<РГАЛИ, ф. 212.1.25. Письмо
Ф. М. Достоевского к
А. Г. Достоевской>
Старая Русса. Воскресенiе 28 Мая/72.
Милый другъ мой Аня, хочу написать
тебѣ еще разъ, а ужъ тамъ начну писать, какъ
уговаривались, черезъ день. Очень жду отъ тебя письма, но вотъ уже семь
часовъ и по всей вѣроятности сегодня не получу.
Что Люба? Ужасно безпокоюсь объ
Вашемъ предстоящемъ
житьѣ въ Петербургѣ. ‑ ‑
Ѳедя вчера вечеромъ былъ
въ банѣ, но ночью часто просыпался, впрочемъ совершенно здоровъ, какаетъ чудесно, отмѣнно веселъ,
срываетъ шляпы и смѣется. Подозрѣваю, что
хотятъ вырѣзаться зубы, потому что онъ очень уже кусается, но жару нѣтъ. Мнѣ
кажется няня слишкомъ ужъ любитъ его закачивать спать, по моему отъ
этого только кровь густѣетъ, а ему надо бы побольше гулять. Семейство
священника, а главное самъ онъ,
кажется очень любятъ Ѳедю. Пятнушки
все еще продолжаются, мелкiе, почти совсѣмъ подъ цвѣтъ волосъ его,
крапинками. Сегодня даже три новыхъ красныхъ большихъ пятнушка. Но я[1]
вижу и убѣдился что это совсѣмъ не болѣзнь, а просто
цвѣтетъ. Тутъ произошли три большiя
перемѣны: воздуха, воды и пищи. Сейчасъ священникъ мнѣ разсказывалъ
что встрѣтилъ какого то доктора и спросилъ его,
что такое если пятнушки на лицѣ, какъ у Ѳеди? Тотъ[2]
отвѣчалъ что это всегда у маленькихъ при такихъ перемѣнахъ, и что довольно одной изъ нихъ, напримѣръ
воздуха, чтобъ произвести на нѣсколько дней не
то что[3]
цвѣтъ, а даже сыпь. При этомъ спросилъ: худенькiй или полный мальчикъ? Коли полный то непремѣнно слегка
зацвѣтетъ, на нѣсколько дней. Узнавъ же
что веселъ, кушаетъ и ходитъ отлично, жару нѣтъ, сказалъ
что совсѣмъ не о чемъ безпокоиться
и что такъ именно и должно произходить. ‑
Я впрочемъ если завтра, или послѣ
// л. 7
завтра
не пройдутъ еще пятнушки,
то не смотря на его полное здоровье позову Шенка.
Признаюсь тебѣ, что я до твоего прiѣзда, боюсь совѣтываться съ докторами: Нападешь на дурака
который тотчасъ же закричитъ
что надо лечить отъ золотухи, тогда какъ у[4]
Ѳеди никакой нѣтъ золотухи. Это случается между докторишками
сплошь.
Береги Любу и старайся сама больше обращать вниманiе на физическую сторону своего здоровья. Больше спи
напримѣръ. Не выходить нельзя, ‑ но ужасно боюсь не случилось
бы съ вами[5]
чего на улицѣ.
Мнѣ здѣсь страхъ
скучно. Погода здѣсь хорошая и не очень жаркая, солнце но весь день безпрерывно спрыскивали дожди. Мы съ
Румянцевымъ ходили сегодня утромъ
къ протопопу (Ивану Смѣлкову) съ визитомъ. Протопопша
очень изъявляла желанiе съ
тобой познакомиться. Протопопъ[6]
казался очень довольнымъ моимъ
посѣщенiемъ, но мнѣ кажется онъ въ 10 разъ хуже нашего
Румянцева.
Былъ въ воксалѣ, былъ въ конторѣ водъ и вывелъ заключенiе, что ничего
нѣтъ здѣсь труднѣе какъ получить
какое нибудь свѣденiе. Все самъ
отыскивай. Гуляющей публики въ саду не такъ чтобы очень много. Но есть порядочно прiѣзжихъ офицеровъ. Много золотушныхъ
дѣтей. Впрочемъ продолжаютъ
прiѣзжать, ходятъ по городу и ищутъ квартиръ.
Я убѣжденъ что мнѣ все это время до васъ, будетъ очень скучно. Завтра
примусь за работу. Главное
// л. 7 об.
что
ты мнѣ не можешь помогать стенографiей а то
мнѣ бы хотѣлось поскорѣе отправить въ
Русскiй Вѣстникъ. ‑ Священникъ отдалъ мнѣ
сегодня деньги, я взялъ наконецъ
безъ отговорокъ,
21 руб. а 4 издержаны. Всего на все у меня въ
карманѣ 72 руб. Ахъ Аня надо работать и
работу кончать а тамъ деньги будутъ.
Но объ Васъ
безпокоюсь до мученiя. Ну
что если ты захвораешь, заснешь невольно, ‑ что будетъ
съ Любой? ‑ Хоть бы письма ты писала. Что
мама? Не родила-ли Ольга Кириловна
(Въ эту минуту Ѳедя проснулся и ужасно болтаетъ съ няней, очень любитъ говорить[7],
но все для-для-для-ли-ли-ли или хохочетъ,
а больше ничего не выговариваетъ). Шляпу сорвалъ[8]
съ меня и съ Священника
сегодня разъ десять.
Публика здѣсь очевидно ужасно церемонная, тонная, все
старающаяся[9]
смахивать на гран-мондъ, съ
сквернѣйшимъ французскимъ языкомъ.
Дамы всѣ стараются блистать костюмами, хотя все должно быть дрянь страшная. Сегодня въ саду открытiе театра, идетъ комедiя Островскаго; цѣны
высоки, но хотѣлъ было пойти для знакомства<.> Кофейныхъ,
кондитерскихъ мало ужасно. Ужасный мизеръ эти воды и паркъ мнѣ
рѣшительно не нравится. Да и вся эта Стара<я> Русса ужасная дрянь.
А все таки воздухъ оживилъ бы и тебя и Любу, и вотъ
ждать. Цалую тебя, а Любу благословляю и молюсь за
нее. Напоминай ей обо мнѣ. Поскорѣй бы вы здѣсь всѣ, во
всемъ комплектѣ, а тамъ
помышлять бы и о дальнѣйшемъ.
Ради Бога пиши обо всемъ
откровенно. Видишь я тебѣ все откровенно пишу
Твой Ѳ. Достоевск<iй>
Поцалуй Любу.
Цалую тебя. Не
худѣй пожалуста.
// л. 8