БАСНИ И ПРИТЧИ.

_____

I. СМЕРТЬ И СТАРИКЪ[1].

_____

Вязанку дровъ Старикъ тащилъ и надрывался,

Сугорбился, потѣлъ, дрожалъ и задыхался;

А какъ была тогда осеняя слота[2],

Несноснѣе ему была тѣмъ тягота.

Лишился силъ, подсѣклись ноги:                            5.

Упалъ среди дороги[3].

// С. 539

 

Стеналъ онъ, лежа, и вздыхалъ

И въ слабости своей сказалъ:

Смерть, страдальцевъ облегченье!

Приди и прекрати мученье.                                                10.

Тутъ Смерть ему въ глаза,

Какъ страшная гроза!

Ты ль звалъ меня? его спросила

И косу на него блестящу наклонила.

‑ Нѣтъ, нѣтъ, не я, помилуй! онъ вскричалъ[4]                             15.

И пальцемъ ближняго сосѣда показалъ.

_____

 



[1]        Самая старая басня Державина: въ рукоп. 1776 г., № 34, она помѣщена подъ заглавіемъ Басня; но тамъ заключеніе было длиннѣе позднѣйшаго (см. конецъ варіанта). Басня эта есть и въ тетради 1790-хъ годовъ. Основа ея находится уже у Эзопа, которому потомъ подражалъ Лафонтенъ. У насъ тотъ же предметъ впервые обработанъ былъ Сумароковымъ (см. его Притчи, кн. VI, 8: Крестьянинъ и Смерть). Державинъ, слѣдуя этимъ источникамъ въ первой половинѣ разсказа, измѣнилъ однакожъ отвѣтъ Старика, который у другихъ баснописцевъ проситъ Смерть помочь ему поднять вязанку. Эту перемѣну внушилъ Державину, какъ кажется, Гагедорнъ: у него въ баснѣ «Der arme Kranke und der Tod», Старикъ говоритъ явившейся на зовъ его Смерти:

         «Freund, geht zu meinem Nachbar hin»,

                т. е. «Другъ мой, поди къ моему сосѣду».

         Такъ какъ басня Смертъ и Старикъ представляетъ первый опытъ Державина въ этомъ родѣ, то мы сообщаемъ въ варіантахъ главныя отличія первоначальной редакціи ея.

[2]        Слотà, обл., слякоть, мокрый снѣгъ.

[3]        Упалъ онъ и лежитъ чуть живъ среди дороги,

[4]        А дождикъ на него сильнѣе поливалъ.

         Ужъ тошно безъ того, дождь пуще досаждалъ:

         «О Смертъ!» онъ возопилъ, «страдальцевъ утѣшенье!

         Приди ко мнѣ хоть ты и сбрось мнѣ ты мученье».

         Промолвилъ лишь Старикъ, тутъ Смерть ему въ глаза:

         Ужасна людямъ всѣмъ несносная гроза! –

         Ну, что ты звалъ, бѣднякъ, готовъ ли умирати?

         Пришла желанна Смерть... (не разобрано).

         «Не я тебя зову», тутъ робко онъ вскричалъ:

         «Здѣсь звалъ тебя сосѣдъ (дворъ пальцемъ указалъ),

         Поди къ нему: онъ тамъ сидитъ теперь съ гостями;

         А я ужъ и одинъ сбреду домой съ дровами» (Первон. редакція).