<158>

Море.

Мария В* родилась в Лондоне. Отец ея был один из самых ревностных противников Министерства — возненавидел Англию, и продав свое имение, переселился в Новый Йорк. Мария, жертва его политического

386

упрямства, оставила в Лондоне свое сердце и щастие, у нее был тайной любовник и жених, молодой, добродетельный человек. Пять лет жила она в Америке — лишилась отца, искренно оплакивала смерть его, и спешила возвратиться в отечество, будучи уверена в постоянстве своего друга. Опасности моря не устрашали ее; она села на корабль, одна с своею любовию и с милою надеждою — но в самый первый день плавания занемогла жестокою болезнию. Капитан советовал ей возвратиться. «Нет», говорила Мария: «я хочу умереть или быть в Англии; каждой день для меня дорог». Болезнь усилилась и повредила ея рассудок. Ей казалось, что она сидит уже подле жениха своего и рассказывает ему о горестях прошедшей разлуки. «Теперь я щастлива», говорила Мария в беспамятстве: «теперь могу спокойно умереть в твоих объятиях». Но друг ея был далеко, и Мария скончалась на руках служанки своей. Вообразите, что нещастную бросили в море! вообразите, что я сплю на ея постеле!... «Так и меня бросите в море (говорю Капитану) естьли умру на корабле вашем?» — Что делать! отвечает он, пожимая плечами. Это ужасно! Земля, земля! приготовь в тихих недрах своих укромное местечко для моего праха! Довольно, что мы и живые по волнам носимся; а то быть еще и по смерти игралищем бурной стихии!...

Нынешний день море в самом деле едва не поглотило нас. Корабельный мастер выпил стакана четыре водки; не приметил флага, поставленного на мели для предостережения мореплавателей — и Капитан увидел беду в самую ту минуту, когда мы были уже в нескольких саженях от подводных камней; побледнел, закричал — матрозы бросились на мачты — парусы упали, и корабль пошел в другую сторону. Чудное проворство! С Англичанами весело и умереть на море! Это подлинно их стихия. — Мастеру досталось от Капитана. Он хотел его бить; хотел перекинуть его через борд. Пьяница залился горькими слезами и сказал: «Капитан! я виноват; утопи меня, но не бей. Англичанину смерть легче безчестья».

Между тем, друзья мои, я в восемь дней удивительным образом привык к Нептунову царству, и рад плыть, куда угодно — Буря не утихает; корабль беспрестанно идет боком, и на палубе не льзя ступить шагу без того, чтобы не держаться за веревки. В каюте все вещи (посуда, сундуки) прибиты гвоздями; но часто, от сильных порывов, гвозди вылетают, и делается страшный стук. — Я уже различаю флаги всех наций; и как скоро встретится нам корабль, кричу в трубу: From whence you come?⁰⁰¹ Это забавляет меня.

Вчера ночевали мы перед самым Копенгагеном. Как мне хотелось в город! Жестокой Капитан не дал лодки.

_____

387