<РГАЛИ, ф. 212.1.40. Письмо Ф. М. Достоевского к  В М. Карепиной>

Семипалатинскъ 7^г<о> Сентябр<я> 1857 го<да>

Любезный другъ, милая сестра моя, Варинька,

Рѣшаюсь писать тебѣ еще, не дождавшись твоего отвѣта. Хочется напомнить о себѣ; это такъ естественно между тѣми кто любитъ другъ друг[у]/а/. Давно уже, рано весной, послали мы, я и жена моя, каждый отъ себя письма къ вамъ всѣмъ: тебѣ и сестрицѣ Вѣрочкѣ въ Москву и къ брату въ Петербургъ. Отъ брата мы отвѣтъ получили. Но ни отъ тебя, ни отъ Вѣрочки, до сихъ поръ нѣтъ ничего. Скажи мнѣ Варинька, не сердита-ли [ты] ты за что нибудь на меня? Если такъ, то напрасно! Мало кто любитъ и уважаетъ тебя такъ, какъ я. Я и не думаю этого, сообразить не могу, какъ-бы это могло случиться! Я знаю, что ты такъ добра, какъ ангелъ и сердиться даромъ не способна. Не понимаю почему не отвѣтила ничего и Вѣринька. Здоровы-ли

// л. 5

вы обѣ? Братъ писалъ, что былъ у васъ въ Москвѣ и нашелъ все благополучно. Здоровы-ли Дядюшка и Тетушка? Мысль объ нихъ мнѣ нѣсколько разъ приходила въ голову: Еслибъ Тетушка серьозно хворала, я знаю, ты-бы не отходила отъ нея, а въ такомъ случаѣ было-бы не до меня. Дай имъ Богъ здоровья[!]/,/ а вмѣстѣ и всѣмъ вамъ! Напиши-же хоть что нибудь, Варинька и выведи меня изъ недоумѣнiя.

– О себѣ скажу одно: Живемъ по маленьку, покамѣстъ хорошо. Въ будущемъ одни надежды, т. е. надежды на себя, на свои силы съ помощiю Божiю, а это всего лучше[; чѣмъ]/./ Можетъ-быть Богъ и устроитъ судьбу мою. Если кой-какiя дѣла, (по литературѣ) удадутся, выйду въ отставку. Служить мнѣ больше нельзя, во 1^х<ъ> дорого, а время[,] занято службой. А тутъ, на свободѣ, я конечно прiобрѣту болѣе. Но разумѣется для этого надо переѣхать въ Москву. Авось это удастся.

// л. 5 об.

Болѣзнь моя нисколько не проходитъ. Напротивъ припадки случаются чаще. Уже три раза съ Апрѣля м<ѣся>ца были они со мной, когда я стоялъ въ караулѣ, и кромѣ того раза три или четыре во снѣ. Послѣ нихъ всегда остается тягость, безсилiе. Тяжело мнѣ переносить это Варинька. Надѣюсь что Государь-Императоръ позволитъ мнѣ переѣхать въ Москву, чтобъ лечиться. А здѣсь, у нашихъ докторовъ лечиться нечего. Въ Москвѣ, не смотря на болѣзнь, я содержать [на] самъ себя надѣюсь. Да и обновлюсь душою. Давитъ меня Сибирь. Но нечего загадывать о будущемъ. Какъ-то еще все уладится.

Я думаю Вѣрочка теперь въ деревнѣ. Я писалъ тоже (въ тотъ-же разъ) и Александру Павловичу и еще одному моему знакомому, Якушкину, писалъ о важныхъ для меня вещахъ и просилъ скорого, по возможности, отвѣта. Но ничего еще не получилъ.

Иногда Варинька мнѣ приходитъ на мысль,

// л. 6

что письма мои пропали. Но опять, пропало, положимъ, одно письмо, за то другое дошло; а то было-бы слишкомъ странно.

Прощай Варинька, другъ мой милый. Хотѣлъ тебѣ написать только нѣсколько строкъ, чтобъ напомнить о себѣ только. Обними за меня Вѣрочку, и передай мое глубочайшее уваженiе дядюшкѣ и тетушкѣ. Скажи, что благодаря имъ, у меня еще есть теперь кусокъ хлѣба; денегъ еще я не истратилъ. Благодарность моя Дядюшкѣ и Тетушкѣ безпредѣльна. Дай имъ Богъ и здоровья и счастiя.

Прощай-же ангелъ мой, будь здорова и благополучна а я навсегда

Твой любящiй братъ

Ө<.> Достоевск<iй>

NB.) Гдѣ братъ Андрюша? Если онъ былъ въ Петербургѣ, то удалось-ли ему тамъ и гдѣ онъ теперь? Куда ему писать?

досвиданья

// л. 6 об.