<РГАЛИ, ф. 212.1.28. Письмо Ф. М. Достоевского к А. Г. Достоевской>

 

3.

Эмсъ. Четвергъ

29Мая/10 Iюня/75

Милый голубчикъ мой Аня, я прiѣхалъ сюда вчера и сейчасъ пошелъ на почту и вовсе не нашелъ твоего письма, обѣщаннаго poste restante, что меня очень смутило, такъ что я теперь въ большомъ безпокойствѣ. Утѣшаю себя только соображенiемъ что ты можетъ быть послала въ субботу позже 9 утра и оно пошлò лишь въ Воскресенiе, а я ужъ въ Воскресенiе уѣхалъ изъ Петербурга и такъ какъ вплоть до Эмса ѣхалъ на курьерскомъ поѣздѣ, то, не смотря на суточную остановку въ Берлинѣ, обогналъ почту. Думаю не придетъ-ли что сегодня. Но если сегодня не придетъ, буду очень безпокоиться. Опять же если ты, чтобъ писать ко мнѣ, положила ждать прежде отъ меня изъ Эмса, и уже тогда отвѣчать, то не скоро же мнѣ придется отъ тебя получить что нибудь. Вотъ почему и послалъ тебѣ нѣсколько строкъ изъ Берлина, чтобы вызвать тебя поскорѣй на отвѣтъ. И надо положить въ письмахъ правильность: Не дожидаясь взаимно писемъ писать, напримѣръ, въ каждые трое сутокъ. Теперь, напримѣръ, я пишу въ Четвергъ, слѣдующее письмо пошлю въ Воскресенiе, не дожидаясь отвѣта. Это впрочемъ не должно нарушать возможности писемъ и сейчасъ по полученiи письма, если что нибудь случится, требующее немедленнаго отвѣта. Ходилъ вчера тоже на телеграфъ справиться нѣтъ ли[1] телеграмы отъ тебя poste restante? И вообще въ безпокойствѣ большомъ.

Въ Берлинѣ я проскучалъ сутки, при гадкой вѣтряной и дождливой погодѣ. Купилъ зонтикъ и шляпу. За зонтикъ мнѣ сказали въ отелѣ, что я переплатилъ 2 талера. Я заплатилъ 10 талер. впрочемъ шелкъ очень недурной. За шляпу заплатилъ 5 талеровъ. Рубашекъ не нашелъ купить и не купилъ.

// л. 33

 

Порт-сигаръ забылъ купить. Выѣхалъ изъ Берлина во Вторникъ въ 11 часовъ вечера. Дорогою хоть не много да спалъ. Вчера день былъ горячiй, жаркiй, солнечный, а сегодня дождь какъ изъ ведра, такъ что не знаю какъ и пойду. Эмсъ ужасно гадокъ при дождѣ. Мнѣ весь день вчера было страшно тоскливо и скучно, а ночью опять не успѣлъ выспаться, не даютъ. Первый взглядъ на Эмсъ произвелъ на меня самое гадкое, мизерное впечатлѣнiе. ‑ Былъ у доктора: онъ нашелъ меня несравненно лучше чѣмъ въ прошломъ году. Незажившая болячка увеличилась, но за то три другiя, зажившiя въ прошломъ году не возвратились. Онъ меня раздѣлъ всего и тщательнѣйшимъ образомъ осмотрѣлъ[2] и выслушалъ. Тѣломъ онъ нашелъ меня удивительно поправившимся за зиму (и ужъ разумѣется отъ того что мы жили не въ Петербургѣ). Онъ надѣется на успѣхъ. Положили начать лѣченiе съ сегодня же, т. е. съ четверга. 2 стакана утромъ съ молокомъ и 1 вечеромъ, потомъ будетъ постепенно увеличивать. Сегодня начну послѣ обѣда, и выпью одинъ первый стаканъ, а завтра ужъ начну вставать въ 6 часовъ утра. Если это лѣченiе не поможетъ и я даромъ ѣздилъ, то я буду слишкомъ несчастенъ, истративъ столько времени (и въ такое время) съ вами въ разлукѣ, и столько денегъ.

Вчера же нанялъ и квартиру[3], не въ Hotel D’Algèr, тамъ занято, а 2 дома дальше, въ Hotel Lucerne. Но не во 2м<ъ> а въ 3мъ этажѣ, за то двѣ недурныя комнаты и съ балкономъ. Нанялъ совершенно за тѣже цѣны какъ и въ Hotel d’Alger[4] и на тѣхъ же условiяхъ. Мme Bach (изъ Hotel d’Alger) предлагала мнѣ у нея, въ 3м<ъ> этажѣ, безъ балкона, и хоть и спускала капельку цѣны и очень желала чтобъ я переѣхалъ, но эта теперешняя квартира, въ Hotel Люцернъ несравненно лучше, не знаю только спокойнѣе-ли: есть сосѣдъ, который

// л. 33 об.

 

говоритъ и стучитъ слишкомъ громко по утрамъ,[5] а вверху дряннѣйшая ученица на фортепьяно, выдержавшая меня 11/2 часа на дряннѣйше<й> школьной игрѣ. Посмотрю впрочемъ и если чтò переѣду къ Бахъ, когда опростается у ней (скоро) моя прошлогодняя квартира. Теперешняя хозяйка моя, Мme Moser, высокая (на два вершка выше меня) сухая какъ щепка, рыжая нѣмка, еще не старая, съ офицiальными улыбками. ‑ Не знаю уживусь-ли.

Здѣсь русскихъ очень немного еще, настоящi<й> сезонъ здѣсь еще едва начался. Я встрѣтилъ лишь Тачалова, Священника, онъ здѣсь на одну минуту. Онъ же и сообщилъ мнѣ что никого нѣтъ. Въ[6] Листѣ, издающемся отъ Кургауза, есть именъ 15 русскихъ (все русскiе иностранцы), да нѣсколько незнакомыхъ именъ, изъ аристократiи и изъ купцовъ. Есть графъ Комаровскiй, славянофилъ, но я незнакомъ; Старикъ Князь Вяземскiй, поэтъ, изъ Гомбурга, но я вѣрно не познакомлюсь, и наконецъ Аксаковъ изъ Москвы, но кажется не Иванъ Сергѣевичь, а можетъ быть другой, нигилистъ. Аксаковыхъ теперь очень много. Тачаловъ не знаетъ. Такимъ образомъ я здѣсь въ самомъ полномъ уединенiи, и скучища, предвижу, будетъ невѣроятная.

Только бы отъ тебя письмо получить поскорѣе; Мочи нѣтъ какъ тяжело дѣйствуетъ неизвѣстность. Что-то дѣтки? Пиши объ нихъ подробнѣе какъ можно. Вчера съ мученiемъ думалъ о тебѣ и о твоемъ здоровьи и продумалъ весь вечеръ. ‑ Аня, голубчикъ, будь бодра, Богъ милостивъ, можетъ быть отлично все устроится къ лучшему. Обнимаю тебя всей душой. Объ дѣткахъ думаю безпрерывно. Поцалуй Лиличку лишнiй разъ, и скажи Ѳедѣ, что маленькiя лошадки (ослы и мулы) стоятъ у моста, осѣдланныя въ красныя сѣдла[7], хорошенькiе, и ихъ[8]

// л. 34

 

нанимаютъ кататься, дѣвицы, и маленькiе мальчики и дѣвочки, и что ужъ у меня спрашивали: Зачѣмъ я не привезъ Ѳедю? и я сказалъ что привезу непремѣнно на слѣдующее лѣто. Скажи имъ, что я имъ непремѣнно привезу гостинцу. Пиши мнѣ Аня подробнѣе какъ ты проводишь время.

Деньги здѣсь таки идутъ. Дорога стоитъ не дешево, жизнь здѣсь тоже. ‑ Вчера купилъ клубники и вишенъ, чтобъ заговѣться на все время, ибо все это запрещено докторомъ. Желудокъ мой въ дорогѣ очень поправился. Странно, что у меня всегда поправляется желудокъ въ дорогѣ. Вчера я надѣлъ Шармеровское платье въ первый разъ, и мнѣ стыдно стало: Удивительно какъ я вдругъ сталъ похожъ на модную картинку, ей Богу такъ. Сшито безукоризненно; Шляпу я купилъ себѣ совсѣмъ другой формы и нахожу что удивительно идетъ ко мнѣ. Воображаю какимъ фатомъ ты меня сочтешь за эти слова. Цалую твои глазки и обнимаю тебя всю, ангелъ мой милый. Ты мнѣ дороже всего на свѣтѣ и такихъ женъ какъ ты нѣтъ. Я впрочемъ это тебѣ говорилъ, но ты не знаешь какъ часто я это чувствую. Главное, будь бодрѣе. А писать мнѣ тоже не лѣнись. Всѣмъ поклонъ. Дѣтишекъ цалую тысячу разъ. ‑ Чувствую себя ужасно изломаннымъ съ дороги; вчера, засыпая страшно вздрогивалъ, что въ послѣднее время случалось рѣдко. Первую недѣлю Кренхена[9] ‑ обыкновенно дурной сонъ, дурные сны ‑ кошмары, страшная раздражительность и разстройство печени; такъ будетъ недѣлю или больше.

Государь сегодня долженъ отсюда уѣхать, мнѣ такъ и не удалось увидать его. Императоръ Вильгельмъ прiѣхалъ. Вчера все играла музыка подъ его окнами. Въ саду публики множество, все нахалы и франты и множество хорошенькихъ дамъ, всѣхъ нацiональностей.

Что если не получу и сегодня отъ тебя письма. Написалъ бы и вчера, но опоздалъ, ибо только до 3хъ часовъ положенное письмо идетъ въ тотъ же день. Обнимаю васъ всѣхъ крѣпко

Твой весь Ѳ<.> Достоевск<iй.>

Вообрази, вчера, только лишь прiѣхалъ въ 11 часовъ, и остановился въ отелѣ, приказалъ чай и ростбивъ, мнѣ принесли, а я сѣлъ на диванъ, капельку закрылъ глаза и вдругъ заснулъ на полтора часа. До того изломанъ.[10]

// л. 34 об.

 


[1] Далее было: отвѣт

[2] Вместо: осмотрѣлъ ‑ было: выслушалъ

[3] Вместо: квартиру ‑ было начато: кварту

[4] Вместо: d’Alger ‑ было: d’Ager

[5] Далее было: когда уйдетъ,

[6] Исправлено. В рукописи было: въ

[7] Вместо: сѣдла ‑ было: седла

[8] Далее было: нанимаютъ

[9] Далее была запятая.

[10] Запись: Вообрази, вчера ∞ До того изломанъ. – сделана на полях слева.