<Рукой писца>

<Рукой писца>[1]

3^го Сент.<я>б<ря> 72 г.

[М. С. О. н. Г. І. Х. Б. н. п. н.[2]]

Сестра о Господѣ

Мать /N!/ [Александра![3]]

Четыре письма отъ тебя получилъ, а самъ давно не писалъ тебѣ, потому что въ продолженіе всего лѣта болѣе обычнаго былъ обремененъ молвою народною отъ посѣтителей, такъ какъ по случаю болѣзни О. Иларіона многіе и изъ его духовныхъ дѣтей теперь ко мнѣ обращаются. Вы съ М. П[араскевою[4]] заботитесь о моемъ здоровьѣ. Особеннаго какъ будто ничего нѣтъ, но давнишніе мои недуги не оставляютъ меня.

Въ прошломъ мѣсяцѣ открывался у меня геморой, а въ настоящее время чувствую какую–то неисправность желудка; по утрамъ, а иногда и днемъ бываетъ тошнота почему–то, можетъ быть отъ разстройства желчи. Кромѣ того /попрежнему/ чувствую большую слабость, и отъ занятія съ посѣтителями очень изнемогаю.

Пишешь, что процентовъ съ твоихъ билетовъ тебѣ для прожитья не достаетъ, и просишь моего совѣта, не размѣнять ли тебѣ билеты[5]? При этомъ расчитываешь, сколько еще проживешь: въ одномъ /письмѣ/ пишешь, что проживешь можетъ быть только три года, а въ другомъ, /что/ болѣе пяти лѣтъ не проживешь.

Напрасно располагаешь продолженiемъ своей жизни, которая зависитъ отъ мановенiя воли Божiей, и Единому Господу извѣстна; и напрасно на такихъ погрѣшительныхъ /и невѣрныхъ/ догадкахъ и предположенiяхъ основываешь денежные свои разчеты и назначенiя, сколько послѣ себя оставишь монастырю. При скудости твоихъ средствъ и при болѣзненномъ твоемъ положенiи очень неблагоразумно заблаговременно заботиться о благотвореніи монастырю. Если проживешь болѣе назначеннаго тобою срока, а между тѣмъ распорядишься и вторымъ твоимъ билетомъ; то проживши первый, чѣмъ же ты, больная и немощная, будешь содержаться? Поэтому совѣтую тебѣ заблаговременно не дѣлать назначенія монастырю: сколько останется, послѣ тебя изъ твоего капитала, то и останется въ пользу обители. А для того, чтобы не вышло путаницъ изъ того, что билетъ твой имянной, достаточно сдѣлать на немъ подпись своего имени, фамиліи и званія, и засвидѣтельствовать эту подпись у нотаріуса. Чрезъ такую подпись имянной билетъ дѣлается безъ<и>мяннымъ. Для расходовъ же твоихъ достаточно тебѣ размѣнять одинъ билетъ на нѣсколько мелкихъ билетовъ, которые при надобности удобно размѣнивать на деньги; а на остальную часть капитала будешь пользоваться процентами.

Дѣлать /тебѣ/ пристройку къ своей кельи кажется надобности нѣтъ; а лучше уже взять келейную, [съ тѣмъ,[6]] уговорившись съ нею, чтобы она болѣе молчала, и разговорами не вовремя тебя не беспокоила.

/Миръ тебѣ! Гр.<ѣшный> Амвросій.[7]/

<Рукой писца>[8]

19^го Декабря 1872 года.

[М. С. О. н. Г. І. Х. Б. н. п. н.[9]]

Сестра о Господѣ

Мать /N!/ [Александра![10]]

Поздравляю тебя съ праздникомъ Рождества Хрістова и съ Новымъ Годомъ, который желаю тебѣ встрѣтить и провести въ мирѣ и спокойствіи душевномъ и въ утѣшеніи духовномъ.

Два письма отъ тебя получилъ, оба безъ числа. Въ первомъ письмѣ просишь, чтобы я писалъ тебѣ хоть разъ въ мѣсяцъ. Но писать кому бы–то ни было въ опредѣленные сроки я не могу по недосугу и по болѣзненной немощи, а пишу, когда и какъ для меня возможно.

Въ первомъ письмѣ писала ты, что взяла келейницу, но что она во многомъ тебя затрудняла и стѣсняла; а во второмъ письмѣ пишешь, что она уже ушла отъ тебя. Но сама видишь, что съ келейницею одни неудобства, а безъ келейницы другія неудобства. Особенно въ случаѣ болѣзни или изнеможенія тебѣ невозможно обходиться безъ келейницы, какъ самое дѣло показываетъ. Что бы съ тобою было, еслибы 13^го Августа въ Кіевѣ ты была одна безъ келейницы? Одной можнобы тебѣ душевно повредиться. И вообще сказано въ Писаніи: блази два паче единаго; и горе единому, егда падетъ, и не будетъ втораго воздвигнути его. Высочайшимъ образцомъ безмолвія былъ Арсеній Великій; но и онъ въ своемъ уединеніи имѣлъ при себѣ двухъ человѣкъ Александра и Троила. Какъ же намъ немощнымъ и душевно и тѣлесно жить однимъ? Развѣ мы выше Арсенія Великаго?

Описываешь, что съ тобою было въ ночь 13^го Августа. Это на тебя такъ сильно подѣйствовало отъ того, думаю, что ты привыкла вѣрить и снамъ своимъ и тому, что видишь или слышишь во время молитвы; тогда какъ чистая молитва въ томъ и состоитъ, чтобы во время ея никакаго посторонняго помысла не принимать[,] и не вѣрить тому, что видится или слышится, т. е. измѣненію иконы или какому–либо голосу. А если снамъ или чему–либо подобному вѣрить, то можно и ума лишиться. Къ М. И<гуменьѣ> можешь ходить смотря по надобности изрѣдка и со страхомъ Божіимъ и съ осторожностію; но отнюдь не слѣдуетъ этаго дѣлать вслѣдствіе видѣнныхъ тобою сновъ, въ которыхъ она проситъ твоей помощи. Повторяю, ни снамъ, ни голосамъ, ни мысленнымъ внушеніямъ во время молитвы не вѣрь, и по онымъ не дѣйствуй, чтобы душевно не повредиться.

Пишешь, что когда М. И<гуменья> наговаривала на тебя то, чего нѣтъ, ты должна была принудить себя говорить, что это правда. Не понимаю, почему же ты должна это дѣлать? Никакой надобности нѣтъ говорить то, чего нѣтъ.

Пишешь о разныхъ своихъ неисправностяхъ и немощахъ, и недоумѣваешь, что дѣлать. Не унывай, а на Бога уповай. Когда устанешь, полежи и отдохни, и опять вставай. Твори, елико сила, и елико будетъ возможно, должное и полезное и спасительное; а въ неисправности и въ немощахъ кайся, но не смущайся, а со смиреніемъ взывай ко Господу, якоже и мытарь: Боже, милостивъ буди мнѣ грѣшной!

{Предпослѣднее письмо твое написано на такой тонкой бумагѣ, что мнѣ при слабыхъ глазахъ моихъ очень трудно разбирать. /Миръ тебѣ!

Многогр.<ѣшный> І.<еромонахъ> Амвросій.[11]/[12]}

[2] Зачеркнуто красным карандашом издателей.

[3] Вписано и зачеркнуто красным карандашом издателей.

[4] Зачеркнуто красным карандашом издателей.

[6] Зачеркнуто красным карандашом издателей.

[7] Рукой Амвросия. Карандашом.

[9] Зачеркнуто красным карандашом издателей.

[10] Вписано и зачеркнуто красным карандашом издателей.

[12] Конец письма в рукописи, подготовленной к печати, отсутствует.