<РО ИРЛИ, ф. 56, №386. Арх. А. М. Достоевского. Письмо Достоевского Ф. М. к Веселовскому В. И.>

<Вверху листа запись А. М. Достоевского: получ. при письмѣ В. И. Веселовскаго 29^го Сентября 1869 года.>

Дрезденъ 14/26 Августа/69

Милостивый Государь

Владимiръ Ивановичь,

На дняхъ получилъ я отъ Аполлона Николаевича Майкова, изъ Петербурга, первое извѣстiе о смерти тетки моей, Александры Ѳедоровны Куманиной, въ Москвѣ, и о томъ что Вы, вмѣстѣ съ братомъ моимъ Николаемъ Михайловичемъ – опекунъ Достоевскихъ, (т. е. конечно дѣтей брата моего, покойнаго Михаила Михайловича Достоевскаго). Вмѣстѣ съ тѣмъ Аполлонъ Николаевичь сообщаетъ мнѣ (узнавъ объ этомъ отъ знакомаго Вашего Г^на Кашпирева, издателя журнала Зари) что Вы выражали мнѣнiе, что такъ какъ въ завѣщанiи Алек. Ѳед. Куманиной есть статья, по которой 40,000 руб. назначаются въ какой-то монастырь и что такъ-какъ покойная Александра Ѳедоровна была уже не въ своемъ умѣ, когда это завѣщанiе писала, «то статью эту и завѣщанiе можно легко уничтожить». При этомъ Аполлонъ

// л. 1

Николаевичь присовокупляетъ Ваши слова (узнавъ объ нихъ все черезъ того-же Г^на Кашпирева) что еслибъ я изъявилъ Вамъ, хотя-бы письмомъ, свое согласiе о начатiи дѣла, то Вы бы не отказались начать хлопотать о нарушенiи завѣщанiя.

Прежде всего позвольте Вамъ изъявить искреннюю мою благодарность за вниманiе къ интересамъ моимъ и Достоевскихъ, а за тѣмъ позвольте прямо приступить къ дѣлу.

Во первыхъ, я только что теперь узналъ, отъ Аполлона Николаевича, не только о статьѣ завѣщанiя, но даже о самой смерти тетки. Никто меня не увѣдомилъ. А потому позвольте прежде всего обра<ти>ться къ Вамъ съ убѣдительнѣйшею просьбою сообщить мнѣ письмомъ, сюда въ Дрезденъ, о томъ: когда именно умерла тетка? въ чемъ (хотя-бы вкратцѣ) состояло ея завѣщанiе? Чтò досталось Достоевскимъ и Николаю Михайловичу? что досталось Ивановымъ и Андрею Михайловичу Достоевскому? За тѣмъ что досталось остальнымъ родственникамъ, племянникамъ и внукамъ Александры Ѳедоровны, и, главное, Ольгѣ Яковлевнѣ Нечаевой, (жившей съ нею и ходившей за ней) которую мы всѣ, Достоевскiе, называемъ нашею бабкой, жива-ли она и совершенно ли здорова? (Я считаю, что въ дѣлѣ о нарушенiи завѣщанiя, еслибъ оно началось,

// л. 1 об.

мнѣнiе Ольги Яковлевны можетъ имѣть чрезвычайную важность).

Во вторыхъ прямо и окончательно спѣшу Вамъ высказать, что если дѣйствительно завѣщанiе тетки подписано ею уже въ то время, (т. е. въ тѣ послѣднiе годы ея жизни) когда она была не въ своемъ умѣ, то я, со всею готовностiю радъ начать дѣло о нарушенiи завѣщанiя и убѣдительнѣйше просить Васъ принять въ этомъ дѣлѣ участiе и руководство. Въ послѣднiе годы ея жизни (т. е. въ 1866 и 67^мъ годахъ, ‒ ибо въ 68 и 69^мъ годахъ я уже былъ за границей) я видѣлъ тетку нѣсколько разъ и очень хорошо помню, что она была, въ то время, совершенно не въ своемъ умѣ. Хотя я ничего не знаю о завѣщанiи, но можетъ-быть дѣйствительно ея первоначальное завѣщанiе /(если таковое существовало)/ подверглось измѣненiю въ эти послѣднiе годы. – Вамъ конечно до точности это извѣстно. Но если мысль объ оставленiи такого капитала монастырю зародилась еще прежде, давно, въ то время когда тетка была въ полномъ своемъ разумѣ, и стало-быть была дѣйствительнымъ и сознательнымъ желанiемъ ея, то какъ-же могъ-бы я идти противъ ея воли? И какъ-же можно въ такомъ случаѣ надѣяться на успѣхъ дѣла, когда монастырь докажетъ черезъ свидѣтелей, что завѣщанiе ему капитала было первоначальною

// л. 2

и всегдашнею мыслiю тетки?

Излагая это, обращаюсь къ Вамъ, многоуважаемый Владимiръ Ивановичь, единственно съ убѣдительнѣйшею просьбою объ разъясненiи мнѣ[н] главной сущности этого дѣла и какiя собственно могутъ быть главнѣйшiя надежды его выиграть? Затѣмъ обращаюсь къ Вамъ – въ случаѣ если Вы все въ тѣхъ-же мысляхъ и при тѣхъ-же взглядахъ какъ передавалъ Аполлону Николаевичу Г^нъ Кашпиревъ – съ просьбою руководить меня, наставить меня въ подробностяхъ, разъяснить мнѣ нѣкоторые пункты, о которыхъ я не имѣю понятiя (н. прим. надо-ли чтобъ еще кто изъ Достоевскихъ и вообще изъ [До] наслѣдниковъ началъ дѣло вмѣстѣ съ нами, а если нѣтъ, то не будетъ-ли кто изъ нихъ заинтересованъ противустать ходу этого дѣла и вредить ему?)

Вообще я вижу, что неразъясненныхъ вопросовъ и фактовъ въ этомъ дѣлѣ для меня чрезвычайно много. Во всякомъ случаѣ покорнѣйше прошу Васъ написать мнѣ обо всемъ этомъ сюда въ Дрезденъ. Сообщенному мнѣ Аполлономъ Николаевичемъ извѣстiю о Вашемъ мнѣнiи и взглядѣ на это дѣло и о выраженномъ Вами участiи

// л. 2 об.

къ моимъ (и Достоевскихъ) интересамъ я не могу не дать полной вѣры или предположить въ передачѣ Г^на Кашпирева Аполлону Николаевичу ошибку. А потому, повторяя Вамъ мою благодарность, льщу себя надеждою что Вы не разсердитесь на меня за то, что отягощаю Васъ просьбою о подробномъ разъясненiи иныхъ обстоятельствъ. Если право за насъ и надежда выиграть дѣло съ нашей стороны, ‒ то какъ-же можно не воспользоваться обстоятельствами и не начать дѣла? Вотъ мое мнѣнiе.

Адрессъ мой:

Allemagne, Saxe,

Dresden,

à M^r Théodore Dostoiewsky

poste restante.

Примите увѣренiе въ моемъ искреннемъ къ Вамъ уваженiи.

Честь имѣю пребыть

Милостивый Государь

Покорнѣйшимъ слугою Вашимъ.

Ѳедоръ Достоевскiй.

<На полях слева запись:> P. S. Въ Дрезденѣ, по обстоятельствамъ, я пробуду довольно долго, покрайней мѣрѣ всю зиму. Д<остоевскiй>.

// л. 3