<РО ИРЛИ, ф. 100, № 29701. Письмо Н. М. Достоевского к Ф. М. Достоевскому>

Августа 18^го дня 1880 года

Многоуважаемый и добрѣйшiй братъ!

Прости и извини меня, что я отниму у тебя время и отвлеку отъ занятiй моимъ письмомъ. Я знаю, какъ ты не любишь когда тебѣ мѣшаютъ работать. Дѣло въ томъ:[1] я слышалъ что будто-бы продана какая-то часть нашего имѣнiя и деньги уже получены и если это правда, то тогда конечно я долженъ думать, что Шеръ задержалъ мою долю у себя, а потому прошу тебя увѣдомь меня двумя строчками объ этомъ. Я уже давно послалъ Шеру договоръ и кромѣ того нѣсколько писемъ и до сихъ поръ не получаю отвѣта. При моемъ настоящемъ тяжоломъ положеніи, деньги эти были-бы моимъ спасеньемъ. Всё лѣто, начиная съ 8^го Мая я былъ серьезно болѣнъ и не выходилъ

// л. 3

изъ квартиры до Августа мѣсяца, такъ что всё прекрасное время я пролежалъ. У меня былъ гемморой во всѣхъ видахъ, т. е. начался съ выпаденiя кишки и затѣмъ невыносимыя боли въ желудкѣ, бокахъ<,> груди и спинѣ. Разумѣется, что при такой болѣзни я не могъ и не въ состоянiи былъ даже думать о работѣ и принужденъ былъ оставить мои маленькiя постройки,[2] которыя и содержали меня. Оставшись безъ средствъ, я не былъ въ состоянiи лечиться и былъ въ очень стѣсненномъ положенiи. Въ концѣ Iюля передъ отъѣздомъ заграницу былъ у меня два раза докторъ Манассеинъ и спасибо ему, много помогъ мнѣ какъ лекарствами, такъ и совѣтами и почти обязалъ меня, чтобы я поступилъ въ Клинику для излеченiя, говоря что дома мою болѣзнь и при хорошихъ средствахъ невозможно лечить. Осенью я конечно воспользуюсь его совѣтами. Въ настоящее время я поправился настолько,

// л. 3 об.

что выхожу изъ квартиры, но еще очень слабъ и говорятъ что[3] очень похудѣлъ и измѣнился и дѣйствительно меня многiе не узнавали на улицѣ. Но Богъ милостивъ, надежда не покидаетъ меня, поправлюсь и тогда пойдетъ всё по старому, хотя не совсѣмъ хорошему, но всё таки относительно гораздо лучше настоящаго. Недавно навѣстила меня сестра и вмѣсто утѣшенiя, объявила мнѣ что подала просьбу о продажѣ съ аукцiона тѣхъ частей имѣнія владѣтели которыхъ еще не выплатили ей т. е. моей части, Шеръ и племянниковъ. Не знаю, какъ она это сдѣлаетъ, если имѣнье еще не раздѣлено. Прочтя эти строки ты поймешь что при моемъ положенiи и обстановкѣ мнѣ очень важно разъясненiе, о которомъ и прошу тебя дорогой мой братъ.

Находясь безвыходно почти дома, я недавно только узналъ, что Анна Григорьевна была въ П<етербур>гѣ и къ стыду

// л. 4

своему тоже недавно узналъ о выходѣ «Дневника» и уже слышалъ восторженныя похвалы о немъ[4]. Мнѣ обѣщали дать прочесть его и я съ нетерпѣнiемъ жду этого времени.

Передай мое наиглубочайшее почтенiе и поклонъ многоуважаемой Аннѣ Григорьевнѣ. Ѳедю и Лилю поцалуй покрѣпче[5] за меня. Какъ-бы мнѣ хотѣлось самому посмотрѣть на нихъ и перецѣловать ихъ. Мнѣ-бы хотѣлось знать когда Вы возвратитесь во свояси.

Остаюсь истинно любящiй и глубокоуважающiй тебя

братъ Н. Достоевскiй.

// л. 4 об.

<На конверте:>

Въ Старую Руссу

(Новгородской губернiи<)>

Его Высокоблагородiю

Ѳедору Михайловичу

Достоевскому

<Штемпель:> С.-ПЕТЕРБУРГЪ 19 АВГ. 1880

<Штемпель на обороте конверта:> СТАРАЯ РУССА 20 АВГ. 1880

[1] Вместо многоточия была запятая.

[2] В рукописи запятая зачеркнута.

[5] Исправлено. В рукописи было: покрепче