<РО ИРЛИ, ф. 100, № 29811. Письмо А. Н. Плещеева к Ф. М. Достоевскому>

Оренбургъ. —

30 Мая.[1]

Добрый и уважаемый Ѳедоръ Михайловичъ.

Изъ послѣдняго письма вашего[2] отъ 3^го Мая и[3] которое я получилъ только сей часъ; слѣдовательно оно шло 27 дней! Вѣдь это ужасъ что такое![4] я вижу что Вы получили только одно моё; и другое еще не дошло до васъ; а тамъ то именно я и отвѣчалъ вамъ на кое какiя подозрѣнiя явившiяся у васъ. Дѣло въ томъ что когда ваше письмо пришло сюда, моё уже было отправлено; и слѣдовательно я долженъ былъ отложить отвѣтъ еще на недѣлю. — Послѣ завтра я ѣду — другъ мой. Всё ужъ уложено, квартира моя пуста — только одни чемоданы да ящики разбросаны тамъ и сямъ. — Непремѣнно постараюсь увидѣть всѣхъ — о комъ вы пишете. У брата вашего тоже буду. — Напишу вамъ всё, какъ найду Петербургъ. А вы пишите мнѣ пока на слѣдующiй адресъ: Въ Москву, въ 4^й Мѣщанской; домъ Скрибицкаго[5] Пелагеѣ Александровнѣ Карръ, для передачи А. Н. П.

// л. 5

Душевно радъ что вы получили наконецъ письмо отъ Каткова и деньги. — Онъ дѣйствительно благородный человѣкъ; и я тоже много одолжилъ[6] ему. Въ немъ нѣтъ жилки барышнической. — Еще болѣе былъ бы я радъ еслибъ мы снова сошлись въ Петербургѣ или Москвѣ. Признаюсь отъ второй я больше жду чѣмъ отъ первой[7]. — Сколько я слышалъ — въ Москвѣ другимъ духомъ вѣетъ… Въ литературные кружки соваться я не намѣренъ. — По прiѣздѣ схожу къ нѣкоторымъ изъ прежнихъ знакомыхъ, буду и у Некрасова. Но если хоть одинъ изъ нихъ будетъ толковать со мной съ высока — нога моя не переступитъ его порога. Довольно! Прошла пора поклоненiя великимъ личностямъ, въ сущности оказывающимся совершенной дрянью! Но однако же — съ тѣмъ что вы говорите о талантѣ Некрасова я не совсѣмъ согласенъ.. Въ немъ есть

// л. 5 об.

и любовь, есть сочувствiе ко всему что угнетено и страдаетъ… Особливо послѣднiя его пьесы проникнуты болѣе кроткимъ примирительнымъ чувствомъ. Но поэтическiй талантъ, какъ говорятъ не мѣшаетъ ему быть страшнымъ барышникомъ. Я даже недавно имѣлъ этому примѣръ — на глазахъ. Здѣсь есть молодой человѣкъ, съ которымъ я очень близокъ, и который отправилъ въ <«>Современникъ<»> драматическiе[8] Сцены. Некрасовъ его восхвалилъ и очерки напечаталъ (въ Майской книжкѣ. <«>Филантропы<»>[9] и <«>У судьи<»> — С. Ѳедорова), но заплатилъ крайне скудно, подъ тѣмъ предлогомъ видители что онъ еще въ первый разъ печатаетъ.

Читаете ли вы <«>1000 душъ<»>, Писемскаго, въ <«>Отеч<ественныхъ> Зап<искахъ»>? По моему это такая вещь передъ которой вся нынѣшняя пишущая братья — блѣднѣетъ. Сколько правды и знанiя русской дѣйствительности! Здѣсь и характеры есть. — Любопытно между прочимъ — что въ этомъ романѣ на сценѣ литература — и Бѣлинскiй съ Краевскимъ.

// л. 6

Относительно денегъ, дорогой мой Ѳедоръ Михайловичъ, скажу вамъ опять: я рѣшительно не знаю какъ повернутся дѣла мои; – но если будетъ хотя малѣйшая возможность то вѣрьте что я не заставлю напомнить себѣ о присылкѣ. Я былъ бы вполнѣ счастливъ еслибъ могъ — способствовать вашему выѣзду; тѣмъ болѣе что это дало бы мнѣ возможность увидѣть васъ; а этаго я сильно желаю. —

Прощайте мой добрый. Дай Богъ поскорѣй намъ сойтись. — Поѣду я потихоньку осторожно, потому что жена беременна. Боится она Петербурга — ничего еще не видала; и очень застѣнчива. — Скажите отъ меня вашей — искреннiй поклонъ. — Очень бы радъ былъ еслибъ по прiѣздѣ въ Москву нашолъ письмо ваше. —

Будьте здоровы — и по возможности спокойны духомъ. Обнимаю васъ крѣпко. Мнѣ самому бы хотѣлось о многомъ съ вами поговорить — да когда это будетъ Господь знаетъ. Еще разъ прощайте другъ мой. Не забывайте меня!

// л. 6 об.

[1] Справа карандашом рукой неизвестного лица, возможно, А. Г. Достоевской, поставлен год: 185[9]/8/.

[2] Над словом «вашего» поставлен знак: (×)

[3] отъ 3^го Мая и вписано над записью на полях слева и отчеркнуто от нее линией.

[4] Запись /отъ 3^го Мая и/ которое я получилъ только сей часъ; слѣдовательно оно шло 27 дней! Вѣдь это ужасъ что такое! — сделана на полях слева под знаком: (×)

[5] домъ Скрибицкаго вписано.

[6] Исправлено. В рукописи было: одолжелъ