<РГАЛИ, ф. 212.1.28. Письмо Ф. М. Достоевского к А. Г. Достоевской>

Эмсъ 13/25 Iюня/75 Пятница.

Милый мой голубчикъ Аня, милое письмецо твое[1] отъ Субботы (7^го Iюня) получилъ вчера въ Четвергъ и за него благодарю. Главное, за успокоительныя извѣстiя и что ты призывала доктора. Это особенно меня безпокоило. Мнѣ все тяжело было что ты изъ этого во что бы то ни стало, до самаго послѣдняго времени, какъ бы хотѣла сдѣлать тайну. За дѣтишекъ тоже благодарю ‑ и за то что смотришь за ними и довольна ими, и за то что ихъ доктору показывала. ‑ Все таки я отъ тебя получаю лишь въ 4 дня разъ письмо, а самъ пишу въ 3 дня разъ. Послѣднее письмо я послалъ тебѣ во Вторникъ. Въ тотъ же день вдругъ, надъ всѣмъ Эмсомъ повисъ туманъ, совершенно молочный, непрозрачный до того, что за 20 за 30 шаговъ различить было нельзя, и такъ висѣлъ[2] сутки при 20 градусахъ тепла и безвѣтрiи ‑ значитъ духота и сырость, такъ что совершенно не знаешь во что одѣться ‑ въ легкое, простудишься отъ сырости, а въ тяжелое вспотѣешь и[3] опять простудишься. Такъ простояло сутки и вдругъ пошелъ дождь. Съ тѣхъ поръ вотъ ужъ третьи сутки льетъ какъ изъ ведра. Когда я пишу изъ ведра, то понимай буквально. Это ливень, который у насъ, въ нашемъ климатѣ, въ сильную грозу продолжается лишь ¹/₄ часа. Здѣсь же третьи сутки ‑ буквально безъ перерыва, съ шумомъ льетъ вода ‑ изволь жить, изволь ходить пить воду. Я все платье промочилъ. Здѣсь почва каменная и чуть солнце ужасно быстро просыхаетъ, но въ эти три дня до того размокло, что идешь какъ въ кашѣ, мочишь ноги и панталоны. Зонтикъ ужъ не защищаетъ. Какая тутъ польза отъ лѣченiя, когда у меня безпрерывная простуда, ‑ легкая, но простуда насморкъ и кашель. Пророчатъ что сегодня къ вечеру разгуляется. Впрочемъ на счетъ моего леченiя я еще не знаю что сказать,

// л. 43

потому что, не смотря на климатъ, мнѣ кажется, по нѣкоторымъ признакамъ, что нѣкоторая польза можетъ быть. Я теперь уже пью maximum, по 4 стакана утромъ и по 2 послѣ обѣда. Но сама можешь представить какая мнѣ здѣсь тоска и до чего у меня разстроены нервы. Пуще всего мучаетъ меня неуспѣхъ работы: до сихъ поръ сижу, мучаюсь и сомнѣваюсь и нѣтъ силъ начать. Нѣтъ, не такъ надо писать художественныя произведенiя, не на заказъ изъ подъ-палки, а имѣя время и волю. Но кажется, наконецъ, скоро сяду за настоящую работу, но что выйдетъ не знаю. Въ этой тоскѣ могу испортить самую идею. Припадка жду каждый день, но не приходитъ. Странно и то: Мнѣ кажется что я началъ тѣломъ худѣть, чего не было прошлаго года, хотя, очевидно, это дѣйствiе водъ. Впрочемъ апетитъ и пищеваренiе у меня хороши. Ну вотъ и все объ моемъ здоровьи.

Мнѣ, главное, о тебѣ. Жду что напишешь мнѣ на счетъ найма квартиры. Полагаю что я здѣсь не очень долго теперь пролечусь, слѣдственно и квартира будетъ нанята рано, т. е. навѣрно еще въ 1^й половинѣ Iюля. ‑ Я бы очень желалъ поскорѣе къ вамъ: покрайней мѣрѣ хоть не такъ буду безпокоиться о васъ, когда вы уже на глазахъ будете. Да и оживу я съ вами. А главное, ты Аня будешь у меня на глазахъ въ эту тяжелую пору, а здѣсь все боюсь какой нибудь случайности. Но романъ, и когда напишу, сбиваетъ меня съ послѣдняго толку. Опоздать нельзя, да и денегъ надо. ‑ Какъ то у насъ пойдетъ въ эту зиму, Аня, что-то будетъ. Отъ меня, однако, рѣшительно всѣ отвернулись въ литературѣ; я за ними не пойду. Даже Journal de S^t Petersbourg похвалилъ-было Подростка, но вѣроятно кто нибудь далъ приказъ ругать, и вотъ въ послѣднемъ № прочелъ что въ окончанiи 2^й части все вяло et «il n’y a rien de saillant». Т. е. все что угодно можно сказать, упрекнуть даже за излишнiе эффекты, но нельзя сказать что нѣтъ сальянтнаго. Впрочемъ вижу что романъ пропалъ: его погребутъ со всѣми почестями подъ всеобщимъ презрѣнiемъ. ‑ Довольно,

// л. 43 об.

будущее покажетъ, а я энергiи[4] на будущее не теряю нисколько. Только будь ты здорова, моя помощница, и мы кое-какъ справимся.

Я по прежнему совершенно здѣсь одинъ, знакомыхъ никого. Русскихъ прiѣхало довольно, но все aus Reval, aus Livland, какiе то Шторхи, Борхи, а изъ русскихъ именъ ‑ Пашковы, Панчулидзевы и проч. Все незнакомые. Но странно: меня кажется знаютъ. Давеча, у источника, обратился къ какому то джентльмену съ самымъ пустымъ вопросомъ по нѣмецки, тотъ мнѣ тотчасъ же отвѣтилъ по русски, а я и не зналъ что онъ Русскiй. Значитъ онъ[5] зналъ уже обо мнѣ, потому что тоже не могъ Богъ знаетъ съ чего догадаться что я Русскiй. Я впрочемъ отъ всѣхъ удаляюсь. Жить мнѣ гадко, нестерпимо. Хозяева[6] готовятъ кофей и abendbrod ужасно скверно; но обѣдъ я беру изъ другого отеля (1^й уже бросилъ) и приносятъ буквально вдвое лучше обѣдъ чѣмъ изъ отеля Goedeke. ‑ Гражданина мнѣ[7] прислали одинъ номеръ и вдругъ забастовали. Не стоитъ писать чтобъ высылали. Встрѣчаю довольно часто Императора Вильгельма на водахъ. Онъ очень простъ и милъ, красивый старикъ 80 лѣтъ, а кажется не болѣе 60. Одѣвается по штатски щеголемъ. Въ толпѣ сидѣла разъ дама съ стаканомъ, высокая и худая, лѣтъ 30, въ чорной очень измятой шали, и въ черномъ простѣйшемъ платьѣ. Вдругъ къ ней подходитъ Императоръ, какъ къ знакомой, проговорилъ съ ней почти четверть часа, и прощаясь снялъ ей шляпу и подалъ руку, которую та пожала какъ самому простѣйшему смертному, совершенно безъ особаго этикетнаго реверанса. Это была какая то герцогиня, изъ владѣтельнаго прежде роду, и богачка. А между тѣмъ казалась въ толпѣ простушкой, и наши русскiя[8], свѣтскiя шлюхи должно[9] быть проходя посматривали на нее съ пренебреженiемъ, а тутъ вдругъ всѣ разинули рты.

Я сегодня видѣлъ во снѣ и Ѳедю и Лилю и безпокоюсь; не случилось ли съ ними чего! Ахъ Аня, я объ нихъ думаю день и ночь. Ну[10] умру, что я имъ оставлю. Только бы кончить проклятую

// л. 44

эту теперешнюю работу, а тамъ-бы предпринять что нибудь. ‑ Но это все при свиданiи. А теперь дай Богъ, чтобъ насущное какъ нибудь уладилось. Цалую и благословляю Ѳедю и Лилю[11] и... Впрочемъ что ты Анька пишешь о двойнѣ? Ахъ ты! Впрочемъ цалую и двойню, и давай Богъ, а тебя цалую тридцать пять разъ, какъ говоритъ Ѳедя. Пиши объ себѣ чаще. Я же буду увѣдомлять по прежнему акуратно въ 3 дня разъ. ‑

Цалую тебя миллiонъ разъ съ дѣтьми

Твой весь

Ѳ<.> Достоевс<кiй.>

Поклоны кому слѣдуетъ.

Не слышно ли чего объ Иванѣ Григорьевичѣ?

// л. 44 об.

[1] Вместо: твое ‑ было: твоего

[2] Вместо: висѣлъ ‑ было: виселъ

[4] Вместо: энергiи ‑ было: эниргiи

[7] Вместо: Гражданина мнѣ ‑ было: Гражданинъ мннѣ

[8] Вместо: русскiя ‑ было: русскiе

[9] Вместо: должно ‑ было: должны

[11] Вместо: Лилю ‑ было: Люлю