15. СОН ВЕЩИЙ

Вот жил был купець нé в котором чарстве, нé в котором государстве. У купця былó три сына. Этот купець построил новой дом. Вот когда он построил новой дом, и совсем он был готовой, он сказал старшему сыну:

– Но, ты иди, сын, один ноцёвать перьву ноць в етом доми.

Вот когды он походит, отець ему и говорит:

– Ты возьми петуха, и потом ище: што во-снях увидиш, мне росскажи.

Вот он отправилсе в вецёрý на ноць спать. Полóжил петуха, и сам тоже повалилсе. Переноцевал. Ну, што ёму снилось там, он будет отцю россказывать, и пришол домой. Когда он пришол, отець его и стал спрашивать:

– Скажи, сын, што тебе снилось?

Он ёму:

– Слушай, папа, мне ницёго особенного не снилось. Только видел, што бутто наш меньшой брат Иван по поднéбесью летал на двенатцети орлах.

Вот на втору ноць он посылат второго сына, среднего.

– Ну-ко, поди, сынок, што тебе будет снитьце, скажеш мне.

364

Вот тот на втору ноць также отправляетце с петухом, и повалилсе спать и прóспал тоже всю ноць. Пришол к отцю. Отець ёго и спрашиват:

– Но-ко скажи, сынок, што тебе снилось во сне?

Вот он нацинает ёму говорить:

– Вот што, папа, я ницёго такого особенного не видел, только видал тó, што у нас со двора пропала любимая овця.

Приходит третья ночь. Он призыват третьёго сына:

– Но, Ванюша, поди в новой дом спать и на ýтро мне скажеш, што ты во сне увидиш.

Конешно, этот Ванюша ничёго отцю не сказал, взял петуха и пошол спать. И ёму всю ночь снилось тó, што потом с им случилось, и как он будет доставать прекрасну цяревну, и кому она снацяла принадлежала – это ему всё снитце. И вот вдруг прилетат змея, хоцёт ёго клюнуть, и как раз в это времё запел петух, змея улетела. (А это хотела его уничьтожить – эта сама чаревна. Этого писать не надо, выясьницьце всё после). И он провёл всю ночь. Пришол на утро к отцю домой. Отец ёго и спрашивает:

– Ну, скажи, Ванюша, што тебе снилось?

Иван молцит, ницёго ёму не говорит.

– Ну, говори, чего ж ты молчиш?

– Я своего сна до тих пор не скажу никому, пока не сбудетце, а когда сбудетце, тогда и скажетце.

Так. Ну, отець ёму и говорит:

– Нет, ты должóн сказать.

– Нет, не скажу, хоть убей меня, не скажу и не скажу.

Отець старалсе всяко пытать ёго и бить, но он ницёго не говорит. Потом отець решилсе роздеть ёго нагого и вывести на дорогу и привязать к столбу. И ище дорóгой и говорит:

– Но, сын, скажи.

– Не скажу.

Тогда привёл к столбу и ище раз спросил.

Он отвецяет:

– Не скажу, всё ровно, хоть ты меня и привязал к столбу.

365

Так отець и уехал, оставил сына у столба. Да, и вот не в-долгих проежжает чарьской сын мимо этого столба и увидáл связанного человека, остоялсе. Потом стал спрашивать:

Хто тебя к столбу связал этта, скажись, хто ты есть такой?

– Я есть Иван-купецеськой сын, а связал меня отець.

– Што так отець на тебя обрýшился, што связал к столбу, и как он жестоко тебя наказал?

Взял, отвязал ёго и повёл с собой. Привёз. Конечно, одел как следует. И вот он жил у него чéлой месець. Топерь, когда он прожил у него месець, чаревиць приходит к этому Ивану-купецескому сыну и спрашивает:

– Ну, дак за какую тебя вину отець наказал, Ванюша, скажи мне?

А што росказывать? Я скажу тебе, што как у батюшка была сробóтана новая изба, и я спал в ей ноць, дак не россказал ему сна, а други братья россказали. Вот за это он меня и привязал к столбу.

– Ну, дак слушай, Ваня, росскажи тогда мне, почему ты ёму не рассказал.

А этот чаревич был молодой, ище не жонатой, и он хотел поинтересоватьце, што такоё он во сне видял.

– Слушай, Иван-чаревич, я коли своёму отцю не россказал, и тебе ницёго не скажу. Делай што хош со мной. И тебе он будет не нужóн.

(А сказал он ёму про то, што ёму сон не нужóн, потому когда он ёго будет рассказывать, дак чаревича уж здесь не будет). Тода чаревич говорит:

– Если ты не росскажеш этого сна, я отведу тебя в зáмок и буду дёржать до тéх пор, покуда ты не росскажеш мне этого сну.

Он говорит:

– Воля твоя, чаревич, делай што хош, но я тебе этого сна не росскажу.

Тогда чаревич взял ёго, увёл в зáмок и посадил и темницю. Упёрсе Ванюшка на своём, раз уж нельзя говорить! И вот он так сидит месець. А этот чаревиць уже приискиват

366

себе в каком-ни государстве невесту. Просматриват все патреты из разных чарьств и заводит жонитьце. И вот он приискал в одном чарстве чаревну Елену (тоже Елена, дак вот поди ты с имá). Но он не знал, што она такая волшебниця. Приказал корабь грузить сьесныма припасамы в дорогу. А у нёго была сёстра, и он говорит ей:

– Ты пока правь престолом и смотри за всем чарьством.

И вот скоро чаревиць средилсе; корабь уж совсем готóвой, и отправилсе в путь. И вот так он ушол. Проходит месець два, – никакого ответу сёстры нет, и она не знает, где он есть. (Тогда, может быть, телеграф-то еще был не придуман да радиво). И так проходит уже полгода времени и сестра оцень опечалилась и стала носить по тюрьмам подаяния потюрёмщикам. И как раз к ёму, к этому Ивану купецеському сыну подходит тоже. Вот когда он берёт подаяние в руки и говорит:

– А где же твой брат?

Как будто и не знает! Она отвецяет ёму:

– У мня брат уехал жонитьце.

– Да, тежело ёму будет без меня жонитьце. Да и не жонитьце совсем будет в том государстве, где он задумал, хотя он туда ище и не проехал.

Она это всё выслушала и говорит:

– Слушай, как тебя звать?

Он отвецяет:

– Иваном.

Да, потом она и говорит:

– Коли ты знаеш моего брата Ивана-чаревиця и хочеш ёму помоч жонитьце, то помоги, а я тебя выпущу из тюрьмы. За это брат тебя наградит чем только жалаеш.

– Я поеду только с тем условием, што когда вёрнусь обратно, штобы перед приездом брата посадить мена обратно на это же самоё место.

Она и говорит ёму:

– Слушай, Иван купецеской сын, я же не имею права тебя посадить, когда ты выручиш из беды моёго брата, как же я тебя после этого могу посадить в тюрьму?

367

– Имееш ты право, потому што он сам меня посадил, сам и должóн выпустить. С тем только я и поеду и буду согласен ёму помогать. А топерь, дай мне такоё право: пиши капитану в полк рапорт, штобы я мог там отобрать себе одинатцеть человек и потом приготовь нам всем кóней.

Вот она берёт ёго из темници, уводит к себе во дворець и садитце за стол писать капитану рапорт, штобы выгнал весь полк салдат на площадь. Она вручила ёму рапорт.

– Поди с этым рапортом к полковнику и выбирай себе салдат, а мы приготовим вам всё в дорогу.

Вот он сецяс к полковнику. Вруцил рапорт. Полковник выгнал целóй полк и сказал:

– Но, выбирай, Иван купецеськой сын, каких тебе надо.

И вот он, конецьно, ходил по пóлку и выбрал одинатцеть Иванов, какие ёму были нýжны и сказал им:

– Но, братья, теперь пойдём во дворець.

Когда пришли оне во дворець, то уж все кóни были им приготовлёны и одёжа для их рыцярьская. Но этому Ивану купецескому сыну приготовлена котора лучче (она стараетце ёму угодить лучче, а ёму не понравитце). Когда стали одеватьце, Иван купецеськой сын осмотрел. Видит одна одёжа лучче других и говорит цяревной:

– Нет, ты подбери нам всё, штобы былá у нас одёжа одинаковая, а этой мне не надь.

В скором времени и ёму подобрáли такý же одёжу, как и у других Иванов. Он одел и сказал:

– Ну, братци, садитесь на лошадей и поедём.

Все сели и поехали вперёд. Вот оне скакали, скакали, подьежжают к крутой горы. Иван сказал брáтьям:

– Топерь вы меня дожидайтесь, а я выстану нá гору.

Вот братья, конешно, остались, а он эту гору стал доставать на лошади. И очень было трудно выставать, ну всё-таки выстал. И пришол когда он на площадь, то видит три чорта дерутце. Он сошол с лóшади и пришол к ним:

– Што вы братья, деритéсь?

Оне к нему все подошли и говорят:

368

– Слушай доброй человек, вот у нас от отця осталось три дикóвины и вот мы сто лет делим, розделить не можем. Пожалоста, сделай нам такоё добрó, роздели пóровну.

– Вот слушайте, братци, я вам розделю, только слушайте меня.

Он вынимает лук и начинил три стрéлы.

– Вот когда я стрéлю, то перьвой бежи за этой стрелóй, второй раз стрéлю, то второй бежи за этой стрелóй, третий раз стрéлю, то третий бежи за этой стрелой.

Вот. А у их былó три дикóвины: шапка-невидимка, ковёр-самолёт, сапоги-скороходы. И вот он им сказал:

– Вот, ты перьвой принесёш мне стрелу, то получиш шапку-невидимку, второй принесёш мне стрелу, то получиш сапоги-скороходы, третий принесёш мне стрелу, то получиш ковёр-самолёт.

И так выстрелил он в разны стороны, и оне побежали за стрелáмы. И вот он зáбрал эту шапку-невидимку, ковёр-самолёт и сапоги-скороходы. Приехал к братьям и сказал:

– Отпускайте, братья, своих кóней, садитесь на ковёр-самолёт и полетим.

Вот он ростянул ковёр-самолёт, и полетели. И вот оне в скором времени прилетели в это государьство, только успел чаревиць как раз притти к пристани. И так кряду же Иван сказал:

– Ну, пойдёмте, братья, на корабь.

Когда оне пришли на корабь, то чаревич кряду их спросил:

– Откуда вы, молодци, как вас звать?

– Нас есть двенадцеть братьев и всех зовут Иванами. Я слышал, што у тебя нет матросов, может ты нас не возьмёш ли к себе матросами?

Чаревич очень обрадел и сказал:

– Как мне не взять, я как раз во время шторма потерял двенадцеть матросов, и мне не хватает, и я вас возьму.

Так оне поступили к ёму на корабь. Когда поступили на корабь, то чаревич простоял сутки здесь, а уж нужно ёму итти в город, узнать чаревну, какая она есть, не пойдёт ли она за ёго замуж. И так, чаревич оделсе, конешно, и отправилсе

369

в деветь часов, в десятом, к чаревны. Когда он приходит к ней, поздоровалсе. Она спросила ёго:

– Ну, зачем, чаревич, ко мне пожаловал?

То он ей отвечает:

– Я бы жалал вас своей жоною. За этым токо я сюда и пришол.

А она ёму и отвечает:

– Да, я буду согласна с тем, што когда исполниш мою задачу. А если не исполниш, то твоя голова с плеч. Вот угадай мою перьвую загадку и тогда я выйду за тебя замуж. И вот на завтро приходи и приноси ей мне-ка.

И так, чаревиць пошол оцень пецяльной на корабь. И ходит он по кораблю, очень печалуетце. Ну, Иван купеческой сын видит и знает всё, потому што ему всё это наперёд было известно. И вот походит Иван-купецеской сын к чаревичу:

– Ну, чаревич, скажи мне-ка, што ты думаеш? Может я тебе помогу.

Он погледел на нёго.

– Уходи проць, я без тебя знаю.

А сам все ходит и думает. Потом Иван-купецеськой сын подошол второй раз.

– Иван-чаревич, поделись своим горём, пока не поздно, обскажи, может я тебе и помогу, а то худо будёт.

Тогда Иван-чаревич повёл ёго в полаты и стал ёму сказывать.

– Вот, слушай, Иван, вот какоё дело: чаревна, когда я посватался, сказала: угадай ейну загадку, а если не угадаеш, то она сказнит. А я не знаю, как ейна перьва загадка.

Тогда Иван-купецеськой сын сказал:

– Ладно, погоди.

Сецяс надевает шапку-невидимку нá голову, и сапоги-скороходы, и пошол во дворець. Пришол во дворець и прямо прошол к ней, где она сидела. Сел на стул, напротив ей и сидит. Вдруг она призывает ейну служанку. Призвáла она служанку и говорит ей:

370

– Вот слушай, служанка, поди закажи башмацёк мастеру и пусть сошьёт скорее, и принеси мне сюда.

Служанка пошла, и Иван за ней вместе пошол. Она приходит к башмацьнику и даёт ему приказ:

– Вот сошей в один час башмачок, как она приказывала.

Башмачник взялсе кряду за роботу. И в один час сошил башмацёк и сказал:

– Подожди минут петь, пока он обсохнёт.

Полóжил ёго на печку сушить. И вот токо он полóжил, не прошло одной минуты, как башмачка не стало. Сколько он ни искал башмачка, не стало. Пропали ёго труды. Занялсе он снова за роботу. А Иван ёго взял себе и спрятал. Когда сготовил он башмачок, то, не теряя минуты, кряду же дал ей.

– Нá, неси чаревны.

Иван пошол за ней вслед. Когда пришла она к чаревны, подала башмачок и спросила чаревна:

– Што ты так долго?

– Да когда он сорил один башмачок, куда-то он подевалсе.

– Иш, какой он мéшкотной.

Взяла этот башмачок, села к столу. Иван сел рядом с ней. И вот она приносит золотых булавочек коробочку и жемцюг, и стала украшать башмацёк. Иван тоже делает, берёт из тых же коробочек булавочки и тот же жемцюг и усаживат, как чаревна. Когда она всё сготовила, полóжила сушить и сказала:

– Ну, пускай топерь чаревиць угадат мою перьву загадку.

Сама повалилась спать. Иван пошол на корабь, сам думает:

– Ладно, на этом ты нас не поймаеш.

И вот Иван приходит на корабь, отдаёт чаревичу башмачок и сказал:

– Ну, вот, бери башмачок и в десеть часов поди. А когда придёш, то видно будёт, што она тебе прикажет.

И Иван-чаревиць отправилсе к чаревны. Приходит к чаревны, а уж там сидят все бояры за столом, дожидаютце с чем чаревиць придёт. Только он пришол, то выходит

371

чаревна с башмачком и с подносом и несёт лакей саблю. И он стал на ноги, подаёт башмачек, точ-в-точ такой, как и перьвой. И все встали бояры, забили в долóши и говорят:

– Ну, достоен чаревиць нашей чаревны, угадал перьву загадку. Она упала в óмморок и пролежала полчаса, потом стала на ноги. Стала и говорит:

– Ну, чаревиць, угадай мою вторую загадку, тогда я пойду за тебя замуж.

Чаревиць кряду же пошол на корабь, хотя печаловалсе, но не очень, думал:

Может мне Иван пособит.

И вот приходит он ни корабь, где уж стречает ёго Иван.

– Ну, чаревиць, как дело?

– Пойдём в каюту, поговорим.

Когда пришли в каюту, он и говорит:

– Вот дáла мне втору задачу, если угадаю, так выйдет за меня замуж. Вот, как ты думаеш, можеш ты мне помоч в этом деле?

То он сказал:

– Ладно, топерь я пойду.

Одел сапоги-скороходы, шапку-невидимку и пошол. Приходит и чаревны во дворець, то она приказывает служанке, говорят:

– Принеси мне серую утоцьку. А Ивану-чаревичу нужно достать селезня.

И кряду же она принесла, а Иван в это време побежал за селезнем. Когда Иван сходил, принёс селезня, то она села за робочий стол и так же стала усаживать булавочками, кнопочками и жемчугом. Иван всё смотрел на ней и так же усаживал как она. Вот когда это всё она усадила, направила, и сказала:

– Ну, пусть чаревиць угадает у меня вторую загадку.

А сама пошла спать. А Иван в это времё вышел на корабь. Приходит Иван на корабь, передаёт чаревицю селезня и сказал:

– Пока она не принесёт, то ты не передавай, когда она принесёт утоцьку, то ты выложь селезня.

372

Чаревиць отправилсе также к десети часам к чаревны, как и раньше. Приходит, уж там сидели все бояры. Вдруг выходит чаревна с подносом и выносит серую утоцьку и несёт шпагу в правой руки. Когда бояры увидали эту утоцьку и говорят:

– Ах, хорóша утоцька, да без пары.

Сечас чаревиць вынимает селезня и подаёт:

– А, молодець, чаревиць, угадал. Можеш взять нашу чаревну замуж.

Тогда посмотрели этого селезня, такой же точно, как и уточка усажена теми же булавочками, што и у чаревны. Тогда она задумала, упала в омморок на чéлой час и думает:

– Как это всё может угадывать?

Скочила и говорит:

– Ну, ладно.

Вот и говорит она ёму:

– Ну, чаревиць, угадай мне последнюю загадку: принеси мне таких волос, как у меня будет.

Чаревич пошол на корабь и думает:

– Ну, какие же у ней будут волосá, не знаю, может ли знать Иван или нет?

Когда он пришол на корабь и задумалсе, то приходит Иван.

– Што, чаревиць, сёдни сильнё кручинной, скажи мне скорее.

– Вот слушай, Иван купецеской сын, вот какоё дело чаревна велела принести таких волóс, как у ней будут. Можеш ли ты или нет?

Он сказал:

– Надо итти скоряе.

Сецяс же надел сапоги-скороходы, шапку-невидимку и пошол к ней. Вот он приходит, а уж она совсем средилась, готова ехать. Приготовили ей лошадь, она скочила в корету, и он сел вместе с ней. Во время езды он ей крепко жал за руку, но она этого не видела, только думала:

– Што это творитце?

373

И приехали к морю. Села в лодку и поехала в лодке, и он вместе с ней. Приежжает нá остров, села нá берег и стала кликать своёго деда. Вдруг выставáёт из моря старик. Волосá были серебряные, а борода была золотая. Вот к ней подошол и заговорил:

– Да, племенниця, давно ты меня не посещала, а у меня волосá все заплелись, так же и борода.

– Ну, садись, дедушко, ложись ко мне на колена, я буду искать.

Дедушко уселсе, приклонилсе к ней на колена, и она нацинает искать и, смотрит, по волосинки нацинает вытягáть серебряных волос из головы, а Иван всё смотрит. Нáбрала она у нёго уж десяток. Этот дедушко заснул на коленях, пока она искала, то Иван смотрел, смотрел да и хватил у него чéлой пучок из головы. Старик скочил:

– Што ты, дурная, рази так можно, што ты делаеш?

– Прости, дедушко, прости, больно оне уж заплелись у тебя. Дай, я рощешу у тебя бороду.

Повернулсе он бородой кверьху, начинает она рощáсывать и бороду. Сама рощасывает, сама золотые волоски у него вытягáёт по одной штучке. Иван это всё видит, а чаревна догадатьце не может. Иван потянулсе рукой, кáк хватит, так полбороды у него и отсадил. Старик скопил со сна и говорит:

– Што ты, дурная, рази можно так делать?

Поругалсе с ней и бросилсе в море, даже не простилсе. Она очень удивилась.

– Што такое, никогда я так с дедушком не прощалась. Што тут могло случитьце.

И вот сразу же она уселась в лодку и поехала. Иван с ней вместе. Вышли из лодки и нá гору, села на лошадь и поехала во дворець. Иван заскочил тоже.

Вот приехала, она, конешно, во дворець, сама себе и говорит:

– Вот пусть топерь чаревиць угадат мою загадку, так што таких волос золотых и серебряных нигде и нет.

Ну, уж без неё нашли выход. Иван пошол на корабь. Приходит на корабь и говорит чаревичу:

374

– Ну, вот, нá, я тебе даю волóс. Такие же, какие у чаревны. У ней достáто волос малое количество, а у меня чéлым пучком. Сначала когда она подаст на подносе немного, ты тоже дай малоё количество, а потом скажи: „Ну, нá, вот, чаревна, я тебе чéлым пучком подарю“ и выкидывай ей пучок. Топерь когда ты к ней пойдёш, то она тебе прикажет сказать, кто у тебя есть, сам ли ты угадываш или у тебя кто есть. Ты скажи: „у меня есть Иван-купецеской сын“. Она скажет: „Ну, пошли ёго сюда“, а ты скажи: „Я не знаю, у меня их есть всех двенатцеть, которой из них угадыват, а может и я сам“. Тогда она прикажет послать нас всех двенатцеть, и мы пойдём.

Вот тогда чаревиць пошол к чаревны. Только приходит к ей, а уж там бояра сидят, дожидают чаревича, с чем он придёт, угадает ли последнюю загадку. Только чаревиць пришол, то сразу идёт чаревна с подносом и с саблей и несёт несколько волос на подносе. И вот чаревиць ей подаёт тоже несколько волос серебряных. Она посмотрела. Он и сказал:

– Если тебе нужно, чаревна, то я подарю тебе чéлой пучок.

Выкидывает чéлой пучок. Тогда вси бояра в долóши заплёскали и говорят:

– Ну, достоин чаревич нашей чаревны. Должóн ей владáть.

Она в это времё пáла в омморок. Полежала чéлой час, стала и ушла. Приходит она в комнату, берёт волшебну книгу в руки и начинает смотреть.

– Кто это угадыват: сам ли чаревич или хто из слуг. Раньше этого не бывало, у меня уж женихов было много, никто не угадывал, оставляли свои головы все здесь.

Топерь она посмотрела эту книгу и увидала; што он не сам угадыват, а у нёго есть слуга Иван – купецеской сын, и кряду же узнала этого Ивана, когда она прилетела к нему змеёй.

– И почему он не за себя меня сватает, а за чаревича отдаёт?

Сечас приходит она к чаревичу и говорит:

375

– Вот пошли ты ко мне своего слугу Ивана, которой у тебя всё угадывает. И потом я тебе скажу, што ты не сам угадываеш, а этот Иван. Инáче я не пойду за тебя замуж, потому што он проделывал мне очень много.

Вот чаревиць ей и говорит:

– Слушай, прекрасная чаревна, я не знаю, их у меня есть всех двенадцеть, и я не знаю, кто это делает, посылаю их всех. Ну, угадывай.

И сам пошол на корабь. И вот чаревич пришол на корабь и говорит Ивану:

– Вот што, Иван, топерь тебе надо итти к ней со веемá своимá брáтьямы. Она зовёт.

– Ну, ладно, я и пойду. Токо надо отпустить всех моих братьёв, позвать их сюда.

Тогда все братья были призваны, он и говорит:

– Ну, братья, топерь пойдём все к царевны на пир, во-перьвых, а во-вторых, я вам скажу: когда мы придём к ней, к чаревны, то спросит: „Кто у вас есть из Иванов старшóй“, и вы все в голос кричите: „Я старшóй, я старшóй“. Тогда она нальёт одинадцеть бокалов с вином простым, а двенадцетой бокал золотой с самым дорогим вином, из которого она сама всёгда пьёт. И вы все беритесь за этот бокал и кричите: „Я старшóй, я старшóй“.

Топерь они отправились к ней, к чаревны. Когда оне пришли к чаревны, то она кряду посадила их за стол и стала спрашивать:

– Ну, хто из вас есть стáрший?

И все в голос кричат:

– Я стáрший, я стáрший, я стáрший.

На этом ей не удалось. Топерь она приносит одинатцеть бокалов простых, а двенадцетый золотой, из которого сама пьёт. Налила эты одинатцеть простым вином, а двенатцетый дорогим. Вот сама думает:

– Хто старшóй – этот бокал вóзьмёт.

И вот только она принесла, то, значит, потянулись все двенатцеть за втим золотым бокалом и чуть не подрались, и не перевернули стола.

376

И все кричали: ^

– Я старшóй, а не оне.

И на этом ей тоже не удалось. Ну, топерь решилась поить их простым вином, пока оне не свалятце. Ну, Иван, хотя пил, но с окуратностью и видит, братья все стали валитьце с ног. Потом она увидала, што стали валитьце с ног, Иван тоже повалилсе, што будто бы пьяной очень. Она сечас постелила место и повалила всех рядом. Повалила всех рядом, пошла принесла книгу волшебну и стала наводить на них.

Кто это всё-таки проделыват?

Наводила-наводила и книга всё-таки указала на Ивана-купецеського сына. Когда книгу оставила, вынимает ножници из кормана и подстригает ёму правой висок. Сама отрезала и ушла.

– Ладно, топерь ты попал, Иван купецеськой сын. И вместе с тобой Иван-чаревич. Никто у меня живой не уйдитé.

Когда Иван проснулсе, то ощупал себя, видит, правой висок подстрижен.

– Ставайте, братья, скорее, беда близко. Ложитесь правыма висками!

Братья повернулись, он у всех подстриг.

– Ну, топерь ложитесь, и лежите до тих пор, пока она не придёт сама.

И вот оны лежат, немного токо успели поуспокоитьце, приходит цяревна с таким громом, што ужас. Подходит и зaкричала на перьвого, кто лежал с краю, а висок-то подбрит!

– Ты это делаеш? Ты позволил жонить цяревича на мне? Ну, не удалось. Топерь я тебя убью вместе с цяревичем!

И он опеть ей отвечает в партии:

– Слушайте, чаревна, ты сначала осмотри, што если ты подбрила висок то у нас у всех подбриты одинаково.

Она посмотрела.

– Што такое? Так эта моя волшебная книга неправильная?

Посмотрела, и бросила ей в море, не верит больше. И говорит Ивану:

377

– Ну, веди чаревича сюда. Будем играть свадьбу.

И вот Иван пошол с брáтьямы – на корабь. Пришол на корабь и говорит:

– Ну, чаревич, собирайсе. Топерь будем играть свадьбу.

Чаревич очень обрадел, пóзвал всю команду, пригласил с собой, и отправились во дворець. Токо оставили на корабле двух или трёх.

Когда оне зашли к цяревны, то она посадила их всех за стол, начáла угощать и стали играть свадьбу. Князья и бояра в долоши заплёскали, што достоин чаревич нашей чаревны, ёму ей и владеть.

Дак вот, оне сыграли в скорое времё свадьбу. Иван-чаревич начинает собиратьце домой со своей чаревной на корабли. И вот когда он собралсе к отьезду, то подошел к нёму Иван-купецеськой сын, но он ёго не знает и говорит:

– Слушай, Иван-чаревич, теперь мы от тебя уходим, все двенадцеть братьев, а ты плови один.

– А почему же, Иван, ты не хочеш с нами плысть? Ведь я тебя награжу там, чем токо ты жалаеш?

– Нет, потому што мне нельзя, и мы уходим. Токо я тебе буду просить в чём и ты не откажи.

– Ну, в чём, говори, Иван, я тебе исполню.

– Вот когда ты приедёш домой, то, знаеш, сидит у тебя в зáмке Иван-купецеской сын, это мне брат. Ты ёго отпусти, Иванку, постарайсе. Токо ты запомни, которой не сказал тебе сна, сам ты ёго посадил, и сам должóн отпустить.

И вот он сказал:

– Ну, ладно, Иван. Как токо я приеду в чарьство, так кряду же ёго и отпущу, а может мы увидимсе и с тобой.

– А уж это там видно будет, увидаемсе или нет. Токо ты ёго отпусти.

А он и говорит жоны:

– У нас не хватает, топерича, двенатцети матросов, у меня уходит Иван.

Она привела кряду двенатцеть матросов и отправились в ход. А Иван-купецеской сын сказал братьям, розложил ковёр при йих глазах и сказал:

378

– Ну, полетим.

И чаревна кряду же поняла, што это был Иван-купецеской сын, но делать ей было нéчего.

И вот оне прилетают к этой горы и он говорит братьям.

– Ну, топерь, братья, берите кóней, поедем.

И токо приехали, вдруг перьвой чертёнок бежит со стрелкой и он отдаёт ёму шапку-невидимку. Смотрит, и другой бежит, – и он тому отдáл сапоги-скороходы. И смотрит – третий бежит, и он отдаёт ёму ковёр-самолёт. Те, конешно, поблагодарили и говорят:

– Ну, токо спомяни, Иван, мы тебе поможем.

И дальше оне сели на лошадей и поехали в чарьство.

Приежжают оне в чарьство, стретила йих сразу чаревна и спросила:

– Ну, как, Иван-купецеской сын, как твои дела? Жонилсе ли мой брат?

Он сказал:

– Прекрасная чаревна, это всё сделано, то, што я говорил, и твой брат приедет черезь шесть суток, а топерь отведи меня в темницю. А этых остальных пускай куда знаеш.

А она опеть ёму и говорит:

– Слушай, Иван-купецеской сын, я не смею тебя посадить. Если приедет мой брат Иван-чаревич, то он меня за это накажет. Почему? Потому што ты сослужил ёму большую службу.

Он и говорит:

Дак слушай, прекрасная чаревна, ведь не вы посадили, и не вам я должóн россказать и сон, значит он должóн и выпустить, а у нас с тобой была уговóрка. А когда он придёт, то он узнает, я ёму повестил про это. Может и ты скажеш.

И вот как раз прошло шесть дней, то Иван-чаревич приежжает со своей жоной, с Еленой Прекрасной. Чаревна очень обрадовалась и забыла про этого Ивана, которого посадила в темницу. И вот только как приехал чаревич, так кряду и устраивать бал и играть свадьбу. И Иван-чаревич забыл про этого Ивана, которого он велел посадить в темницю и так же чаревна. И йихной бал протягаетце три дня. И стали

379

носить всем потюремщикам свáдебные чары, даже присутствовала сама эта чарьская дочь, Ивана-чаревича сестра. Когда приходит к ёго зáмку, к темници, то ёго и увидала и сразу ёго вспомнила.

– Ну, Иван-купецеской сын, извини, што я забыла три дня. Сецяс скажу брату, а нет, так пойдём со мной.

– Нет, он меня посадил, он и должóн выпустить.

Она побежала кряду к брату. Пришла и говорит:

– Слушай, братец, ты знаеш што, это тебе был посланной Иван, которой сидит в темници. Он выпросилсе и летал.

То он сразу вспомнил и сказал:

А хто же имел право посадить ёго, сестра?

– Слушай, братец, а не ты ли сам посадил ёго, когда он тебе не россказал сна? А когда он поехал, то с таким рощётом уговаривалсе, што я посажу ёго обратно в темницю, и ты сам ёго выпустиш.

Тут Иван-чаревич сразу пошол к темници, вместе с Еленой Прекрасной. Тут Елена Прекрасна сразу поняла, што он есть Иван-купецеской сын. Тогда он пришол и говорит:

– Ну, Иван-купецеской сын, выходи, коли так вышло дело, што я забыл, то выходи, а меня, конешно, прости, и я тебя ничего больше спрашивать не буду.

И завёл ёго во дворець, посадил за стол и говорит:

– Ну, а топерь говори, што хош, я тебе всё сделаю, што ты прикажеш, што ты мне помог достать Елену Прекрасную.

Он ёму и говорит:

– Слушай, Иван-чаревич, мне ничего с тебя не надо, токо дай мне три года бездáнно, беспóшлинно, если я зайду в трахтир или в какой-нибудь дом, или вобщем в како заведенье, што я наем, напью или спрокажу, конешно, без каких-нибудь жертв, штобы тебе за меня уплачивать. Больше мне ничего не надо.

И вот он говорит:

– Ну, слушай, Иван, купецеской сын, это я тебе розрешу, а ище чего жалаеш?

380

– Больше мне ничего пока не надо, а потом я скажу, когда пройдёт этот строк.

И вот эта чаревна стала думать боле об Иване-купецеском сыне, боле чем, нежéли о чаревице.

– Што он топерь будет пить, как бы не спилсе. И жить с Иваном-чаревичем всё-ровно боле не стану, потому што я должна была бы быть евонной жоной, как он меня достаáл, а не чаревиця.

И жáлилась боле того, што нет у неё волшебной книги, потому што с ней бы скоро ёго решила.

И он это всё пил. Иван-чаревич всё уплачивал, што бы он там не нáпил, или розобьёт, токо бы жертв не наделал Конешно, это ёму пáло не лёхко, но уж он не щыталсе на это.

Топерь эта прекрасная цяревна стала думать, как бы ей созвать Ивана-купецеского сына. Выбрала такой случаáй, созвала ёго к себе, когда не было, конешно, чаря дома. И вот, когда она зазвала ёго к себе, то посадила за стол и дала ёму немного красного вина, и говорит:

– Ну, слушай, Иван-купецеской сын, сослужи мне службу. И если ты это исполниш, то будешь щастливой. И дальше еще тебе скажу. Почему тебе было, Иван-купецеской сын, жонить чаревича на мне и ухитрить меня и розлучить меня с моим дедом? Сóрвал ты с головы у нёго волосá. А почему тебе было не взять меня за себя, потому што я прилетала к тебе змеем, когда ты спал? Ну, больно ты был хитёр, был у тебя петух и он розбудил тебя. Ну, если бы не розбудил, не был бы ты живóй и не быть бы мне за чаревичем. И розлучил ты меня со своим государьством. Топерь ты мне скажи, што ты думаеш вперёд, так ли думаеш ты пьянствовать или ище што думаш вперёд? Откройсе правду, не тайсе.

– Топерь я тебе не знаю ничего сказать, прекрасная чаревна, во-перьвых, у меня не прошол строк, и не смею я надеятьце на тебя, што ты мне говоришь. А што я не взял тебя сначала, то я не окончил ночи и тогда не знал, а уж узнал, то было поздно. А што чаревич меня отвязал от столба, как

381

я был привязан отцём, то мне ёго стало жалко, и я пошол доставать тебя, што он погинет.

– Вот какой ты, Иван-купеческой сын, как ты его обжалéл, а он тебя не обжалел, посадил в темницю, што ты ёму не россказал сна, которой ёму и не нýжен был.

– Ну, я и не россказал.

– Молодéць, што не россказал, ёму и знать не нужно

– Тогда мой сон скажетце, когда сбудетце всё это.

Тогда она говорит:

– Слушай, Иван-купецеской сын, ну, так вот што, достань мне эту волшебную книгу, которую я бросила в морё, тогда я решу всё и проведу тебя на чарьство, а его не будет и ты будеш моим мужем.

Тогда он сказал ей:

– Слушай, прекрасная чаревна, у меня нет тех вещей, котóрыма я доставал, оне полýчены обратно тем людям, от которых я взял.

Она ёму и говорит:

– Ну, слушай, Иван-купецеской сын, не медли времени, пока я чуствую еще себя не беременной, а то будет поздно, как схватиссе за это, ты сам виноватой, жалуйсе на себя.

– Ну, ладно, Елена Прекрасная, уж так и быть, я для тебя сделаю.

– Это ты сделаеш и для меня и для себя.

Он сказал:

– Топерь я уйду дня нá три, а потом приду с тобой повидатьце, выбери времё.

– Ладно, времё будет.

И вот он сецяс приказал, штобы ёму подали коня с конюшни. Кряду же ёму подали коня и он поехал к этым чóртам, где оны жили эты три чертёнка. И вот когда он приехал и сразу же помянул йих, и вдруг оне все трое евились. Евились, поклонились ёму в пояс и говорят:

– Ну, што тебе надо, Иван-купецеской сын, от нас, мы рады тебе услужить!

– Да, вот што я вам хочу сказать: кто из вас знает, где Елены Прекрасной книга, она была брóшена в море. Я хочу

382

ей достать. Достаньте мне и принесите, больше мне с вас ничего не надо.

Спросил он перьвого чертёнка:

– Знаеш ли ты эту книгу?

Тот помотал головой.

– Нет, я не знаю.

Тогда он второго спросил:

– Нет я не знаю. Слышал, а не знаю.

Тогда он последнего спросил. И этот, которой последний прибежал со стрелкой.

– Ну, а ты, может, друг, знаеш?

Этот чертёнок и говорит:

– Да, я знаю, она у меня. Я тогда получил от тебя сапоги-скороходы, побежал по своим участкам, случайно ей увидал: она несётце по воды. Я схватил, и она теперь у меня.

– Ну, так, вот, друг, ты мне ей отдай.

Чертёнок пожал плечами и говорит:

– Нет, мне ей не охота отдать, тут есть много хорошего написано, чего я и не знаю. Когда я это всё изучу, тогда отдам.

А ёму было ждать долго, он обещалсе притти черезь триу дня или черезь четыре. И вот потом эты братья стали ёго просить:

– Слушай, брат, отдай, если тебе не нравитце, што ты последню вещь получил, то мм поменяемсе, любую бери, токо одну. А как мы обещались ёму помогать, то отдай.

Иван всё стоял, слушал йих розговоры. Наконець, он сказал старшему брату:

– Если ты возьмёш сапоги-скороходы, а отдаш мне шапку-невидимку, то отдам ёму книгу.

– Ну, нá, поменяемсе, а уж мы должны помочь Ивану-купецескому сыну.

Тогда он получил эту книгу и поехал обратно. Вот прошло каких-нибудь четыре дня, и он приежжает в чарьство к Елены Прекрасной. И вот, как она ёго токо увидала, так кряду ёго и сóзвала. Это времё опять же не было дома чаря. А Иван-чаревич про это, конешно, ничего не знат, што ведётце

383

у них с Иваном-купецеским сыном. Топерь он подаёт ей книгу. Она и говорит:

– Ну, молодéць, Иван-купецеской сын, буду твоей жоной, и править тебе всем чарьством. Токо побыть тебе сроку три дня, а уж там видно будет.

Взяла она ету книгу, усмотрела, как поступить с Иваном-чаревичем, то нашла йим выход. И усыпила ёго нáмертво, как бытто бы он умер. И тут пришла, конешно, скорая помощ, стали россматривать, видят, што, конешно, умер цёловек. Продержали ёго три дня, не воскрес, так не воскрес. Потом сделали пóхороны, похоронили чаревича. И так, после этого сецяс даёт приказ, берёт этого Ивана купецеского сына себе в мужья и производит ёго на чарьство. И сделали пир – не свадьбу, а просто пир, ну, вроде свадьбы. И вот на этот пир, конешно, все гости приглашóны и так же отець. Ну, он не знал, хто ёго зовёт. И братья ёго были на пир приглашоны с жонами, так же и проччие. Вот сидят, конешно угóщаютце, ведётце пир сутки, вторые и на третьи сутки. Он говорит:

– Слушайте, товарыщы, я обскажу небольшое дело про свой сон.

И вот он начинает говорить:

– Был, конешно, купець, и былó у нёго три сына. И построил купець новой дом. И как братья спали в новом домý и обсказывали сны, а мéньшой, Иван, не обсказал своёгó сна. И вот он как ёго не спрашивали, тот не сказал. Отець привязал ёго к столбу, роздел нагóго, и отвязал ёго от столба чаревиць. Привёз ёго домой, конешно, одел и тоже стал спрашивать. И он чаревичу не обсказал также. И чаревич посадил ёго в темницю. А чаревичу нужно было жонитьце. Когда уехал чаревич жоницьце, а это Иван-купецеской сын сидел в темници, а это ёму всё снилось снацяла про себя, а потом про цяревиця. И выпросилсе он поехать жонить чаревича. Как ни ухитряла Елена-Прекрасная чаревичу загадки, Иван-купецеской сын всё отгадывал, потому што это ёму все снилось. И жонил чаревича на прекрасной цяревны. А по закону-то по настоящему, она принадлежала, прекрасная чаревна,

384

Ивану-купецескому сыну. Он не узнал, не дóспал и не узнал, и он не решилсе, ну, а уж после-то делать было нечего. И вот, когда узнала Елена Прекрасная про это всё, то призвала этого Ивана-купецеского сына к себе. А за это времё чаревич скоропостижно умер. И призвала она этого Ивана-купецеского сына, взяла в мужья, поставила на чарьство и вот он сидит топерь перед вами. А ты мне отець, а я тебе сын. И это мне всё снилось про чаря и про себя. И топерь я вам россказал этот свой сон, когда это всё случилось и на том кончаю. И вот ты, отець, топерь будь спокоен.

Тогда отець вышел из-за стола, просил у сына прощенья, што он ёму нагрубил.

Ну, он, конешно, с ним ничего не сделал, потому што он был ёму отець. И стал жить со своей жоной Еленой Прекрасной до глубокой старости. На том и кончим.