<РО ИРЛИ, ф. 100, № 29651. Письмо М. Браун (Паниной) к Ф. М. Достоевскому>
What does mean the term of a country? He has a country who has got property in it, where his name is known and his presence recognised. But what a country belongs to him where no resting-place is found for his weary feet, whose home is an inn, whose friends are the fellow-travellers with whom he has journeyed.
(The Irish traveller.)
Что такое разумѣютъ подъ словомъ родной страны или родины? Родину имѣетъ тотъ, кто обладаетъ въ ней какимъ нибудь имуществомъ, гдѣ его знаютъ и гдѣ замѣчаютъ его присутствiе. Но что за родина можетъ быть у того, кто не знаетъ даже гдѣ отряхнуть прахъ съ ногъ своихъ, чей кровъ въ гостинницѣ, и у кого нѣтъ другихъ прiятелей, кромѣ случайныхъ спутниковъ его странствованiй. (Ирландскiй Путешеств.)
Быть можетъ Г. Д. презираетъ меня за то, что я какъ будто боюсь Г. Г. Я глубоко уважаю Гна Тильмана Гл. Д. Б., дорожу его мнѣнiемъ, и не хочу чтобы Г. Г. объявилъ ему что я В. Б. Онъ такъ поступилъ въ прошломъ году, изъ-за того только, что Чиновникъ Амер. Посольства навѣстилъ меня по какому то дѣлу. Въ настоящее
// л. 7
время Г. Г. огорчаетъ меня тѣмъ, что настойчиво требуетъ моихъ З. З. Не потерявъ ничего въ Россiи, я ничего не выиграла моей поѣздкой за границу; мнѣ рѣшительно все равно, куда бы судьба не занесла меня; я хоть сiю минуту опять готова ѣхать куда угодно; мнѣ вездѣ приходилось бороться съ нуждою, вездѣ ждалъ меня только одинъ трудъ и мнѣ не время было философствовать даже тогда, когда приключенiя отвлекали меня противъ воли отъ моихъ занятiй. Четыре года спустя послѣ того какъ Эмигр. Корабль высадилъ меня на берегъ Англiи, непредвидѣнный случай заставилъ меня искать убѣжища въ Турцiи. Незаконно схваченная въ В. я никогда не достигла своего назначенiя. Послѣ разнообразныхъ аррестовъ, послѣ разнообразныхъ мытарствъ я снова въ Россiи, но никто не знаетъ меня, ни одинъ родной голосъ не откликается мнѣ, и есть много русскихъ, въ Россiи и внѣ Россiи которые не признавали и не признаютъ меня за русскую. Къ чему и въ какомъ тонѣ я, нищая, и всемірная бродяга, стану писать свои записки: По Австрiи и Пруссiи я мчалась вихремъ съ какимъ то Венгерцомъ; потомъ въ теченiи 7 мѣсяцевъ
// л. 7 об.
съ какими-то англичанами, искателями приключенiй, съ утра до вечера, никогда не зная отдыха, то пѣшкомъ, то верхомъ, должна была изъѣздить всю Швейцарiю, всю Италiю, Испанiю и наконецъ Южн. Францiю. Въ Марсели разсталась съ ними, очутилась въ Гибралтарѣ, оттуда въ Бордò и Парижѣ; тамъ уже не искатель приключенiй но какой то пустой искатель славы, французъ, за извѣстную плату и прямо изъ Маскарада поѣхалъ вмѣстѣ со мною въ Бельгiю а оттуда въ Голландiю. Изъ первой страны насъ удалили, изъ второй прямо выгнали и я изъ Военно-Арестантскаго дома Роттердама очутилась въ Англiи безъ средствъ, безъ знанiя языка. Жила два дни въ полицiи за попытку на самоубiйство, потомъ двѣ недѣли съ Л. бродягами подъ мостами, водопроводами Темзы; потомъ, сама того не зная, поступила въ услуженiе къ раздатчику и сообщнику дѣлателей фальшивыхъ монетъ; не зная хорошо языка, обратила на себя вниманiе разныхъ миссiонеровъ съ духовными трактатами, которые всѣ наперерывъ но очень разнообразно и такъ ревностно передавали мнѣ свои пастырскiя наставленiя, что я въ
// л. 8
два мѣсяца уже не только ознакомилась съ Англiйск. языкомъ, но и со всевозможными Англiйс. Сектами. Наконецъ одинъ Методистъ, въ восторгѣ что я не только изучила Молитву Господню но и узнала почти все содержанiе библiи, отвезъ меня къ себѣ лѣтомъ на островъ Гернзи, гдѣ я нѣсколько времени спустя сочеталась бракомъ съ матросомъ прибывшаго Корабля изъ Балтиморы, и отправилась, напутствуемая благословенiями моего патрона, устраиваться поперемѣнно въ Веймутѣ, Брайтонѣ и наконецъ въ Лондонѣ. Положимъ, что все это довольно разнообразно но знаетъ ли Г. Горскій и обратную сторону медали этой странной жизни. Наконецъ, къ чему онъ принесъ мнѣ стихъ который хочетъ чтобъ я представила отъ моего имени Императору Р. Вѣдь я мѣщанка, не принадлежу никуда, то къ лицу ли мнѣ говорить любезности такимъ Высоким<ъ> особамъ. Простите меня что я осмѣливаюсь писать Вамъ; но[1] я въ совершенномъ[2] отчаянiи. Пишу даже ночью потому что не спится изъ за него. Ради Бога имѣя такой высокiй авторитетъ между людьми умными примите подъ Ваше руководство Г. Г. и напомните ему что пора образумиться какъ мнѣ такъ и ему. Съ глубочайшею преданностiю имѣю честь быть пок. слуг<ой>
М. Панина
P. S. Пятая Палата, первая при входѣ съ лѣва; оттого я тутъ и случилась близко. Я его не боюсь, но не хочу его скандала. Онъ глубоко уважаетъ Васъ и всегда сознаетъ что много обязанъ Вамъ и Вашему покойному брату.
Если по Вашему мнѣнiю нужно объявить ему что расчетъ за корректуру конченъ, то потрудитесь извѣстить меня. Только ради Бога, какъ нибудь снимите съ меня отвѣтственность за него. У меня и безъ него довольно на совѣсти.[3]
// л. 8 об.