Тутъ предложенiе, а тамъ и заключенье. —

Потомъ старикъ дѣлаетъ изчисленiе нѣкоторыхъ новѣйшихъ одъ такимъ образомъ:

«Возьму ли, на примѣръ, я оды на побѣды,

Какъ покорили Крымъ, какъ въ морѣ гибли Шведы:

Всѣ тутъ подробности сраженья нахожу,

Гдѣ было, какъ, когда, — короче я скажу:

Въ стихахъ реляцiя! прекрасно!..... а зѣваю!

Я, бросивши ее, другую разкрываю,

121

На праздникъ, иль на что подобное тому:

Тутъ найдешь то, чегобъ нехитрому уму

Не выдумать и ввѣкъ: зари багряны персты,

И райскiй кринъ, и Фебъ, и небеса отверсты!

Такъ громко, высоко!.... а нѣтъ, не веселитъ,

И сердца, такъ сказать, ни чуть не шевелитъ.»

Авторъ говоритъ о себѣ, что онъ при такомъ вопросѣ смутился и не зналъ, какъ отвѣчать старику; но къ счастiю

Какой–то Аристархъ съ нимъ началъ разговоръ.

Сей Аристархъ (или неизвѣстный, названный по имени древняго критика) взялся отвѣчать на вопросъ строгаго старика:

«На это, онъ сказалъ, есть многiя причины;

Не обѣщаюсь ихъ открыть и половины,

А нѣкоторыя вамъ охотно объявлю.

Я самъ языкъ боговъ, поэзiю, люблю,

И нашей, какъ и вы, утѣшенъ также мало;

Однакожъ здѣсь, въ Москвѣ, толкался я бывало

Межъ нашихъ Пиндаровъ, и всѣхъ ихъ замѣчалъ:

Большая часть изъ нихъ — Леибгвардiи капралъ,

Ассесоръ, Офицеръ, какой нибудь подъячiй,

Иль изъ Кунсткамеры антикъ, въ пыли ходячiй,

122

Уродовъ стражъ — народъ все нужной, должностной;

Такъ, часто я видалъ, что истинно иной

Въ два, въ три дни рифму лишь прибрать едва успѣетъ,

За тѣмъ, что въ хлопотахъ досуга не имѣетъ.

Лишь только мысль къ нему счастливая придетъ,

Вдругъ било шесть часовъ! уже карета ждетъ;

Пора въ театръ, а тамъ на балъ, а тамъ къ Лiону*),

А тутъ и ночь.... когдажъ заѣхать къ Аполлону?

На завтра лишь глаза откроетъ — ужъ билетъ:

На пробу въ пять часовъ.... куда же? въ модный свѣтъ,

Гдъ Лирикъ нашъ и самъ взялъ Арлекина ролю.

До оды ль тутъ? тверди, скачи въ два раза къ Кролю**);

Потомъ опять домой: здѣсь холься да рядись,

А тамъ въ спектакль, и такъ со днемъ опять простись!

123

«Къ томужъ, у древнихъ цѣль была, у насъ другая:

Горацiй, на примѣръ, восторгомъ грудь питая,

Чего желалъ? о! онъ — онъ бралъ не съ высока,

Въ вѣкахъ безсмертiя, а въ Римѣ лишь вѣнка

Изъ лавровъ иль изъ Миртъ, чтобъ Делiя сказала:

Онъ славенъ, чрезъ него и я безсмертна стала!

А нашихъ многихъ цѣль — награда перстенькомъ,

Не рѣдко сто рублей, иль дружество съ Князькомъ,

Который отъ роду не читывалъ другова,

Кромѣ придворнаго подчасъ мѣсяцослова;

Иль похвала своихъ прiятелей, а имъ

Печатный всякой листъ быть кажется святымъ:

Аристархъ послѣ сего разсказываетъ, какъ одинъ поэтъ принимался писать оду:

Лишь пушекъ громъ подастъ прiятну вѣсть народу,

Что Рымникскiй Алкидъ Поляковъ разгромилъ,

Иль Ферзенъ ихъ вождя Костюшку полонилъ,

Онъ тотчасъ за перо, и разомъ вывелъ: ода!

Потомъ, въ одинъ присѣстъ: такого дня и года!

124

«Тутъ какъ?... пою!.... иль нѣтъ, ужъ это старина!

«Не лучше ль: даждь мнѣ, Фебъ?... иль такъ: не ты одна

«Попала подъ пяту, о чалмоносна Порта?

«Но что же мнѣ прибрать къ ней въ рифму, кромѣ чорта?

«Нѣтъ, нѣтъ! не хорошо; я лучше поброжу,

«И воздухомъ себя открытымъ освѣжу.»

Пошелъ, и на пути такъ въ мысляхъ разсуждаетъ:

«Начало никогда пѣвцовъ не устрашаетъ;

Что хочешь, то мели! вотъ штука, какъ хвалить

Героя–то придетъ! не знаю, съ кѣмъ сравнить?

Съ Румянцовымъ его, иль съ Грейгомъ, иль съ Орловымъ?

Какъ жаль, что древнихъ я не читывалъ! а съ новымъ —

Не ловко что–то все. — Да просто напишу:

Ликуй, герой! ликуй! герой ты! возглашу.

Изрядно! тутъ же что! тутъ надобенъ восторгъ!

Скажу: кто завѣсу мнѣ вѣчности разторгъ?

125

Я вижу молнiй блескъ! я слышу съ горня свѣта

И то, и то..... А тамъ?... извѣстно: многи лѣта!

Брависсимо! и планъ и мысли, все ужъ есть!

Да здравствуетъ поэтъ! осталося присѣсть,

Да только написать, да и печатать смѣло!»

Бѣжитъ на свой чердакъ, чертитъ, и въ шляпѣ дѣло!

И оду ужъ его тисненью предаютъ,

И въ одѣ ужъ его намъ ваксу продаютъ! и проч.

Въ послѣдующихъ стихахъ опять показывается авторъ. Онъ иронически принимаетъ сторону обиженныхъ насмѣшливымъ Аристархомъ дурныхъ писателей, и говоритъ имъ:

Товарищи, къ столу, за перья! отомстимъ,

Надуемся, напремъ, ударимъ, поразимъ!

Напишемъ на него предлинную Сатиру,

И оправдаемъ тѣмъ Россiйску громку лиру.

10.) — Изъ Сатиры Капниста, названной первая и послѣдняя.

Кто сколько ни сердись, а я начну браниться;

Съ бездѣльствомъ, съ глупостью людской мнѣ не ужиться,

126

Вездѣ продерзостный безпутство кажетъ видъ;

Безчестiе въ чести, изъ моды вышелъ стыдъ.

Почти съ кѣмъ ни сойдусь, съ кѣмъ рѣчь ни начинаю,

Или невѣжество, или порокъ встрѣчаю.

Куда ни кинь, такъ клинъ: тотъ честенъ, такъ глупецъ;

Другой уменъ, такъ плутъ, ханжа, обманщикъ льстецъ;

И словомъ въ свѣтѣ семъ такъ рѣдки Аристиды,

Какъ гладкiе стихи въ творцѣ Тилемахиды.

.........

Чтожъ дѣлать? искони таковъ уже сей свѣтъ:

Не глупость, такъ порокъ въ немъ первенство беретъ.

Надутовъ въ знать вошелъ, такъ всѣхъ пренебрегаетъ;

Завистовъ чиномъ малъ, такъ знатныхъ презираетъ,

И хочетъ — предпрiявъ ни чьихъ заслугъ не чтить,

Иль всѣмъ равнять себя, иль всѣхъ съ собой сравнить.

Казну обворовавъ, обворовавъ сосѣдовъ,

И воромъ на судѣ изобличенный Вредовъ,

127

По милости людей, которыхъ обокралъ,

Избавился столба и ссылки миновалъ;

Теперь боярамъ братъ, деревни покупаетъ

И тѣхъ каретою своею въ грязь толкаетъ,

Которыхъ по мiру таскаться онъ пустилъ. —

А я, чтобъ я такихъ уродовъ не журилъ?

Чтобъ видя глупости однихъ, другихъ пороки,

Я сталъ молчать? нѣтъ, нѣтъ, скорѣй отсроча сроки,

Не станетъ ростовщикъ на росты росты драть,

Скорѣй подъячiе не станутъ взятки брать,

Скорѣй полюдски жить и мыслить Чудновъ станетъ,

Чѣмъ правдой мой языкъ ихъ уличать устанетъ.

.........

Драчъ совѣсть выдаетъ свою за образецъ;

А Драчъ такъ истцовъ дралъ, какъ алчный волкъ овецъ.

Онъ былъ моимъ судьей и другомъ быть мнѣ клялся,

Я взятки дать ему, не знавъ его, боялся;

Соперникъ мой, его и зналъ и самъ былъ плутъ,

Разграбя весь мой домъ, позвалъ меня на судъ.

128

Напрасно бралъ себѣ законъ я въ оборону:

Драчъ правдой покривить умѣлъ и по закону.

.........

Законъ преграда злымъ, спокойство утверждаетъ,

Отъ сильнаго руки безсильныхъ защищаетъ,

Злодѣйство можетъ онъ карать, искоренить;

Но глупостей людскихъ не въ силахъ истребить.

.........

Когдажъ духовные и свѣтскiе законы,

Не могутъ правами власть глупости унять,

Такъ чтожъ осталося? — ей зеркало казать,

Въ которое взглянувъ себя бы устыдилась.

Сатира, кажется, на то лишь и родилась,

Чтобъ въ лицахъ съ глупостью порокъ изображать,

И корень ихъ и власть во нравахъ истреблять,

Колючей шуткой умъ и сердце исправляя. —

Примѣч. Нѣсколько Сатирическихъ отрывковъ можно еще видѣть въ статьѣ Епистола.

*

Свойства нѣкоторыхъ древнихъ и новыхъ Сатирическихъ писателей.

Горацiй.