<НИОР РГБ, ф. 93.I.6.17. Письмо Ф. М. Достоевского к В. M. Ивановой>

 

Genève 1/13 Февраля / <Далее карандашом вписано: 68 г. ‑ Ред.>

Милый другъ, безцѣнная сестра Вѣрочка,

Милый другъ, голубчикъ мой Соня, милый другъ, ангелъ мой Машенька, милые всѣ, ‑ я пораженъ[1] какъ громомъ письмомъ Сони, которое[2] сію минуту получилъ! Это такъ кажется невозможнымъ, такъ безобразнымъ, ужаснымъ, что вѣрить не хочется, представить нельзя, а между тѣмъ какъ припомнишь этого человѣка, какъ припомнишь какъ лежало къ нему сердце, то станетъ такъ больно и жалко, что ужъ не разсудкомъ, а сердцемъ однимъ мучешься и радъ мучиться, не смотря на боль, какъ будто самъ чувствуешь себя тоже виноватымъ. Припоминаю теперь, когда мы видѣлись въ послѣдній разъ: Ну могло-ли быть это на умѣ при прощаніи? Такого святого и дорогого человѣка нельзя себѣ и представить умершимъ. И пусть долго онъ пребываетъ памятью между вами всѣми и служитъ соединеніемъ всей[3] семьѣ, какъ и прежде всегда служилъ. Еще-бы Сонечка! вы пишете, что многіе изъявляютъ сочувствіе! Еще-бы! Имѣя 10 человѣкъ дѣтей, онъ почти усыновлялъ другихъ дѣтей. Десятки, сотни воспитанниковъ К. Училища его должны за отца считать.

// л. 17

 

А почему всѣ мы его такъ любили, какъ не потому что это былъ человѣкъ самъ съ рѣдкимъ, любящимъ сердцемъ, кто его не любилъ!

Всего для меня тяжеле, что не могу теперь видѣть и обнять васъ всѣхъ. Кажется-бы не наговорились! Аня, жена[4] моя, знала лично Александра Павловича всего только нѣсколько дней ‑ и какъ она плакала, въ какомъ была отчаяніи когда я ей сообщилъ! (А какъ любила и уважала его бѣдная Марья Дмитріевна!)

Пишу вамъ сейчасъ, т. е. сію минуту по полученіи письма, чтобъ какъ можно скорѣе пошло! Напишу больше потомъ; но васъ за то буду особенно просить какъ можно скорѣе, если возможно, (другъ милый Сонечка, пожалуста!) написать мнѣ о подробностяхъ и какъ можно подробнѣе, во первыхъ о покойникѣ и о послѣднихъ дняхъ его, а во вторыхъ о васъ всѣхъ самихъ ‑[5] о вашихъ первыхъ мысляхъ,[6] первыхъ намѣреніяхъ и первыхъ шагахъ. Вѣрочка[7], другъ мой, горюй и плачь, но не приходи, ради Христа, въ отчаяніи[8]. Вотъ онъ, который такъ глубоко умѣлъ чувствовать и имѣлъ такое сердце ‑ не пришелъ-бы въ отчаяніе, а сейчасъ понялъ-бы долгъ; у этого человѣка долгъ и убѣжденіе ‑ были во всемъ прежде всего. Такъ будь и ты Вѣрочка и этимъ его память почтишь<.> Вѣдь ты вѣришь-же въ будущую[9] жизнь Вѣрочка, также какъ и всѣ вы; никто изъ васъ не зараженъ гнилымъ и глупымъ атеизмомъ. Поймите же, что онъ навѣрно знаетъ теперь о Васъ; никогда

// л. 17 об.

 

не теряйте надежду свидѣться, и вѣрьте что эта[10] будущая жизнь есть необходимость, а не одно утѣшеніе.

Теперь день и ночь (и все время нашей разлуки) буду думать объ васъ. Напишите ради Бога, не скрывая ничего, все что знаете о вашихъ дѣлахъ и о вашихъ средствахъ. Сонечка, вы пишете что не осталось ничего; такъ и должно было быть, но все думаю и тоскую[11] о томъ съ чѣмъ вы хоть на первое мгновеніе остались. Вотъ еще что: я незнаю какъ у васъ деревня, т. е. заложена-ли, въ долгахъ-ли, цѣла-ли? Но если[12] она только есть, то ради Бога не продавайте! Берегите и цѣните, ‑ это всегдашняя надежда, это всегдашнее пристанище, это, наконецъ, кредитъ. ‑·‑ Второе: послѣ покойника есть пенсіонъ, хоть небольшой но есть, ‑ напишите мнѣ и объ этомъ, и наконецъ третье и самое главное, объ чемъ я ужасно думаю и объ чемъ[13] я, хоть и ничего почти незнаю подробно, но все-таки пишу, чтобъ вызвать васъ на откровенный отвѣтъ, потому что это ужасно успокоитъ меня:

Александръ Павловичь, (третьяго, кажется, года) взялся[14] завѣдывать, по усиленной просьбѣ тётки и бабушки, теткинымъ капиталомъ. Скажу тебѣ Вѣрочка откровенно, что я слышалъ отъ 2хъ или 3хъ даже[15] лицъ, что будто-бы Александръ Павловичь употребилъ деньги легкомысленно, т. е. отдалъ подъ залогъ, не стоющій денегъ, при этомъ эти, нерасположенные къ вамъ люди (одинъ ‑ незнавшій дѣла, а другой ‑ скверное сердце) намекали на то, что Александръ Павловичь сдѣлалъ это съ цѣлью, въ свою пользу. За это я съ ними тутъ-же жестоко поссорился съ обоими. Все это разумѣется глупость и низость, но я убѣжденъ что нерасположеніе къ Александру Павловичу и, напротивъ, ‑ расположеніе его обвинять ‑ существуетъ, и можетъ быть у всѣхъ, тѣхъ, которые[16] чуть-чуть заинтересованныхъ[17] въ наслѣдствѣ послѣ тётки. Теперь, по смерти этого благороднѣйшаго и

// л. 18

 

честнѣйшаго человѣка ‑ не возникли-бы недоумѣнія, вамъ во вредъ, взявъ въ соображеніе что вы тоже участники въ наслѣдствѣ послѣ тётки? Не оклеветали-бы покойника передъ тёткой. У тётки разумѣется сейчасъ явится ходокъ по дѣламъ, на мѣсто Александра Павловича:[18] въ ясномъ-ли видѣ это дѣло? Знаешь-ли ты его Вѣрочка? Успѣлъ-ли Александръ Павловичь распорядиться? Вотъ что волнуетъ и мучаетъ меня теперь! Меня очень ободряетъ, что въ одинъ изъ послѣднихъ разовъ, когда мы видѣлись съ покойнымъ братомъ Александромъ Павловичемъ, онъ самъ заговорилъ со мной объ этомъ дѣлѣ съ негодованіемъ и при этомъ я помню сказалъ мнѣ, что ничего не можетъ быть яснѣе этого заклада, и что закладъ втрое больше стоитъ чѣмъ капиталъ. ‑ Ради Бога напишите мнѣ объ этомъ нѣсколько подробнѣе, все что знаете: такъ это меня безпокоитъ!

Теперь еще одно для меня главное дѣло: по моему ходатайству отчасти, въ 1864 году, братъ Александръ Павловичь, выдалъ брату Мишѣ[19] ‑ не знаю сколько, тысячь на пять я думаю, или на шесть[20], по первоначальной цѣнѣ акцій Ярослав<ской> желѣз<ной> дороги. Братъ умеръ и Александръ Павловичь сталъ кредиторомъ семейства брата, не имѣющаго ничего, кромѣ права на ихъ журналъ, который лопнулъ (и на который я посадилъ моихъ собственныхъ 1) 10,000 выданныхъ мнѣ тёткой,[21] потомъ 3000 полученныхъ мною за обязательную продажу (въ 1865 году) моихъ сочиненій разбойнику Стелловскому, наконецъ разнымъ кредиторамъ журнала до 2000∞ изъ[22] полученныхъ мною за Преступленіе и Наказані<е> и наконецъ 7000 руб.,[23] т. е. право изданія романа, уступленное мною[24], по соглашенію, въ 7000хъ рубляхъ, Базунову, Працу и Вейденштрауху ‑ т. е.[25] кредиторамъ журнала). Между тѣмъ когда, въ Апрѣлѣ 1864 года, я просилъ Александра Павловича дать брату Мишѣ взаймы эти акціи, то онъ тогда-же[26] сказалъ мнѣ: «Я бы желалъ чтобъ вы тоже за нихъ поручились». Я сказалъ что въ крайнемъ или несчастномъ случаѣ, я, хоть и не имѣю ничего, но если буду имѣть, то готовъ поручиться. Письменнаго я Александру Павловичу не далъ ничего и вполнѣ[27] не знаю точныхъ подробностей

// л. 18 об.

 

и условій на[28] которыхъ онъ потомъ выдалъ[29] акціи брату Мишѣ (когда тотъ былъ въ Москвѣ черезъ мѣсяцъ). Потомъ послѣ смерти Миши лѣтомъ, въ Люблинѣ кажется, Александръ Павловичь, узнавъ отъ меня-же о полученіи моемъ отъ тётки 10,000 руб. и о томъ что я принимаюсь продолжать журналъ, напомнилъ мнѣ о моемъ отчасти ‑ поручительствѣ, данномъ ему на слово въ уплатѣ ему за брата и просилъ имѣть непремѣнно въ виду, при первомъ успѣхѣ журнала, эту уплату. Я обѣщалъ твердо,[30] имѣя полнѣйшее намѣреніе исполнить.

NB[31] (Прибавлю[32] кстати, что я подозрѣвалъ всегда, что братъ Александръ Павловичь можетъ быть нѣсколько упрекалъ меня за эти деньги. Но тогда, когда я получилъ деньги отъ тётки для вспоможенія семейству[33] брата и поддержанія[34] журнала, ‑ рѣшительно не моя воля была не издавать журналъ и, 2е) Всѣ шансы были тогда за журналъ: Съ его успѣхомъ отдавались всѣ долги и спасалось все семейство отъ нищеты. Не издавать журнала было-бы тогда преступленіемъ, меня-же бы всѣ обвинили, что я погубилъ журналъ. Однимъ словомъ я долженъ былъ издавать. Не успѣхъ журнала теперь ясенъ всѣмъ почему, и никѣмъ рѣшительно не былъ и не могъ быть предвидимъ, (потому что тутъ вышли совершенно особыя обстоятельства)<.>

Когда журналъ погибъ, всѣ мои усилія пошли на уплату кредиторамъ[35] журнала, что не могло быть иначе, потому что они меня посадили-бы въ тюрьму и тогда я никому-бы уже не могъ заплатить. Теперь осталось у меня всего долгу по векселямъ до 3000∞, и еще долгу есть тысячь до[36] двухъ, да сверхъ того за романъ, который я теперь пишу забрано 4000 впередъ. Здоровье мое разстроено, состоянія у меня никакого и всѣ мои средства

// л. 19

 

зависятъ отъ двухъ вещей 1) отъ моей работы, и 2е) отъ успѣха этой работы, т. е. если хорошо написано, то и плата возвышается и второе[37] изданіе можно за хорошую сумму продать.

Но не смотря на совершенно пролетарское и неизлечимо-больное положеніе мое, я вѣдь все-таки, случалось, заработывалъ большія деньги и многимъ уже заплатилъ много. Сейчасъ я ничего не имѣю, но въ этотъ[38] часъ, когда насъ связываетъ общая великая печаль, объявляю тебѣ Вѣрочка и вамъ Сонечка и Машенька и всѣмъ: что ничего святѣе и крѣпче не будетъ для меня теперь отдачи вамъ этого[39] долга брата Миши за акціи! Когда это будетъ, когда я въ состояніи буду ‑ не знаю. Но я опять таки повторяю, что надѣюсь[40] главное на то, что Богъ поможетъ мнѣ работать успѣшно и на то, что, не имѣя ничего за душой, мнѣ случалось-же вѣдь въ одинъ годъ заработывать очень большія суммы (какъ н<а>прим<ѣръ> за Мертвый домъ, или Преступленіе и наказаніе) и тогда, конечно, употреблю всѣ усилія и буду считать самымъ святымъ долгомъ отдачу вамъ этихъ денегъ.

Разумѣется это теперь только одни слова или лучше сказать мое слово.[41] А одни слова въ тяжеломъ положеніи ‑ слишкомъ мало и ничтожно. Я это знаю. Но все таки когда-нибудь отъ меня возвращенія этихъ денегъ ожидать вамъ можно. Это я обязанностью счелъ заявить.

Цалую и обнимаю васъ всѣхъ крѣпко. Масеньку, Сонечку, Вѣрочку, и всѣхъ, ради Христа станемъ чаще переписываться, отвѣчайте мнѣ[42] не медленно милыя, родныя! Сашеньку цалую. Варю, Юлиньку ‑ всѣхъ! Будемъ любить другъ-друга еще крѣпче если можно. Не будемъ разходиться пока живы. ‑

Вашъ братъ и другъ навсегда

Ѳ. Достоевс<кій>

P. S. Я работаю день и ночь (боюсь ужасно за успѣхъ работы, и какъ-бы именно теперь надо успѣха! Аня вамъ пишетъ нѣсколько строкъ: она послѣдніе дни ходитъ.

Ожидаю скораго письма отъ Васъ. Досвиданія дорогіе, когда-то увидимся<.>[43]

Адрессъ мой тотъ-же ‑[44]

// л. 19 об.


[1] Вместо: пораженъ – было: поражетъ

[2] Далее было начато: с

[3] Далее было: семьѣ

[4] Вместо: жена – было начато: зн

[5] Тире вписано.

[6] Далее было: и

[7] Вместо: Вѣрочка – было: Вѣру

[8] Так в рукописи.

[9] Далее было начато: В

[10] Далее было: надежда

[11] Далее было: съ

[12] Вместо: если – было: есть-ли

[13] Далее была запятая.

[14] Далее было начато: завѣдыв

[15] Далее было: лицъ

[16] тѣхъ, которые вписано.

[17] Так в рукописи.

[18] Далее было: ясно

[19] Вместо: Мишѣ – было: Миши

[20] Вместо: шесть – было: 6

[21] Далее было начато: вмѣс

[22] изъ вписано.

[23] Далее было начато: п

[24] Вместо: мною – было: мное

[25] т. е. вписано.

[26] Далее было двоеточие.

[27] Вместо: вполнѣ – было: совершенно

[28] Вместо: условiй на – было: а. при б. съ

[29] Далее было: день

[30] Далее было начато: имѣ

[31] NB вписано.

[32] Вместо: Прибавлю – было начато: Н

[33] Вместо: семейству – было: семейства

[34] Далее было начато: бр

[35] Вместо: кредиторамъ – было: кредиторовъ

[36] Далее было: 2000

[37] Вместо: второе – было: 2е

[38] Далее было: общій

[39] Вместо: этого – было: этихъ

[40] Вместо: надѣюсь – было: надѣясь

[41] Далее одно слово густо зачеркнуто.

[42] Далее было начато: немед

[43] Запись: P. S. Я работаю ∞ когда-то увидимся<.> ‑ сделана слева на полях.

[44] Запись: Адрессъ мой тотъ-же – сделана слева на полях л. 17.