IX. О СОБЫТИЯХ

Если поэт одарен воображением и доволен своим эскизом, он начнет развивать его, он увидит, какое множество событий при этом возникает, и тогда его будет затруднять разве лишь выбор между ними.

Пусть будет он разборчив, если сюжет его серьезен. Сейчас публика не потерпит, чтобы отец звоном колокольчика обращал в бегство педанта или чтобы муж прятался под столом, желая сам убедиться, о чем разговаривают с его женой¹³. Все это приемы фарса.

Если юную царевну ведут к алтарю на заклание, никто не захочет, чтобы такое важное событие было основано лишь на ошибке вестника, который следовал одной дорогой, в то время как царевна и ее мать шли по другой¹⁴.

«Но разве рок, играющий нами, не связывает величайшие катастрофы с ничтожными причинами?»

Верно. Но поэту не следует подражать в этом року; он может изобразить такое событие, если оно дано историей, но выдумывать его не должен. Я осуждаю эти приемы суровее, чем осудил бы поведение богов.

Да будет поэт требователен в выборе событий и воздержан, когда вводит их в действие; пусть соразмерит их со значительностью сюжета и установит между ними почти необходимую связь.

«Чем темнее и сокровенней пути, которыми совершается воля богов над людьми, тем больше трепещу я за их участь».

Согласен. Но я должен не сомневаться, что такова была воля богов, а не поэта.

238

Трагедия требует значительности приемов, комедия — тонкости.

Ревнивый любовник не уверен в чувствах своего друга? Теренций выведет на сцену какого—нибудь дава¹⁵, и тот, подслушав его разговоры, донесет обо всем своему господину. Французы же захотят, чтобы их поэт был находчивее.

Старик, тщеславный до глупости, меняет мещанское имя Арнольф на имя г. де ла Суш¹⁶; эта искусная уловка ляжет в основу всей интриги и приведет к развязке простейшим и неожиданным способом; тогда—то они закричат: «Превосходно!» — и будут правы. Но если без всякого правдоподобия пять или шесть раз кряду им покажут того же Арнольфа, ставшего наперсником своего соперника и одураченного своей воспитанницей, они скажут, от Горация переходя к Агнессе и от Агнессы возвращаясь к Горацию: «Какая же это драма! Это сказка». И если нет у вас ума, веселости и гения Мольера, вас обвинят в недостатке изобретательности и будут повторять: «Детские сказки!»

Если у вас мало событий, то и действующих лиц должно быть мало. Не вводите лишних персонажей, и пусть невидимые нити связывают все события.

Никогда не протягивайте нити впустую. Занимая меня путаницей, которая так и не разрешится, вы только отвлекаете мое внимание.

Таков, если не ошибаюсь, эффект речи Фрозины в «Скупом»¹⁷. Фрозина задумала отговорить скупца от женитьбы на Марианне с помощью виконтессы из Нижней Бретани, от которой она ждет чудес, а вместе с ней и зритель. А между тем пьеса кончается, и так до конца нет ни Фрозины, ни долгожданной бретонки.

 далее>>>