<НИОР РГБ, ф. 93.I.6.49. Письмо Ф. М. Достоевского к С. Д. Яновскому>

Петербургъ 4 Февраля/1872 г.

Отвѣчалъ 14^го февраля, и послалъ карточку.[1]

Многоуважаемый и незабвенный Степанъ Димитріевичь, какъ я радъ что, наконецъ, знаю куда Вамъ написать. Еще въ Ноябрѣ Александръ Устиновичь говорилъ мнѣ что Вы въ Швейцаріи. Давно-ли[2] Вы въ Кіевѣ? И почему именно выбрали Кіевъ? (по климату?). Плохо тò, что жалуетесь на здоровье. Представьте и у меня точно такой же кашель какой Вы описываете, но мнѣ покрайней мѣрѣ въ этомъ году, нечего думать о южныхъ климатахъ. Другое дѣло лѣтомъ, можетъ быть проѣду хоть не въ Италію, но въ Воронежъ и Кіевъ и, дай Богъ, чтобъ еще привелось Васъ[3] застать въ Кіевѣ. Я бы очень[4], очень обрадовался еслибъ пришлось намъ свидѣться! Вѣдь Вы одинъ изъ «незабвенныхъ», одинъ изъ тѣхъ, которые рѣзко отозвались въ моей жизни и съ именемъ Вашимъ связаны мои воспоминанія. Намъ, Степанъ Димитріевичь, нельзя не свидѣться передъ старостью. Чтожъ, надо признаться, старость подходитъ, а межъ тѣмъ и не думаешь, все еще располагаешь писать новое, что нибудь создать чѣмъ бы наконецъ самъ остался доволенъ, ждешь еще чего то отъ жизни, а межъ тѣмъ можетъ быть уже все получилъ. Я про себя Вамъ повѣствую: Что жъ, я почти счастливъ,[5]

// л. 1

кажется ужились и у насъ двое дѣтей, Люба и Ѳедька, дѣвочка и мальчикъ. – Помните какъ мы видѣлись въ[6] послѣдній разъ въ Москвѣ? Боже какой Вы были еще тогда молодецъ, а теперь вотъ жалуетесь на нездоровье! Но ужъ если ѣздить за границу, то покрайней мѣрѣ хоть здоровье то вывезти оттуда. Я же пробылъ за границей 4 года, въ Швейцаріи, Германіи и Италіи и наскучило наконецъ ужасно. Съ ужасомъ сталъ замѣчать, что и отъ Россіи отстаю, читаю три газеты, говорю съ Русскими, а чего-то какъ бы не понимаю, нужно воротиться и посмотрѣть своимъ глазомъ. Ну чтожъ воротился и особенной загадки не нашелъ; все въ два-три мѣсяца поймешь снова. – Но вообще[7] эта поѣздка заграницу была, съ моей стороны, большой не разсчетъ: Я думалъ отправляясь прожить за границей года два, написать романъ, продать, нажить денегъ, заплатить долги (Еще послѣ журнала остались) и воротиться уже человѣкомъ свободнымъ, да еще поправивъ[8] здоровье. И чтожъ? Долги только увеличились, здоровье (т. е<.> падучая) нѣсколько поутихли противъ прежняго, но радикально не вылечился, а между тѣмъ народились дѣти и чѣмъ дальше тѣмъ тяжеле было подняться съ мѣста, чтобы ѣхать въ Россію. Вошелъ опять въ страшные долги, но наконецъ кончилъ тѣмъ что воротился – и вотъ моя эпопея съ одной стороны.

// л. 1 об.

Я всего здѣсь еще полгода. Дописываю послѣднюю часть романа, который печатаю въ Русскомъ Вѣстникѣ и какъ допишу, къ лѣту, хочется поѣхать (имѣю въ виду) въ деревню, въ губернію (въ Тульскую) чтобъ поправить здоровье моей Любочки. Все въ порядкѣ, но такая худенькая а я ее люблю больше всего на свѣтѣ. Вотъ Ѳедька (здѣсь родился, шесть дней спустя по прiѣздѣ(!)[9] теперь шести мѣсяцевъ) такъ навѣрно получилъ бы призъ на Лондонской прошлогодней выставкѣ грудныхъ младенцевъ. (Только чтобъ не сглазить!)

Нѣтъ, намъ нужно повидаться и поговорить. Въ умѣ у меня съѣздить на Востокъ (Константинополь, Греческій Архипелагъ[10], Аѳонъ, Iерусалимъ) и написать книгу. Готовлюсь, т. е. читаю. Поѣздка потребуетъ менѣе года, а написать хочется многое, да и книга окупитъ.

Не покидайте меня дорогой, незабвенный другъ. Вѣдь Вы[11] мой благодѣтель. Вы любили меня и возились со мною съ[12] больнымъ душевною болѣзнію (вѣдь я теперь сознаю это) до моей поѣздки въ Сибирь, гдѣ я вылечился. Желалъ бы я знать что у Васъ[13] теперь въ душѣ и въ сердцѣ, чѣмъ заняты, какъ смотрите кругомъ, чего желаете? Пишите, пишите хоть изрѣдка. Письма глупая вещь, я согласенъ, ничего не выскажешь, но что нибудь да разскажешь, и такимъ образомъ хоть что нибудь да узнаешь о бывшемъ другѣ.

Я Майкова вижу часто и передамъ ему о Цейдлерѣ при первомъ свиданіи (мнѣ кажется, что Цейдлеръ[14] въ Москвѣ или около Москвы). Вообще моя жизнь теперь трудовая. Пишется трудно и

// л. 2

пишу по ночамъ. Но жить уединенно здѣсь нельзя, даже и работающему. Вотъ почему вижу и старыхъ знакомыхъ, знакомлюсь и съ новыми. –

Жена Вамъ очень кланяется и очень обрадовалась, что Вы отозвались. Она слишкомъ много знала о Васъ черезъ меня еще и прежде, и[15] считаетъ Васъ (съ одного взгляда въ Москвѣ) самы<мъ> лучшимъ моимъ доброжелателемъ.

Радуюсь что какъ разъ теперь при деньгахъ и спѣшу выслать мой долгъ сто рублей. Не браните дорогой другъ, что раньше не высылалъ: почти все не было, за границей жилъ ужасно экономно, а когда было – то или не знаю Вашего адресса или улетятъ такъ скоро что и не опомнишься. – Но возвращая еще разъ благодарю. Эти 100 руб. рѣшительно поддержали насъ въ свое время въ Женевѣ.

До свиданія. Жду непремѣнно отъ Васъ письмеца. А можетъ быть лѣтомъ и свидимся. Эхъ хорошо бы было!

На всю жизнь Вамъ искренно преданный и очень любящій Васъ

Ѳедоръ Достоевск<ій>

Жена очень Вамъ кланяется и проситъ объ ней вспомнить.

Адресcъ мой: Cерпуховская улица, № 15 близь Технологическаго Института.

[16]

NB Не надо въ домѣ Архангельской

// л. 2 об.

[1] Отвѣчалъ 14^го февраля, и послалъ карточку. вписано рукой С. Д. Яновского.

[3] Вместо: Васъ ‑ было: васъ

[4] Вместо: очень ‑ было: оченнь

[6] Вместо: въ ‑ было начато: п

[7] Далее было начато: загр

[8] Вместо: поправивъ ‑ было начато: пр

[9] Вместо восклицательного знака была точка с запятой.

[10] Вместо: Архипелагъ ‑ было: Архипелахъ

[13] Вместо: Васъ ‑ было: васъ

[14] Вместо: Цейдлеръ ‑ было: Цейдреръ

[16] Далее рукой Ф. М. Достоевского проведена горизонтальная черта.