<РГАЛИ, ф. 212.1.31. Письмо
Ф. М. Достоевского к
А. Г. Достоевской>
Москва 10 Ноября/78 ‑
Дорогой мой голубчикъ Аня, вчера въ 6 часовъ вечера получилъ твое милое письмецо, которое очень меня обрадовало
и успокоило. Слава Богу что вы здоровы, дѣтокъ поцалуй
и поблагодари Лиличку за письмецо, а Ѳедю за старанiе. Извѣстiе о Навроцкомъ
показываетъ развѣ то только, что они все таки въ своей Русской Рѣчи не будутъ
моими явными ругателями. Что же до посѣщенiя Шера, то я къ нему вѣроятно не поѣду, потому что онъ все же не былъ у меня самъ въ Петербургѣ. Не знаю
впрочемъ. Времени то у меня совсѣмъ мало, а то можетъ быть заѣхалъ бы къ
Ольгѣ Ѳедор-нѣ Шеръ, ‑
что совсѣмъ уже другое дѣло. Но времени мало. Вчера заходилъ ко мнѣ въ 6 часовъ Любимовъ ‑
отдать визитъ и кой о чемъ
поговорить. Онъ сказалъ,
что на счетъ денегъ все
рѣшено. Катковъ передалъ
ему рукопись, не успѣвъ прочесть всю, но перелистовавъ
всю, онъ же[1]
(Любимов<ъ> т. е.) прочелъ
1ю треть и нашелъ все очень оригинальнымъ. Но скверно то, что выдача денегъ зависитъ главное отъ кассира ихняго, Шульмана,
который всѣмъ командуетъ, до такой степени что
и Катковъ у него на счетъ
выдачей вообще въ полной зависимости.
// л. 15
Скажетъ
«нѣтъ денегъ въ
кассѣ» и ничего не
подѣлаешь. Тысяча впрочемъ будетъ,
но хотѣлось бы мнѣ чтобъ не задержали
меня и чтобъ выѣхать если не завтра, въ Субботу, то ужъ
непремѣнно бы въ Воскресенье. А тутъ еще, говорилъ Любимовъ, Катковъ захворалъ. Теперь часъ по полудни
и пойду сейчасъ къ нему для
окончательнаго рѣшенiя. Затѣмъ схожу къ Разсохину, у котораго вчера быть не успѣлъ. Затѣмъ къ Варѣ которая звала къ
себѣ. Вчера же, узнавъ отъ
Вари адрессъ Машеньки Ивановой, поѣхалъ къ ней, не засталъ дома, и узналъ отъ дѣтей, Оли и
Наташи, что и Вѣрочка только что прiѣхала, съ
Юлей, изъ деревни на три дня въ
Москву и остановилась у Машеньки. Ея тоже не было дома. Сказавъ
что прiѣду вечеромъ, поѣхалъ домой и
послѣ обѣда отправился сперва къ
Еленѣ Павловнѣ, которую еще не видалъ, и пробывъ у ней съ полчаса,
поѣхалъ къ Вѣрочкѣ. Тамъ всѣхъ нашелъ въ сборѣ и просидѣлъ у нихъ
до полночи. Вѣрочка предобрая и премилая, она не знала о смерти Алеши. И такъ вотъ всѣ мои
дѣла. Вчера имѣлъ глупость взять билетъ въ Театръ, на Бенефисъ,
идетъ комедiя Островскаго въ первый разъ. ‑ И такъ, милый
мой ангелъ, вѣроятно выѣду отсюда въ Воскресенiе, хотя и желалъ бы завтра, въ субботу. Цалую тебя крѣпко. Больше не пиши писемъ.
Лилю и Ѳедю цалую. Обнимаю всѣхъ, а съ тобой хочется увидѣться особенно поскорѣе сверхъ всѣхъ другихъ причинъ. Во всякомъ случаѣ
здѣсь мнѣ очень скучно. Еще разъ цалую. Какъ вы живете? Здорова-ли ты ангелъ мой
Твой вѣчный
Ѳ. Достоев<скiй.>