<РО ИРЛИ, ф. 168, № 16640 (3). Письмо А. Н. Майкова к Ф. М. Достоевскому>

1868 г.[1]

<Год поставлен рукой А. Г. Достоевской. – Ред.>

7^е Марта.

Во первыхъ, любезнѣйшіе друзья, поздравляю Васъ съ Соней. Если все идетъ какъ слѣдуетъ, т. е. мамаша здорова, сама кормитъ, и Соня ведетъ себя хорошо, то значитъ Ваша жизнь просіяла появленіемъ новаго чувства, новой мысли – что вотъ тутъ въ комнатѣ есть что-то – (не то дѣло, не страшное какъ у Раскольникова) но что-то, тамъ въ углу спящее, милое, на которое постоянно насторожена мысль и чувство, въ чемъ цѣлый міръ ожиданій, неизвѣстныхъ – но непремѣнно хорошихъ – проявленій, которому очень хорошо будетъ жить на свѣтѣ, а намъ (т. е. вамъ[2]) будетъ еще лучше… Да, эта маленькая, безсильная, еще не могущая изъ кулочка разогнуть розовыхъ пальчиковъ – ужь начала и будетъ поддерживать васъ, любезнѣйшій дружище! Она сдѣлаетъ Васъ немножко эгоистомъ (что для васъ необходимо), постянетъ, приведетъ къ своему знаменателю. Въ старину очень хорошо выразили чувство при появленіи новорожденнаго: ангельская душа въ домѣ появилась. – Ну – полно объ этомъ. Я затронулъ объ эгоизмѣ. Это вотъ почему: непростительно горячо заботитесь Вы, Ѳедоръ Михайловичъ объ вашихъ здѣсь. Такъ мнѣ не хочется итти и разносить деньги ваши. Вы, кажется, слишкомъ ск<в>озь добрые и ухорошивающіе очки смотрите. Лучше бы было все переслать вамъ. Если бы вы были здоровы, свободны, богаты (или хоть обезпечены) – о, другое дѣло! Я бы не писалъ Вамъ объ этомъ, еслибъ не имѣлъ въ виду будущихъ вашихъ распоряженій, въ которыхъ желалъ бы видѣть больше перевѣсу въ заботѣ о вашихъ нуждахъ, о вашемъ положеніи, нежели о другихъ, которые злоупотребляютъ, кажется, вами…. Не сердитесь – но такъ мои, посторонніе глаза видятъ, и уши слышатъ,

// л. 9

а вы, для меня и для…. Россіи дороже. – Ну, у насъ важныя событія! Валуевъ смѣненъ; вмѣсто его – Тимашевъ. Что будетъ послѣдній, неизвѣстно. О первомъ слагается у меня такой образъ. Безспорно, это одинъ изъ образованнѣйшихъ министровъ, какіе когда либо у насъ были. Но – сынъ Европы, а не Россіи. При этомъ ни умъ ни знанія не пошли въ прокъ ни ему, ни другимъ; Россіи – вредъ, оттого что мѣшалъ въ слѣдствіе гуманизма и космополитизма національной политикѣ внутри. Полякамъ – вредъ потому что образомъ своихъ дѣйствій, основанныхъ на тѣхъ же началахъ, питалъ онъ враждебныя къ намъ мечты. О нѣмцахъ ‑ то же самое. Охъ, вѣры въ себя, вѣры въ призваніе Россіи, вотъ чего нѣтъ на верхахъ у насъ! Зато вѣра въ цивилизацію[3]: да вы берите, въ соображеніе,[4] говорю я, цивилизацію запада не съ точки зрѣнія однихъ побѣдъ ума и знаній, а во всей совокупности ее явленій, съ панствомъ, феодализмомъ, и чадами ихъ – пауперизмомъ, пролетаріатомъ, революціями, кровью, матеріализмомъ житейскимъ, самымъ пошлымъ…. ‑ ну а такой намъ не нужно![5] О Тимашевѣ ничего не извѣстно. Чтò знаетъ, чтò любитъ, образованъ, нѣтъ ли, ничего, неизвѣстно. Можетъ быть и необразованъ – да русскій человѣкъ съ русскими инстинктами – ничего, опять таки, не знаетъ. Въ Вильну назначенъ Потаповъ, который былъ очень, говорятъ, хорошъ на Дону: все это впрочемъ еще иксы, а объ иксахъ говорить пока нечего. И объ литературѣ – тоже нечего. Западники индивѣютъ, и тихо сердятся. Я одному сказалъ: ваше несчастіе что вы не знаете своей ни восточной ни западной границы. Нигилистовъ отвергаете, т. е. останавливаетесь на полгорѣ, на склонѣ, черты нѣтъ. Намъ же говорите что вы русскіе, и смѣетесь надъ нашими идеалами, своихъ не имѣя,[6] спрашивая: гдѣ кончается нигилистъ, гдѣ начинается западникъ? Неизвѣстно, границы нѣтъ. Гдѣ кончается вашъ руссизмъ – потому что полноты русскихъ интересовъ[7] вы не признаете, себя называя однако русскими? – Неизвѣстно, опять и восточной границы

// л. 9 об.

нѣтъ. Межеумки, химеры, очень грустные люди, распухшія личности. Господи! Когда-то у насъ напишется и введется учебникъ исторіи, гдѣ бы средняя исторія такъ была изложена: распространеніе христіанства. Образованіе новыхъ государствъ. Центръ всей исторіи – церковь. Засимъ Фотій и раздѣлъ Европы на восточную и западную. Борьба ихъ. Азія съ Татарами и Турками помогаетъ Западу. Коварное поведеніе Запада: помогу, лишь покорись намъ. Слабость и паденіе востока. Возрожденіе его съ гротовъ полтавскихъ: общеславянское значеніе Петра[8] и[9] ростъ Россіи. Колебаніе вѣсовъ: мы теперь въ періодѣ самой роковой схватки. Вотъ программа моя въ нѣсколькихъ чертахъ – поймите и дополните. А кстатѣ[10] о Петрѣ: Соловьевъ нашелъ и печатаетъ – кàкъ онъ тогда уже рѣшилъ восточный вопросъ – и кàкъ егò понялъ – какъ мы съ вами! Жаль только что онъ круто бороды брилъ. Потемкинъ дѣйствовалъ по его програмѣ. Погодите – и не сердитесь – мы всѣ будемъ гордиться Петромъ (и не такъ какъ при Николаѣ, не какъ Кукольникъ.)[11] простивъ ему кое что. Но, забавно, какъ въ немъ ошиблись западники! Грустные люди, опять повторю! «подъ бременемъ познаній и сомнѣній»… до времени состарѣлись они! да имъ ли понять Петра – царя выросшаго посреди народа, что ни говори. Никто такъ не повредилъ у насъ Петру, какъ Западники!

7.^е Марта вечеромъ

Получилъ сейчасъ отъ Васъ письмо съ опасеніями на счетъ Паши. Сегодня же утромъ была у насъ Анна Николаевна, (которой я передалъ 50 р.) и разсказала то же что Вы пишете о поѣздкѣ Паши въ Москву. Ѣздилъ онъ или нѣтъ – не знаю, но она говоритъ, что онъ недолго пропадалъ; изъ его словъ (онъ былъ дня три тому назадъ) видно что живетъ (или жилъ) въ домѣ Тура на углу Вознесенской. Вотъ почему и выразился я въ концѣ первой страницы двусмысленно о томъ, что Вы должны теперь думать только о себѣ и женѣ – дочери; довольно о другихъ! Помучили таки Васъ вдосталь. Аннѣ Николавнѣ я тоже вѣрю – и говорю это на основаніи ея словъ. Соображая все это, я намѣренъ до Вашего разрѣшенія сдѣлать такъ:[12] Пашѣ и Эмиліи Ѳедоровнѣ объявить что получилъ отъ Каткова не 200 р., а 125, дать Пашѣ 25, а Эмиліи Ѳедор. – 50; 75 же придержать для Васъ, по крайней мѣрѣ до полученія отъ Васъ письма и распоряженія – выслать ли ихъ Вамъ,

// л. 10

или додать.[13] Если велите додать, то я имъ[14] скажу что получилъ дополненіе отъ Каткова[15]. Завтра схожу къ Эм. Ѳед… Охъ жалѣю что не богатый я человѣкъ! ужь не нуждались бы Вы! А у меня у самаго денежныя дѣла очень раз<с>троены, позапутался. Жалованье хоть и порядочное цифра 2,440, но едва концы съ концами сводимъ. Карманныхъ денегъ, кромѣ какъ на сигары 10 р. не бываетъ; да я и привыкъ не нуждаться. Потомъ вотъ какое положеніе – вѣрите ли, набросаны у меня двѣ пьески; не хочется и кончать, некуда помѣстить. Петербургскія журналы такого свойства, такъ рѣшительно поставили свои тряпки на полкахъ (воображая что это знамена) что не хочется туда являться; да и имъ у меня спросить тоже не хочется, я-то ужь слишкомъ рѣзко обозначился что тяну по Москвѣ [16] а по ихъ мнѣнію, имя мое пожалуй еще изданіе замораетъ. (душки!).[17] А вѣдь все валить въ Русск. Вѣстникъ не приходится. Я туда послалъ «Софью» и Апокалипсисъ, который перечелъ, и восторгнулся: Господи, что за поэзія! даже въ моемъ переводѣ! Софья, говорятъ, печатается, не знаю что будетъ съ Апокалипсисомъ: пожалуй надобно въ духовную цензуру. Не знаю, по временамъ, хорошо ли это не являться въ другихъ журналахъ: не слишкомъ ли много важности придавать ихъ тряпкамъ. А все таки совѣстно былъ подъ тряпкой съ своимъ именемъ. Встрѣтишь иного редактора – и думаешь – ну какъ предложитъ у него напечатать: (Софью то просили) – что отвѣчать? Сердце коробитъ, а съ другой стороны – нужно бы!... Вы скажете такъ можетъ разбирать человѣкъ обезпеченный! Да вѣдь я только что, можно сказать, хлѣбъ для семьи имѣю, и то черезъ жалованье! Но это все вздоръ.[18] все это можетъ быть бабьи сплетни; но къ свѣденію принять можно.[19] А вотъ что надобно вамъ сдѣлать. Краемъ уха слышалъ я что здѣсь ходятъ такіе толки: хорошо что у васъ родилась дочь, а не сынъ, потому что въ случаѣ вашей смерти, сочиненія ваши наслѣдуетъ семейство брата, а не жена и дочь если Ѳ. М. не сдѣлаетъ завѣщаніе.[20]. Конечно это дичь, но мнѣ пришло въ голову[21] не худо вамъ сдѣлать такое распоряженіе, кто знаетъ – можетъ быть[22] затѣютъ процессъ, если что либо такое совершится. Говорю объ этомъ съ Вами безъ стѣсненія, ибо мы съ вами люди взрослые; только стараго вѣка люди пугались «распоряженія» ‑ да и то только тѣ, что поглупѣе. Сдѣлайте-ко. Я, признаюсь, не разъ дѣлалъ, да, слава Богу, земля еще носитъ.

// л. 10 об.

8^е марта утро.

1868 г.

<Год поставлен рукой А. Г. Достоевской. – Ред.>

Сегодня ходилъ по Вашему порученію. Эмиліи Ѳеодор. не засталъ, она все у дочери, которая родила. Видѣлъ Ѳедю, которому передалъ 50 р. сказавъ что Катковъ мнѣ выслалъ 125; если вы одобрите меня, то подтвердите имъ; я сказалъ, что Катковъ, можетъ быть, не всѣ 500 вамъ выслалъ, а меньше, почему и мнѣ прислалъ не 200, а 125. Словомъ 75 р. у меня вашихъ денегъ: пишите что съ ними дѣлать прислать вамъ или раздать.[23]. Паша отъ нихъ переѣхалъ неизвѣстно почему къ Прасковьѣ (не помню отчества) бывшей у Мих. Мих., но черезъ двѣ недѣли она его выгнала оставивъ у себя въ залогѣ мебель. Изъ адреснаго стола онъ вышелъ, но туда водворенъ Миша съ 25 р. жалов. Паша мнѣ говорилъ что перешелъ въ Архивъ Царства Польскаго. Пошелъ я къ Разину – оказалось вѣрно; Разинъ призывалъ начальника, просилъ прибавить жалованія, котораго онъ получаетъ 25 р., (а теперь еще прибавятъ) и имѣть отеческій надзоръ; я съ своей стороны тоже просилъ. Вотъ вамъ обуза съ шеи снята: Миша заработываетъ 25, Пашѣ[24] будетъ больше того: пусть самъ теперь справляется. Теперь все отъ него зависитъ, какъ пользоваться своимъ положеніемъ…

Но будетъ о семейныхъ дѣлахъ. У насъ противъ голода дѣйствуютъ, кажется, хорошо. Наслѣдникъ – предсѣдатель комитета, гдѣ и члены отъ разныхъ вѣдомствъ, и отъ думы. Изъ знакомыхъ мнѣ, между прочими Быковъ и Коноревъ. Вообще Наслѣдникъ по этому поводу входитъ въ большую популярность: у Аничкина дворца выставлена кружка для пожертвованій: вынимаютъ въ день по 3, 4 тысячи, а въ день его рожденія, вынули кажется 6000. Всѣ его видящіе по этому дѣлу, отъ него въ восторгѣ: дай Богъ! Его положеніе въ будущемъ представляетъ одну трудность: послѣ столько любимаго отца, заслужить такую же любовь, да хоть и половину такъ довольно трудно

Значитъ онъ не дурной священникъ, если не измѣнился, и если это тотъ же, котораго я видѣлъ.[25]

// л. 11

будетъ. Что во имя любви можетъ перенести русскій народъ! да вы! Народная любовь – вотъ наша конституція! вотъ чего не пойметъ никогда не-русскій человѣкъ! И мы живемъ, все таки въ хорошее время, хотя въ умахъ и браженіе, и борьба, и непониманіе, великое непониманіе! Но, знаете, все это ничего! Россія въ ея основныхъ принципахъ – необходима для міра, для исторіи, и въ этомъ ея сила, и это ничего, что даже умные люди этого не понимаютъ: исторія, провидѣніе, Богъ какъ хотите называйте – ихъ не спросятъ, понимаютъ они или нѣтъ! – А вотъ двѣ радостныя вѣсти: утверждены[26] и начаты работы по Московско Смоленской витебской дорогѣ, и другая отъ Курска до Азовскаго моря. Послѣдняя черезъ 18 мѣс. или много 2 года будетъ готова. И первая кажется въ тотъ же срокъ поспѣетъ. За послѣднюю, т. е. за Смоленскую[27] говорятъ, мы должны благодарить Наслѣдника. Ничего, Ѳедоръ Михайловичъ, идетъ! идетъ! А вотъ черезъ годъ армія будетъ перевооружена: гмъ! другой разговоръ пойдетъ. Пусть, бранятъ меня, что я вижу все въ розовомъ цвѣтѣ – да вѣдь мы съ вами vates (пророки), видимъ дальше своего носу и злоупотребленій квартальнаго надзирателя, и глупости иного губернатора, и безтолковости цензора, и безтолковаго самодурства московскаго купца, и куречьей слѣпоты петербургскаго фельетониста! Знаемъ, чтò пройдетъ и забудется, что простится и помилуется, что будетъ начертано свѣтлыми письменами въ[28] исторіи.[29] Да что и за люди, которые не видятъ туда[30] – куда нашъ взглядъ проникаетъ! Я даже удивляюсь какъ они живутъ! Не видь того что мы видим<ъ> – ну пулю въ лобъ и конецъ! Нѣтъ,[31] опять повторю, славное время, надъ которымъ пылаютъ зори будущаго – и пусть много грязи онѣ еще освѣщаютъ, уберется грязь, сама собой высохнетъ. Ну, зафантазировался! До свиданія. Жду распоряженій – насчетъ 75 рублей. Право, лучше отослать ихъ къ вамъ. Здѣсь – дома, перебьются. Вы на чужой сторонѣ, съ семьей.

весь вашъ

А. Майковъ.

А познакомились ли вы съ попомъ: каковъ онъ тамъ: не пришлось ли вамъ его крестить въ православную вѣру. Право, они за границей такъ привыкаютъ къ комфорту, что становятся западниками совсѣмъ. Подогрѣйте-ко его роднымъ духомъ; право, полезно хоть для его сношеній съ русскими. Вашъ Женевскій мнѣ жаловался когда то, что его ученики, русскіе богатыхъ фамилій, едва лепечутъ по русски<.>[32] [33]

// л. 11 об.

[1] Вместо: 1868 г. – было: 1878 г.

[2] Вместо: вамъ ‑ было: Вамъ

[3] Вместо: цивилизацію ‑ было: цивлизацію

[4] въ соображеніе, вписано.

[5] ‑ ну а такой намъ не нужно! вписано

[11] (и не такъ какъ при Николаѣ, не какъ Кукольникъ.) Вписано

[14] Если велите додать, то я имъ вписано

[16] Далее следует знак [. На полях слева под таким же знаком продолжение записи.

[17] Запись: а по ихъ мнѣнію, имя мое пожалуй еще изданіе замораетъ. (душки!). – сделана на полях слева.

[18] Далее следует знак: ∨. На полях слева проведена вертикальная черта и сделана запись.

[19] Запись: все это можетъ быть бабьи сплетни; но къ свѣденію принять можно. – сделана на полях слева.

[20] если Ѳ. М. не сдѣлаетъ завѣщаніе. Вписано

[23] прислать вамъ или раздать. Вписано

[24] Вместо: Пашѣ ‑ было: Паша

[25] На полях слева стоит знак #. Рядом сделана запись: Значитъ онъ не дурной священникъ, если не измѣнился, и если это тотъ же, котораго я видѣлъ.

[26] В рукописи было: утверждена

[27] т. е. за Смоленскую вписано

[28] Далее было: <нрзб.>. Густо зачеркнуто.

[30] Вместо: туда ‑ было: дуда

[32] Запись: А познакомились ли вы съ попомъ: ∞ когда то, что его ученики, русскіе богатыхъ фамилій, едва лепечутъ по русски<.> ‑ сделана на полях слева.