<РГАЛИ, ф. 212.1.28. Письмо
Ф. М. Достоевского к
А. Г. Достоевской>
1.
Петербургъ 25 Мая/75 Суббота.
Милый голубчикъ Аня, я кое-какъ вчера прiѣхалъ и не знаю только
успѣю-ли уѣхать завтра, въ Воскресенiе. Есть поѣздъ, который отправившись завтра
утромъ въ 11 часовъ будетъ въ
Берлинѣ въ Понедѣльникъ, т. е. на
другой день, въ полночь. Это бы всего лучше, но
предчувствую что меня завтра задержутъ и къ тому же можетъ быть въ сегодняшнюю ночь не высплюсь. У Шармера
все таки задержали платье на сутки для послѣднихъ поправокъ,
а сегодня еще не принесли его, какъ обѣщали.
Кромѣ того они сами вызвались и взялись сшить мнѣ жилетъ бѣлый за 8 рублей къ
сегодня вечеромъ или къ завтраму утромъ. Но если завтра
они принесутъ позже 9 то вотъ
ужъ и нельзя отправиться, ибо поѣздъ уходитъ въ 11. Взялъ сапоги, былъ у Пуцыковича и у Мещерскаго.
Майковъ
къ обѣду не пришелъ и
заранѣ отказался отговорившись что гдѣ-то обѣдаетъ. Слишкомъ ясно что не захотѣлъ со мной видѣться:
я къ нему и не зайду. Былъ
у Кашпиревыхъ, они очень радостно меня приняли и
восторженно отзываются о Подросткѣ. Былъ у Корша: онъ на дачѣ
гдѣ-то, верстъ за 50, и бываетъ лишь въ
Петербургѣ по Вторникам<ъ,> Середамъ и Четвергамъ. Заходилъ въ банкъ
къ Мишѣ: ничего особеннаго,
онъ готовъ не закладывать
имѣнiя и ждать. Александра Михайловна[1]
подаетъ опять просьбу и хочетъ
непремѣнно тягаться, по указанiямъ судебной
палаты. Поляковъ чортъ знаетъ зачѣмъ, ѣдетъ въ
Рязанскую губ.
// л. 30
‑ Я
вчера очень усталъ. Нынѣшнюю ночь хоть и спалъ хорошо, но надо бы часомъ
или двумя больше. Здѣсь ясное солнце, но холодно. Здѣсь, Аня, всѣ
женщины, почти безъ исключенiя,
надѣли черное и ходятъ во всемъ
черномъ, что очень не дурно[2] ‑
мода что-ли такая, не знаю. Скажи Ѳедичкѣ
что я очень, очень долго его видѣлъ съ парохода
а Лиличку какъ она
мнѣ кланялась. Въ самомъ
дѣлѣ я видѣлъ и разглядѣлъ ясно какъ
вы всѣ пошли съ парохода. Аня, голубчикъ, ради Бога смотри за ними и сбереги ихъ. А тебя люблю безконечно, ты
мнѣ ночью[3]
снилась. Пиши о себѣ все до послѣдней подробности, не
забудь бабку и баню. До свиданiя голубчикъ,
теперь ужъ напишу изъ Эмса. Очень вѣроятно, почти на половину шансовъ, что завтра не успѣю выѣхать и меня задержутъ, тогда завтра напишу отсюда. Квартиръ
здѣсь пропасть но всѣ дороги. ‑ Купилъ
Суворина (въ дорогѣ онъ
утомителенъ), Русскiй
Вѣстникъ мнѣ пришлютъ въ
Ems. Цалую твои глазки и всѣхъ нашихъ
дѣтокъ,
Твой вѣчный и неизмѣнный мужъ
Ѳ<.> Достоевск<iй.>
Впрочемъ измѣнный къ лучшему.
// л. 31