<НИОР РГБ, ф. 93.II.6.42. Письмо А. Н. Майкова к Ф. М. Достоевскому>

Вчера получилъ я Ваше письмо, любезнѣйшiй Ѳедоръ Михайловичъ и спѣшу перекинуть вамъ нѣсколько словъ. Экой же вы какой, ей Богу! ну что бы кажется на 4000 остановиться! или бы половину Аннѣ Григорьевнѣ, а потомъ другою половиной рисковать![1] Но объ этомъ ужь нечего говорить. Главное — какъ достать денегъ? Вижу, что хоть умри, а надо. Я и сѣлъ поскорѣй написать вамъ, что бы моя проволочка не лишила васъ бодрости работать. Постараюсь достать. Самъ я, по поводу производства въ чинъ терплю вычетъ четвертый мѣсяцъ — вычетъ почти въ 200 р., и не знаю какъ буду отдавать за квартиру за эти 4 мѣсяца. Но ужь непремѣнно вамъ достану. Надобно. Не назначаю срока, когда, но постараюсь поскорѣе.

// л. 1

Только работайте, пишите, не создавая себѣ новыхъ безпокойствъ. Но объ этомъ полно!

Не зналъ я что Ив<анъ> Алек<сандровичь> поигрываетъ: всегда молчалъ объ этомъ, а насчетъ Тургенева — такъ и должно было быть. Воображалъ изъ прекраснаго далека, что Россiя на колѣняхъ приметъ все что онъ плюнетъ — а оказалось, что она смѣетъ думать сама, и тебя судить. «Да какъ же она смѣетъ? да чтобъ ей провалиться!» вотъ весь процессъ въ немъ. И ожидаю, что еще хлеснетъ онъ теперь съ бѣшенствомъ — а Россiя то посмѣется и по добротѣ своей, пожалѣетъ. Что у насъ дѣется — не знаю, ибо живу на дачѣ, съ Мая не видалъ литературнаго лица, читаю только газеты. Много сквернаго

// л. 1 об.

много грустнаго, но вообще все хорошо. Главное чтò хорошо — это что въ среднемъ обществѣ развивается сильно самосознанiе. Катковъ и Аксаковъ не даромъ трудились. Вотъ въ верхнихъ — гораздо туже. Слишкомъ задавлены комфортомъ цивилизацiи, и такъ легко, прiятно и комфортабельно самоубiйство! Европа выработала тысячи путей и средствъ для того, чтобы обезнародить всѣхъ парiевъ — молдаванъ, валаховъ, грузинъ, армянъ — и насъ въ томъ числѣ. Но какъ можетъ русскiй писатель поддаться на эту удочку непостижимо! Вѣдь талантъ — въ высшей степени инстинктъ, чутье правды, жизни,

// л. 2

[2]нѣтъ Тургеневу спасенiя! а опять жаль! <Далее письмо написано карандашом. – Ред.> – а я отъ вашего романа ожидаю многаго — онъ пишется при такомъ господствѣ такихъ идей въ душѣ у васъ и вокругъ. — Но пока довольно и этой писульки. Поѣду въ городъ хлопотать, и тогда надѣюсь написать побольше. Здѣсь же у меня на дачѣ, ни чернилъ, ни перьевъ. Аннѣ Григорьевнѣ поклонъ

весь вашъ

А. Майковъ

1867 / 27 авгус<та>[3]

// л. 2 об.

---

[1] Далее было: Все таки вотъ что надо:

[2] Далее было начато: а п

[3] Далее текст написан карандашом: – а я отъ вашего романа ожидаю многаго — онъ пишется при такомъ господствѣ такихъ идей въ душѣ у васъ и вокругъ. — Но пока довольно и этой писульки. Поѣду въ городъ хлопотать, и тогда надѣюсь написать побольше. Здѣсь же у меня на дачѣ, ни чернилъ, ни перьевъ. Аннѣ Григорьевнѣ поклонъ

весь вашъ

А. Майковъ

1867 / 27 авгус<та>