// БОРИСЪ ЗАЙЦЕВЪ. Преподобный Сергій Радонежскій. Y.M.C.A.–PRESS. PARIS, 1925.

 

ПР. СЕРГІЙ И ЦЕРКОВЬ.

 

Исторія ухода преподобнаго подводитъ къ отношеніямъ его съ церковью, его мѣсту въ православіи.

Можно такъ, вкратцѣ, опредѣлить положеніе церкви временъ Сергія: миръ въ идеяхъ, дѣйственность въ политикѣ.

Идейныхъ разномыслій мало. Стригольники не сильны. Расколъ, жидовствующіе, Іосифъ Волоколамскій, Никонъ и старообрядцы — все придетъ позднѣе. Не отъ кого защищаться, не на кого нападать. Но есть русскіе князья, и есть татары, есть вообще Россія, едва держащаяся, чуть не поглощаемая. И національная задача — отстоять ее. Борьба за государство. Церковь вмѣшана въ нее глубоко.

Два митрополита, оба замѣчательные, наполняютъ вѣкъ: Петръ и Алексій. Игуменъ ратскій Петръ, волынецъ родомъ, первый митрополитъ русскій, основавшійся на сѣверѣ — сначала во Владимірѣ, потомъ въ Москвѣ. Петръ — первый благословилъ Москву. За нее, въ сущности,

 

// 58

 

положилъ всю жизнь. Это онъ ѣздилъ въ Орду, добываетъ отъ Узбека охранительную грамоту для духовенства, непрерывно помагаетъ Князю, закладываетъ съ нимъ въ 1325 г. первую каменную церковь, гордость нашего Кремля — Успенскіи соборъ. Архангельскій, съ гробницами царѣй, монастырь Спаса на Бору (единственныя каменныя стѣны, уцѣлѣвшія съ тѣхъ поръ) — все насъ подводитъ къ легендарному палладіуму Москвы — св. митр. Петру, тоже «собирателю», борцу, политику, миссіонеру и цѣлителю, судьѣ и дипломату. Петръ не видалъ еще свободы. На своихъ крѣпкихъ, и первосвятительскихъ плечахъ онъ вынесъ самыя тяжелыя, передразсвѣтныя времена родины. Но не погнулся, не подался.

Митрополитъ Алексій — изъ сановнаго, стариннаго боярства города Черниговатцы его и дѣды раздѣляли съ княземъ трудъ по управленію и оборонѣ государства. На каѳедрѣ митрополита всероссійскаго Алексій шелъ воинственнымъ путемъ, это «ecclesia militans», преемственный совѣтникъ трехъ князей Московскіхъ, руководитель Думы, дипломатъ въ Ордѣ и ублажитель хановъ, суровый и высоко–просвѣщенный пастырь, карающій, грозящій отлученіемъ, если надо. На иконахъ ихъ изображаютъ рядомъ: Петръ, Алексій, въ бѣлыхъ клобукахъ, потемнѣвшія отъ времени лица, узкія и длинныя, сѣдыя бороды… Два неустанныхъ созидателя и труженика, два «заступника» и «покровителя» Москвы.

Преп. Сергій при Петрѣ былъ еще мальчи-

 

// 59

 

комъ, съ Алексіемъ онъ прожилъ много лѣтъ — въ согласіи и дружбѣ. Но св. Сергій былъ пустынникъ и «молитвенникъ», любитель лѣса, тишины — его жизненный путь иной. Ему–ли, съ дѣтства отошедшему отъ злобы міра, жить при дворѣ, въ Москвѣ, властвовать, иногда вести интриги, назначать, смѣщать, грозить! Нѣтъ, онъ послушный сынъ церкви, но не генералъ ея. Очарованье православія — не полководецъ. Святой, но не хранитель догматовъ. Митрополитъ Алексій часто пріѣзжаетъ въ его Лавру — можетъ быть, и отдохнуть съ тихимъ человѣкомъ — отъ борьбы, волненій и политики. А Сергій не имѣетъ ни малѣйшей склонности къ Москвѣ. Онъ никуда не ездитъ, только ходитъ, но туда лишь, куда вызываютъ, или есть обстоятельства велятъ.

Замѣчателенъ одинъ его вызовъ — Митрополитомъ Алексіемъ.

Алексій чувствовалъ себя тогда уже старѣющимъ и слабымъ — размышлялъ, кому передать каѳедру по смерти. Нѣкогда Өеогность заранѣе намѣтилъ и его — себѣ на смѣну. Но теперь положеніе сложнѣе: Великій Князь Димитрій очень хотѣлъ возвести въ митрополиты Новоспасского архимандрита Михаила, (его прозвали почему–то Митяемъ). Алексій этого не одобрялъ. Говорилъ: «Митяй еще недавній монахъ, надобно ему запастись духовнымъ опытомъ и потрудиться въ монашествѣ».

Безъ одобренія патріарха онъ Митяя благословить не хотѣлъ. При этомъ, одинъ митропо-

 

// 60

 

лить — Кипріанъ — для Западной Руси ужъ былъ, его поставили по желанію Литовскихъ Князей.  Послѣ Алексія онъ долженъ былъ стать Всероссійскимъ, жить въ Москвѣ. Но его не хотѣлъ Великій князь. Митяй считался гордымъ и самонадѣяннымъ, Алексій, вѣроятно, чувствовалъ, что недостоинъ онъ занять каѳедру св. Петра. Кипріанъ не подходилъ Вел. Князю — тотъ хотѣлъ вѣрнаго и знакомаго человѣка. Да Кипріанъ считался и врагомъ Алексія.

Зная чистоту, святость, славу Сергія, Алексій его выбралъ.

Когда явился Сергій, то Алексій велѣлъ принести золотой «парамандный» (17) крестъ митрополичій, съ драгоцѣнными камнями. Отдалъ его Преподобному.

Но святой просто отвѣтилъ:

— Отъ юности я не былъ златоносцемъ; а въ старости тѣмъ болѣе желаю пребывать въ нищетѣ.

— Знаю, отвѣтилъ митрополитъ, всегда ты жилъ такъ. Но теперь покажи послушаніе, прими отъ меня этотъ крестъ.

И самъ надѣлъ его на Сергія, «какъ–бы въ знакъ обрученія святительнаго сана». Объяснилъ, что Кипріану онъ не можетъ довѣрять, а его, Сергія, прочитъ на свое мѣсто. И это одобряютъ всѣ, отъ простыхъ людей до князя. Сначала онъ получитъ санъ епископа, а затѣмъ митрополита.

Изъ предыдущей жизни Сергія мы знаемъ, что хотѣлъ онъ только уйти изъ родительскаго

 

// 61

 

дома въ лѣсъ и быть постриженнымъ въ монахи. Игумена Митрофана, старичка, постригавшаго юношу на безвѣстный подвигъ онъ позвалъ, нѣкогда, самъ. Епископъ Аѳанасій возводилъ его въ игумены послѣ великаго сопротивленья. Но прославленный митрополитъ Алексій, его личный другъ, Кремль, золотой крестъ въ драгоцѣнностяхъ, и санъ митрополита — здѣсь посѣдѣлый, скромный, но и опытный уже Сергій проявилъ такую твердость, что сломить ее не удалось Алексію. Оеъ отказался наотрѣзъ. Въ концѣ бесѣды сказалъ другу и начальнику:

— Если не хочешь отгонять моей нищеты отъ твоей святыни, то не говори больше объ этомъ. Не дозволяй и другимъ побуждать меня: невозможно найти во мнѣ то, чего желаешь ты.

Сергій уходилъ уже однажды на Киржачъ. И теперь могъ взять посохъ, на шестомъ десяткѣ лѣтъ такъ–же спокойно и не говоря ни слова тронуться въ далекіе лѣса. Алексій понялъ это. Не настаивалъ и отпустилъ. Такъ было лучше. Сергій лучше всякого другого зналъ себя, могъ дѣлать только то, къ чему былъ призванъ. И какъ всегда, внутреннему голосу больше всего придавалъ цѣны.

Онъ никогда не возставалъ на Церковь и глубоко почиталъ іерархію. Но убѣдилъ Алексія, что и для Церкви лучше, если онъ будетъ дѣлать свое дѣло.

Такъ что свою церковную «карьеру» онъ пресѣкъ. Спокойно удалился отъ того, чего другіе добивались такъ усердно.

 

// 62

 

И только выигралъ на этомъ. Когда Алексій умеръ (1378 г.), началась девятилѣтняя борьба за митрополичью каѳедру. Дѣйствующія лица ея: Митяй, еп. Діонисій, Кипріанъ, арх. Пименъ. Это печальныя страницы церкви. Русскіе показываютъ себя здѣсь не лучше грековъ, греки въ Патріаршьихъ канцеляріяхъ открыто продаютъ митрополію. Ярче, интереснѣе другихъ все–же «Митяй», бурный и «дерзкій» духовникъ Вел. Кн. Дмитрія, а затѣмъ условно княземъ–же (до утвержденія Патріархомъ) «назначенный»  митрополитомъ. Его фигура не совсѣмъ ясна, и необычна. Никонова лѣтопись клеймитъ его (на митрополичьемъ дворѣ «незнаемо здѣя страшно нѣкако и необычно»), другіе думаютъ, что, наоборотъ, арх. Михаилъ былъ человѣкъ большихъ талантовъ и пытался обновить Церковь (18).

Какъ–бы то ни было, всѣ претенденты, грызшіе другъ друга, всячески старались привлечь къ себѣ Сергія — его авторитетъ моральный. Сергій былъ противъ Митяя — въ этомъ слѣдовалъ Алексію, и всему складу образа собственнаго: былъ–ли Митяй просто великимъ честолюбцемъ, или–же и даровитымъ реформаторомъ, во всякомъ случаѣ духу Сергіевой простоты и скромности никакъ не отвѣчалъ. Сергій обнавлялъ свой монастырь любовью, миромъ. А Митяй наказывалъ не только архимандритовъ, но и епископовъ. На Діонисія Суздальскаго кричалъ: «я спорю твои скрижали». Такому нраву у монаха врядъ–ли Преподобный могъ сочувствовать.

Въ борьбѣ Митяя съ Діонисіемъ Сергій сталъ

 

// 63

 

на сторону послѣдняго: когда его арестовали, Преподобный поручился за него, епископа освободили. Это — дѣло тишины и доброты святителя. Діонисій доброты не оправдалъ. Онъ тотчасъ–же обманулъ («преухитрилъ») Вел. Князя — вновь, несмотря на обѣщанье не ходить — Волгой бѣжалъ въ Константинополь добиваться митрополіи. Это страшно раздражило Митяя на Сергія. Онъ грозился разрушить его монастырь.

«Преподобный–же игуменъ Сергій рече: молю Господа Бога моего сокрушеннымъ сердцемъ, да не попустить Митяю хвалящусь разорити мѣсто сіе святое и изгнати насъ безъ вины».

Митяю ничего не удалось сдѣлать. Неожиданно въ Константинополѣ онъ умеръ, греки–же за деньги возвели въ митрополиты его спутника, арх. Пимена, у котораго и началась борьба съ Кипріаномъ. Роль митр. Западныхъ Церквей Кипріана во всѣхъ этихъ интригахъ тоже не изъ свѣтлыхъ. И онъ тоже обращался къ Сергію въ тяжелыя минуты (когда въ восьмидесятыхъ годахъ его съ позоромъ, обобравъ, какой–то бояринъ Никифоръ выгналъ изъ Москвы, на жалкихъ клячахъ, «въ обротѣхъ лычныхъ», безъ обуви и безъ сорочекъ). Сохранилось нѣсколько его посланій къ Сергію. Онъ жалуется, проситъ помощи, и утѣшенія. Вотъ именно утѣшить Сергій могъ. И сдѣлалъ это. Тутъ онъ въ своей области, и видно, еще разъ, какъ мудро, и со знаніемъ себя, своего дѣла и судьбы онъ поступилъ, снявъ парамандный крестъ митрополита.

 

// 64