<РО ИРЛИ, ф. 100, № 29811. Письмо А. Н. Плещеева к Ф. М. Достоевскому>

Москва. 1^го Декаб<ря>.

Любезный другъ Ѳедоръ Михайловичъ. —

1) Я послалъ тебѣ при письмѣ небольшую статейку о Шенье. Получилъ ли ты её, и если получилъ намѣренъ ли напечатать. —

2) Пришли мнѣ пожалуйста поскорѣй отдѣльный оттискъ <«>Попутчиковъ<»>, если ты не забылъ моей просьбы о немъ. У меня нѣтъ <«>Эпохи<»>; и я долженъ былъ доставать чтобы прочесть; а на театръ отдать нѣтъ экземпляра.

3) Пришли, если можешъ деньги, за эти сцены; за вычетомъ 24 или 25 руб. Гаврилову, которые я состою ему долженъ за продажу <«>Униженныхъ<»>. — Нельзя ли во избѣжаніе пересылки по почтѣ — перевести здѣсь на кого нибудь изъ книгопродавцевъ. Или передать той дамѣ, которая доставитъ это письмо къ Базунову, и оставитъ у него свой адресъ. (Я не знаю твоего адреса, и пишу на Базунова, что неудобно. Пожалуйста напиши, гдѣ ты живешъ).[1]

// л. 34

Позволь мнѣ въ заключеніе сдѣлать тебѣ маленькій «репримандъ». — Въ воспоминаніяхъ Г. Страхова о Григорьевѣ — два раза упоминается обо мнѣ. Одинъ разъ Григорьевъ пишетъ въ письмѣ своёмъ что не слѣдовало печатать дрянной нѣмецкой пьесы, по рекомендаціи хорошаго человѣка П... (это я рекомендовалъ драму Гебеля)<.> Въ другомъ мѣстѣ[2] сказано что я нахожу въ статьяхъ Григорьева много поучительнаго; и Григорьевъ прибавляетъ: Еще бы. Получше люди находили. — Въ первомъ мѣстѣ, моя фамилія означена буквой П; вѣроятно отъ того что я названъ хорошимъ человѣкомъ; во второмъ фамилія моя выставлена вполнѣ, вѣроятно также потому, что подъ словомъ «получше люди» ясно[3] подразумѣвается что я — дрянь человѣкъ. — Мнѣ это показалось страннымъ, потому что вездѣ, гдѣ[4] есть въ письмахъ Григорьева что нибудь оскорбительное для людей живущихъ еще — фамилія послѣднихъ — обозначена

// л. 34 об.

только начальной буквой. Исключеніе сдѣлано единственно для меня. Г. Страховъ конечно могъ это сдѣлать; но наша съ тобой давнишняя пріязнь — давала мнѣ нѣкоторое право надѣяться, что ты подобной вещи не пропустилъ бы; и что ты меня дрянью не считаешъ. Разумѣется — я очень хорошо понимаю, что люди умнѣе и крупнѣе меня — могли находить въ Григорьевѣ больше[5] чѣмъ я находилъ; и будь это сказано инымъ тономъ — ничего бы оскорбительнаго тутъ для меня не было. Но le ton fait la musique[6]. И подобный[7] le ton въ печати — да еще въ журналѣ гдѣ участвуешъ, — не[8] можетъ никому быть по сердцу.

Все это я тебѣ высказываю, потому что считаю себя вправѣ быть съ тобой искреннымъ. На тебя я смотрю не какъ на редактора только но какъ на стараго друга.

За тѣмъ желаю тебѣ всего, чего ты самъ себѣ желаешъ и жму твою руку. —

Твой весь

А. Плещеевъ.

// л. 35

[1] На полях вверху справа карандашом рукой А. Г. Достоевской поставлен год: 1864.

[2] Вместо: Въ другомъ мѣстѣ — было: Такъ какъ тутъ

[4] Вместо: вездѣ, гдѣ — было: всё, что

[8] Вместо: не — было: особенно