<РО ИРЛИ,
ф. 168, № 16640. Письмо Ф. М. Достоевского к А. Н. Майкову>
Флоренція 15/27 Мая/69
Сколько, сколько времени не отвѣчалъ я Вамъ, на Ваши добрые искренніе отзывы, добрый и единственный другъ мой! Но Вы правы; потому что Васъ и одного только Васъ, считаю я человѣкомъ по сердцу своему изъ всѣхъ тѣхъ съ которыми случалось встрѣчаться и жизнь изживать, вотъ уже почти впродолженіе сорока восьми лѣтъ. Изъ всѣхъ встрѣтившихся, во всѣ 48 лѣтъ, въ рядъ ли у меня былъ (не говорю ужъ есть) хоть одинъ такой какъ Вы (я о братѣ покойномъ[1] не говорю). Мы съ Вами, хоть и разной общественной жизни, но по сердцу и по сердечнымъ встрѣчамъ, по душѣ и дорогимъ убѣжденіямъ ‑ почти однокашники. Даже выводы ума и всей прожитой жизни нашей до странности, въ послѣднее время, стали схожи у насъ обоихъ и, думаю, что и сердечный жаръ одинъ и тотъ-же. Посудите, на примѣръ, другъ мой, по слѣдующему факту: Помните-ли Вы какъ, прошлаго года, кажется лѣтомъ и кажется именно ровно годъ назадъ (передъ дачнымъ временемъ сколько припомню[2]), я написалъ Вамъ письмо, ‑ (на которое мѣсяца три или четыре не получалъ отъ Васъ отвѣта; тутъ пресѣклась наша переписка и когда вновь опять началась,[3] осенью, то мы начали писать совершенно уже про другое и забыли тò, на чемъ лѣтомъ остановились)<.> ‑ Ну такъ въ этомъ письмѣ, въ концѣ, я писалъ къ Вамъ, полный серьознаго и глубокаго восторга, о новой идеѣ, пришедшей мнѣ въ голову, собственно для Васъ, для Вашей дѣятельности, ‑ (т. е. если хотите идея пришла сама по себѣ, какъ нѣчто самостоятельное и для меня вполнѣ цѣлое, но такъ какъ самъ себя я никоимъ образомъ не могъ считать возможнымъ исполнителемъ этой идеи, то назначилъ ее, въ желаніяхъ моихъ, для Васъ, естественно. Так даже, что можетъ
// л. 71
она и родилась-то во мнѣ именно, какъ я уже сказалъ, для Васъ, или лучше сказать не раздѣльно съ образомъ Вашимъ, какъ поэта). Еслибъ Вы тогда, лѣтомъ, тотчасъ-бы мнѣ отвѣтили, я бы послалъ Вамъ огромное разъясненіе идеи, съ подробностями; я уже и обдумалъ тогда, все до послѣдней строчки, что Вамъ написать. Но кажется и лучше вышло, что Вы мнѣ тогда не отвѣтили. Посудите: идея моя состояла тогда[4] въ томъ ‑ (теперь я скажу только нѣсколько словъ про нее) ‑ что могъ-бы появиться, въ увлекательныхъ, обаятельныхъ стихахъ, ‑ въ такихъ стихахъ, которые сами по себѣ, безо всякаго усилія, наизусть заучиваются ‑ чтò всегда бываетъ съ глубокими и прелестными стихами, ‑ могъ-бы появиться, говорю я, рядъ былинъ (балладъ, пѣсней, маленькихъ поэмъ, романсовъ какъ хотите назовите; тутъ ужъ сущность и даже размѣръ стиховъ зависятъ отъ души поэта и являются вдругъ, совершенно готовые въ душѣ его[5], даже независимо отъ него самого.... Сдѣлаю отступленіе значительное: поэма, по моему,[6] является какъ самородный драгоцѣнный камень, алмазъ, въ душѣ поэта, совсѣмъ готовый, во всей своей сущности,[7] и вотъ это первое дѣло поэта, какъ создателя и творца, первая часть его творенія. Если хотите такъ даже не онъ и творецъ, а жизнь, могучая сущность жизни, богъ[8] живой и сущій, совокопляющій[9] свою силу въ многоразличіи созданія мѣстами, и чаще всего въ великомъ сердцѣ и въ сильномъ поэтѣ, такъ что если не самъ[10] поэтъ творецъ, ‑ (а съ этимъ надо согласиться, особенно Вамъ какъ знатоку и самому поэту, потому что вѣдь ужъ слишкомъ цѣльно, окончательно и готово является вдругъ изъ души[11] поэта созданіе) ‑ если не самъ онъ[12] творецъ, то по крайней мѣрѣ душа-то его есть тотъ самый рудникъ, который зарождаетъ алмазы и безъ котораго ихъ нигдѣ не найти. Затѣмъ ужъ слѣдуетъ
// л. 71 об.
второе дѣло поэта, уже не такъ глубокое и таинственное, а только какъ художника: Это, получивъ алмазъ, обдѣлать и оправить его. <(>Тутъ поэтъ, почти только что ювелиръ). Ну такъ вотъ, въ этомъ рядѣ былинъ, въ стихахъ (представляя себѣ эти былины, я представлялъ себѣ иногда Вашъ Констанскій соборъ) ‑ воспроизвести, съ любовью и съ нашею мыслію, съ самаго начала[13], съ русскимъ взглядомъ, ‑ всю русскую исторію, отмѣчая въ ней тѣ точки и пункты, въ которыхъ она, временами и мѣстами, какъ-бы сосредоточивалась и выражалась вся, вдругъ, во всемъ своемъ цѣломъ. Такихъ всевыражающихъ пунктовъ, найдется, во все тысячелѣтіе[14] до десяти, даже чуть-ли не больше. Ну вотъ схватить эти пункты и разсказать въ былинѣ, всѣмъ и каждому, но не какъ простую лѣтопись, нѣтъ, а какъ сердечную поэму, даже безъ строгой передачи факта (но только съ чрезвычайною ясностію) схватить[15] главный пунктъ, и такъ передать его, чтобъ видно съ какой мыслію онъ вылился, съ какой любовью и мукою эта мысль досталась. Но безъ эгоизма, безъ словъ отъ себя, а наивно, какъ можно наивнѣе, только чтобъ одна любовь къ Россіи била горячимъ ключомъ ‑ и болѣе ничего. Вообразите себѣ, что въ третьей или въ четвертой былинѣ (я ихъ всѣ въ умѣ тогда[16] сочинилъ и долго потомъ сочинялъ) у меня вышло взятіе Магометомъ[17] 2мъ Константинополя (и это прямо и невольно явилось какъ былина изъ Русской исторіи, сама собою и безъ намѣренія; потомъ я самъ подивился какъ, безъ всякаго сомнѣнія и даже безъ обдумыванія и безъ сознанія, у меня такъ пришлось, что, взятіе Константинополя, я причелъ прямо къ Русской исторіи не усумнившись нимало). Вся эта[18] катастрофа въ наивномъ и сжатомъ разсказѣ: турки облегли Царьградъ тѣсно; послѣдняя ночь передъ приступомъ, который былъ на зарѣ; послѣдній Императоръ, ходитъ по дворцу ‑
(«Король ходитъ большими шагами»)
// л. 72
идетъ молиться образу Влахернской Божіей Матери; Молитва; приступъ, бой; Султанъ съ окровавленной саблей въѣзжаетъ въ Константинополь. Трупъ послѣдняго Императора отыскиваютъ по приказанію султана въ кучѣ убитыхъ, узнаютъ по орламъ вышитымъ на сапожкахъ, Святая Софія, дрожащій Патріархъ, послѣдняя обѣдня, Султанъ не слѣзая съ коня, скачетъ по[19] ступенямъ въ самый храмъ (historique)[20], доскакавъ до средины храма останавливаетъ коня въ смущеніи, задумчиво и съ смятеніемъ озирается и выговариваетъ слова:[21] «Вотъ домъ для молитвы Аллаху!» За тѣмъ выбрасываютъ иконы, престолъ, ломаютъ алтарь, становятъ мечеть, трупъ Императора[22] хоронятъ, а въ Русскомъ царствѣ, послѣдняя изъ Палеологовъ является[23] съ двуглавымъ орломъ вмѣсто приданаго; русская сватьба, Князь Иванъ III въ своей деревянной избѣ вмѣсто дворца, и въ эту деревянную[24] избу переходитъ[25] великая идея о всеправославномъ значеніи Россіи и полагается первой[26] камень о будущемъ главенствѣ на Востокѣ, расширяется кругъ Русской будущности, полагается мысль, не только великаго государства, но и цѣлаго новаго міра, которому суждено обновить христіанство, всеславянской православной идеей и внести въ человѣчество новую мысль, когда загніетъ Западъ, а загніетъ онъ тогда, когда папа исказитъ Христа окончательно[27] и тѣмъ[28] зародитъ атеизмъ въ опоганившемся, западномъ человѣчествѣ.
// л. 72 об.
Да и не эта одна мысль объ этой эпохѣ: была у меня мысль, рядомъ съ[29] изображеніемъ деревянной избушки и въ ней умнаго, съ величавой и глубокой идеей князя,[30] въ бѣдныхъ одеждахъ Митрополита сидящаго съ Княземъ, и прижившейся въ Россіи «Ѳоминишны» ‑ вдругъ, въ другой уже баладѣ перейти[31] къ изображенію[32] конца пятнадцатаго и начала 16го столѣтія въ Европѣ, Италіи, Папства, искусства храмовъ, Рафаэля, поклоненія Аполлону Бельведерскому, первыхъ слуховъ о Реформѣ, о Лютерѣ, объ Америкѣ, объ золотѣ, объ Испаніи и Англіи, ‑ цѣлая, горячая картина, въ #ль со всѣми предыдущими русскими картинами, ‑ но съ намеками о будущности этой картины, о[33] будущей[34] наукѣ, объ атеизмѣ, о[35] правахъ человѣчества, сознанныхъ по Западному а не по нашему, чтò и послужило источникомъ всего, что есть и что будетъ. Въ горячей мысли моей я думалъ даже, что не надо кончать былины[36] на Петрѣ напримѣръ, объ которомъ непремѣнно нужно особенное[37] хорошее слово и хорошая поэма-былина[38] съ смѣлымъ и откровеннымъ взглядомъ, нашимъ взглядомъ.[39] Я-бы прошелъ до Бирона, до Екатерины и далѣе[40] ‑ я-бы прошелъ[41] до освобожденія крестьянъ и до бояръ, разсыпавшихся по Европѣ съ послѣдними кредитными рублишками, до барынь блядующихъ съ Боргезанами, до семинаристовъ, проповѣдующихъ атеизмъ, до всегуманныхъ[42] и всесвѣтныхъ гражданъ русскихъ графовъ, пишущихъ критики и повѣсти и т. д. и т. д. Поляки бы должны были занять много мѣста. Затѣмъ кончилъ-бы фантастическими картинами будущего: Россіи черезъ два столѣтія, и рядомъ померкшей, изтерзанной и оскотинившейся Европы, съ ея цивилизаціей. Я-бы не остановился
// л. 73
тутъ ни передъ какой фантазіей....
Вы считаете меня въ эту минуту конечно за сумасшедшаго, собственно и главное за то, что я такъ расписался, потому что[43] обо всемъ этомъ надо говорить лично, а не писать, ибо въ письмѣ ничего понятно не передашь. Но я разгорячился. Видите-ли: прочтя въ Вашемъ письмѣ о томъ, что Вы пишете эти баллады, я страшно удивился тому: какъ это намъ, такъ долго разлученнымъ, пришла одна и та же мысль, одной и той-же поэмы? обрадовавшись этому, я потомъ задумался: такъ-ли это мы оба понимаемъ, т. е. одинаково-ли? Видите-ли: моя[44] мысль въ томъ, что эти[45] баллады[46] могли[47] бы быть великою національною книгой и[48] послужить къ возрожденію самосознанія Русскаго человѣка много. Помилуйте Аполлонъ Николаевичь! да вѣдь эти поэмы, всѣ мальчики въ школахъ будутъ знать и учить наизусть. Но заучивъ[49] поэму, онъ заучитъ вѣдь и мысль и взглядъ, и такъ-какъ этотъ взглядъ вѣренъ, то на всю жизнь въ душѣ его и останется. Такъ какъ это стихи и поэмы, сравнительно короткія, то вѣдь весь міръ читающій русскій прочтетъ ихъ, какъ Констанскій соборъ, который многіе до сихъ поръ наизусть знаютъ. И потому ‑ это не просто поэмы и литературное занятіе, ‑ это наука, это проповѣдь, это подвигъ. Когда я прошлаго года хотѣлъ писать Вамъ и склонить Васъ, чтобъ Вы принялись за эту мысль, я думалъ про себя: да какъ я передамъ ему, чтобъ онъ понялъ[50] меня совершенно? ‑ и вдругъ, черезъ годъ, вы сами вдохновляетесь той же самой идеей[51] и находите нужнымъ ее писать! Значитъ идея вѣрна! Но одно, одно надо и непремѣнно:[52] Надо[53] чтобъ поэмы были необыкновенной поэтической прелести, чтобъ увлекли и увлекли непремѣенно, увлекли до невольнаго заучиванія[54]. Другъ мой! вспомните, что можетъ быть вся ваша поэтическая[55] карьера,
// л. 73 об.
до сихъ поръ была только одно предисловіе, введеніе и что теперь только придется Вамъ вполнѣ по силамъ сказать новое слово, Ваше новое слово! И потому смотрите на дѣло серьознѣе, глубже и больше восторга. А главное, ‑ простоты и наивности больше. Да вотъ еще: пишите рифмой, а не старымъ русскимъ размѣромъ. Не смѣйтесь! Это важно: Теперь рифма ‑ народна, а старый русскій размѣръ ‑ академизмъ. Ни одно сочиненіе бѣлыми стихами наизусть не заучивается. Народъ уже не сочиняетъ пѣсенъ прежнимъ размѣромъ, а сочиняетъ въ рифмахъ. Если не будетъ рифмы, (и не будетъ почаще хорея) ‑ право вы дѣло погубите. Можете надо мной смѣяться, но я правду говорю! грубую правду!
Объ Ермакѣ-же ничего Вамъ сказать не могу; вы конечно лучше знаете. По моему сначала[56] казачье – удальство ‑ бродяжничество и разбой. Потомъ уже указывается геніяльный[57] [58] человѣкъ подъ бараньимъ тулупомъ; угадываетъ колоссальность дѣла и будущее значеніе его, но уже тогда когда почти все дѣло пошло на ладъ и удачно обдѣлалось. Тутъ рождается русское чувство, православное чувство единенія съ русскимъ корнемъ, (даже непосредственное можетъ быть чувство въ родѣ тоски) ‑ а изъ того выходитъ посольство и челобитье великому государю, выражающему въ понятіяхъ народа вполнѣ русскій народъ. (NB. Главное и полнѣйшее выраженіе этого понятія дошло до полнаго, послѣдняго своего развитія, знаете-ли когда по моему? Въ нашемъ столѣтіи. Разумѣется я[59] говорю объ народѣ, а не о[60] прогнившихъ боярахъ и семинаристахъ).
Но довольно теперь объ этомъ. Я только вѣрю одному: что мы съ Вами сходимся въ идеяхъ и радуюсь этому. Пришлите мнѣ пожалуста хоть что-нибудь изъ
// л. 74
написаннаго, а если можно то[61] больше пришлите; Не употреблю во зло. Сами видите, что это меня до волненія интересуетъ!
Вы спросите: почему я такъ долго Вамъ не писалъ? Но я такъ долго не писалъ, что мнѣ и отвѣчать на это уже затруднительно. Главное ‑ тоска, а если говорить и разъяснять больше, то слишкомъ уже много надобно говорить. Но тоска такая, что еслибъ я былъ одинъ, то можетъ быть заболѣлъ-бы съ тоски. Хорошо еще что я съ Анной Григорьевной, которая, какъ Вы знаете, ‑ опять съ надеждами. Эти надежды волнуютъ насъ обоихъ. (Съ нами живетъ тоже теперь мать Анны Григорьевны, чтò, при теперешнемъ ея положеніи необходимо). Мы имѣли недавно большую неудачу, оставшись во Флоренціи, тогда какъ уже мѣсяцъ тому назадъ рѣшено было переѣзжать въ Дрезденъ. Все произошло черезъ деньги. Я кончилъ тѣмъ, что обѣщалъ повѣсть (очень малая будетъ) въ Зарю. Милѣйшій Николай Николаевичь, (который можетъ быть теперь на меня сердится) ‑ обдѣлалъ дѣло (125 рублей доставилъ Марьѣ Григорьевнѣ Сватковской для внесенія процентовъ (60∞) и остальные 65 для раздѣла Пашѣ и Эмиліи Ѳедоровнѣ[62] (Пашѣ 25∞ и Эм. Ѳ-нѣ 40) ‑ и кромѣ того обѣщалъ мнѣ выслать сюда, во Флоренцію 175∞ къ опредѣленному сроку. Вотъ на этотъ-то срокъ и деньги я и расчитывалъ для выѣзда въ Дрезденъ. Но произошла маленькая неловкость: Вмѣсто того, чтобъ послать деньги по почтѣ и застраховать, Заря выслала черезъ какое-то коммиссіонерство, ‑ и я получилъ дней 10 или 12 позже (и такъ какъ получилъ не по почтѣ, то имѣлъ даже шансъ и совсѣмъ не получить, потому что коммиссіонерство могло и совсѣмъ меня не отыскать во Флоренціи). Такимъ образомъ мы недѣли двѣ, въ ожиданіи денегъ, зажили лишнихъ и поистратились; денегъ то на переѣздъ и не достало.[63] Послалъ просьбу въ Русскій Вѣстникъ чтобъ выручили. Я въ Русскій Вѣстникъ къ Генварю доставлю романъ. Въ Дрезденѣ буду работать не разгибая шеи. Но вообще хлопотъ и дрязгъ много. Жара во Флоренціи наступаетъ ужасная, городъ душный и раскаленный, нервы у насъ всѣхъ разстроены, ‑ чтò вредитъ особенно женѣ, тѣснимся мы въ
// л. 74 об.
настоящую минуту (и все en attendant) въ тѣснѣйшей маленькой комнаткѣ, выходящей на рынокъ. Надоѣла мнѣ эта Флоренція, а теперь, отъ тѣсноты и отъ жару, даже и за работу сѣсть нельзя. Вообще тоска страшная, а пуще отъ Европы; на все здѣсь смотрю какъ звѣрь. Рѣшилъ во что-бы то ни стало воротиться къ будущей веснѣ въ Петербургъ (какъ кончу романъ) – хотя-бы меня въ долговое посадили. Я уже не говорю о духовныхъ интересахъ, но и матеріальные интересы мои здѣсь, за границей, страждутъ. Вообразите напримѣръ слѣдующее обстоятельство: какъ-бы тамъ ни было, а вѣдь сочиненія мои (всѣ) и третьимъ и четвертымъ и пятымъ изданіемъ расходились. Идіотъ (каковъ тамъ ни есть, теперь спорить не буду) ‑ есть все таки добрый товаръ. Я знаю навѣрно, что второе изданіе разошлось-бы[64] все въ одинъ годъ. Отчего-же не издать? Теперь именно время, а главное мнѣ по одному обстоятельству особенно хочется. Что-же я сдѣлалъ? Недѣль шесть назадъ послалъ я къ Марьѣ Григорьевнѣ Сватковской слѣдующее порученіе: заѣхать въ Лавку къ А. Ѳ. Базунову (съ рекомендательной запиской отъ меня) и сказать ему[65] слѣдующія два слова: Не возьмется-ли онъ за 2е изданіе Идіота (къ будущей[66] зимѣ[67] бы оно уже было готово, еслибъ теперь взялся) цѣна 2000∞ (даже[68] полагалъ спустить за 1500[69] если всѣ деньги разомъ, а то такъ далъ-бы разсрочку)<.> Законности и формальности контракта не задержали-бы, потому что я могъ-бы послать отсюда форменное и засвидѣтельствованное полномочіе.[70] Я просилъ Марью Григорьевну Базунова только спросить, безъ особенной настойчивости, чтобъ сказалъ да или нѣтъ и меня сюда увѣдомить. Если нѣтъ (хотя онъ-то ужъ знаетъ какъ мои книги до сихъ поръ расходились и каковъ это товаръ) ‑ то вѣдь какъ угодно, мнѣ все равно. Я и самъ издамъ воротясь и убытка не понесу. Кажется порученіе не отягчительное, не правда-ли? Могло-бы въ минуту окончиться, двумя словами съ Базуновымъ. И что жъ? Вотъ уже шесть недѣль[71] отъ Марьи Григорьевны ни слуху ни духу. Между тѣмъ я и попросилъ-то ее (въ первый разъ въ жизни) потому что она сама, съ горячностію предлагала мнѣ свои услуги, по порученіямъ[72] и надобностямъ въ Петербургѣ, прошлымъ лѣтомъ въ Швейцаріи.
// л. 75
Такимъ образомъ мои интересы видимо страдаютъ и единственно оттого, что[73] я въ отсутствіи. Да и не одно это! Множество, множество вещей, безъ которыхъ я не могу обойтись, осталось въ Россіи! Писалъ я Вамъ или нѣтъ о томъ что у меня есть одна литературная мысль (романъ, притча объ Атеизмѣ[74]),[75] предъ которой вся моя прежняя, литературная карьера ‑ была только дрянь и введеніе и которой я всю мою жизнь будущую[76] посвящаю? Ну такъ мнѣ вѣдь нельзя писать ее здѣсь; никакъ; непремѣнно надо быть въ Россіи. Безъ Россіи не напишешь. ‑ ‑ ‑ А сколько безпокойствъ! Сколько дрязгъ! Пощадили-бы хоть меня! Аполлонъ Николаевичь, ради Бога напишите мнѣ о Пашѣ и о томъ какіе у нихъ дрязги съ Эмиліей Ѳедоровной! Положимъ это вздоръ, но для меня-то важно. Эмилія Ѳедоровна хоть ничего мнѣ не писала о Пашѣ, но прислала мнѣ на дняхъ письмо съ укорами. Это люди съ удивительнымъ разсужденіемъ. Правда они бѣдны, но вѣдь я могу только сдѣлать то, что могу. ‑ ‑ Послушайте Аполлонъ Николаевичь, есть у меня и еще до[77] Васъ просьба. Можете сдѣлать ‑ сдѣлайте, а нѣтъ такъ и не дѣлайте. И ради Бога не утруждайте себя. Труда положимъ не много, но просьба деликатная. Дѣло въ томъ-же Базуновѣ:[78] Прошу Васъ очень зайти къ нему въ лавку и спросить его: Расположенъ онъ или нѣтъ издать Идіота, за 2000? (Я не хочу спускать на 1500). Съ Базуновымъ Александром<ъ> Ѳедоровичемъ, какъ Вы можетъ быть сами знаете можно говорить прямо. При этомъ никакихъ стараній съ Вашей стороны и особенно никакихъ особенно[79] упрашиваній, ‑ развѣ, (по дружбѣ), ‑ еслибъ[80] завязался разговоръ (Базуновъ любитъ спрашивать совѣта) сказать доброе слово объ Идіотѣ. Но главное ‑ никакой особой горячности. Узнавъ ‑ написать ко мнѣ. Ну вотъ и вся просьба.
Конечно, конечно Вы бы мнѣ въ этомъ (дѣлѣ для меня очень важномъ, несмотря на то что я сбавлять не хочу, и если «нѣтъ» ‑ то какъ угодно, своего не потеряю, самъ издамъ, или подожду)<.> ‑ Вы бы мнѣ въ этой просьбѣ не отказали. Но вотъ въ чемъ щекотливость дѣла: Тò, что
// л. 75 об.
я это дѣло вѣдь ей поручилъ и даже подъ секретомъ, хотя въ тоже время увѣдомилъ ее что и Вас извѣщу. Такъ не обидѣлась-бы она тѣмъ, что я мимо нея Васъ прошу? И въ тоже время, чѣмъ-же тутъ однако же обижаться, тѣмъ болѣе что ей извѣстно, что Вы про это дѣло должны узнать отъ меня. Кромѣ того ‑ она же вѣдь мнѣ не отвѣчаетъ, не смотря на то, что необходимое время проходитъ, а между тѣмъ дѣло это для меня важное. Хоть-бы увѣдомила меня, что не хочетъ брать на себя порученія, тогда-бы у меня, по крайней мѣрѣ, были руки развязаны, а то ни слуху ни духу. Впрочемъ думаю, что ничего, т. е. никакой щекотливости не составило-бы, еслибъ Вы, напримѣръ, зайдя къ Базунову, спросили отъ меня: Не было-ли ему, отъ[81] меня, какого-нибудь предложенія объ изданіи Идіота? А тамъ, судя по разговору, поговорить съ нимъ и объ условіяхъ. Ну такъ вотъ въ этомъ ‑ покорнѣйшая просьба моя къ Вамъ, Аполлонъ Николаевичь! Можете ‑ сдѣлайте,[82] очень прошу Васъ. Разумѣется я Васъ не кончать дѣло прошу, (потому что его и нельзя кончать, ибо тутъ нуженъ контрактъ и довѣренность) а только начать, т. е. узнать расположенъ-ли Базуновъ и вѣрно-ли его слово,[83] и увѣдомить меня объ этомъ, хоть двумя словами. Ради Бога только не пеняйте на меня и не браните меня за то, что я Васъ все утруждаю и мучаю. ‑ ‑ Впрочемъ считаю нужнымъ дать Вамъ знать, что я, на дняхъ, пишу къ Марьѣ Григорьевнѣ и прошу ее дѣло о Базуновѣ оставить въ покоѣ, а[84] просьбу мою къ ней считать какъ-бы и не существовавшею. Это-бы я написалъ ей и безъ того, т. е. еслибъ и не думалъ Васъ просить о Базуновѣ. А лучше всего, лучше всего ‑ еслибъ Вы взяли на себя трудъ повидать самое Марью[85] Григорьевну и просто спросить ее: дѣлала-ли она что нибудь по моему дѣлу или забыла о немъ! Но боюсь утруждать[86] Васъ, слишкомъ ужъ много ходьбы.[87]
Я все еще надѣюсь скоро отсюдова выѣхать и опять
// л. 76
таки въ Дрезденъ. Письма, ко мнѣ адрессуемыя въ Дрезденъ, перешлются ко мнѣ сюда во Флоренцію, еслибъ я остался во Флоренціи, потому что я уже списался съ Дрезденскимъ почтамтомъ. Но это крайній случай, и я все таки надѣюсь, что выѣду въ Дрезденъ отсюдова скоро, а потому если захотите мнѣ написать (чего буду ждать съ алчностію), то[88] пишите отнынѣ во всякомъ случаѣ[89] по слѣдующему адрессу: Allemagne, Saxe,[90] Dresden, а Мr Theodore Dost<oiewsk>y, poste restante.
Собственно переѣздъ въ Дрезденъ совершается нами по многимъ и необходимымъ соображеніямъ, а главное ‑[91] это городъ испытанный, сравнительно дешевый, даже съ знакомыми, и тамъ-то Анна Григорьевна предполагаетъ осуществить свои надежды (Это будетъ къ началу Сентября, т. е. надежды)<.> Анна Григорьевна горячо Васъ благодаритъ за Ваши добрыя слова; она часто объ Васъ вспоминаетъ и все по Россіи тоскуетъ. Я очень радъ что теперешнее занятіе развлечетъ нѣсколько ея тоску. До свиданія, другъ мой! Три листка написалъ, а что сообщилъ? Ничего. Слишкомъ ужъ долго мы были разлучены, а[92] отъ разлуки слишкомъ много накопляется непонятнаго. ‑ Все что[93] у Васъ въ Петербургѣ дѣлается до меня отчасти доходитъ: имѣю Русскій Вѣстникъ, Зарю и читаю Голосъ, который здѣсь въ Библіотекѣ получается. Какъ Вамъ[94] нравится: «Россія и Европа» Данилевскаго. По моему это произведеніе ‑ важное въ послѣдней степени, но боюсь что оно у нихъ[95] въ журналѣ недостаточно выставлено. Комедію о Фролѣ Скобѣевѣ Аверкіева, я считаю лучшимъ[96] произведеніемъ за[97] нынѣшній годъ. Съ перваго чтенія былъ даже въ восторгѣ; теперь со втораго чтенія сталъ смотрѣть по осторожнѣе. Жму Вамъ руку крѣпко и обнимаю Васъ.
Вашъ весь и всегда
Ѳедоръ Достоевск<ій.>
// л. 76 об.
[1] Вместо: покойномъ ‑ было: покойнымъ
[2] Вместо: сколько припомню ‑ было: кажется
[3] Далее было начато: про др
[4] Далее было начато: Ва
[5] Вместо: его ‑ было: поэта
[6] Далее было: есть
[7] Далее было начато: а по
[8] Вместо: богъ ‑ было: богом
[9] Так в рукописи.
[10] самъ вписано.
[11] Вместо: изъ души ‑ было: въ душѣ
[12] онъ вписано.
[13] Вместо: начала ‑ было: началъ
[14] Далее было: пунктовъ
[15] Вместо: схватить ‑ было: схвативъ
[16] тогда вписано.
[17] В рукописи: Могаметомъ
[18] Далее было: сцена
[19] Вместо: по ‑ было: пу
[20] (historique) вписано.
[21] Далее было: Вотъ домъ
[22] Императора вписано.
[23] Вместо: послѣдняя изъ Палеологовъ является ‑ было: послѣднія изъ Палеологовъ являются
[24] Вместо: деревянную ‑ было: деревянный
[25] Далее было: идея
[26] Так в рукописи.
[27] окончательно вписано.
[28] тѣмъ вписано.
[29] Далее было начато: дер
[30] Далее было: бѣднаго
[31] Вместо: перейти ‑ было начато: перейд
[32] Вместо: изображенію ‑ было начато: изу
[33] Вместо: о ‑ было: объ
[34] будущей вписано.
[35] Далее было: правахъ
[36] Вместо: кончать былины ‑ было: останавливаться
[37] Вместо: объ которомъ непремѣнно нужно особенное ‑ было: объ которомъ могло-бы быть
[38] Далее было: точка
[39] съ смѣлымъ и откровеннымъ взглядомъ, нашимъ взглядомъ. Вписано.
[40] Вместо: далѣе ‑ было: до бояръ
[41] Далее было: далѣе,
[42] Вместо: всегуманныхъ – было: гуманныхъ
[43] Далее было: въ пись<ме>
[44] Вместо: моя ‑ было начато: мыс
[45] Вместо: эти – было: эта
[46] баллады вписано.
[47] Вместо: могли ‑ было: могла
[48] Далее было начато: слу
[49] Вместо: заучивъ – было начато: в
[50] Далее было начато: важ
[51] В рукописи ошибочно: идей
[52] Далее было: Надо
[53] Далее было начато: п
[54] Вместо: заучиванія ‑ было: заученія
[55] Вместо: поэтическая ‑ было: поэтическія
[56] Далее было: удальство
[57] Так в рукописи.
[58] Далее было: человѣкъ
[59] Далее было: не
[60] о вписано.
[61] то вписано.
[62] В рукописи ошибочно: Ѳедоровны
[63] Далее было: Послалъ
[64] Вместо: разошлось-бы ‑ было: разойдется
[65] Далее было начато: б
[66] будущей вписано.
[67] Далее было: оно
[68] Далее было: пол[у]/а/галъ
[69] Далее было: запятая
[70] Далее в рукописи: )
[71] Вместо: недѣль ‑ было: мѣсяцевъ
[72] Вместо: порученіямъ ‑ было начато: порученіе
[73] Далее было начато: меня н
[74] Вместо: объ Атеизмѣ ‑ было: «атеизмъ<»>
[75] Далее было начато: пере
[76] будущую вписано.
[77] Вместо: до ‑ было: для
[78] Далее было начато: Это за
[79] Так в рукописи.
[80] Далее было начато: нача
[81] Вместо: отъ ‑ было: черезъ
[82] Далее было: , а нѣтъ, такъ <нрзб.> хорошо
[83] Вместо: запятой – было: ?
[84] Далее было вписано: прежнюю
[85] Вместо: Марью ‑ было: Марьѣ
[86] Вместо: утруждать – было начато: утруд
[87] Далее было: Прошу Васъ тоже<?> очень.
[88] Далее было начато: по
[89] отнынѣ во всякомъ случаѣ вписано.
[90] Далее было начато: Др
[91] ‑ вписано.
[92] Далее было: въ такомъ
[93] Далее было: отъ
[94] Далее было начато: направ
[95] Далее было: въ Редакціи н
[96] Далее было начато: ли
[97] Далее было: весь