<РО ИРЛИ, ф. 287, № 52. Письмо Ф. М. Достоевского к Н. Н. Страхову>

Дрезденъ ⁵^Мая/₂₃_{Апрѣ<ля>}/71

Письмо Ваше, какъ и всегда, меня чрезвычайно заинтересовало, многоуважаемый Николай Николаевичь. Но какiя-же странныя извѣстiя: Я не могъ представить, что Вы такъ ужъ совсѣмъ покончили съ Зарей. Изъ письма Вашего вывожу это, да еще пишете что рады отдохнуть и набрали переводовъ. Нѣтъ такъ нельзя, Николай Николаевичь, Вы не можете бросать такъ Ваше большое дѣло. У насъ нѣтъ критика ни одного; Вы были, буквально, единственный. Я два года радовался, что есть журналъ, главная спецiальность котораго, сравнительно со всѣми журналами – критика. И что же они сами уничтожили то, что у нихъ было самостоятельнаго, оригинальнаго, своего. Я упивался Вашими статьями, я Вашъ страстный поклонникъ и твердо увѣренъ, что у Васъ есть и кромѣ меня достаточно поклонниковъ и что во всякомъ случаѣ надо продолжать. Оставлять – малодушiе. Простите меня за такое слово; но я, давно уже зная Вашъ характеръ лично, увѣренъ, что Вы слишкомъ не въ мѣру обезкураживаетесь послѣ первой неудачи. Но неудача всегда бываетъ, во всякомъ дѣлѣ. И притомъ Вы вѣдь сами не выдержите[1]: погуляете, какъ Вы пишете, но на переводахъ однихъ не останетесь и станете издавать брошюры отдѣльно. Такъ зачѣмъ-же вмѣсто

// л. 42

того не обезпечить себя, не пристроиться къ новому журналу (Бесѣдѣ)? А мнѣ такъ кажется, что въ Бесѣдѣ именно люди, которые Васъ могутъ получше понять и поглубже оцѣнить, чѣмъ въ Зарѣ.

При этомъ вотъ какое я вывелъ заключенiе, Николай Николаевичь и которое вѣроятно Вы тоже знаете, но не прониклись еще имъ вполнѣ, такъ какъ былъ и я до самаго послѣдняго времени. Вотъ въ чемъ дѣло: Вслѣдствiе громадныхъ переворотовъ, начиная съ гражданскихъ и доходя до тѣсно-литературнаго цикла, у насъ разбилось, разсѣялось на нѣкоторое время и понизилось общественное образованiе и пониманiе. Люди вообразили, что имъ уже нѣкогда заниматься литературой (точно игрушкой, каково образованiе!) и уровень критическаго чутья, и всѣхъ литературныхъ потребностей страшно понизился. Такъ что всякiй критикъ, кто бы у насъ ни появился, не произвелъ-бы теперь надлежащаго впечатлѣнiя. Добролюбовы и Писаревы[2] имѣли успѣхъ именно потому что, въ сущности, отвергали литературу – цѣлую область человѣческаго духа. Но потакать этому невозможно и продолжать критическую дѣятельность все таки должно. Простите же и меня за совѣтъ, но вотъ какъ бы я поступилъ на Вашемъ мѣстѣ теперь.

// л. 42 об.

У Васъ была, въ одной изъ Вашихъ брошюръ, одна великолѣпная мысль и, главное, первый разъ въ литературѣ высказанная, ‒ это: что всякiй, чуть чуть значительный, и дѣйствительный талантъ – всегда кончалъ тѣмъ, что обращался къ нацiональному чувству, становился народнымъ славянофильскимъ. Такъ свистунъ Пушкинъ, вдругъ, раньше всѣхъ Кирѣевскихъ и Хомяковыхъ,[3] создаетъ[4] лѣтописца въ Чудовомъ монастырѣ, т. е. раньше всѣхъ славянофиловъ высказываетъ всю ихъ сущность и, мало того, ‒ высказываетъ это несравненно глубже чѣмъ всѣ они до сихъ поръ. Посмотрите опять на Герцена: Сколько тоски и потребности поворотить на этотъ-же путь и невозможность изъ за скверныхъ свойствъ личности. Но этого мало: Этотъ законъ поворота къ нацiональности можно прослѣдить не въ однихъ поэтахъ и литературныхъ дѣятеляхъ, но и во всѣхъ другихъ дѣятельностяхъ. Такъ что наконецъ можно бы вывесть даже другой законъ: Если человѣкъ талантливъ дѣйствительно, то онъ, изъ вывѣтрившагося слоя будетъ стараться воротиться къ народу, если же дѣйствительнаго таланта нѣтъ, то не только останется въ вывѣтрившемся слоѣ[5], но еще экспатрируется, перейдетъ въ католичество и проч. и проч. Смрадная, букашка Бѣлинскiй (котораго Вы до сихъ поръ еще цѣните) именно былъ немощенъ и безсиленъ талантишкомъ, а потому и проклялъ Россiю и принесъ ей сознательно столько вреда (О Бѣлинскомъ еще много будетъ сказано въ послѣдствiи; вотъ увидите). Но дѣло въ томъ, что эта мысль Ваша до того сильна, что непремѣнно должна быть развита особо, спецiально. Напишите статью на эту именно тему, развейте ее спецiально и

// л. 43

помѣстите въ Бесѣдѣ. Навѣрно они ей обрадуются. Это будетъ таже критика, только въ иной формѣ. Двѣ-три такихъ статьи въ годъ и я Вамъ предрекаю успѣхъ, и кромѣ того въ публикѣ Васъ не забудутъ, а именно скажутъ, что вы[6] перешли въ кругъ, въ которомъ Васъ болѣе понимаютъ. Бесѣда не Заря. Главное зачѣмъ бросать литературу?

Но простите; еслибъ мы говорили лично, то лучше поняли бы другъ друга. – Увы, если Вы ѣдете въ Кiевъ, то я Васъ низачто не застану въ Петербургѣ. Я ворочусь только въ Iюнѣ, такъ расположились денежныя средства мои. И такъ до осени.[7] Хорошо бы, еслибъ Вы, выѣзжая изъ Петербурга, написали мнѣ еще письмецо. Письма Ваши я получаю съ радостiю. Но вотъ что скажу о Вашемъ послѣднемъ сужденiи о моемъ романѣ: Во 1^хъ Вы слишкомъ высоко меня поставили за тò, что нашли хорошимъ въ романѣ и 2) Вы ужасно мѣтко указали главный недостатокъ. Да, я страдалъ этимъ и страдаю; я совершенно не умѣю, до сихъ поръ, (не научился) совладать съ моими средствами. Множество отдѣльныхъ романовъ и повѣстей[8] разомъ втискиваются у меня въ одинъ, такъ что ни мѣры, ни гармонiи. Все это изумительно вѣрно сказано Вами и какъ я страдалъ отъ этого самъ уже многiе годы[9], ибо самъ созналъ это. Но есть и того хуже: Я, не спросясь со средствами своими, и увлекаясь поэтическимъ порывомъ, берусь выразить художественную идею не по[10] силамъ.[11] (NB. Такъ сила[12] поэтическаго[13] [14] порыва всегда н<а>примѣръ у V. Hugo сильнѣе средствъ исполненiя. Даже у Пушкина замѣчаются слѣды этой двойственности.) И тѣмъ я гублю себя. – Прибавлю что переѣздъ и множество хлопотъ этимъ лѣтомъ страшно повредятъ роману. Но благодарю Васъ за сочувствiе.[15] Какъ жаль что долго еще не увидимся. А покамѣстъ я Вашъ весь, сполна преданный Вамъ

Ѳедоръ Достоевскiй[16]

// л. 43 об.

[1] В рукописи ошибочно: выдержете

[5] Вместо: слоѣ ‑ было: слоя

[7] Далее было: Хорошо бы только, еслибъ Вы выѣз

[9] уже многiе годы вписано.

[13] Вместо: поэтическаго ‑ было: поэтическая

[15] Далее следует авторский знак: х.

[16] Запись: Какъ жаль что долго еще не увидимся. А покамѣстъ я Вашъ весь, сполна преданный Вамъ

Ѳедоръ Достоевскiй ‑ сделана на полях слева под знаком х.