<НИОР РГБ, ф. 93.II.5.73. Письмо Д. Д. Кишенского к Ф. М. Достоевскому>

29 Iюля

1873 г.[1]

Милостивый Государь

Федоръ Михаиловичь.

Я торопился отвѣчать Вамъ на Ваше письмо, чтобъ не задержать печатаніе «Паденія», и потому не поспѣлъ сказать Вамъ всего, что хотѣлъ, въ письмѣ, послан<н>омъ мною къ Вамъ вчера. Сегодня я опять пишу къ Вамъ. Прежде всего, надо попросить у Васъ извиненіе въ томъ, что мои письмы и велики, и обильны, могутъ надоѣсть Вамъ. Но видите ли, цѣли то у насъ съ Вами кажется одни, и мнѣ необходимъ журналъ, въ которомъ я могъ бы проводить свою пропаганду гражданства, основаннаго на исторіи Русской чистой, а не нѣмецко-русской послѣ петровской, основаннаго на православной Вѣрѣ, на демократіи, на русскомъ но никакъ на нѣмецко-Прусскомъ и пр. и пр. Вы проповѣдуете тоже самое, но въ способахъ проповѣдованья у насъ есть разница. Вотъ объ этой разницѣ мнѣ и нужно поговорить съ Вами, спѣться съ Вами, и быть постояннымъ Вашимъ сотрудникомъ. Я хочу[2] сказать нѣсколько словъ, все таки, о моей драмѣ:

Вы обвиняете меня въ томъ, что я преклоняюсь предъ Ольгой, Бородинымъ. Я нахожу это несправедливымъ. Вся жизнь ихъ противорѣчіе ихъ принципамъ! Не признавая брака[3] — они въ бракѣ, только безъ хрістіанскаго обряда. Не признаютъ Бога, Вѣры, обязанностей,

// л. 5

а между тѣмъ проникнуты основами Христіанства, — любовью, служеньемъ братьямъ и именно сирымъ и убогимъ, низшимъ братьямъ, свято исполняютъ свои обязанности относительно мужа, жены, сына! Ольга, по принципамъ нигилистовъ могла, имѣла право, умереть, когда ей не оставалось ничего дѣлать, имѣла право убить сына, вѣдь это зародышь животнаго, больше ничего, — она доходитъ до апотеоза материнской любви и продается для сына! Она, атеистка, предъ смертью имѣетъ одно желаніе ‑[4] увидать мужа, мать, сына, т. е. семью, одно воспоминанье въ жизни любовь и любовь къ членамъ семьи<.> Вся ихъ жизнь насмѣшка надъ ихъ принципами[5]! Да, повторяю, что всею жизнь<ю> ея и Бородина[6] я хотѣлъ доказать, что нѣтъ основъ у честныхъ нигилистовъ, что они, не признавая Христіанства, проникнуты духомъ, заповѣдями Iисуса Христа. Въ противуположность имъ я ставлю нигилистовъ дѣйствительныхъ Пургина, Катю! Эти, напротивъ, пропитаны нигилизмомъ, они твердо, неуклонно, стоятъ на основахъ, принципахъ, нигилизма — и животные<,> подлецы, скоты! Этими двумя парами я хотѣлъ сбить съ толку нигилистовъ. Я думалъ написать, что нибудь, дѣйствительно такое, что обратитъ вниманіе критиковъ, и еслибъ это случилось — то нигилисты попались! Они должны хвалить Ольгу, Бородина, мы бы имъ указали на то, что они не нигилисты, не принадлежатъ основами, молодому поколѣнію! Они будутъ ругать меня за поношеніе нигилистовъ въ видѣ Пургина, Кати, мы имъ отвѣтимъ, что, я не виноватъ, Пургинъ, Катя олицетвореніе вашихъ мыслей, положимъ ихъ нѣтъ (они есть, ими полно общество) но принципы то ваши, и если эти лица, до того отвратительны, что вы не признаете ихъ существованія, то вы убиваете свои принципы,

// л. 5 об.

слѣдовательно, ваши основы могутъ дать только животныхъ, подлецовъ! Моя драма не послѣднее слово нигилистамъ, это скорѣе вызовъ имъ, перчатка, брошенная, вызовъ на бой, и на смертный къ тому же! Одной драмой нельзя убить то, что приготовлялось, вырабатывалось, 200 лѣтъ! Мой методъ бить[7] нигилистовъ ихъ оружіемъ, на ихъ почвѣ! Выказать имъ нелѣпость ихъ принциповъ, ихъ непрактичность, примѣрами ихъ общества. Они хлопочутъ о свободѣ женщины, что же дали они ей, чтобъ быть свободной? Ольга, въ минуту отчаянія, говоритъ «развитіе, проповѣди — башмаки бы шить выучили!» Это плюха нигилистамъ! Липочка говоритъ: «Ваши примѣры сгубили меня, я хлопотала отдасться кому нибудь!» и Липочка дѣлается рабой-наложницей всѣхъ! т. е., нигилисты связали руки дѣвочкѣ, да и выдали на изнасилованье развратникамъ! Вторая плюха! Гдѣ же свобода то? что они дали женщинамъ? Катя, Вѣра, франтятъ, изъ за этаго продаются? Нигилисты не возвысили женщины надъ тряпицами! третья плюха! И эти плюхи они прими и отвѣтить не смѣй! Ихъ товарищи идутъ служить у строителей желѣзныхъ дорогъ, ихъ журналы называютъ строителей ворами! чѣмъ же они, нигилисты, возвысились надъ чиновниками? «Мы чиновники», говоритъ Ольга «они на дѣтей брали взятки». Четвертая плюха! И имъ нигилистамъ[8] остается идти къ дантисту дергать зубы, но отвѣчать нечего! или мы имъ новыми плюхами, ихъ же руками накормимъ!

Обратимся къ Гордѣеву: По моему мнѣнію, которое я не измѣню никогда, литература не должна

// л. 6

только бичевать общество или рисовать картины изящныя, — литература должна давать идеалы, ставить предъ обществомъ примѣры, вотъ молъ, кому подражай! И я писалъ Гордѣ<е>ва съ этой цѣлью, и его борьба, не отдѣляется отъ драмы, потому что тутъ, честный гражданинъ въ борьбѣ съ нигилистами, въ борьбѣ съ партіями, которыя не даютъ ему ходу, потому, что онъ, какъ гражданинъ, не можетъ быть óсобью стада! Я незнаю удался ли мнѣ онъ? должно быть нѣтъ! Но дѣло въ томъ, опять таки, — чѣмъ могутъ цензурно, упрекнуть Гордѣева нигилисты? а онъ гибнетъ отъ нихъ, отъ ихъ принциповъ, и находитъ друга въ Иванѣ Захаровѣ, въ народѣ, котораго, подлецы молодаго поколѣнія, называютъ идіотами! Простоту этаго Ивана мнѣ хотѣлось сопоставить съ искусственностью нигилистовъ. Гордѣевъ Христіанинъ, но не кричитъ объ этомъ, потому что, не хочетъ дать религію на посмѣяніе болванамъ! Не выставилъ я этаго до конца, потому что нигилисты не прочли бы моей драмы до 1^го дѣйствія, а я хочу, чтобъ они прочли!

Вотъ, хотя и не вполнѣ, то чѣмъ задался я въ своей драмѣ и мнѣ грустно, что мнѣ не удалось написать хорошо, а написалъ[9] такъ, что Вы, повыше публики, не поняли моихъ мыслей.

Говорить нигилистамъ о вѣрѣ, все равно, что доказывать имъ Бога, писаніями Св. Отцевъ! они ихъ не знаютъ и знать не хотятъ! Надо разбить ихъ основы, доказать, что они ничего не сдѣлали кромѣ разврата, растленія! Вы признаете въ нихъ жажду обновленія, я признаю въ нихъ невѣжество отъ лѣни и жажду болтанія. Но довольно! Вотъ что хотѣлось мнѣ изложить Вамъ! Незнаю кстати или некстати. Въ понедѣльникъ пошлю Вамъ статью, тогда придется говорить еще. Съ моимъ уваженьемъ глубокимъ и преданностью

Вашъ Д. Кишенскій.

// л. 6 об.

[1] Дата проставлена рукою А. Г. Достоевской.

[2] Вместо: хочу — было начато: б

[5] Вся ихъ жизнь насмѣшка надъ ихъ принципами вписано.

[9] Вместо: а написалъ — было: т. е.