<НИОР РГБ, ф. 93.II.8.125. Письмо Н. И. Соловьева к Ф. М. Достоевскому>

Москва 4 Апрѣля 1871.

Не могу передать Вамъ, глубокоуважаемый Федоръ Михайловичь, какое освѣжающее душу впечатлѣнiе[1] произвело на меня Ваше письмо. И какъ бы это Вамъ объяснить. Пословица говоритъ — рыбакъ рыбака видитъ изъ-далека. Хотя и ни коимъ образомъ не могу сравниться съ Вами ни[2] по извѣстности и ни по заслугамъ литературѣ; но во мнѣ всегда было что то такое, что заставляло меня дорожить всякимъ дѣйствительно, а не мнимо литературнымъ знакомствомъ. Отдыхнешь[3] какъ то сердцемъ[4], когда видиш<ь>ся или входишь въ душевное общенiе съ человѣкомъ[5],[6] который выступилъ и не сворачиваетъ съ узкаго и рискованнаго пути, называемаго литературной карьерой. Въ Москвѣ же теперь такъ мало людей любящихъ, подобно Вамъ, литературу. Есть правда исключенiя; но и тѣ все больше любятъ себя, свой гонорарiй и свою извѣстность; любуются ею и очень уже много говорятъ. Какъ въ Петербургѣ литературный людъ черезчуръ

// л. 7

много строчитъ и мало думаетъ; такъ въ Москвѣ онъ уже очень выбалтывается. Какiе здѣсь, посмотрѣли бы Вы, устраиваются литературные вечера съ зайцами, гусями, скоромными анекдотами и никогда съ серьозною рѣчью... Въ Бесѣдѣ этаго правда не бывается; но тамъ еще все какъ то не спѣлось, не сблизилось и потому говорятъ по разнымъ угламъ и на бѣду еще тамъ три редактора (одинаково впрочемъ къ Вамъ расположенные). У Каткова тоже, какъ Вы знаете, празднуются во имя литературы воскресные дни; но на нихъ говоритъ почти одинъ Катковъ, а другiе слушаютъ. И[7] къ тому же у него собственно бываютъ не люди литературы, а газетный матерiалъ, изъ котораго онъ кроитъ такiя мастерскiя вещи, да еще люди имущiе власть, на которыхъ онъ въ извѣстныхъ случаяхъ такъ ловко импонируетъ. У Каткова умъ огромный, но всепоглощающiй. Ни одного еще серьознаго публициста или критика

// л. 7 об.

онъ не выпустилъ на свѣтъ Божiй, не открылъ самостоятельнаго пути; но много талантовъ и способностей искрошилось<,> измельчало и навсегда потонуло въ лучахъ его славы. Меня, когда я ему представился, онъ тоже привѣтствовалъ; ни Страховъ и ни кто другой не казались ему лучше. И что же подъ конецъ вышло?[8] — фразы Любимова: — «А подпишите Вы свою статью? Не лучше ли бы оставить безъ подписи фамилiи». Многiе совѣтывали мнѣ[9] покориться; но какъ то духу не достало обратиться въ ничтожество, въ газетный матерiалъ. И вотъ я остался критикомъ съ завязаннымъ ртомъ. Бѣлинскаго обижалъ Краевскiй не тѣмъ, что давалъ мало денегъ, а тѣмъ, что ни подъ какимъ видомъ не позволялъ подписываться; и оттого его имя при жизни[10] было относительно мало извѣстно<.> Нечего было поэтому и удивляться ему, что когда онъ перешелъ въ Современникъ, то подписка все таки осталась за Отечественными Записками. Словомъ критика не подъ чужимъ именемъ рѣдко когда находила себѣ у насъ свободное помѣщенiе<.>

// л. 8

А между тѣмъ сколько безобразiй творится въ нашей изящной литературѣ, чудовищныя идеи какiя пропагандируются, крупныхъ вещей сколько остается неразобранными и не усвоенными публикой. Я вотъ напримѣръ до сихъ поръ нигдѣ не могу пристроить[11] разбора Вашего романа «Преступленiе и наказанiе»<.> Я его еще[12] не написалъ; но онъ у меня уже[13] въ головѣ[14]. Приводитъ[15] въ ужасъ<,> въ трепетъ людей, когда всѣ призраки исчезли и когда никто не вѣритъ ни въ чорта, ни въ Бога — дѣло не легкое. Добролюбовъ Васъ когда то назвалъ писателемъ гуманнымъ[16]. Я бы Васъ назвалъ еще писателемъ ужаснымъ; потому что Вы раскрыли передъ читателемъ тотъ адъ, ужаснѣйшiй всякаго другаго ада, который зарождается въ душѣ человѣка съ чуткою, развитою образованiемъ, совѣстiю. Вы значитъ показали муки не внѣшнiя, не дантовскiя, а внутреннiя и глубоко закрытыя. Прочитавъ напр. расказъ о внутреннихъ ощущенiяхъ одного изъ Вашихъ героевъ идущаго[17] на казнь, видишь всю незначительность физической боли передъ нравственными страданiями; такъ что и самая агонiя,

// л. 8 об.

на которую осужденъ человѣкъ умирающiй получаетъ теперь смыслъ: ею какъ бы ослабляются или отвлекаются отъ сознанiя тѣ внутрен<н>iя душевныя[18] муки которыя испытываетъ всякiй разставаясь съ жизнiю.

Но довольно о матерiяхъ важныхъ. Съ Бесѣдой у меня вышло маленькое неудовольствiе — отсрочка статьи на двѣ книжки, вслѣдствiе чего и передалъ ее въ Рус. Вѣстникъ, гдѣ ее напечатали немедленно. Впрочемъ эти статьи всѣ санитарнаго содержанiя, которымъ вездѣ найдется мѣсто, а я главнымъ образомъ расчитывалъ на критики и въ этомъ смыслѣ даже понялъ Ваше слово — не оставляйте. Вашему согласiю на сотрудничество они въ высшей степени рады.

Нѣкто Ульманъ, переводчикъ многихъ романовъ съ нѣмецкаго языка на русскiй желалъ бы очень перевести на нѣмецкiй языкъ Вашъ романъ[19] «Наказанiе и Преступленiе.»[20] Какъ Вы объ этомъ думаете? И не дадите ли какой благой совѣтъ?

// л. 9

Встрѣтился совершенно неожиданно у одного изъ своихъ знакомыхъ съ Вашимъ братомъ Андреемъ Михаиловичемъ изъ Ярославля. Долго говорили о Васъ и онъ просилъ меня передать Вамъ выраженiе своей братской привязанности, а также и Вашей супругѣ.

Что касается до меня, то я не знаю, какъ[21] и объяснить, что Ваша многоуважаемая супруга помнитъ еще обо мнѣ. Передайте имъ мой нижайшiй поклонъ и скажите, что я сочту за большое счастье вторично познакомиться<.>

О Степанѣ Дмитрiевичѣ знаю только чт<о> онъ здоровъ и, такъ какъ на дняхъ долженъ къ нему писать, то передамъ ему также Вашу память о немъ.

Н. А. Чаевъ и А. М. Ламовскiй Вамъ кланяются и ждутъ Вашего прiѣзда[22]<.>

Иду подъ Новинское посмотрѣть на народное гулянье. Сегодня[23] Красная горка (передъ Фоминой) и стоитъ великолѣпная погода.

Глубоко уважающiй и преданный Вам<ъ>

Николай Соловьевъ

// л. 9 об.

[1] В рукописи ошибочно: впечатленіе

[2] ни вписано.

[3] Так в рукописи. Вместо: отдыхнешь – было: отдыхаешь

[4] Вместо: сердцемъ – было: душою

[5] Исправлено. Было: чѣловѣкомъ

[6] Далее было начато: в

[7] Вместо: И – было: Да и

[8] Вместо вопросительного знака было двоеточие.

[9] мнѣ вписано.

[10] при жизни вписано.

[11] Далее было: своего

[12] еще вписано.

[13] Далее было: давно

[14] Далее было: и давно

[15] Вместо: приводить – было: привести

[16] Исправлено. Было: гуманными

[17] Вместо: идущаго – было: идущихъ

[18] душевныя вписано.

[19] Далее было: «

[20] Так в рукописи.

[21] Вместо: какъ – было: чѣмъ

[22] Вместо: прiѣзда – было: прiезда

[23] Вместо: Сегодня – было: Теперь