
порчи языка чужесловами, но 20 лѣтъ послѣ того писали, какъ и
всѣ другіе пишутъ[, со всячинкою].
Не корю я Васъ лично, навыборъ,
ни даже наравнѣ съ прочими, но исключить вовсе не могу; /къ слову
пришлось/ молвить и объ Васъ, [выка<зывая>]
/скажу даже и объ Васъ, дока/зывая общность этой заразы – но
вы требуете доказательствъ и я долженъ ихъ представить. [Оглянувшись] Я невольно
взглянулъ на начало отвѣта Вашего и вторично
прочиталъ: «титулъ рускаго словаря»… потомъ порылся въ книгахъ, ища
какую либо книжку Вашего сочиненья, и мнѣ попалась: «Норманскій періодъ»,
т. е. норманская порá или отдѣлъ
рускаго /быта, или/ бытописанія или дѣеписи; развернувъ книжку эту
наудачу (стрн. 189), я опять наткнулся на заголовокъ: паралель руской
исторіи и пр., а далѣе, при бѣгломъ
взглядѣ, выписалъ словá: классы /народа/ (еще
сдвоеное с!), сцена, генеалогическій, аристократія, революція, ингредіенты
(!), характеристическій /характеръ/, элементы, моменты, эпоха, [гр<?>]
пропорція, система рѣкъ, формы происшествій и пр. У меня нѣтъ подъ рукой иной книги Вашей, но я полагаю, что и
этого довольно. Думаю, что можно было сказать, безъ ущерба
смыслу: /заглавіе; сравненіе;/ сословія, состоянія; явленіе, происшествіе,
случай, картина; родословный; вельможи, знать, высшее сословіе; мятежъ, смута,
возмущенье; составныя части, составъ; свойство, нравъ, видъ, образъ;
очертательный; начала, стихіи, основы; порá (по смыслу [и] глядя);
время, пора, срокъ; содержаніе, отношеніе, количество; связь рѣкъ, общій водоемъ; //л. 4 об.
видъ, родъ, образъ и пр. Тамъ же
есть и другія словá, кои передать сразу /ясно и/ понятно труднѣе,
потому что никто этого доселѣ не дѣлалъ: физическій – природный;
климатъ – погóдье; пропаганда – совращенье,
обращенье; феодальный – гáлдовый; васалъ – галдъ
и пр. Не настаиваю на всѣхъ этихъ выраженіяхъ, есть и другія, ищите,
сноравливайте и выбирайте, смотря по смыслу, какое придается чужому слову; нѣтъ
ничего бестолковѣе требованья, /чтобы/ передать каждое чужое слово однимъ
рускимъ словомъ, которое бы отвѣчало всѣмъ
значеніямъ перваго; если слово серіозный
переводится поруски 15-ю или болѣе словами, по разуму его глядя, то это
не бѣдность, а богатство нашего языка и дичиться тутъ нéпочто. Вы
задаете мнѣ, шутя, для перевода, слово: pince-nez. Это /одно/ [изъ] изъ тѣхъ выраженій, которыя внесены
къ намъ вмѣстѣ съ предметомъ, дотолѣ
неизвѣстнымъ, новымъ, почему и не могло быть ему названья, какъ небыло
его, до этого замѣчательнаго изобрѣтенія и на францускомъ; стало
быть намъ должно, либо принять чужое названье, либо тоже придумать свое, а
готоваго быть не можетъ. Но чужое содержитъ въ себѣ носовой звукъ,
который можно бы у насъ только приблизительно выразить покойнымъ юсомъ,
а въ произношеніи онъ исчезъ безъ слѣда; судите
сами, годно ли послѣ этого для насъ слово это? его, ни написать, ни
вымолвить! Придумать свое, но мудрено, но у насъ это не въ обычаѣ, его
будутъ чуждаться, осмѣивать; [пот<ому что>] мы всѣ хотимъ
показать, что знаемъ по-француски и произносимъ очень чисто. Вещь эту можно бы
назвать: щипкú, носохватка, щапоноска, /клещевка, жемóчки, или
просто/ очечки и пр. но, повторяю, все это будетъ не то, потому что
никто доселѣ //л. 5
вещи этой такъ не называлъ и что всякій, у кого она сидитъ на носу, охотнѣе говоритъ
пофранцуски, чѣмъ поруски.
Нельзя не сказать спасиба
Московскимъ Вѣдомостямъ, въ коихъ главныя статьи
пишутся свободнымъ и хорошимъ языкомъ; онѣ пустили въ ходъ много рускихъ
словъ и оборотовъ речи, изгоняя этимъ чужой наплывъ. Частица де, которую
они снова усвоили нашему языку, доказываетъ вѣрное руское чутье ихъ; ни
на одномъ западномъ языкѣ нѣтъ такой ясной
и краткой помѣты, для вводныхъ речей, а граматеи наши хотѣли было
вовсе сгубить ее.
Въ насъ <Было ошибочно:
намъ. – ред.> нѣтъ убѣжденія въ надобности
очищать языкъ и изгонять искаженія его, кто не сознаéтъ за собою этого
долга, кто, будучи писателемъ, не задастся этою задачею – тотъ
[ничего не достигнетъ] /былъ на вѣку своемъ/ легкомысленымъ [помощникомъ]
/пособникомъ/ худому дѣлу – а чѣмъ
далѣе равнодушіе и неряшество это будутъ господствовать, тѣмъ
тяжеле будетъ противу рожна прати.
Прилагаю писмо /объ этомъ дѣлѣ/ одного общаго нашего
пріятеля – можетъ быть Вы вздумаете его напечатать.
В. И. Даль
//л. 5 об.