Откуда взять сельскихъ учителей?

_____

Что простой нашъ народъ хочетъ учиться, — въ этомъ кажется нельзя сомнѣваться. Читателямъ нашихъ газетъ и журналовъ извѣстно, съ какой охотой посѣщались простымъ народомъ наши воскресныя школы, особенно въ первое время ихъ существованiя; извѣстно также, что во многихъ мѣстахъ крестьяне сами отъ себя, по своей собственной иницiативѣ, на свой счетъ завели училища. Такимъ образомъ въ желающихъ учиться у насъ нѣтъ недостатка.

Но дѣло въ томъ, ктò будетъ учить народъ, не говоримъ наукѣ въ томъ широкомъ ея развитiи, до какого достигла она въ настоящее время, а даже просто грамотѣ. Вопросъ этотъ дѣйствительно очень важенъ, потомучто отъ того или другого его рѣшенiя зависитъ судьба распространенiя между народомъ грамотности и образованiя. Жизнь уже доказала всю важность этого вопроса. Съ какою, помнится, радостью литература заявляла тотъ фактъ, что въ воскресныхъ школахъ нѣтъ отбою отъ желающихъ учиться. Тѣмъ неменѣе въ настоящую минуту литература должна признаться, что воскресныя наши школы падаютъ, — падаютъ не оттого, что некого учить, а потому, что некому учить. Извѣстно, какъ много на первое время было людей, желавшихъ послужить бѣднымъ людямъ своими знанiями. Теперь со всѣхъ сторонъ слышатся жалобы, что жаръ простылъ и многiя школы должны закрыться по недостатку учителей. И если теперь учатся въ воскресныхъ школахъ сравнительно менѣе, чѣмъ за годъ прежде, то вовсе не оттого, чтобъ бѣдные наши классы не желали учиться. Школы, бѣдныя учителями, по необходимости должны отказывать многимъ приходящимъ учиться, потомучто съ ними некому заниматься. Впрочемъ тутъ нѣтъ ничего страннаго: во всякомъ предпринимаемомъ дѣлѣ нужна основательность и обдуманность, а этого–то и недоставало при открытiи многихъ воскресныхъ школъ. Нѣкоторыя изъ нихъ были открыты безъ всякихъ постоянныхъ, какъ–нибудь обязавшихся преподавать въ нихъ, учителей. Такимъ образомъ дѣло ученья предоставлено было на произволъ судьбы. Между тѣмъ надежда на вольноприходящихъ учителей оказалась несовсѣмъ сбыточной.

Но если и для воскресныхъ школъ чрезвычайно трудно найти у насъ преподавателей, то гдѣ же мы найдемъ ихъ для народныхъ школъ — школъ постоянныхъ?

А объ учителяхъ для нашихъ сельскихъ школъ стоитъ подумать, потомучто если ихъ у насъ не будетъ, то нельзя будетъ и заводить дѣло народнаго образованiя. Тутъ нужно очень и очень подумать о томъ, чтобъ дѣло народнаго просвѣщенiя было прочно и гарантировано отъ всякихъ случайностей.

Вопросъ о сельскихъ учителяхъ уже поднятъ въ нашей литературѣ и представлены уже нѣкоторые опыты его рѣшенiя. Одни говорятъ, что дѣло народнаго образованiя есть обязанность сельскихъ священниковъ, другiе — что нужно обязать всѣхъ кончающихъ семинарскiй курсъ прослужить въ званiи сельскаго учителя извѣстный опредѣленный срокъ.

Но могутъ ли наши священники между прочими своими обязанностями принять на себя и обязанность сельскаго учителя, или говоря точнѣй, выиграетъ ли дѣло народнаго образованiя, если его возложить на однихъ священниковъ? Говорятъ, что для нихъ исполнима и эта обязанность, и они могутъ все свое свободное время посвятить на сельскiя школы. Мы пожалуй совершенно согласны съ тѣмъ положенiемъ, что у нынѣшнихъ священниковъ остается, если несовсѣмъ много, то все–таки довольно празднаго времени. Но еще вопросъ: отчего у нихъ остается праздное время? потому ли, что имъ нечего дѣлать, или по какимъ–либо другимъ причинамъ? Намъ кажется, что у всякаго священника, добросовѣстно понимающаго свою обязанность, не должно оставаться много свободнаго времени. Многочисленность требъ въ нашей церкви такова, что безотлагательное исполненiе ихъ, отъ чего никакой священникъ не можетъ отказываться даже по матерьяльнымъ своимъ расчетамъ, должно отнимать у него чрезвычайно много времени. Слѣдовательно въ большихъ приходахъ священникъ весьма часто долженъ отрываться отъ своей школы, чтобъ ѣхать иногда верстъ за двадцать или за тридцать въ свой приходъ. А все это неминуемо должно вредить успѣху школы. Самое разнообразiе занятiй священника уже мѣшаетъ ему предаться образованiю учащихся со всею любовью и съ тѣмъ успѣхомъ, съ какимъ можетъ вести его человѣкъ, спецiально имъ занимающiйся. Притомъ образованiе народа должно быть повсемѣстнымъ и всеобщимъ, и значитъ, въ большихъ приходахъ никакой священникъ не успѣетъ заняться какъ должно образованiемъ своего приходскаго молодого народонаселенiя. Современная педагогiя признала неудобнымъ для учителя заниматься въ классѣ, гдѣ находится болѣе 30 учениковъ; а въ полуторатысячномъ приходѣ ихъ можетъ быть до 200. Гдѣ же тутъ управиться одному священнику и его помощнику, положимъ одному дьякону? Но изъ того, что священники не могутъ быть сельскими учителями, еще не слѣдуетъ, что они могутъ совершенно эмансипироваться отъ обученiя народа. Они будутъ имѣть возможность, если только захотятъ, внести кое–что и отъ себя для народнаго образованiя: съ ихъ стороны будетъ уже и то большой заслугой, если они добросовѣстно поймутъ и станутъ исполнять свои существенныя обязанности распространять въ народѣ здравыя религiозныя и нравственныя понятiя, если они будутъ располагать народъ къ возможно большему распространенiю у себя народныхъ училищъ. А если все дѣло образованiя народа будетъ возложено у насъ на священниковъ, то едва ли вѣроятно, чтобъ оно пошло успѣшно. Добросовѣстный священникъ, который будетъ радѣть о своихъ обязанностяхъ, никакъ не найдетъ для себя времени совершенно предаться обученiю своей школы. Священникъ же несовсѣмъ точный и усердный въ исполненiи своихъ обязанностей, найдетъ тысячу отговорокъ, чтобы облегчить для себя отвѣтственность за нерадѣнiе о школѣ — даже въ такомъ случаѣ, еслибы эта отвѣтственность была слишкомъ строга. Намъ извѣстно, что въ нѣкоторыхъ губернiяхъ сдѣлано обязательнымъ для священниковъ учрежденiе сельскихъ школъ. По отчетамъ, ихъ числится очень много. Но чтó собственно хорошаго дѣлается въ этихъ школахъ — неизвѣстно. И едва ли можно полагать, что образованiе идетъ въ нихъ именно такъ, какъ желалось бы. Уже то одно, что сельскихъ школъ должно быть какъ можно болѣе, не въ одномъ только селѣ, а повозможности въ каждой деревнѣ, дворовъ въ 30 или 40, такъ что собственно говоря, школы должны называться не сельскими, а деревенскими, — уже одно это самое обстоятельство дѣлаетъ для священника невозможнымъ принятiе на себя единственно званiя сельскаго учителя. Какимъ, спрашивается, образомъ онъ станетъ одинъ заниматься обученiемъ своего прихода, когда въ немъ будетъ пять–шесть школъ?

Съ другой стороны, если подумать о томъ, что наши деревенскiя школы, въ интересѣ ихъ успѣха, должны находиться подъ строгимъ контролемъ общества, а надъ священниками вообще такъ труденъ контроль: то нельзя не отказаться отъ мысли предоставить дѣло народнаго обученiя однимъ священникамъ. Если между ними рѣдко встрѣчаются люди энергичные и вполнѣ понимающiе свою обязанность, — обстоятельство, которое, нельзя не сказать, совершенно естественно возникаетъ изъ условiй нравственнаго и матерьяльнаго положенiя, въ какомъ они находятся, то можно ли расчитывать, что дѣло народнаго образованiя поведется ими вообще съ твердою рѣшимостью, энергiей и успѣхомъ? Впрочемъ литература наша слишкомъ много и не настаиваетъ, чтобъ дѣломъ народнаго образованiя попреимуществу занялись священники. И мы тоже не станемъ много распространяться объ этомъ. Обратимся лучше къ рѣшенiю другого вопроса: откуда взять сельскихъ учителей?

Вотъ говорятъ, что хорошо было бы, еслибъ всѣхъ оканчивающихъ курсъ семинарiи, прежде нежели они поступятъ на священническiя или дьяконскiя мѣста, обязать по крайней мѣрѣ два года пробыть въ званiи сельскаго учителя. Такого мнѣнiя между прочимъ г. Бѣляевъ. Повидимому этотъ проектъ очень хорошъ, тѣмъ болѣе что онъ даетъ множество развитыхъ, готовыхъ народныхъ учителей, потомучто кончающихъ въ семинарiяхъ курсъ, какъ извѣстно, очень много. Да и для самихъ семинаристовъ онъ кажется недуренъ въ томъ отношенiи, что даетъ имъ возможность употребить свѣжiя свои силы на дѣло полезное и достойное того званiя, къ которому они готовятся, и кромѣ того даетъ хотя какой–нибудь свой кусокъ хлѣба до занятiя ими священническихъ мѣстъ. Но если повнимательнѣй сообразить, въ какой мѣрѣ семинаристы могутъ быть пропагандистами народнаго образованiя, то пожалуй придешь къ совершенно другимъ выводамъ.

Насъ прежде всего тутъ затрудняетъ вотъ что: въ какой мѣрѣ нужны намъ обязательные учителя? Кажется давно какъ–то въ литературѣ поднимался вопросъ: нужны ли намъ обязательные ученики? Чтó ни говорили защитники обязательнаго обученiя, а никого въ своихъ словахъ не убѣдили. Въ полномъ смыслѣ, передовая литература рѣшила, что въ дѣлѣ образованiя принужденiе никуда не годится. Извѣстно намъ, по собственному опыту, къ чему ведутъ всякiя слишкомъ стѣснительныя обязательства въ школѣ: они развиваютъ въ воспитанникахъ двуличность, ложь, небреженiе къ дѣлу, рождаютъ въ нихъ отсутствiе умственныхъ интересовъ, умственную апатiю. Поэтому чрезвычайно странно теперь встрѣчать въ литературѣ толки объ обязательныхъ не ученикахъ, а учителяхъ. Въ самомъ дѣлѣ, чтó выйдетъ толку отъ учителей, которые по обязательству, по принужденiю будутъ ходить въ школы? Чтó они будутъ тамъ дѣлать? Быть въ школѣ не значитъ еще хлопотать объ умственномъ развитiи воспитанниковъ. Можно и три года провести повидимому за ученьемъ дѣтей, да не сдѣлать ничего, единственно по той причинѣ, что не хочется чтó–либо дѣлать. Семинаристовъ пожалуй можно заставить быть непремѣнно сельскими учителями; но чтожъ изъ этого выйдетъ? Есть ли какая–нибудь гарантiя того, что они подолгу, посовѣсти, по призванiю станутъ исполнять свои учительскiя обязанности? Вѣдь въ томъ еще нѣтъ никакой гарантiи, что ихъ заставятъ быть сельскими учителями. Не станетъ ли ихъ апатiя къ дѣлу образованiя сообщаться самимъ воспитанникамъ? Фактъ извѣстный, что учитель имѣетъ огромное влiянiе на своихъ учениковъ.

Неудобно еще въ томъ отношенiи — это обязательное служенiе семинаристовъ дѣлу народнаго образованiя, что оно сдѣлаетъ безвыходнымъ положенiе людей, которые не желаютъ оставаться въ духовномъ званiи, не чувствуя въ себѣ ни малѣйшаго къ тому призванiя. А такихъ людей въ духовномъ званiи, сколько намъ извѣстно, немало. Запирая же для нихъ выходъ на вольный воздухъ, обязательное сельское служенiе неизбѣжно будетъ только увеличивать число праздныхъ, апатичныхъ людей, а общество будетъ лишено многихъ пожалуй свѣжихъ дѣятелей. Въ литературѣ уже поднимаются голоса противъ настоящаго устройства духовенства. Но теперь еще обособленность его нѣсколько парализуется тѣмъ закономъ, по которому незапрещенъ изъ него выходъ людямъ, нечувствующимъ въ себѣ призванiя быть духовными. Съ учрежденiемъ обязательности для оканчивающихъ семинарскiй курсъ званiя сельскихъ учителей обособленность духовенства должна окончательно опредѣлиться. Если теперь находятъ, что главная причина безсилiя духовенства и отсутствiя нравственнаго влiянiя его на народъ заключается въ томъ, что оно слагается не изъ людей, взявшихся за дѣло по призванiю, а только потому, что они родились въ духовномъ званiи, то чтоже будетъ тогда, когда всякую въ немъ личность непремѣнно обяжутъ, противъ своего собственнаго желанiя, быть сельскимъ учителемъ?

Притомъ въ народные учителя должны поступать люди совершенно приготовившiе себя къ этому званiю, знакомые съ современными педагогическими прiемами. Но знакомали хотя сколько–нибудь съ педагогикой большая часть семинаристовъ? Мы положительно можемъ завѣрить нашихъ читателей, что педагогика, какъ наука, вовсе не существуетъ въ семинарской програмѣ, не существуетъ тамъ и de facto. Приобрѣтать со стороны педагогическiя познанiя для семинаристовъ чрезвычайно трудно. Извѣстно, что кругъ читаемыхъ въ семинарiи книгъ чрезвычайно малъ: тамъ читаются большею частью книги только богословскаго содержанiя, все же другое проникаетъ туда съ большимъ трудомъ; по крайней мѣрѣ такъ бывало тамъ встарину. Конечно, особенно энергичные люди находятъ возможность и въ семинарiяхъ знакомиться съ небогословскими предметами. Но энергичныхъ людей вообще, а въ частности въ семинарiяхъ бываетъ чрезвычайно мало. Масса же семинаристовъ, которая главнымъ образомъ станетъ поступать въ народные учителя, если только это сдѣлать обязательнымъ для нея, вовсе незнаетъ чтó за наука педагогика. Слѣдовательно большинство учителей неизбѣжно выйдетъ очень неискусное въ педагогическомъ дѣлѣ и не будетъ приносить тѣхъ благодѣтельныхъ плодовъ, какихъ ожидаютъ отъ нихъ гг. Бѣляевъ, Протопоповъ и др. Скажутъ, что сама практика научитъ ихъ. Да скажите пожалуйста, когда она научитъ ихъ? Въ два года, — срокъ учительской выслуги для семинаристовъ, — по мнѣнiю г. Бѣляева и др., они успѣваютъ только привыкнуть къ своему положенiю. Педагогика вовсе не такая легкая вещь, какъ представляется съ перваго взгляда. Истинные педагоги цѣлую свою жизнь посвящаютъ изученiю этой науки и тѣмъ неменѣе сознаются, что они далеки отъ рѣшенiя педагогическихъ вопросовъ. «Куда, скажутъ съ педагогикой лѣзть къ нашему народу! Съ нимъ нужно обходиться попроще, безъ всякихъ педагогическихъ прiемовъ.» Но не оттого ли и погибаетъ у насъ столько свѣжихъ, молодыхъ дарованiй, еще на первыхъ порахъ своей молодости, что съ ними поступаютъ слишкомъ «попросту», руководствуясь болѣе «Домостроемъ», чѣмъ современными педагогическими понятiями? Чтобъ развить дитя и заставить его узнать что–нибудь, нужно умѣть какъ подступиться къ нему, какъ возбудить въ немъ охоту учиться и — съ толкомъ передать ему свѣдѣнiя. А то вѣдь можно отучить молодую натуру отъ развитiя. Ктому же и практическiе педагогическiе прiемы, съ которыми знакомы семинаристы, вовсе не таковы, чтобъ могли пригодиться имъ въ дѣлѣ народнаго обученiя.

Мы не знаемъ, въ какой мѣрѣ было бы практично открыть при семинарiяхъ педагогическiе курсы. Едвали при настоящихъ условiяхъ семинарскаго образованiя открытiе ихъ принесло бы большую пользу, и вотъ почему. Тамошняя програма и безъ того страдаетъ множествомъ и разнородностью предметовъ образованiя. Если отчего теперь семинарское образованiе при всей видимой широтѣ своей бываетъ очень и очень неглубоко, такъ именно отъ этого обремененiя програмы разнородными предметами. Обязательное изученiе всѣхъ ихъ неизбѣжно разсѣеваетъ молодой умъ, недавая ему ни времени, ни возможности заняться чѣмъ–либо по душѣ своей. Ввести педагогику въ семинарскую програму, значило бы еще болѣе увеличить кругъ обязательныхъ предметовъ. Поэтому никакъ нельзя ожидать, чтобъ она принялась въ семинарiяхъ. Она будетъ въ такомъ же тамъ почетѣ, въ какомъ математика или медицина. А главное — тамъ слишкомъ мало жизненныхъ условiй къ тому, чтобъ могли приняться современныя педагогоческiя понятiя. Педагогика должна будетъ или выродиться вовсе не въ современную науку, и такимъ образомъ получить иной оттѣнокъ и характеръ, или окончательно de facto забудется всѣми и будетъ существовать только въ програмѣ.

О проектѣ найти между семинаристами народныхъ учителей мы скажемъ еще вотъ что. Положимъ даже, что въ семинаристахъ, при теперешнихъ условiяхъ нравственнаго и умственнаго ихъ развитiя, мы найдемъ людей совершенно способныхъ быть народными учителями. Но вѣдь достаточно ли ихъ будетъ для того, чтобъ вездѣ, по всей Россiи, только ими могли замѣщаться учительскiя вакансiи? На исключенныхъ изъ духовныхъ училищъ и семинарiй конечно нельзя тутъ расчитывать. Вѣроятно и г. Бѣляевъ согласится, что изъ ста исключенныхъ изъ семинарiи только одинъ можетъ быть порядочнымъ учителемъ, т. е. кое–что знаетъ и кое–какъ сумѣетъ обучать дѣтей. Значитъ, когда рѣчь идетъ о семинаристахъ, какъ о будущихъ народныхъ учителяхъ, то здѣсь разумѣются только окончившiе семинарскiй курсъ. Но такихъ–то кончившихъ курсъ семинаристовъ очень немного, чтобъ на нихъ однихъ возложить дѣло народнаго образованiя. Здѣсь можно привести примѣръ. Въ новгородской семинарiи, какъ намъ извѣстно, кончаетъ курсъ около девяноста человѣкъ. За вычетомъ поступающихъ въ петербургскую духовную академiю и слабыхъ здоровьемъ, которые ни въ какомъ случаѣ не могутъ занимать учительскихъ мѣстъ, остается кончившихъ курсъ, способныхъ къ учительству семьдесятъ человѣкъ. Жителей въ той губернiи считается (мы приводимъ число по календарю) 975,201. Вычитая отсюда городскихъ жителей, болѣе 70,000, остается еще 905,000, между которыми должны быть учителями семьдесятъ человѣкъ. Среднимъ числомъ тутъ на каждаго семинариста приходится почти по 13,000 жителей, а за вычетомъ духовенства и всѣхъ тѣхъ людей, которые могутъ получать образованiе помимо сельскихъ школъ — приходится по 12,000; у каждаго семинариста такимъ образомъ будетъ чрезвычайно много учениковъ; ему невозможно будетъ управиться. Для того чтобъ семинаристы именно были народными учителями, въ новгородской губернiи, нужно кончать въ тамошней семинарiи никакъ неменѣе 500 человѣкамъ; при этомъ срокъ обязательнаго служенiя долженъ быть никакъ неменѣе пяти, или шести лѣтъ; иначе и этого количества семинаристовъ будетъ чрезвычайно мало, потомучто кандидатовъ на учительскiя мѣста будетъ 500 на два года, или 250 на годъ. А должно замѣтить, что новгородская губернiя считается богатою семинаристами, и многiе изъ нихъ, неимѣя возможности найти для себя священническихъ мѣстъ, ищутъ ихъ себѣ въ сосѣднихъ губернiяхъ, напримѣръ петербургской и олонецкой.

Читатели видятъ, что физически невозможно однимъ только семинаристамъ быть народными учителями. Ихъ чрезвычайно мало. Если народное образованiе пойдетъ у насъ въ широкихъ размѣрахъ, то нужно напримѣръ для тойже новгородской губернiи до 3,000 учителей. Такого числа никакъ неможетъ доставить мѣстная семинарiя. Если довольствоваться однимъ только настоящимъ числомъ кончающихъ курсъ, то сельскiя школы должны быть чрезвычайно рѣдки, только въ однихъ большихъ приходахъ, или скорѣй — на два на три прихода должна быть одна школа. Очевидно, при такихъ условiяхъ народное образованiе никакъ не можетъ быть широкимъ; оно опять таки останется привилегiей однихъ только состоятельныхъ людей, которые могутъ посылать и содержать своихъ дѣтей на далекомъ разстоянiи отъ своего дома.

Но, скажутъ, какимъ образомъ держатся сельскiя школы между удѣльными крестьянами и крестьянами государственныхъ имуществъ? Тамъ должности сельскихъ учителей вездѣ замѣщаются семинаристами; какъ видно, достаетъ же ихъ для замѣщенiя мѣстъ. Но вопервыхъ удѣльные и государственные крестьяне въ каждой губернiи составляютъ только часть народонаселенiя и всегда почти меньшую; вовторыхъ въ томъ и другомъ вѣдомствѣ школы учреждены только при приказахъ, въ которыхъ жителей считается отъ двухъ до пяти тысячъ. Кромѣ того должности сельскихъ учителей тамъ весьма часто исправляются мѣстными священниками, а не семинаристами; оттого и достаточно ихъ бываетъ для замѣщенiя учительскихъ мѣстъ. Мы могли бы еще задать кое–какiе вопросы, вродѣ напримѣръ слѣдующаго: должны ли будущiя наши народныя школы походить на существующiя теперь у насъ сельскiя училища? Но все это мы отлагаемъ до удобнаго случая.

Нѣтъ, ужь если серьозно заботиться о народномъ образованiи, а не подымать вопросъ о немъ потому только, что о немъ толкуютъ и заботятся кое–гдѣ не въ нашихъ мѣстахъ, то нужно стараться и хлопотать объ обученiи всего народа, хотя бы только простой грамотѣ. Програма народнаго образованiя должна быть задумана широко. Сельскiя школы должны быть возможно часты въ народѣ, по крайней мѣрѣ одна на 300–400 жителей, такъ чтобъ ихъ можно было назвать несельскими, а въ полномъ смыслѣ деревенскими. Конечно все это не вдругъ сдѣлается, но къ этому должно стремиться, объ этомъ нужно хлопотать всѣми зависящими отъ насъ мѣрами. Но на такого–то рода вещи и не расчитываютъ люди, которые хотятъ достать между семинаристами народныхъ учителей. Положимъ, что наши семинарiи могутъ сразу дать три или четыре тысячи человѣкъ. Цифра повидимому громадная... Но что значитъ она при 40 мильонахъ народонаселенiя, между которымъ должна быть распространена грамотность? Выйдетъ пальятивъ и только, а серьознаго дѣла для народнаго образованiя еще никакого тутъ не будетъ. Расчитывать на большее число семинарскихъ выпусковъ нельзя, потомучто ихъ негдѣ взять, да и семинарiи въ нынѣшнемъ своемъ составѣ немогутъ дать болѣе того, чтó даютъ теперь. Мы даже слышали, что штаты ихъ даже будутъ сокращены. Такимъ образомъ у насъ на Руси никогда не можетъ быть болѣе 3000 учителей, составъ которыхъ чрезъ два–три года долженъ весь измѣниться. Не понимаемъ, чтó тутъ дѣйствительно важнаго можетъ выиграть наше народное образованiе.

Но откуда же намъ взять сельскихъ учителей, если наши семинарiи не могутъ дать ихъ?

Очень просто: народные учителя должны быть взяты изъ самого же народа. Мы вотъ почему такъ думаемъ:

Намъ нужно много народныхъ учителей. Мы уже сказали, какъ часты должны быть народныя школы. Но дать намъ нужное число ихъ не можетъ ни дворянство, ни духовенство, кромѣ самого же народа.

Намъ нужны учителя, которые были бы возможно близки къ народу, совершенно знакомы съ его нравами, обычаями, воззрѣнiями на вещи, совершенно понимали бы духъ народа; этого требуетъ самый успѣхъ распространенiя въ немъ образованiя. А такихъ учителей мы найдемъ только въ тѣхъ людяхъ, которые взяты изъ среды народной, выросли среди народа и слѣдовательно близки къ нему по плоти и духу.

Намъ нужны дешовые учителя. То самое обстоятельство, что народныхъ учителей должно быть у насъ чрезвычайно много, неизбѣжно предполагаетъ дешевизну ихъ содержанiя. Иначе они будутъ слишкомъ обременительны для народа. А такихъ учителей не можетъ дать намъ нетолько дворянство, но и духовенство, потомучто и оно привыкло къ нѣкоторому комфорту жизни, какого не можетъ доставить званiе сельскаго учителя. Слѣдовательно опять–таки въ народѣ нужно поискать людей, которые, по воспитанiю своему, привыкнувъ довольствоваться малымъ, могли бы быть сельскими учителями.

А главное, намъ ненужно обязательныхъ учителей. Пусть поступаетъ въ народные учителя только тотъ, кто сознаетъ въ себѣ педагогическiя способности и чувствуетъ въ себѣ призванiе быть пропагандистомъ народнаго просвѣщенiя. Поэтому званiе народнаго учителя должно быть открыто для всѣхъ сословiй, хотя, по самой физической необходимости, главная масса народныхъ учителей должна быть взята изъ среды народа. Пусть дворянинъ, семинаристъ и всякiй другой поступаетъ учителемъ въ сельскую школу, если только онъ способенъ къ тому и самъ захотѣлъ того. Но кого бы то нибыло обязывать учить дѣтей — значитъ совершенно непонимать азовъ въ педагогикѣ и считать ничтожнымъ самое великое, святое дѣло, каково дѣло народнаго образованiя.

Тѣже сельскiя школы удѣльныхъ и государственныхъ крестьянъ могутъ дать очень многихъ сельскихъ учителей. Выходящихъ оттуда мальчиковъ конечно нельзя сразу дѣлать народными учителями; ихъ нужно еще поучить кой–чему. Но зато почему же не устроить учительскихъ семинарiй, о которыхъ впрочемъ уже поговариваютъ въ нашей педагогической литературѣ? Только устроивать ихъ ненужно на манеръ нашихъ общественныхъ заведенiй, которыя слишкомъ дорого стоятъ странѣ. Учительскiя семинарiи должны быть учреждаемы не въ большихъ городахъ, а просто въ деревняхъ, чтó весьма удешевитъ ихъ. Впрочемъ объ учительскихъ семинарiяхъ мы поговоримъ когда–нибудь особо, потомучто онѣ чрезвычайно важны въ дѣлѣ народнаго образованiя и слѣдовательно требуютъ обстоятельнѣйшаго обсужденiя.

Скажутъ, когда–то все это устроится? Слишкомъ долго ждать, пока новоустроенныя семинарiи дадутъ намъ учителей.

Лучше поздно, чѣмъ никогда. Лучше и опоздать началомъ дѣла, но зато повести его основательно, съ толкомъ, чѣмъ рано начать да плохо кончить. Вѣдь не богъ–знаетъ сколько добраго для народнаго образованiя успѣютъ сдѣлать и семинаристы въ то время, когда подготовляется первый выпускъ народныхъ учителей. Мы выразили опасенiе, что наши обязательные учителя не оправдаютъ возлагаемыхъ на нихъ надеждъ. Думаемъ, что такое опасенiе не безосновательно. А если такъ, то вѣдь бѣды большой не будетъ, если и не заведутся школы, которыя могутъ существовать только номинально. А про то, что въ существующихъ школахъ найдутся люди способные и желающiе быть единственно сельскими учителями, скажетъ всякiй сколько–нибудь знакомый съ нашимъ учащимся простонародьемъ.

Мы совершенно увѣрены, что въ такомъ дѣлѣ, каково народное образованiе, должно искать помощи въ простомъ же нашемъ народѣ и что мы никогда не минуемъ его, если хотимъ заводить это дѣло на прочныхъ началахъ.

Было бы напрасно опасаться, что если взять народныхъ учителей не изъ семинаристовъ, то приходится создавать особое сословiе народныхъ учителей, а сословiй–де у насъ и безъ того много. На западѣ чрезвычайно много народныхъ учителей, но вѣдь не считаются они какимъ–либо особымъ сословiемъ. Они составляютъ, положимъ, извѣстный классъ людей, честно работающихъ для общественной пользы; но въ этотъ классъ поступаютъ по призванiю, а не по рожденiю, какъ это бываетъ въ сословномъ быту. И если народныхъ учителей можно признавать за самый производительный классъ, то вовсе нѣтъ бѣды, если создастся у насъ самый производительный классъ людей.

Эти же питомцы существующихъ теперь сельскихъ школъ станутъ распространять въ народѣ и грамотность, покуда не осуществится задуманное на широкихъ основанiяхъ народное образованiе. Мы слышали, что мальчики, выходящiе изъ училища, нерѣдко заводятъ каждый въ своей деревнѣ школу, и зимой, когда вообще нѣтъ полевыхъ работъ, занимаются въ ней съ дѣтьми за самую умѣренную плату. А если вышедшiй изъ школы, какъ часто случается, сирота бездомный, то онъ уходитъ иногда очень далеко отъ своей родины, чтобъ учительскимъ промысломъ добывать себѣ насущный хлѣбъ. Надобно только помогать народу заводить школы грамотности. Самая лучшая тутъ помощь съ нашей стороны должна состоять въ томъ, чтобъ не стѣснять никакими формальностями открытiе народныхъ школъ. Когда мужикъ не опасается вмѣшательства въ свои дѣла господъ, онъ съ охотой заводитъ школу и легко сыскиваетъ для нея учителя. Дешевизна подобнаго рода школъ такова, что учительствомъ въ нихъ можетъ прожить только одинъ грамотѣй, который лѣтомъ пашню пашетъ, а зимой, за ничтожную плату, чтобъ не убивать только времени, готовъ дѣлиться своими знанiями съ дѣтьми своей деревни. И надобно сказать, что подобныя школы очень хорошо достигаютъ цѣли; правда, онѣ открываются безъ всякаго шума, безъ всякихъ рѣчей и обѣдовъ, но тѣмъ неменѣе дѣло тамъ ведется иногда получше чѣмъ въ другой паркетной школѣ. Очень можетъ быть, эти доморощенныя школы впослѣдствiи дадутъ намъ самыхъ лучшихъ людей для приготовленiя въ народные учителя.

Такъ вотъ мы думаемъ, что и при распространенiи грамотности въ народѣ и при распространенiи въ немъ образованiя посредствомъ особыхъ школъ, дѣло никакъ не обойдется безъ него самого. Въ какихъ угодно школахъ — грамотности ли просто, или другихъ какихъ, главная масса учителей должна быть взята изъ среды самого же народа. Въ этомъ заключается и нашъ отвѣтъ на вопросъ: откуда взять сельскихъ учителей?

_________