23. КАК КУПЕЦЕСЬКОЙ СЫН ПРОЖИЛ ОТЦЁВСКОЙ КАПИТАЛ (ЧОРТОВЫ КАРТЫ)

Был жил купець. У купця былó три сына, один был умной, млаччий, а два были пьяници безýмны. И этот купець имел большое богатьство и притом двенатцеть магáзинов и двенатцеть кораблей, на которых уходил заграницю за товарамы. Которые эты были два сына безýмны, стáрши, то он уж им ницёгó не доверял, снацяла оне торговали, а потом ницёгó не доверял и гнал всё их из дóму.

Вот в одно времё и говорит млаччему сыну:

– Ну, Ванюша, тогда тебе придётце стать в магáзин торговать и следить за прикащиками.

Вот этот Ванюша нацял торговать и торговля у нёго пошла оцень хорошó. Отець ченил ёго хорошим работником и говорил:

– Ну, Ваня, умной же ты есть изо всех сыновей.

Когда он проторговал год, то он говорит отцю:

– Батюшко, мне завтро есть день ангела, што прикажете делать, торговать итти или праздновать?

Тогда отець говорит:

– А што, Ванюша, раз бывает и свиньи праздник, должóн ты празновать. Вот я тебе даю сто рублей денег и хош ты

504

водки не пьёш и не гуляеш, эти деньги твои, клади куда хош и ходи чéлой день.

Получил деньги и говорит:

– Ну, папаша, я пойду.

– Иди с богом.

Вот пошол и чéлой день ходил по городу, купить ёму нéцёго, водки не пьёт, в трахтир не идёт и никакие забавы ёму не идут на ум. Вернулсе он обратно опеть же на старое место домой, стал в магазин торговать, стал опеть времё проводить, как и преже. Поторгует день, деньги полуцить, снесёт всё отцю до копейки. Отець его всё хвалил, благодарил, росходов никаких не имеет.

Вот он проторговал второй год. Приходит ёму опять же день ангела. Вот отець ёму опеть же даёт сто рублей:

– Ну, поди, сынок, погуляй, опеть тебе деньги ни во штó.

Пóдал отець деньги, вышел он в город и встретилсе с одним товарищем. Идут по дороге, и нацинает ёму товарыщ говорить:

– Дак што, друг, зайдём в трахтир, посидим.

– Нет, спасибо, я водки не пью и пива от роду не пивал и пить не хоцю.

Потом идут мимо клуба, товарыщ и говорит:

– Зайдёмте в клуб, посмотрим.

– А там што?

– А там играют в карты.

– Да я играть не умею.

– Ну, ницёго, я сыграю на твои деньги, а ты посмотриш.

– Давайте, зайдём.

Вот оны заходят в клуб, товарыщ садитце на стул, подаёт ёму стул и садитце играть. Играть-поиграть – двести рублей проиграл, которы были прошлые и сецяс.

Ну, игра ёму понравилась. Он сецяс пишет заведущему клуба:

– Дайте мне триста рублей под росписку.

Заведующий сечас ёму триста рублей под росписку, – знает такого купецького сына. Да. Получил он деньги, еще сел играть, ёму понравилась игра. Играл-поиграл и еще триста рублей проиграл, ёму понравилась эта игра.

505

Концил игру, вышел домой, переспáл ноць, опеть на старое место ушол в магазин. На второй же день кряду приносит из клуба отцю росписку.

– Пожалоста, вот ваш сын в карты играл, кости катал, двести рублей проиграл, еще триста под росписку взял! Пожалоста, уплатить деньги!

Так. Отець пропитал эту росписку, выдал ёму деньги, приходит к жоны и говорит:

– Уже наш именинник нацинает гулять!

Ну, сыну своёмý ницёго не сказал, простил.

Так, сын продолжает опеть челой год работу. Да. Когда опеть прошол год, уже по выходу своего ангела, берёт из лавки триста рублей и приходит к отцю.

– Завтро, батюшко, я иду провожать свой день ангела.

– Пожалоста, идите!

Но денег отець уже нé дал и он не просил. И с деньгами пошол в город. Когда он вошел в город, то сразу же ёму понравилась эта игра, он зашол в клуб и кряду же сел играть. Играл-поиграл – триста рублей проиграл. Ёму мало показалось, он пятьсот рублей взял под росписку опеть. Проиграл и эти пятьсот рублей, вышел домой и думает:

– Ну, што мне топерь батька скажет?

Ну, ладно. Утром со сна сразу же ушол в магазин. На утро того же дня приходит слуга, подаёт ёму росписку:

– Вот пожалоста, ваш сын в карты играл, кости катал, проиграл триста рублей, петьсот рублей взял под росписку, пожалоста платите.

Отець думает:

– Ну, ладно, хорошо сын нáцял. Если еще так сделает, то я ёго держать не буду.

Заплатил деньги, и он отцю ничего не говорит и отець ёму не сказал ни слова.

Так он проводил опеть же чéлой год торговлю.

И за челой год он запас себе две тышечи рублей денег, то што выйти поиграть. Да, потом пошол отцю сказал:

– Батюшко, я завтро не выйду на роботу, так што мне день ангела.

506

– Ну, ладно, иди гуляй.

И ушол в город. Пришол в город, зашол опеть в гостиницю в ту, в которой играли раньше, в клуб, и садитце опеть играть. Играл-поиграл, две тышечи проиграл и пять тышець под росписку взял и дальше стал играть. И проиграл последние пять тышеч. Вышел из клуба, пришол домой и утром вышел по-старому на роботу. Когда приходит заведующий клуба, приносит ёму такую росписку, што ваш сын в карты играл, кости катал, две тышечи проиграл, пять тышеч под росписку взял, пожалоста, платите.

Купець деньги отдаёт и пришол к своей хозяйке. Пришол к своей хозяйке и говорит:

– Ну, жона, наш сын нацинает рострацивать отцёвской капитал, прогоню, не буду дёржáть ни одной минуты.

Та, конешно, заплакала, и он с темá словáмы пошол в магáзин. Пришол в магáзин, вызывает сына своёгó и говорит:

– Ну, сынок, не умел честью жить, сецяс же уходи из магáзина и приходи ко мне.

И купець тоже пошол домой. Когда пришол к отцю своему, просит извинения, ну отець не прощает.

– Нет, сын, нет тебе прощенья, сечас же прогоню из своёгó государьства, уходи на все четыре стороны и не дам тебе денег ни одной копейки.

Мать сильно заплакала и говорит:

– Што ты, отець ты или нет? Прости сына или всё-таки дай ёму на дорогу денег или награди его.

А он упёрсе на одном слове.

– Што не дам ни одного грошá, и снимай хорошую одёжу с себя. Почему? Потому што ты её пропьёш.

Сыну приказал роздеватьце. А матери приказал принести поплóше одёжу и велел сыну уходить. Мать пошла, конешно, за одежой со слезами. Мать подобрáла одёжу и вшила ёму в одёжу несколько сот рублей, так, штобы он сразу не ýзнал. Принесла одёжу и шепнула сыну:

– Вот ищи, сын, там-то есть.

507

Да, он оделсе и сразу же вышел из покоев. Выходит он в город на большую дорогу. Стрецяет он несколько товарыщей, оны и говорят:

– А што, друг, опохмелитьце нет, зайдём в трахтир?

Он подумал:

– А што моя жизнь? Хотя я и не пивал вина, ну всё ровно пойду!

Вот они попили, погуляли и он почувствовал:

– Да и это хорошо!

Пóжил несколько дней, попил, погулял, уже денежки все прóпил. Когда он прожил эты все деньги, што ёму? Он продал хорошой пиджачок и брюки, купил поплоше и эты прогулял, чуть не осталсе в нижнем белье. Когда ж это всё прогулял, што ёму делать? Денег у нёго нет, ись охота, што ёму делать? Пришол на одну площадь и подумал:

– Ну, когда бы меня цёрт взял в казаки, я бы и к тому пошол.

Вдруг ниоткýль возьмись стрецяетце ёму цёловек:

– Ну, я и есть сам цёрт, жалаеш ко мне в казаки?

Он ответил:

– Давай, пойдём!

– Ну, то слушай, я только с тем тебя возьму в казаки, што сними крест и пояс и три гóда не стриги волос и ногтей и не мойсе, тогда я тебя возьму и возьму на три гóда.

Так он решил. Снял кряду же крест и пояс и решил три года не стричь волóс, не мытьце и не обрезать ногтей.

Прожил у цёрта чéлой год: оброс, стали волосы длинны, ногти длинны, и сам грязной стал. Вот и говорит ёму чорт:

– Ты знаеш, как отцёвской капитал проживал? Давай-ко мы пойдём в этот клуб, в котором проигрывал. Ты играй, а я буду тебя учить.

Вместе сели с чортом на лошадь, приехали к этому клýбу, где он и раньше играл, зашли в клуб. Вот чорт и говорит ёму:

– Начинай играть, а я буду тебя учить.

Берёт карты в руки и сыграл на петь тышеч. Чорт играл не по мáлу! Когда он сыграл первой раз на петь тышеч и проиграл, чорт и говорит ёму:

– Нет, бери-ко мои карты и играй, тогда будеш выигрывать.

508

Вот он взял карты, новую колоду и говорит товарышам:

– Вот што, друзья, давайте-ко новыми картами играть, меня только што роспечатаны из под бандерóли, а ваши уже стáрые, я не хоцю ими играть.

И все согласились. Когда собралсе кон уже на десеть тыщеч рублей, Иван боитце ударить, а цёрт ёму шопчет:

– Бей, деньги наши!

Тогда он согласилсе. Вот выиграл он эты деньги, а уж цёрт с мешком стоял у стола, конешно, ёго нихто не видал. Сóбрал деньги в мешок. Собираетце игра вторая. Собрáлась игра на дватцеть петь тышеч. Он опеть боитце ударить. А цёрт ему шопчет:

– Бей, деньги будут наши!

Как ударил, так и выиграл.

Опеть продолжать нацинают, третий собираетце кон слишком большой, на петьдесят тышеч. Он сумлеваетце играть, а цёрт шопчет:

– Бей, деньги будут наши!

Ударил, выиграл петьдесять тышеч.

Чорт денежки сóбрал со стола. Стали купчики поговаривать:

– Да, хорошо этот играет!

То стали уже некоторые домой поежжать, а другие продолжают играть. Стали залагать одёжду, кóни, тройки и шубы дорогие. Собрáлась игра такая крупная, што уже на сто тышеч. Он опеть сумлеваетце ударить, а цёрт говорит:

– Бей, деньги будут наши!

Вот как нужно отыгрывать, поворáчивать отцёвской капитал!

Ударил на эти сто тышеч, выиграл, а уж цёрт сóбрал деньги. Тогда все купци розьехались, осталсе только один заведущий клýба, хозяин. Он же заведущий, он же хозяин. Заведущий походил немного по клубу, ёму жалко стало отпускать ёго с выиграшем. Он говорит:

– А вот што, друг, давай, сыграем на сто петьдесят тышеч.

Чорт и шопчет:

– Играй, обыграем и этого!

Опеть же ударил и выиграл.

509

Заведущий клýба немного походил по комнаты, подошел к нёму и говорит:

– Давайте сыграем на петьсот тышеч.

Он боитце, што всё проиграет. А чорт и говорит:

– Играй, деньги наши!

Он сыгрáл и выиграл, а чорт в это времё собирал деньги в мешок.

Этот заведущий немного пообдумалсе, бóле ходит по комнаты, ему еще жалче стало, когда он проиграл петьсот тышеч, но отпустить с выиграшем ёму ёго не охота. Тогда подошол опеть заведущий и говорит:

– Ну, вот што, друг, сыграем еще на каменной дом. У меня есть три дома, я дом поставлю один, а ты все деньги.

Ну, он испугалсе, не знает, што и говорить, а чорт ему говорит:

– Играй, дом пригодитце, дом будет наш!

Когда он сыграл, – выиграл дом, тогда сецяс же приказал перевести ёму дом на нёго.

Вот сецяс он приносит книгу, перевёл ёму дом, но всё-таки с выиграшем купцю, заведущему жалко отпустить. Он опеть начáл думать:

– Как бы с ним сыграть, каким путём?

Вот подходит опеть он к нёму:

– Ну, што, друг, сыграем еще. Вот я закладаю еще один каменной дом и клуб этот, есть еще у меня три доцери, а ты все деньги, товары, и всё. Если выиграеш, то всё твоё, проиграеш – за мной всё останетце.

Он немного подумал, а цёрт ему шопчет:

– Играй, годятце дóмы и дочеря, играй.

Тогда начáли оны опеть играть. Когда оны сыграли, то выиграл он последнее. То он сечас приказал ёму принести книгу, штобы всё перевел сечас на нёго, все дóмы и дочеря, и штобы показал своих дочерéй, што у нёго за дочеря.

А чорт ёму шопчет:

– Ты жонись на одной из трёх, а две будет моих.

Так, вот это всё оны сделали и повёл купець в особой дом и приказал притти:

– Ну-ко ты, Мария, иди, – старшей дочери.

510

Подходит Мария, он и говорит:

– Ну вот, жалаеш за нёго замуж итти!'

Она губы смóрщила, как он такой дóлгой, некрасивой, ногти длинные, и убежала.

Он приказал второй притти, Татьяны.

– Ну-ко, Таня, иди посмотри жениха своёгó! – и та прибежала.

Когда приходит эта Татьяна, тоже посмотрела на нёго, показалсе он ей чудным таким, ну как же, – волосá длинны, ногти длинны, повернулась и пошла проць, ницёгó не сказала.

То он приказал третьей доцери, Олександры. То она приходит:

– Што угодно, папенька?

– Да вот, может, жалаеш замуж пойти, то вот тебе жених.

Да. Приходит Олександра, посмотрела на нёго, села ёму на колена и говорит:

– Ну, папенька, я за нёго пойду.

– Отець был очень обрадован, што пойдет за этого Ивана замуж.

Вот он сказал ей:

– Хорошо, пойдёш, я тебя возьму.

Вот он сказал купцю этому заведущему:

– Вот церезь два года приеду, буду жонитьце, а топерь это всё у тебя останетце, оприч денег, конешно.

Деньги уже взяли. И уехал с цёртом.

Когда они приехали домой, то ёму и говорит цёрт:

– Ну вот, как, друг, игрáют-то, не тó, што ты проиграл часть отцёвского капитала. Храни эты карты, мои, и вперёд будеш так играть. Поживи у меня еще два года.

Вот óтжил он срок – все три года у цёрта, цёрт и говорит:

– Ну, давай, друг, теперь пойдём, женись на купецькой доцери и живи с ней, поедём.

Вот прибыли оне в город, приворотил он, конешно, в парикмахерску, побрилсе, ногти остриг, помылсе и сделалсе таким бравым, фартóвым детиной, што ёго совсем не узнают. Топерь приходит он, конешно, к тестю, садятце, купець ёго не узнал, но узнал, наконець. Так.

511

Когда он узнал ёго:

– Ну, вот што, папаша, я пришол за старым делом, как у нас был договор, жонитьце, из трёх выбрать любую, то пожалоста мне посмотреть ваших дочерей.

Тогда он приказал Марии одетьце. Мария пришла, посмотрела, кряду села на колени и стала ёго ласкать, но он сказал:

– Нет, мне тебя не надо.

Да, та с такого стыда и позору, побежала на чердак и удавилась, што отказал её жоних.

Ну, тогда приказал вытти Тане. Вышла Таня, таким же манером – садитце к нему на колены, нацинает што-то с ним говорить разное. Но Иван купецеской сын говорит:

– Нет, мне тебя не надо, у меня есть третья.

Та с такого стыдá побежала на чердак, бросилась с окна и убилась на смерьть. (Эты две к цёрту и попали. Сказал, што мои будут. Рощитыват, старик, знает!)

Вот, то приказал он притти третьей дочери Олександры. Та срядилась, конешно, села к нёму на колены:

– Ну, вот, Санечка, я тебя вóзьму, буду жонитьце.

Отець очень обрадован был, конешно, отдать дочерь. Он тогда сказал:

– Ну, папаша, два дóма и клуб мне не надо, а один дом я возьму, и буду в нём жить, а эти можеш при себе держать и также по-старому вести свою роботу.

Вот топерь, когда он пришол домой и начáли играть свадьбу. Свадьба продолжалась у них три дня. Так же чорт у них был на этой сватьбы, вина было, всего довольно.

Да. Вот оне попрощались с чортом, чорт ёму и говорит:

– Вот тебе карты, играй когда жалаеш, а с тобой мы в рощёте.

Ушол чорт, осталсе Иван дома.

Вот жона ёму и говорит:

– Вот што, Ванюша, поедемте кататьце на лодке.

Он был согласен, и поехали. Катались на лодке, она всё спрашивала:

– Как ты, Ванюша, столько капиталу выиграл, каким путём ты мог столько и никогда и не проигрывал.

512

Он отвецяет:

– Да, Шура, как я выиграл, тебе знать нельзя.

– Нет, Ваня, должóн ты жоны своей сказать, как же таитьце. Вот он ей и говорит:

– Ну, ладно, скажу тебе, дорогая, – ну только никому не говори про это, это дело такое, што нельзя никому говорить.

Вот он и говорит:

– Слушай, Шура, я выиграл, – у меня были чортовы карты, он мне помогал играть, вот почему я и выиграл.

Тогда она ёму и говорит:

– Слушай, Ваня, если ты эти чортовы карты не брóсиш, или не передаш ёму, то я заявлю на тебя и тебе будет за это худо.

Он сказал:

– Вот што, Шура, я не знаю, как ёму можно передать.

– Я тебя научу, как передать эти карты. Вечером в одинатцеть часов, в двенатцетом, выходи в зóрю, брось карты черезь лево плечо, и скажи: „На, цёрт, свои карты, мне их не надо“.

Тогда он так и сделал. Вышел вечером в одинадцатом, в двенадцетом, бросил карты церезь лево плецё и сказал:

– Нá цёрт, карты.

Цёрт прибежал, засмеялсе, полуцил карты и сказал:

– Ну, рано ты схватилсе, а то бы ты был мой. А топерь мне ницёго с тебя не надо, я и то получил две девушки.

Тогда он пришол домой, обьеснил это всё своей жоны.

– Ну, ладно, будем топерь жить.

Тогда он поступил в магáзин, нацял с отцём торговать и начацяли проводить жизнь до самой смерти.

На том и концилось.