<НИОР РГБ, ф. 93.I.6.17. Письмо Ф. М. Достоевского к С. А. Ивановой>

Женева Апрѣля 10^го/Марта 30/68

Милый, безцѣнный другъ мой Сонечка, простите, что не сейчасъ отвѣчалъ Вамъ на Ваше дорогое мнѣ письмо. Да и теперь пишу совершенно на-скоро. Я занятъ ужасно, измученъ заботой, а главное безпрерывною мыслію, что вотъ не поспѣю выслать въ редакцію продолженіе романа, вотъ опоздаю. Не говорю уже о хлопотахъ всѣхъ этихъ 5 недѣль. Вѣрите-ли что по цѣлымъ ночамъ на пролетъ бывалъ на ногахъ. Мартъ-же мѣсяцъ у насъ въ Женевѣ стоялъ мерзѣйшій, холодный и дождливый, такъ что Анна Григ.<орьевна> очень-очень медленно поправлялась. Я почти ничего написать романа не успѣлъ. Во 2^мъ номерѣ Русскаго Вѣстника объявлено что «продолженіе романа въ Апрѣльской Книжкѣ.» Значитъ мѣсяцъ мнѣ дали льготы, а я и тутъ пожалуй опоздаю, и къ Апрѣлю-то! Каково вынести эту мысль. Мнѣ осталось теперь ровно 10 дней до самой крайней отправки. Буду сидѣть день и ночь. – Ахъ Сонечка тутъ дѣло для меня вдвойнѣ, втройнѣ хлопотливое и главное ‑ капитальное, гораздо болѣе имѣющее важности на всю судьбу мою (нисколько непреувеличивая), чѣмъ кажется съ перваго взгляда. Вопервыхъ, боюсь чтобъ добрыя отношенія мои съ Р.<усскимъ> Вѣстникомъ не нарушились. Вы представить себѣ не можете до какой степени до сихъ поръ Катковъ былъ со мной деликатенъ и до крайности довѣрчивъ! Онъ высылалъ мнѣ денегъ весь годъ, по первымъ просьбамъ моимъ, такъ что къ Новому году за мной накопилось долгу въ Редакці<ю> Русскаго Вѣстника 5060 руб. Сумма ужасная! Все таки вѣдь я могъ и заболѣть и умереть и не прислать ничего, или прислать что-нибудь скверное. Это довѣренность чрезвычайная. Теперь я уже напечаталъ, (въ двухъ номерахъ,) на 1800^∞, но опять послать просить 400^∞, (ибо въ ужасномъ положеніи). Просить-то послалъ, а самъ опять не готовъ, и потому надо работать день и ночь. Слава Богу[1], что Аннѣ Григорьевнѣ легче и она можетъ ужъ теперь мнѣ помогать (потому что она стенографируетъ и переписываетъ), а то я-бы одинъ несправился. ‑ Второе и главнѣйшее обстоятельство въ томъ, чтобъ романъ вышелъ хорошъ. Выйдетъ худо и все пропало. Надо, чтобъ онъ непремѣнно выдержалъ второе изданіе, то-есть принесъ-бы мнѣ продажею втораго изданія хоть три, хоть двѣ тысячи; безъ этого я никакъ не могу воротиться въ Россію[2] (гдѣ долги и всякія хлопоты по устройству); и кромѣ того,

// л. 6

если не удастся романъ, то мигомъ и цѣна[3] мнѣ упадетъ. Дадутъ половину того, что получаю съ листа, да и то съ трудомъ, а я всегда нуждаюсь въ деньгахъ впередъ. Я ужасно боюсь за романъ и минутами почти совсѣмъ увѣренъ что не удастся. Идея слишкомъ хороша, а на выполненіе меня, можетъ быть, и не хватитъ, особенно такъ спѣша, и за границей (Вѣрите-ли, ангелъ мой, что значитъ долго быть за границей и отвыкать отъ Россіи: мыслей тѣхъ нѣтъ, восторга нѣтъ, энергіи нѣтъ какъ въ Россіи. Какъ ни странно, а это такъ.) Меня впрочемъ ободрили: Я получилъ нѣсколько писемъ и отзывовъ изъ Петербурга, тотчасъ по выходѣ первой части, отъ людей слишкомъ компетентныхъ. Тамъ провозгласили романъ совершенствомъ, выше всего что я написалъ, однимъ словомъ восторгъ. Но я[4] въ это невѣрю: Идея одна изъ тѣхъ, которыя[5] не берутъ эффектомъ, а сущностью. Эта сущность хороша въ замыслѣ, но какова-то еще въ исполненіи? Но еслибъ даже и удалось выполнить, то эффектный[6] романъ все-таки выгоднѣе. Онъ продается дороже. А для меня деньги ‑ все, ‑ такъ они мнѣ нужны, проклятыя! Голубчикъ Соня, романъ посвященъ Вамъ, что и написано en toutes lettres въ началѣ его. Но я увѣренъ, что Вы его еще и не читали и не видали, ‑ во первыхъ по тому, что Вамъ недотого, а во вторыхъ, что Вы журнала навѣрно не получаете (Съ первымъ письмомъ моимъ въ Редакцію попрошу чтобъ Вамъ доставили Русскій Вѣстникъ за нынѣшній годъ съ пересылкою, а ужъ Вы позаботьтесь о точности адресса.) ‑ Романъ будетъ огромный, въ 40 листовъ, писать буду все лѣто, но Женева для меня и для всѣхъ насъ, до того ужасна, что мы[7] всѣ и здоровьемъ плохи, и я не напишу ничего. Прошу 400^∞ у Каткова для переѣзда два шага отсюда въ Вевей (по озеру 4 часа ѣзды[8] на пароходѣ); все совершится въ одинъ день. Вевей, ‑ городъ, который лежитъ въ той самой излучинѣ озера, гдѣ Montreux, Шильонъ, Villeneuve, т. е. мѣста, извѣстныя всему свѣту по необыкновенной мягкости и прелести климата. Мѣсто защищено со всѣхъ сторонъ горами. Мѣстоположеніе же извѣстно всему свѣту: Это[9] одна изъ самыхъ живописныхъ точекъ на всемъ земномъ шарѣ. Кромѣ того тамъ дешевле жить. Наконецъ Женева[10] такъ опротивѣла, что точно нарывъ на сердцѣ. Много я въ ней вынесъ тоски, Ан.<на> Григорьевн<а> тоже. Ребенокъ нашъ, Соня (ангелъ нашъ) ‑ здоровъ, но тамъ ему будетъ во сто разъ лучше. Тамъ я буду писать романъ мѣсяца четыре, пока кончу. Адрессъ мой Вамъ сообщу, но покамѣстъ,

// л. 6 об.

до формальнаго моего заявленія, продолжайте адрессовать въ Женеву: гдѣ-бы я ни былъ ‑ придетъ. (Вы тоже не забывайте мнѣ Вашъ адрессъ, потому что теперь надо чаще переписываться. Я Васъ всѣхъ безконечно люблю. Мы, съ Анной Григорьевной, только объ Васъ и вспоминаемъ. Въ семействѣ нашего дорогаго покойника, въ одномъ только, (въ Вашемъ), я и нашолъ[11] себѣ настоящихъ родныхъ, теплый, сердечный уголъ. Мы не должны разлучаться, хотя будемъ[12] и на многихъ тысячахъ верстахъ разстоянія).

Но довольно о себѣ говорить, теперь о Васъ, а Вы, съ Вашего послѣдняго письма, у меня съ Анной Григорьевной (которая Васъ любитъ не меньше меня, любитъ и почитаетъ) изъ головы не выходите. У насъ у обоихъ явилась одна мысль, одинъ проэктъ относительно Васъ и я спѣшу[13] Вамъ сообщить его. Объ этомъ проэктѣ надо Вамъ написать длиннѣе и подробнѣе въ четверо, а теперь только два слова. Вотъ что: Не хотите-ли заняться Стенографіей? Слушайте внимательно Сонечка: Стенографія есть искусство высокое, не унижающее ремесло (хотя таковыхъ и нѣтъ совсѣмъ по моимъ идеямъ) а дающее честь и огромныя средства, обладающему искусствомъ[14]. Это искусство свободное, ‑ а слѣдств. женщины находятъ въ немъ свою дорогу (примѣръ Анна Григорьевна, которая впрочемъ далеко не успѣла усовершенствоваться, но непремѣн<н>о хочетъ продолжать пріѣхавъ въ Петербургъ). Это искусство, въ лучшихъ представителяхъ своихъ, требуетъ даже очень большаго и отчасти спеціальнаго образованія. Вы поймете это: Составлять отчеты серьозныхъ засѣданій для газетъ надо человѣку очень образованному. Мало передать слово въ слово, надо обработать потомъ литературно, передать духъ, смыслъ, точное слово сказаннаго и записаннаго. (При политической передачѣ, нужно напримѣръ имѣть довольно крѣпкое историческое образованіе, особенно новѣйшей исторіи. Вы это поймете, хотя пишу кратко. (NB. Кстати: если примете мою мысль, то запаситесь какъ-нибудь, въ деревню всей Consulat et l’Empire Тьера, на первый случай; въ ней слишкомъ много современной исторіи, и читайте не какъ романъ а такъ-сказать изучая. Это на первый случай; но конечно надо прочесть серьозно подобныхъ книгъ, можетъ быть 50, чтобъ имѣть серьозное и твердое знаніе, твердое основаніе для искусства.) Теперь: Мы къ осени, или къ зимѣ, въ случаѣ моей удачи (романа) ‑ надѣемся быть въ Петербургѣ. Я пріѣду въ Москву, переговоримъ серьозно и окончательно, и если будемъ всѣ согласны, ‑ то переѣзжайте съ нами въ Петербургъ, на время изученія. Это года полтора, два, не болѣе. Это не будетъ разлука съ семьею; вы будете раза по три въ годъ ѣздить въ Москву (мнѣ напримѣръ часто придется ѣздить, потому что я не [желаю] желаю порвать мои литер. связи съ Русскимъ Вѣстникомъ)<.> Вы будете жить у насъ; Вы насъ ничѣмъ не стѣсните.[15]

// л. 7

Мы съ Анной Григорьевной съ восторгомъ говоримъ теперь объ этомъ, и только объ этомъ, чуть объ Васъ заговоримъ, что случается каждый день. Ктому-же въ Петербургѣ будетъ и Саша. О милый другъ, еслибъ Вы знали какъ это Вамъ будетъ полезно. Отлучка изъ семейства Вамъ на время необходима[16], потому что настроеніе Вашихъ мыслей ужасно. Вы пишете, что можетъ быть Вы въ семействѣ лишняя и составляете ему[17] ущербъ! Да Вы себѣ цѣны не знаете и никогда не знали. Вы-то ущербъ! Вы себя всегда низко цѣнили, Вы себѣ цѣны не знаете. Вы духомъ, общимъ направленіемъ сущностью своею, уже дороги для семьи. О, не разрушайте эту гармонію, эту цѣлость! Попробуйте-ка отлучиться изъ семейства на-время и увидите какъ Вы взаимно другъ-другу необходимы; тогда и узнаете себѣ цѣну. ‑ Вы скажете, что я говоря такъ себѣ противурѣчу, отзывая Васъ[18] въ Петербургъ? Нѣтъ, потому что тутъ посторонній элементъ входитъ: Вамъ необходимо на время разлучиться, чтобъ именно эту цѣну взаимную узнать, а во вторыхъ, что у Васъ[19] слишкомъ большія обязанности и относительно ихъ и относительно себя. Знаете-ли, что съ этимъ знаніемъ ‑ Вы будете поддержкой и семьѣ и на всю жизнь имѣть хорошее обезпеченіе. Вы только начинаете жизнь: Черезъ 10 лѣтъ страшно много измѣнится у насъ. Можетъ быть каждая губернія въ Россіи будетъ нуждаться въ Стенографѣ для земскихъ засѣданій и судовъ. Стенографовъ и теперь ищутъ и не находятъ. Надо ловить минуту,[20] и усвоить искусство, когда еще оно такъ мало извѣстно у насъ. ‑·‑ Кромѣ того: Вы пишете[21] въ письмѣ Вашемъ на счетъ самопожертвованій, которыя приводятъ Васъ въ ужасъ: «Всю жизнь жить противъ своего убѣжденія ‑ ужасно» ‑ ваши слова. Боже Васъ сохрани сдѣлать это! О, не губите себя, не унижайте себя нравственно, не губите и семью, потому что никто въ ней не будетъ счастливъ Вашимъ несчастьемъ. Ну похожи-ли Вы на[22] мою племянницу! Ну можете-ли Вы отдать себя негодяю-мужу[23], въ родѣ ея мужа? Это свинство! ‑ Но знайте другъ мой, (дорогая сердцу моему Соня, какъ дочь дорогая!) ‑ знайте что Вы не можете не быть замужемъ, Вы должны быть счастливы, (непремѣнно!) и чѣмъ дастъ Богъ скорѣе, тѣмъ лучше! И выбрать свободнымъ сердцемъ и по убѣжденію. Что жъ другъ милый, Вамъ это, живя съ нами, также будетъ легко, какъ и оставаясь въ Москвѣ, въ родительскомъ домѣ. Я не говорю, что это будетъ легко, но также легко. Другъ мой, не сердитесь на меня, что я изложилъ все это, Вамъ, дѣвицѣ, такъ грубо и обнаженно. Я говорю какъ другъ, какъ братъ; я говорю все.

Но вотъ и конецъ письму. Спѣшу. Объ этомъ, согласитесь, нужно листы исписать и много еще говорить. Анна Григорьевна,[24]

// л. 7 об.

которой первой мелькнулъ этотъ проэктъ, напишетъ Вамъ при первой возможности (Сама кормитъ, не спитъ по ночамъ, 6^ти недѣль нѣтъ). Но когда Вы мнѣ отвѣтите (я вѣдь не жду напримѣръ послѣдняго слова, полнаго согласія тотчасъ въ Вашемъ отвѣтѣ) то тогда я уже отошлю на № тексту и у меня будетъ нѣсколько дней свободнѣе. Тогда подробнѣе напишу. Теперь же обнимаю Васъ крѣпко, Анна Григорьевна тоже, и люблю Васъ всѣмъ моимъ сердцемъ. Обнимите за меня Вѣрочку, крѣпче, скажите ей какъ я ее люблю и ей сочувствую; Масеньку и всѣхъ. Поклонъ мой всѣмъ. Будемъ преданы другъ другу и не будемъ разлучаться. Составимте общую семью. Анна Григорьевна обнимаетъ Васъ всѣхъ. Она съ болью жалѣетъ объ Папашѣ; она понимаетъ это. Она сама отца любимаго 2 года назадъ потеряла. ‑ Милая Соня, неужели Вы не вѣрите въ продолженіе жизни и, главное, въ прогрессивное и безконечное, въ сознаніе и въ общее сліяніе всѣхъ. Но знайте что:[25] «le mieux n'est trouvé que par le meilleur.» Это великая мысль! Удостоимся-же лучшихъ міровъ,[26] воскресенія, а не смерти въ мірахъ низшихъ. Вѣрьте! О какъ-бы я желалъ быть съ Вами и много говорить съ Вами! А вѣдь мы уже ровно годъ какъ невидались, даже больше. Это много.[27]

До свиданія дорогая, золотая моя

Вашъ весь, весь,

другъ, отецъ, братъ, ученикъ ‑ все-все!

Ѳ<.> Достоевс<кій>

Покрѣпче Вѣрочку обоймите.

Ради Бога, чтобъ Масенька музыки не бросала! Да поймите-же, что вѣдь для нея это слишкомъ серьозно. Вѣдь у ней ярко-объявившійся талантъ. Музыкальное образованіе для нея необходимо, на всю жизнь!

// л. 8

[1] Вместо: Богу – было: богу

[2] Вместо: Россію – было: Россія

[5] Вместо: которыя – было: которая

[6] Вместо: эффектный – было: эффектый

[10] Вместо: Женева – было начато: в

[11] В рукописи описка: наишолъ

[12] Вместо: будемъ – было: будетъ

[13] Вместо: спешу – было: спещу

[14] Вместо: искусствомъ – было: исскуствомъ

[15] Текст: Но довольно о себѣ говорить ∞ Вы насъ ничѣмъ не стѣсните. – перечеркнут синим карандашом.

[16] В рукописи описка: необходимо

[18] Вместо: Васъ – было: васъ

[19] Далее было начато: сли

[20] Далее было одно густо зачеркнутое слово.

[21] Вместо: пишете – было: а. напишите б. пиш

[22] Далее было: Машеньку Карепину,

[24] Текст на л. 7 об. перечеркнут синим карандашом.

[25] Вместо: не знаете что: – было: Не знаете:

[27] Текст: которой первой мелькнулъ ∞ Это много. – перечеркнут синим карандашом.