<РГБ,
ф. 93.II.4.1a>
5 Марта
Милая мама
По прежнему нѣтъ отъ тебя писемъ и
вѣроятно не получится до того времени, когда не оттаетъ наконецъ ледъ на
Мурманѣ. Журналы напечатали телеграмму изъ Лондона о томъ что
послѣдняя почта изъ Россiи пришла 6 Февраля и съ той поры ни одинъ
почтовый норвежскiй пароходъ не пустился въ путь. 1го Марта
я послала Славянову телеграмму прося выслать январскiе доходы по телеграфу и
телеграфистка сказала мнѣ, что нынче телеграммы въ Петроградъ идутъ minimum
4 дня. Ужасъ, что такое. Мой долгъ гостинницѣ зашелъ за тысячу (не
считая прошлогодняго, который я все еще не могу уплатить) Директоръ отеля ко
мнѣ не пристаетъ, но у меня нѣтъ денегъ на покупки и я хожу въ
рваныхъ грязныхъ вещахъ т. к. нѣтъ денегъ на чистку и починку. Крывская
снабдила мнѣ сотней франкой, но мнѣ совѣстно просить у нея
больше. У насъ опять выпалъ снѣгъ, холодъ, сумракъ, неизвѣстно
когда у насъ наступитъ наконецъ весна. Я по прежнему хожу въ надоѣвшемъ
старомъ вылинѣвшимъ плюшевомъ пальто. Какъ наконецъ надоѣла
мнѣ эта нищенская жизнь, скука, молчанiе, монотонная, машинальная жизнь!
Наступаетъ весна и я опять по обыкновенiю хуже себѣ чувствую — опять
сердцебiенiя, безсонница, растройство нервовъ, тяжесть въ затылкѣ.
Неужели-же я никогда наконецъ не поправлюсь. Въ Апрѣлѣ будетъ
4 года когда я въ Ментонѣ почувствовала
<Записи на полях слева от
текста: боль въ желудкѣ и поѣхала лечиться въ Парижъ гдѣ Albert Robin давалъ мнѣ такiе глупые совѣты.
Здѣшнiе доктора увѣряютъ меня, что это и было начало критическаго
возраста. Подумать только, что я больна уже 4 года, а конца болѣзни
все еще нѣтъ. Цѣлую тебя
твоя Лиля>
<На первой странице запись рукой А. Г. Достоевской:
Пришло въ Курортъ 8 апрѣля, а мною получено въ
Адлерѣ 25 апрѣля.>
<На конверте:>
Recommendée
Russie [Pétrograde] /Адлеръ
черномор/
M-me Anna Dostoyewsky
Россiя [Петроградъ]
Сестрорѣцкъ-Курортъ
Аннѣ Григорьевнѣ
Достоевской.
<Запись рукой
неустановленного лица: 5 марта
<На
оборотной стороне конверта:>
A. Dostoewsky
Savoy
Hôtel
Lausanne-Ouchy