<РГАЛИ, ф. 212.1.25. Письмо Ф. М. Достоевского к А. Г. Достоевской>

Старая Русса 5 Iюня. Понедѣльникъ/72

Милый другъ мой Аня, получилъ сейчасъ твое письмо отъ Субботы. Всѣ эти извѣстiя меня просто убиваютъ[1]. Прежде всего ты, собственно твое положенiе: Разумѣется не выдержишь, такъ жить нельзя. Не спать и мучиться съ Любой, ‑ сверхъ физическихъ силъ. Надо непремѣнно на что нибудь рѣшиться. Мое мнѣнiе ‑ надо ѣхать тебѣ сюда, во что бы ни стало немедленно, сейчасъ. Надо взять отъ Барча записочку или изустное наставленiе вообще объ Любиной ручкѣ[2] и привезти ее сюда въ перевязкѣ. Здѣсь же, когда минетъ мѣсяцъ, пусть сниметъ перевязку Шенкъ. Не думаю чтобы случилось что нибудь дурное: Спроси Барча и Гламу, распроси что бы могло случиться очень дурное? (Я думаю ничего) и разъясни имъ что тебѣ никакъ нельзя оставаться долѣе. Я за тебя рѣшительно боюсь. Вспомни что вѣдь всѣмъ намъ хуже будетъ и всѣ дѣла наши разстроятся если ты сляжешь. На счетъ мамы я такъ думаю: Если ей возможно пусть ѣдетъ съ тобою сюда, если же нѣтъ, то неужели ей захочется вторую дочь потерять? У тебя есть дѣти и свои обязанности, нельзя же тебѣ все время заботиться только о другихъ[3]. Я къ тому что тебя не должны они задерживать въ Петербургѣ. Денегъ достала бы столько чтобъ хватило на проѣздъ. А тамъ пусть пришлетъ Ив. Григорьевичь. Сообрази еще, что если оставаться въ Петербургѣ то непремѣнно пока выйдетъ мѣсяцъ послѣ операцiи, ибо черезъ 3 недѣли нельзя разбинтовать ручку, еслибъ даже они соглашались. Я очень помню что и Барчь и Глама сдѣлали гримасу на первоначальный вопросъ мой о 3^хъ недѣляхъ и совѣтовали мѣсяцъ. Ну а вѣдь мѣсяца ни за что тебѣ въ Петербургѣ не выдержать.

Я перечиталъ это письмо. Не сердись ради Христа на меня. Я не тебя укорялъ. Но вѣдь наконецъ до того станетъ тяжело, что не вытерпишь. Я предвижу весьма возможный ужасъ что ты не выдержишь и заболѣешь и потому заранѣ въ отчаянiи. Но если, на бѣду, мама очень заболѣетъ и тебѣ надо будетъ остаться при ней ‑ останься, но извѣсти меня тотчасъ-же и пиши каждый день. Если сама заболѣешь хоть каплю ‑ пиши сейчасъ, сiю минуту, или вели написать, но безъ лжи.[4]

// л. 13

Такъ ужъ не лучше ли теперь воротиться, предоставивъ все дѣло Шенку, тѣмъ болѣе что и дѣла то кажется никакого больше не будетъ.

Ты вотъ хочешь завтра (т. е. во Вторникъ) перебраться къ Ив. Гр-чу. Хорошо тебѣ тамъ будетъ, воображаю! Ольга Кириловна кажется цѣлымъ мѣсяцемъ ошиблась. Ты живешь въ домѣ, въ которомъ такая суматоха, гдѣ всѣ больны, гдѣ Ив. Гр-чь навѣрно потеряетъ голову, гдѣ тебя стѣснятъ, а Люба всѣмъ надоѣстъ и главное Ольгѣ Кириловнѣ. Нѣтъ Аня, прежде всего[5] прiѣзжай сюда, въ Старую Руссу, но немедленно сей же часъ.

Подумай что вѣдь нерѣшимость гораздо не выгоднѣе для всѣх. Что можетъ тебя, въ самомъ дѣлѣ, задерживать? Когда ты будешь читать это письмо[6], Любиной перевязкѣ будетъ ровно двѣ недѣли ‑ это уже срокъ чрезвычайно обнадеживающiй. Вѣдь она здорова, спокойна, имѣетъ апетитъ и только мучается скукой и всѣхъ сама мучаетъ. Ну, если здѣсь, черезъ двѣ недѣли Шенкъ найдетъ что нибудь при разбинтовкѣ перевязки, тогда въ крайнемъ случаѣ опять хоть поѣдемъ. Но вѣдь этого же совсѣмъ быть не можетъ. И потому прiѣзжай.

Можетъ быть тебѣ тяжело оставить маму и[7] семейство Павла Григорьевича? Но подумай что ты взамѣнъ того положительно будешь въ тягость въ домѣ Ив. Гр-ча. Что же касается мамы[8] умоляй ее прiѣхать въ Руссу, если теперь нельзя, то когда вылѣчитъ ногу.

Увѣряю тебя Аня, что я самъ прiѣду за тобою. Я вижу что подлѣе и сквернѣе твоего положенiя быть ничего не можетъ, если же

// л. 13 об.

ты заболѣешь ‑ тогда будетъ поздно. Тогда я ничего уже не напишу во все лѣто и что тогда ‑ повѣситься?

Я не могу жить въ этомъ безпорядкѣ. Всѣ причины оставаться тебѣ въ Петербургѣ ‑ фиктивныя. Для чего ты тамъ[9] живешь въ самомъ дѣлѣ? Все сомнительное въ ручкѣ Лили прошло. Деньги? Но возьми у Ив. Гри-ча нѣсколько денегъ[10], очень не много, чтобъ добраться только и дѣло кончено.

И потому съ полученiемъ этого письма, прошу тебя очень, настаиваю ‑ начни сейчасъ укладываться, сходи къ Барчу или Гламѣ и отправляйся сюда въ тотъ же день.

Кромѣ того, такъ какъ я до невыразимости страдаю всѣми сомнѣнiями ‑ отвѣчай мнѣ въ тотъ же часъ, какъ получишь это письмо. (Да и вообще я желаю чтобы каждый день писались письма ‑ иначе нельзя)

Уклончивость, или ложное извѣстiе о томъ что ты здорова и что тебѣ хорошо ‑ будетъ подлостью передо[11] мною или передъ Лилей (не говорю уже передъ бѣднымъ Ѳедей) Лиля и безъ того мучается по дачѣ, только не можетъ сказать почему, но очень возможно, что она заболѣетъ въ Петербургской духотѣ.

И что жъ, лучше что ль будетъ, если я черезъ три черезъ 4 дня самъ прiѣду за тобой[12], потерявъ время? И безъ того много денегъ и времени потеряно безъ малѣйшей пользы для насъ.

Снимать же повязку Лили ни въ какомъ случаѣ раньше мѣсяца я бы не хотѣлъ.

Не можетъ же мама претендовать на тебя

// л. 14

что ты неблагодарная дочь.[13]

Ѳедя здоровъ, но я бы желалъ чтобъ ты воротилась. Ему очевидно чего то недостаетъ и иногда онъ очень скучаетъ.

Главное прошу тебя увѣдомь меня сейчасъ, сiю секунду, не отложно ‑ и во всяком<ъ> случаѣ пиши каждый день, хоть по три строчки.

‑‑‑‑‑‑

Со вчерашняго вечера погода разгулялась. Здѣсь во всякомъ случаѣ здоровѣе чѣмъ въ Петербургѣ. Еще скажу: При тебѣ будетъ меньше выходить денегъ[14]. У меня теперь[15] всего на все 57 руб. Это съ священниковыми 21∞ отданными[16] мнѣ. Я берегу впрочемъ очень.

Вчера былъ у обѣдни въ Соборѣ. Протопопъ уже два раза приходилъ ко мнѣ. Я былъ у него одинъ разъ, пойду еще.

Мнѣ нестерпимо скучно жить. Еслибъ не Ѳедя то можетъ быть я бы помѣшался.

Пишется ужасно дурно. Когда-то добьемся хоть[17] одного мѣсяца спокойствiя, чтобъ не заботиться сердцемъ и быть всецѣло у работы. Иначе я не въ состоянiи добывать денегъ и жить безъ проклятiй. Что за цыганская жизнь, мучительная, самая угрюмая, безъ малѣйшей радости и только[18] мучайся, только мучайся!

Ты не сердись, это къ тебѣ не относится. Но пойми что лучше бы жить съ здравымъ смысломъ, а не наперекоръ ему. Взвѣсь же мое предложенiе и воротись сюда сейчасъ. Я[19] не пойму никакъ причинъ, которыя тебя могутъ задерживать. Одно что ты больна. О, не дай Богъ если наконецъ и этого добьешься! Тогда все пропало и главное средствъ ни гроша чтобы что предпринять.

Ради Бога отвѣчай сейчасъ-же. Твой очень тебя любящ<iй>

Ѳедор<ъ> Достоевск<iй>

Успокойся, я подожду твоего отвѣта, но только немедленно пришли его и пиши каждый день. (Не надо слога, три строчки)[20]

Бѣдную мученицу и для другихъ мучительницу Лилю цалую 1000 разъ. О, какъ до помѣшательства тяжело жить![21]

// л. 14 об.

---

[1] Вместо: убиваютъ ‑ было: убиваетъ

[2] Вместо: ручкѣ ‑ было: ручки

[3] Вместо: другихъ ‑ было: нихъ

[4] На полях слева записано: Я перечиталъ это письмо. Не сердись ради Христа на меня. Я не тебя укоря[ю.]/лъ./ Но вѣдь наконецъ до того станетъ тяжело, что не вытерпишь. Я предвижу весьма возможный ужасъ что ты не выдержишь и заболѣешь и потому заранѣ въ отчаянiи. Но если, на бѣду, мама <Внизу на полях продолжение записи: очень заболѣетъ и тебѣ надо будетъ остаться при ней ‑ останься, но извѣсти меня тотчасъ-же и пиши каждый день. Если сама заболѣешь хоть каплю ‑ пиши сейчасъ, сiю минуту, или вели написать[.] [Мнѣ вѣдь] /,/ /но безъ лжи./

[5] Вместо: всего ‑ было: все

[6] Вместо: это письмо ‑ было начато: эти с

[7] Далее было: тяжело съ

[8] Вместо: мамы ‑ было: мама

[9] тамъ вписано.

[10] денегъ вписано.

[11] Вместо: передо ‑ было: передъ

[12] за тобой вписано.

[13] Далее было: И наконецъ нельзя же быть жестокою къ своимъ дѣтямъ.

[14] Вместо: денегъ ‑ было: деньги

[15] Далее было: около

[16] Вместо: отданными ‑ было: отданнымъ

[17] Далее было начато: до

[18] Далее было: мучайся

[19] Далее было: тебя

[20] Запись: Успокойся, я подожду твоего отвѣта, но только немедленно пришли его и пиши каждый день. (Не надо слога, три строчки) – сделана на полях слева л. 13 об.

[21] Запись: Бѣдную мученицу и для другихъ мучительницу Лилю цалую 1000 разъ. О, какъ до помѣшательства тяжело жить! – сделана на полях слева л. 14 об.