<НИОР РГБ, ф. 93.II.6.30. Письмо С. М. Лобода к Ф. М. Достоевскому>

 

30го Апрѣля 1873 г. Москва.

Какъ это письмо мое, такъ и два письмеца ко мнѣ многоуважаемаго М. П. Погодина, посылаю Владиміру Николаевичу Жуку, для передачи ихъ Вамъ, Милостивый Государь!

Гнъ Жукъ, по моей просьбѣ, передалъ Вамъ и мой очеркъ «Мрязь», а сегодня получила я отъ него печальное извѣстіе, что «Мрязь» не можетъ быть Вами напечатана безъ нѣкоторыхъ измѣненій.

Хочу думать, что между насъ стало простое недоразумѣніе, только!..

Вамъ угодно порицать, что я, въ моихъ выводахъ, налегаю на слова «мозгъ», «умъ»? — Но, видите ли, я думаю, убѣждена, что болячую болячку современнаго намъ общества — нигилизмъ опасно бередить напоминаніями ей о ея прежнемъ, здоровомъ состояніи; — ее надо наводить только на прямую дорожку изцѣленія[1]!... «Богъ», «Совѣсть», «Душа», — всѣ эти великіе символы и двигатели честнаго развитія человѣческаго общества, — замѣнены теперь болѣе пластичными названіями; но только замѣнены! — Говорю это не голословно, а по выстраданному опыту — наблюдательности. И теперь, и всегда, всякій, во истину развитой человѣкъ понимаетъ и понимать будетъ, что онъ, самъ по себѣ, ничего не подѣлаетъ, будь у него хоть цѣлый пудъ мозга въ черепѣ; а если вложена въ этотъ черепъ Живая-Живыхъ Искра, которой люди вздуть сами не смогутъ, не смотря на всѣ свои отрицанія и усердствованія, то и золотники того же мозговаго вещества подымутъ его далеко выше обладающихъ лишь грузностью объемовъ!... (Лекарь Ивановъ и дитя Вѣрочка тому примѣрами въ моей «Мрязи»).

Мнѣ много приходилось, да и теперь еще приходится няньчиться и съ дѣтьми, и съ больными, и я удостовѣрилась, что и у тѣхъ и у другихъ есть одна общая черта: ихъ можно заставить — уговорить дѣлать тό, что имъ полезно, но не иначе, какъ уважая въ нихъ ихъ дѣтство, и ненормальное, болѣзненное ихъ состояніе не напоминая имъ объ нихъ, и не противорѣча имъ!..

// л. 1

 

Скажу еще и то, что, по моему мнѣнію, — не литература творитъ складъ понятій читающаго люда, а этотъ читающій людъ даетъ намъ, пишущимъ, свои задачи — отсутствіемъ въ немъ того, или другаго здороваго, честнаго направленія.

Я на столько уважаю въ Васъ, Милостивый Государь, дѣятеля нашего печатнаго слова, что долгомъ сочла объясниться по поводу моей «Мрязи». — Угодно Вамъ напечатать ее такою, какою она есть, — прекрасно; а не угодно, — что жь дѣлать: я не могу ее передѣлывать, потому-что она — живая! —

Въ послѣднемъ случаѣ, прошу, какъ рукопись «Мрязи», такъ и оба письма ко мнѣ М. П. Погодина — возвратить Гну Жуку; а если, Богъ милостивъ, рѣшитесь напечатать, то тому же Гну Жуку прошу вручить причитающійся гонорарій. —

Готовая къ услугамъ Вашимъ,

Стефанія Лобода.

Пишу подъ псевдонимомъ «Крапива».

// л. 1 об.


[1] Исправлено. В рукописи было: изцѣлѣнiе