III. О ТИПЕ МОРАЛЬНОЙ ДРАМЫ

Иногда я думал, что на театре нужно бы обсуждать важнейшие вопросы морали, но так, чтобы это не вредило бурному и стремительному ходу драматического действия.

О чем бы, действительно, шла речь? О таком построении пьесы, чтобы события в ней были так же закономерны, как отречение от престола в «Цинне»⁷. Именно так должен бы разрешать поэт вопросы самоубийства, чести, дуэли, богатства, достоинства и сотни других. От этого пьесы наши приобрели бы значительность, которой у них нет. Если какая—либо сцена необходима, если она вытекает из содержания пьесы, если она заранее подготовлена, если зритель ждет ее, — он выслушает ее с величайшим вниманием и она произведет на него совсем иное впечатление, чем мудреные поучения, из которых состряпаны современные драматические произведения.

Не слова хочу я унести из театра, а впечатления. Тот, кто объявит драму, из которой будут вспоминать только отдельные мысли, произведением посредственным, редко ошибется. Превосходен тот автор, чье воздействие живет во мне долго.

О драматические поэты! Истинное одобрение, к которому вы должны стремиться, заключается не в тех рукоплесканиях, что разражаются внезапно, после блестящего стиха, а в том глубоком вздохе, что вырывается из души после невольного и долгого молчания и облегчает ее. Есть впечатление еще более могучее, и вы породите его, если созданы для своего искусства и чувствуете всю его волшебную силу: это власть поэзии над всем народом. Тогда смятение, неуверенность, растерянность и колебания воцарятся в умах и ваши зрители будут подобны тем, кто при сотрясении земного шара видят, как дрожат стены домов, и чувствуют, как почва ускользает из—под ног.

далее>>>