Собраніе сочиненій И. А. Бунина. Т. IX : Цикады. Петрополисъ, 1935. С. 140-142

КРАСНЫЕ ФОНАРИ

Вечеръ наступалъ теплый, душный. Въ церквахъ звонили ко всенощной, по старому деревянному мосту черезъ пересохшую рѣчку, гудя и стуча, катились извозчики — на вокзалъ, къ вечернему поѣзду. Гимназистъ второклассникъ, не доходя до моста, повернулъ и пошелъ вдоль домовъ по узкой и ухабистой набережной. Дома эти были совсѣмъ особенные, необыкновенные, жутко волнующіе: надъ ихъ крыльцами висѣли большіе красные фонари, а гимназистъ уже зналъ, что это значитъ. Остановясь противъ одного изъ нихъ, возлѣ деревянныхъ перилъ надъ обрывомъ къ рѣчкѣ, онъ сталъ дѣлать видъ, что балуется, шалитъ отъ нечего дѣлать: то влѣзалъ на перила, то слѣзалъ съ нихъ, а самъ все смотрѣлъ на домъ и слушалъ.

Ахъ, какъ все было интересно!

Внизу, въ полуподвальномъ этажѣ, сидѣлъ у раскрытаго окошечка рыжеусый унтеръ, видный только до пояса, безъ мундира, въ одной пестренькой ситцевой рубахѣ. Онъ тачалъ сапогъ, вдѣвалъ и раздѣвалъ дратву и громко говорилъ:

— Ты чего пируешь, нахальничаешь? Ты чего, какъ у меня гости, лѣзешь не въ свою компанію, невѣжа?

// 140

И кто-то острымъ, противнымъ голосомъ отвѣчалъ ему изъ глубины комнаты:

— Брешешь! Опять брешешь! Я не выходила, я за шкапомъ чай пила!

А на крыльцѣ дома стоялъ столъ, уставленный темными пивными бутылками, а за столомъ сидѣли: дюжій бородатый мужчина въ жилеткѣ и дѣвка въ красномъ размахѣ. Она, поставивъ очаровательныя оголенныя руки на столъ, быстро что-то говорила и задирчиво смѣялась. И вдругъ мужчина, до сихъ поръ сумрачно и тяжко молчавшій, вскочилъ съ мѣста и, валя бутылки, схватилъ дѣвку за косу. И другая дѣвка, въ шелковой лимонной косовороткѣ, сидѣвшая и грызшая подсолнухи подъ окномъ возлѣ крыльца, съ крикомъ появилась на порогѣ и кинулась бить мужчину кулаками въ голову, потомъ схватила его за густые бурые волосы и потащила черезъ столъ. Тотъ вырвался, упалъ задомъ на стулъ и, высоко поднимая руки, сказалъ неожиданно-спокойнымъ голосомъ:

— Ну, ну, будетъ, будетъ! За все заплачу…

А третья дѣвка, широколицая, курносая, въ голубомъ капотѣ, ходила, прелестно волнуя этотъ капотъ, взадъ и впередъ по тротуару и что-то задумчиво, томно напѣвала. Передъ ней бѣгала маленькая лохматая собачка. И приказчикъ, проходившій навстрѣчу дѣвкѣ и очарованный ея капотомъ и голыми ногами въ легкихъ туфелькахъ, вздумалъ пошутить, игриво спросилъ ее:

— А нельзя ли васъ съ этой собачкой въ участокъ забрать за такія прогулки?

// 141

Но дѣвка гордо прошла мимо и отрѣзала раздувая ноздри:

— Кабы тебя самого не забрали, дурака этакого!

1930.