<РГАЛИ, ф. 212.1.25. Письмо
Ф. М. Достоевского к
А. Г. Достоевской>
Москва Понедѣльникъ
9 Октяб<ря>/72
Милый другъ Аня, вчера вечеромъ получилъ твое доброе
письмецо, за которое отъ всего сердца благодарю тебя
и крѣпко цалую. И такъ
и Люба и Ѳедя думаютъ что я сплю въ моей комнатѣ? Мнѣ жаль ихъ,
ангеловъ, хоть бы забыли меня немножко. Говори имъ что я гостинцы здѣсь покупаю и привезу имъ. Какъ ты поживаешь? Я
переѣхалъ еще въ субботу (заплативъ
въ Европѣ за день) къ
Еленѣ Павловнѣ и стою въ особомъ отдѣленiи[1]
ея нумеровъ, черезъ домъ. Мнѣ покойно. Съ Любимовымъ повиду
все улажено, печатать въ Ноябрѣ и Декабрѣ,
но удивились и морщутся что еще не кончено.
Кромѣ того сомнѣвается («такъ какъ мы безъ
Каткова») на счетъ цензуры. Катковъ
впрочемъ уже возвращается: онъ
въ Крыму и воротится въ
концѣ этого мѣсяца. Хотятъ книжки
выпускать Ноябрскую[2]
10го Ноября, а Декабрскую[3]
1го Декабря, ‑ т. е. я долженъ чуть не въ три недѣли
все кончить. Ужасъ какъ
придется въ Петербургѣ работать. Вытребовалъ у нихъ старыя рукописи пересмотрѣть (да и Любимовъ ужасно просилъ) ‑[4]
страшно много надо поправить, а это работа медленная; а между тѣмъ
мнѣ очень очень хочется выѣхать въ Среду. И потому сижу дома и работаю. И однако вотъ сейчасъ надо будетъ съѣздить
къ Веселовскому, котораго
навѣрно не застану дома; стало быть къ нему
проѣздить придется раза два или три. Вчера заѣзжалъ къ Перову, познакомился съ
его женою (молчаливая и улыбающаяся особа). Живетъ Перовъ въ казенной
квартирѣ, еслибъ оцѣнить на Петербургскiя деньги
// л. 21
тысячи
въ двѣ или гораздо больше. Онъ
кажется богатый человѣкъ. Третьяковъ не въ Москвѣ, но я и Перовъ
ѣдемъ сегодня осматривать его галлерею, а потомъ я обѣдаю у Перова. Ни у кого еще не былъ[5]. Разыскивалъ Аверкiева,
но адресса[6]
найти не могъ. Если узнаю то заѣду къ нему. Не знаю поѣду-ли въ
Бесѣду. Дѣла съ поправкою рукописи
бездна, времени не будетъ (а по моему съ Бесѣдой[7]
время и терпитъ). Ну вотъ и
всѣ мои пока приключенiя. Погода здѣсь
лѣтняя, но по вечерамъ сыренько.
Купи себѣ ради Бога шляпку.
Все таки жду отъ тебя письма.
Завтра во Вторникъ можетъ
быть еще напишу. Отъ тебя же[8]
желалъ бы получить еще хоть одно письмо. И очень
прошу если хоть какой нибудь худой случай съ дѣтьми, то дай знать даже по телеграфу. Но это въ худомъ случаѣ (не дай
его Богъ) а сама, со Вторника могла бы ужъ и не писать мнѣ (если тяжело) потому что въ Среду навѣрно хочу выѣхать. Если задержитъ что на день, то это возня съ
поправкою рукописи. Но не думаю. Если запоздаю хоть днемъ ‑
увѣдомлю.
До свиданiя другъ
мой милый, цалую тебя крѣпко, ты мнѣ
снилась во снѣ.
Твой
Ѳ. Достоевск<iй>
Любу цалую. Скажи ей что люблю ее
больше всего на свѣтѣ, также какъ и
Ѳедю. Господи какъ я за нихъ
боюсь здѣсь! По ночамъ такая приходитъ грусть.
Всѣ тебѣ кланяются. Сонечка такая хворая,
Машенька же толстая, но съ признаками золотухи. Елена
П-на хлопочетъ съ утра до
ночи.
// л. 21 об.