<РГАЛИ, ф. 212.1.28. Письмо
Ф. М. Достоевского к
А. Г. Достоевской>
Петербургъ
13 Мая/75. Вторникъ.
Милый другъ
Аня, запоздалъ и не знаю получишь ли это письмо
завтра. На желѣзной дорогѣ въ ящикѣ[1]
вынимаютъ лишь отъ 12 до
1 часу. ‑ Вчера прибылъ и остановился
въ Знаменской гостинницѣ (№ 16) Иванъ Григорьевичь и Ольга Кириловна, но утромъ я ихъ еще не видалъ а увидѣлъ
только вечеромъ уже въ 8м<ъ> часу, потому что въ
11 часовъ вышелъ изъ дому. Былъ у Некрасова, взялъ корректуру на домъ и взялъ у него 300∞, обѣщался придти ко мнѣ
самъ въ Среду
(завтра) ‑ вѣроятно чтобъ говорить объ деньгахъ, о которыхъ я еще не начиналъ
говорить. Пишу все безъ подробностей, потому что
всего не упишешь, затѣмъ былъ у Мещерскаго просилъ къ себѣ въ Среду. Очень расположенъ. Затѣмъ у Полякова: Этотъ
почему-то и самъ хотѣлъ-бы не
закладывать имѣнье и прежде меня это высказалъ;
такъ и рѣшили. Затѣмъ зашелъ
въ гостинницу[2]
и видѣлся[3]
съ Ив. Григорьевичемъ однимъ, безъ Ольги. О подробностяхъ послѣ. Копiю
письма Ольги онъ не получилъ
и о письмѣ ея едва зналъ,
а ее самъ розыскалъ въ Москвѣ. Затѣмъ заказалъ
себѣ платье. Затѣмъ пришелъ домой, и такъ какъ
// л. 26
предыдущую
ночь не спалъ, то былъ въ такомъ состоянiи,
въ какомъ даже никогда себя
не чувствовалъ ‑ такъ
кружилась голова и были разстроены нервы.
Затѣмъ сѣлъ за корректуры, но пришелъ Пуцыковичь, сидѣлъ и говорилъ
часъ. Затѣмъ пришелъ Иванъ Григорьевичь и потомъ, когда Пуцыковичь ушелъ, сходилъ за Ольгой и привелъ ее. Я долженъ былъ, по уговору съ нимъ, показать видъ что мнѣ
ничего неизвѣстно. Они же пришли ко мнѣ судиться, т. е.
изложили всю свою исторiю подъ
видомъ что это случилось у нихъ,
по сосѣдству, съ какими то помѣщиками, и изложивъ свою исторiю спросили
моего мнѣнiя про разные вопросы. ‑ Затѣмъ когда они ушли
въ 12 часовъ, я
сѣлъ за корректуру буквально едва держась на ногахъ,
отсмотрѣлъ корректуру и легъ спать въ 2 часа, спалъ часовъ 10 и проснулся лишь въ
1мъ часу сегодня.
Объ
Ив. Григорьевичѣ[4]
и объ Ольгѣ[5]
Кир. ничего не могу написать теперь, потому что тутъ
такая путаница, что еслибъ и на словахъ
разсказывать, то и тутъ
нельзя выразиться понятно. Сейчасъ опять приходилъ Ив. Григорьевичь.
Ничего у нихъ не рѣшено и, по моему,
// л. 27
3
положенiе
ихъ всѣхъ ‑ безвыходное. Въ денежномъ только отношенiи онъ, кажется, обезпеченъ, да и то только теперь, то есть сегодня утромъ. Я выѣду въ Четвергъ, а въ Пятницу буду у васъ въ Старой Руссѣ. На
мой положительный и неоднократный вопросъ
Ив. Григорьевичу будетъ ли Ольга жить въ Ст. Руссѣ, онъ
отвѣчалъ что ничего не рѣшено, да и она видимо не хочетъ. Путаница непомѣрная.
Обнимаю тебя крѣпко. Дѣтишекъ цалую, Лилю и Ѳедюрку et.c.
Очень люблю тебя
Тв<ой>
Ѳ<.> Достоев<скiй.>
Не знаю напишу ль тебѣ еще что нибудь
отсюда до Четверга. ‑
// л. 26 об.