<РНБ, ф. 262 № 8. Письмо Ф. М. Достоевского к Е. Н. Лебедевой>
Ноября 8/<18>79
Милостивая
Государыня
Старика Карамазова убилъ слуга
Смердяковъ. Всѣ подробности будутъ выяснены въ дальнѣйшемъ
ходѣ романа. Иванъ Ѳедоровичь участвовалъ въ убійствѣ лишь
косвенно и отдаленно, единственно тѣмъ что удержался (съ
намѣреніемъ) образумить Смердякова, во время разговора съ нимъ передъ
своимъ отбытіемъ въ Москву и высказать ему ясно и категорически свое отвращеніе
къ замышляемому имъ злодѣянію (чтò видѣлъ и предчувствовалъ
Ив<анъ> Ѳ<едорови>чь ясно) и такимъ образомъ какъ бы позволилъ Смердякову совершить
это злодѣйство. Позволеніе же
Смердякову было необходимо, впослѣдствіи опять-таки объяснится почему.
Дмитрій Ѳедоровичь въ убійствѣ отца совсѣмъ невиненъ.
Когда Дмитрій
Карамазовъ соскочилъ съ забора и началъ платкомъ вытирать кровь съ головы
раненнаго имъ старика слуги, то этимъ самымъ, и словами своими: «Попался
старикъ» и проч. какъ бы сказалъ уже читателю что онъ НЕ отцеубійца. Еслибъ онъ убилъ отца и
// л. 1
10 минутъ спустя Григорія,
то не сталъ бы слѣзать съ забора къ поверженному слугѣ, кромѣ
развѣ того чтобъ убѣдиться: уничтоженъ ли имъ важный для него
свидѣтель злодѣянія. Но онъ кромѣ того какъ бы сострадаетъ
надъ нимъ, говоритъ: Попался старикъ и проч. Еслибъ[1]
отца убилъ, то не стоялъ бы[2]
надъ трупомъ слуги съ жалкими словами. Не одинъ только сюжетъ романа важенъ для
читателя, но и нѣкоторое знаніе души человѣческой, (психологіи),
чего каждый авторъ вправѣ ждать отъ читателя. Во всякомъ случаѣ
мнѣ лестно Ваше участіе къ моему произведенію.
Примите увѣреніе въ
искреннѣйшемъ моемъ
уваженіи
Вашъ покорный слуга
Ѳ. Достоевскій
// л. 2[3]