<РО ИРЛИ, ф. 100, № 29608. Письмо Достоевского Ф. М. к Достоевскому М. М.>
Москва 26 Марта / 64
Любезный
братъ, у Черенина я досталъ 3го Дня «Эпоху», которую онъ неизвѣстно какъ получилъ такъ
скоро, и 11/2 дни читалъ я
ее и пересматривалъ. Вотъ
мое впечатлѣнiе: Изданiе
могло-бы быть понаряднѣе, опечатки безчисленныя, до крайняго неряшества. Ни одной руководящей, вводной, хотя-бы
намекающей на направленiе статьи, кромѣ
статьи Косицы (хотя и хорошей, даже очень, но для 1го номера
новаго журнала – недостаточной). Знаю, что все
это отъ запрещенiя ряда
статей. Но мнѣ-то тѣмъ
нестерпимѣе, потому что эти 2 номера рѣшительно имѣютъ
теперь видъ Сборника. Есть и ёрничество, совершенно, впрочемъ, извинительное когда издаешь 2 номера на
скорую руку, а именно: романъ Шпигельмана,
процессъ и Записки помѣщика;
всѣ три статьи занимаютъ
цѣлую половину 2хъ книгъ. Жаль что не читалъ Ержинскаго. Если хорошо – такъ
все спасено, а если не хорошо, то очень плохо. Теперь о [ст]
хорошей сторонѣ: Всѣ
статьи, которыя я прочелъ,
занимательны (Шпигельмана я не читалъ;
можетъ
// л. 3
и
хорошо. Я говорю только объ ужасномъ
объемѣ)<.> Обертка пестра и названi[е]/я/ статей завлекательны. Нѣкоторыя
статьи очень порядочны, т. е. Призраки (по моему въ
нихъ много дряни: Что-то гаденькое, больное,
старческое, невѣрующее
отъ безсилiя, однимъ словомъ весь Тургеневъ съ его убѣжденiями, но поэзiя мно[гое]/го/ выкупитъ;
я перечелъ въ другой разъ)<,> Статьи Страхова, Ап. Григорьева, Аверкiева, Что такое польскiя возстанiя, компиляцiя изъ Сената, Ерша, и [даж] Бѣдные жильцы /даже Милюкова/. [Послѣдняя]
/Горскаго/ мнѣ очень
понравилась. Въ защиту на всѣ
нападенiя на Горскаго можно
сказать, что это совсѣмъ не литература и съ этой точки глупо разсматривать,
а просто факты и полезные. Не читалъ еще Савонаролы. Очень-бы желалось знать какого рода [и
къ тому-ли] эта статья. Но все это меркнетъ оттого, что запрещенъ рядъ статей. Ради Бога проси Страхова выправить свою статью
въ цензурномъ отношенiи для слѣдующаго №
или написать новый рядъ статей. Какъ
можно скорѣй статью руководящую!
Пожалуюсь и за мою статью:
опечатки ужасныя и ужъ
лучше было совсѣмъ не печатать предпослѣдней главы (самой главной, гдѣ самая-то мысль и высказывается) чѣмъ печатать, такъ какъ оно есть, <На
полях слева от абзаца поставлен авторский знак. – Ред.>
<На полях слева от текста: Пожалуюсь ∞ такъ какъ оно есть – поставлена вертикальная черта синим
карандашом. – Ред.>
// л. 3 об.
т. е. съ
надерганными фразами и противурѣча самой себѣ. Но чтожъ дѣлать! Свиньи цензора, тамъ
гдѣ я глумился надъ всѣмъ и иногда [вольно] /богохульствовалъ/
для виду – то пропущено, а гдѣ изъ всего этого я вывелъ потребность вѣры и
Христа – то запрещено. Да что они, цензора-то, въ
заговорѣ противъ
правительства, что-ли? <На полях слева текст: т. е. съ
надерганными фразами ∞ что-ли? – выделен вертикальной чертой синим карандашом. –
Ред.>
Если не эффектъ,
то любопытство номеръ произведетъ
навѣрно. А это хорошо. Вообще-же [пр] номеръ – очень порядочн[о]/ый/, взявъ въ соображенiе
время. На счетъ-же разнообразiя
я даже и не ожидалъ что будетъ
такое. Одно жаль, что никакъ не разберешь какого мы направленiя и что именно мы хотимъ
говорить. <На полях слева текст:
не разберешь ∞ говорить – выделен
вертикальной чертой синим карандашом.>
Прошу тебя, голубчикъ
Миша, отвѣчай мнѣ
какъ можно скорѣй и подробнѣй о томъ что
сказали про журналъ. Здѣсь
еще публика не получала и потому ничьего мнѣнiя
еще не слыхалъ.
_____
Марья Дмитрiевна
до того слаба, что Алек. Пав. не отвѣчаетъ
уже ни за одинъ день. Далѣе
2хъ недѣль она низачто не проживетъ. Постараюсь кончить повѣсть
поскорѣе, но самъ
посуди – удачное-ли время для писанья? <На полях слева текст: Марья Дмитрiевна
∞ для писанья? – выделен
вертикальной чертой синим карандашом.>
Не слыхалъ-ли
чего о Пашѣ? Кромѣ
одного письма – ничего не написалъ, а я велѣлъ каждую
// л. 4
недѣлю. Что съ
нимъ дѣлается, какъ онъ живетъ?
Ради Бога урвись какъ-нибудь или поговорить съ нимъ, или пошли къ нему на квартиру; что тамъ дѣлается? Это негодяй какой-то!
Вотъ что еще, братъ:
Онъ пожалуй будетъ еще потомъ меня упрекать за то что я его не выписалъ
въ Москву, чтобъ проститься
съ матерью.
Но Марья Дмитрiевна
положительно не хочетъ его видѣть
и сама тогда прогнала изъ Москвы. Ея мысли не измѣнились и теперь. Она не хочетъ
его видѣть. Чахоточную и обвинять нельзя въ ея расположенiи
духа. Она сказала, что позоветъ его когда почувствуетъ, что умираетъ, чтобъ благословить. Но она можетъ
умереть ныньче вечеромъ, а
между тѣмъ сегодня-же утромъ
расчитывала какъ будетъ лѣтомъ жить на дачѣ и какъ черезъ три года переѣдетъ въ Таганрогъ или въ Астрахань. Напомнить-же ей о Пашѣ
невозможно. Она ужасно мнительна, сейчасъ испугается
и скажетъ: «Значитъ я очень
слаба и умираю». Чего-же мучить ее въ послѣднiе можетъ быть часы ея жизни? И потому я не могу напомнить о Пашѣ. Хотѣлось-бы мнѣ, чтобъ онъ зналъ это, если можешь вырази это ему какъ нибудь, но не пугай тоже очень (хотя его кажется не
испугаешь).
Еще одна важная очень просьба: какъ умретъ Марья Дмитрiевна, я тотчасъ-же пришлю телеграму, къ тебѣ,
чтобъ ты немедленно отправилъ
Пашу, непремѣнно въ тотъ же день, въ Москву. Не
возможно, чтобъ онъ и на похоронахъ не присутствовалъ.
Платье у него все цвѣтное и потому очень надо, передъ отправленiемъ, успѣть ему, гдѣ нибудь <Нет
окончания письма. Окончание письма хранится в РГАЛИ. 212.1.37. – Ред.>
// л. 4 об.
<окончание письма набрано по рукописи РГАЛИ. 212.1.37. – Ред.>
въ магазинѣ готовыхъ плат<ьевъ> <Здесь и далее не хватает отдельных
слов – верхний правый угол письма оторван. – Ред.> <…>
черное – сертукъ <Так в рукописи. – Ред.>: штаны, жилетъ
<…> дешевѣйшую цѣну. Все
это я тебѣ <…> прошу и умоляю тебя как единственнаго моего друга, сдѣлай
это и окажи мнѣ эту великую услугу въ моемъ тяжеломъ
положенiи
немедленно какъ получишь телеграмму. А она будетъ, можетъ быть, скоро. NB. Да
когда будешь отправлять Пашу, то въ толчки гони его ѣхать, а то онъ пожалуй выдумаетъ какую-нибудь отговорку и отложитъ
до завтра. Приставь къ нему въ
тотъ день для наблюденiй
кого-нибудь. Ради Бога.
Пишешь, что отправилъ
въ Понедѣльникъ
деньги; – еще не получалъ.
Я все не совсѣмъ
здоровъ, т<о> е<сть>
не прежнею болѣзнiю, а остатками, т<о> е<сть>
главное слабостью. Устаю ужасно, а отчего-бы кажется?
Прощай голубчикъ
письмо невеселое, будь здоровъ. Обнимаю тебя и всѣхъ твоихъ.
Твой
весь
Ѳ. Достоевск<iй>