<ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1, ед. хр. 69.>

<Сверху записи рукой неизвестного лица:>

Запрещено 1 iюня 1862

Время.

<Сверху запись Александра II:>

Кѣмъ написана?

ПОЖАРЫ

________

Вниманiе цѣлаго Петербурга занято теперь пожарами. Съ половины мая пожары стали особенно учащаться; въ нѣкоторые дни ихъ было по два, по три, а 23 мая было шесть. Наконецъ пожаръ 28 мая въ духовъ день поднялъ на ноги цѣлый Петербургъ. Въ этотъ день сгорѣло: толкучiй рынокъ, щукинъ дворъ, министерство внутреннихъ дѣлъ, лѣсные дворы на правой сторонѣ Фонтанки, щербаковъ и чернышовъ переулки. Задуматься есть надъ чѣмъ. Главная бѣда майскихъ пожаровъ въ томъ, что всѣ страшные результаты ихъ обрушились на голову преимущественно недостаточныхъ нашихъ классовъ, нашего бѣднаго народа. На Охтѣ и въ Ямской — живутъ главнымъ образомъ бѣдняки, которые не могутъ приобрѣтать себѣ дорогихъ помѣщенiй въ центральныхъ частяхъ города. Толкучiй рынокъ — былъ преимущественно народнымъ рынкомъ. Тамъ одѣвался, ѣлъ и пилъ простой мужикъ, потому, что въ гостиномъ дворѣ на семь копѣекъ не найде[мъ]/шь/ себѣ обѣда, и за какихъ-нибудь пять рублей не купишь себѣ одежи. Тысячи рабочихъ и торговыхъ людей съ пожаромъ толкучаго рынка и щукина двора — потеряли насущный кусокъ хлѣба.

Но этого мало. Пожары и не думаютъ прекращаться. На другой и на третiй день послѣ 28 числа были новые пожары, по два, по три, и даже болѣе на каждый день. Пожары возобновляются съ какою-то настойчивостью и нѣтъ причинъ полагать, чтобъ они перестали возобновляться на будущее время.

Ясное дѣло, что не всѣ пожары произошли только отъ неосторожности. Неслыханное количество ихъ самымъ естественнымъ образомъ наводитъ на мысль объ умышленныхъ поджогахъ. Народъ громко говоритъ о нихъ; толкуютъ о пойманныхъ мошенникахъ, о какой-то многочисленной шайкѣ, которая съ адскими цѣлями поджигаетъ столицу со всѣхъ /сторонъ/. Паническiй страхъ одолѣлъ всѣхъ. Каждый жилецъ, каждый домохозяинъ только и ждетъ, что вотъ/-/вотъ въ какомъ-нибудь углу обнаружится пожаръ.

Кто же, спрашивается, эти поджигатели, мошенники, желающiе на несчастьи ближняго основать свое собственное счастье, или лучше, тоже несчастье?

Догадокъ въ народѣ ходитъ довольно. Одна изъ такихъ, не скажемъ довольно распространенная, но достовѣрно существующая, касается нашего молодого поколѣнiя, нашихъ бѣдныхъ студентовъ. Надѣемся, что намъ въ этомъ случаѣ позволятъ быть откровенными: [Д]/д/ѣло слишкомъ важное и затрогиваетъ самые горячiе вопросы. Тамъ гдѣ дѣлается самый страшный упрекъ русскому юношеству, посвятившему себя наукѣ, на которое справедливо возлагаются надежды всей мыслящей Россiи, нельзя молчать. Тутъ нужно разъяснять дѣло до конца и все выводить на чистую воду. Итакъ мы будемъ объясняться на-прямки. Въ пожарахъ между прочимъ обвиняютъ студентовъ. И вѣдь эти догадки не въ одномъ только простомъ народѣ, а кое-гдѣ и въ другихъ сферахъ. Мы даже полагаемъ, что въ народѣ он[а]/и/ появил[а]/и/сь не сам[а]/и/ собою, до н[ея]/ихъ/ дошолъ не самъ народъ, а очень можетъ быть, он[а]/и/ перешл[а]/и/ въ него [со] /изъ/ внѣ. Очень трудно предположить, чтобъ народъ ни съ того ни съ сего, вдругъ сталъ бы подозрѣвать въ такомъ страшномъ злодѣянiи студентовъ. Откуда же, спрашивается, [оно] /это подозрѣнiе/ взялось?

Недавно вышла возмутительная прокламацiя, и какъ все потаенное и запрещенное прочитан[ное]/а/ съ жадностью. Покрайней-мѣрѣ мы не встрѣчали еще никого, кто не читалъ бы ее. Излишне было бы говорить, что она возбудила отвращенiе. Вотъ и говорятъ, что люди, напечатавшiе «Молодую Россiю» способны на все, что они не остановятся ни предъ какими средствами, что поджоги — первые симптомы /ихъ/ дѣятельности. Положимъ такъ, хотя они въ этомъ случаѣ очутились бы въ положенiи человѣка, желающаго гладить своего друга по головѣ желѣзной рукавицей, утыканной гвоздями. Но доказано ли вопервыхъ, что люди производящiе поджоги въ связи съ «Молодой Россiей»... доказано ли/,/ и это самое главное/,/ то особенно важное обстоятельство, что настоящее наше молодое поколѣнiе и именно студенты солидарны съ «Молодой Россiей»? Не отвергаемъ, что нашлись люди, положительно доказывающiе, что «Молодая Россiя» принадлежитъ студентамъ. Но гдѣ эти факты раскрытые слѣдствiемъ, которые ясно доказывали бы дѣйствительную солидарность студентовъ съ подобными явленiями?

Мы понимаемъ всю естественность того явленiя, что студенты вообще упали во мнѣнiи народа и даже маломыслящаго большинства образованнаго общества.

Одна часть общества лишена крова, послѣдней одежи, хлѣба; другая, въ ожиданiи немедленныхъ поджоговъ, представляетъ себѣ въ перспективѣ подобное несчастное положенiе. При всеобщемъ раздраженiи, увеличивающемся вмѣстѣ со страхомъ на свою — какая тамъ ни есть собственность, — ясное дѣло общественное мнѣнiе ищетъ поджигателей — и неудивительно, что при нѣкоторыхъ указанiяхъ, причины которыхъ можно искать или въ жесточайшемъ невѣжествѣ, или въ самомъ подлѣйшемъ, узкомъ своекорыстiи и эгоистичныхъ цѣляхъ, неудивительно говори[ли]/мъ/, что при подобныхъ указанiяхъ часть общественнаго мнѣнiя останавливается на бѣдныхъ студентахъ <В статье ошибочно: студентовъ>. Даже од[инъ не офицiальный, а офицiозный журналъ]/на газета/ не постыдил[ся]/ась/ сопоставленiемъ рядомъ двухъ статей указать на среду, гдѣ можно бы поискать подобныхъ мошенниковъ, а эта среда есть та среда, къ которой обращается авторъ статьи въ «Спб. Вѣдомостяхъ» «Учиться или не учиться» <В статье ошибочно: учиться или не учиться»>, т. е. студенты. Мы покрайней-мѣрѣ такъ поняли двѣ передовыхъ статьи 149 № «Сѣверной Пчелы» и очень будемъ рады, если она основательно опровергнетъ наше недоразумѣнiе. Названiе студента стало теперь нетолько презрѣннымъ словомъ, но даже и небезопаснымъ, потомучто въ студент[овъ]/ахъ/, нѣкогда qu[o]/a/si ратовавшихъ противъ личной свободы, данной крестьянамъ 19 февраля, а теперь qu[o]/a/si выжигающихъ народъ, онъ видитъ самыхъ злѣйшихъ своихъ и общихъ враговъ. Для того, кто можетъ скрыть свое студенчество подъ общепринятой тогой, подобное положенiе и не тяжело; но мы понимаемъ всю горечь и безвыходность положенiя бѣднаго студента, принужденнаго теперь подобными обстоятельствами сидѣть въ душной комнатѣ, занеимѣнiемъ другого, кромѣ форменнаго, платья, доколѣ пожаръ въ самой его квартирѣ не заставитъ искать на улицѣ спасенiя.

Людямъ которымъ приходитъ въ голову, сваливать страшную бѣду на молодое поколѣнiе, не мѣшало бы помнить, что всякое подозрѣнiе должно прежде всего быть основано на фактахъ, что чѣмъ страшней подозрѣнiе — тѣмъ оно должно быть основательнѣй, потомучто въ противномъ случаѣ дѣлается страшная незаслуженная обида, что нужно изслѣдовать дѣло прежде нежели указывать его виновниковъ явно ли/,/ словами прямо, или самымъ молчанiемъ на вопрошающее обвиненiе. Не къ простому народу, не къ людямъ, умѣющимъ только повторять чужiя слова относится наше обвиненiе, нашъ протестъ. Онъ касается всѣхъ тѣхъ, кто или сознательно распространяетъ подобнаго рода догадки въ народѣ, или намѣрены молчать въ виду грозныхъ толковъ. Они должны помнить, что въ каждомъ молодомъ студентѣ останется навсегда горькое воспоминанiе, о когда-то взведенной жестокой клеветѣ на всю корпорацiю, къ которой онъ принадлежалъ.

Дѣлать разглашенiя подъ рукой, въ тихомолку вещь вообще очень легкая. Голословно обвинять молодое поколѣнiе въ самыхъ удивительныхъ производствахъ нетрудно, особенно когда оно не можетъ отвѣчать на обвиненiе отъ своего имени. Наконецъ положимъ, что оно даже солидарно съ нѣкоторыми удивительными вещами. Въ такомъ случаѣ, потрудитесь прежде всего различить: большинство, или меншинство на сторонѣ этихъ удивительныхъ вещей. Не есть ли искомая величина самая малая часть огромнаго цѣлаго; не есть ли это одинъ прыщь, за существованiе котораго ни въ какомъ случаѣ не должно подозрѣваться здоровье цѣлаго тѣла, да и эта уродливая форма проявленiя жизни — вѣдь и прыщь тоже доказываетъ присутствiе въ тѣлѣ жизни, а не смерти — не потому ли и уродливо, что нѣтъ у [меня] /него/ настоящаго дѣла? Такъ это прежде всего. Потомъ, ужь если окажется виновность всего молодого поколѣнiя, давайте и осудимъ его хоромъ, и посовѣтуемъ ему дѣйствительно, учиться и учиться. Если оно виновато въ страшныхъ вещахъ, нечего скрывать въ застѣнкахъ факты, доказывающiе его вину; сюда давайте ихъ скорѣй. Въ противномъ случаѣ [т]/к/акже недопускать во всенародномъ публикованiи фактовъ публичнаго оправданiя цѣлой корпорацiи отъ незаслуженныхъ обвиненiй?

Намъ кажется, что здѣсь то, въ этомъ дѣлѣ преимущественно, должна быть допущена самая широкая гласность. Вѣдь гласно же по увѣренiю Сѣверной Пчелы произносятся на улицахъ обвиненiя студентовъ въ под[л]/ж/огахъ. Такъ гласно же и опровергните ихъ и не чрезъ газеты, только которыхъ народъ не читаетъ. Пусть народъ не говоритъ послѣ когда дѣйствительно обыкновенными теперешними средствами докажется невинность ст[е]/у/дентовъ въ этомъ страшномъ дѣлѣ, что бары скрыли своихъ виновныхъ барченковъ.

Знаете ли вы какое страшное [уголовное] преступленiе возстановлять враждебно одну часть общества противъ другой? Тѣмъ страшнѣе это [уголовное] преступленiе, когда одна часть общества — простонародье, т. е. то сословiе, которое при всѣхъ превосходныхъ и правдивыхъ качествахъ своихъ, содержится постоянно въ темнотѣ и невѣжествѣ; когда напротивъ другая часть, крошечное меньшинство, сравнительно со всей массой народа, меньшинство постоянно и съ давнихъ поръ унижаемое и оскорбляемое, а теперь оскорбляемое чуть не всякимъ. Статья Сѣверной Пчелы тому доказательствомъ. Въ ней есть намекъ, въ ней есть сомнѣнiя (хотя и не прямыя обвиненiя) но такой намекъ въ такое время все равно что поджогъ. И это безъ суда, безъ слѣдствiя. Въ народъ подозрѣнiе перешло отъ самого общества скажете вы. Слѣдовательно мы не виноваты въ этихъ слу[чая]/ха/хъ? Разумѣется нѣтъ и общество не виновато, но виноваты тѣ, которые поддерживаютъ и утверждаютъ въ обществѣ такiе слухи, — слухи обвиняющiе всю корпорацiю студентовъ безразлично. Вотъ это — преступники, уголовные преступники противъ общества. Въ обществѣ такiя убѣжденiя не могли укорениться иначе какъ во время п[о]/а/ническаго страха. Но преступникъ тотъ, который судя хладнокровно и владѣя своими способностями поддакиваетъ въ такiя минуты обществу, не имѣя ни одного яснаго доказательства своихъ подозрѣнiй. Въ обыкновенно <В статье ошибочно: обыкновонно> хладнокровное время, пожалуй хоть излагайте и подозрѣнiя свои; но въ горячее п[о]/а/ническое время, давайте доказательствъ. А какiя у васъ доказательства?

Три золотушныхъ школьника, изъ которыхъ старшему ужь навѣрно не больше тринадцати лѣтъ напечатали и разбросали глупѣйшiй листокъ, не справившись даже хорошо съ иностранными книжками откудова они все выкрали и бездарно перековеркали. Залпъ хохоту долженъ былъ встрѣтить глупый листокъ. Читая его всякiй ска[л]/з/алъ самъ себѣ: «въ семьѣ не безъ урода.» Но нѣсколько хилыхъ старцевъ въ падагрѣ и хир[о]/а/грѣ съ старобабьимъ <В статье ошибочно: старобабьемъ> умомъ, перемѣнившiе по прочтенiи глупого листка свое бѣлье и даже тутъ не[годова]/догада/вшiеся о настоящемъ употребленiи этого листка, — эти старцы почувствовали страшный, паралитическiй страхъ. Все это принялось съ кашлемъ и удушьемъ проповѣдывать гибель. Проповѣдь нашла сильную поддержку и только при этой поддержкѣ успѣли заразить общество подозрѣнiями. Но мысль что три золотушныхъ ребенка, могли пуститься на такое дѣло[.]/.../ Ну пусть, пусть эти три золотушныхъ преступника (чему мы положительно не хотимъ вѣрить да и нѣтъ ни малѣйшихъ доказательствъ) /— студенты/. Напротивъ какимъ образомъ обвиненiе трехъ золотушныхъ передалось на всѣхъ студентовъ. Кто смѣлъ это сдѣлать? Чьими подземными, чьими хилыми старобабьими старанiями укрѣпиться могло это мнѣнiе. Какъ не подумали перемѣняющiе середи дня бѣлье, что это значитъ натравливать всю массу народа на бѣдныхъ, и безъ того уже тысячу разъ оклеветанныхъ и опозоренныхъ? И неужели не пойметъ общество, не поймутъ неловкiя (или ужь слишкомъ ловкiе публицисты) что это зн[е]/а/читъ опозорить имя студента въ темной массѣ народа на пятьдесятъ лтъ впередъ, имя университета, професоровъ, науки, грамотѣ, смыслу. Вѣрить не хотимъ, чтобъ это дѣлалось умышлен[ою]/но;/ необразованность, страхъ, неясное пониманiе вещей вотъ причины затмѣнiя у[став]/м/овъ въ обществѣ. Возвращающiеся во времен[ность]/а/ графини Хлестовой должны опомниться. Ей теперь девяносто лѣтъ. За ней идти стыдно. Перемѣните же свое бѣлье въ послѣднiй разъ и укрѣпитесь, ободритесь не смущайте народъ[,]/:/ весь городъ /вѣдь/ въ волненiи. Умы возбуждены въ страшной степени. Болѣе трехсотъ тысячъ человѣкъ думаютъ объ одномъ и томъ же, сосредоточены на одной и той же мысли. Ужь очень недалеко до всеобщаго п[о]/а/ническаго страха.

И потому нужно позаботиться, чтобъ общество, какъ можно поскорѣй успокоилось относительно причинъ произ[в]/х/ожденiя поджоговъ. Кто бы тамъ ни былъ поджигатель, но онъ долженъ быть открытъ и въ самомъ скоромъ времени. Если это дѣло вывести изъ стѣнъ на публичную арену, сдѣлать его публичнымъ, а не просто канцелярскимъ, то нѣтъ сомнѣнiя общество само же поможетъ и скорому его изслѣдованiю. Можно было для такого дѣла сдѣлать и исключенiе изъ общаго правила. При публичномъ производствѣ встрѣтится множество случаевъ, которые безъ сомнѣнiя, облегчатъ его. Тогда пожалуй явятся такiе новые факты, какихъ никогда не доби[ва]лась бы какая-нибудь канцелярiя, — такiе помощники въ общемъ дѣлѣ, которые никогда не раскрыли бы рта, чтобъ дать матерьялъ для новыхъ канцелярскихъ тайнъ. А то хватаютъ множество личностей, но судьба ихъ извѣстна народу и обществу только до того времени, покуда ихъ отводятъ въ часть; — далѣе все остается покрытымъ мракомъ неизвѣстности.

Но /вы/ скаж[и]/е/те, ничего до сихъ поръ неоткрыто, ни на какiя слѣды еще судъ не напалъ. Хорошо-съ. Но вѣдь слышно[е] же повс[ѣд]/еднев/ное обвиненiе, что въ этомъ дѣлѣ заподозрѣвается цѣлая корпорацiя? Отчего же не говорится, насколько есть основательности [объ] /въ/ этихъ толкахъ, почему не опровергаются они? Почему не принимается во вниманiе то[го] обстоятельств[а]/о/, что подобное молчанiе можетъ быть принято народомъ за знакъ внѣшняго согласiя съ его предположенiемъ, что въ окончательныхъ своихъ результатахъ молчанiе можетъ покончиться очень дурно для многихъ.

Опять повторимъ, что успокоить народонаселенiе можетъ только гласное и скорое изслѣдованiе дѣла о теперешнихъ поджогахъ.

Но съ пожарами мы все еще не кончили. На первыхъ майскихъ пожарахъ, да и вообще на русскихъ пожарахъ и простой народъ, и такъ сказать, чистая публика большею частью оставались праздною, хладнокровною зрительницею бѣдствiй ближняго. Простой народъ — большею частью старается спрятаться во время пожаровъ. Что это, дѣйствительное хладнокровiе къ судьбѣ другого? Намъ думается, что тутъ другiе дѣйствуютъ пружины. Въ деревняхъ сколько намъ ни приходилось быть свидѣтелями пожаровъ, старый и малый помогаютъ тушить пожары. Тамъ нѣтъ – положительно нѣтъ праздныхъ зрителей, какъ скоро загорѣлся домъ мужика. Зато лишь только прiѣзжаетъ на пожаръ становой, вообще человѣкъ образованный и со властью – сцена перемѣняется. Мужикъ ужь боится помогать ближнему, потому дескать тутъ вблизи начальство, можно попасться въ бѣду, а послѣ откупайся. Оказывается усердiя меньше; развѣ ужь зуботычина какая заставитъ мужика идти заливать пожаръ. Отчего это? Не оттого ли, что нашъ народъ отучивается отъ собственной иницiативы тамъ, гдѣ онъ долженъ дѣйствовать въ глазахъ начальства, или отъ того, что зуботычины простому мужику при пожарахъ составляютъ ужь необходимый ингредiентъ ихъ? Мы очень рады, что правительство пришло наконецъ къ мысли отдать защиту отъ пожаровъ въ собственныя руки гражданъ, вообще мѣстныхъ жителей. Надобно по[р]/в/озможности уменьшать опеку надъ народомъ, а то онъ можетъ дойти до такого состоянiя, что неподвинетъ рукой, когда загорится его собственный тулупъ и непосмѣетъ тушить <В статье ошибочно: тушитъ> его [с]/в/ъ виду начальства, если только оно не заставитъ его спасти самого себя отъ пожара. Такъ дѣло велось и у насъ въ столицѣ. Безъ сомнѣнiя сгорѣло бы меньше домовъ и улицъ, еслибы народъ зуботычинами и другими опекунскими мѣрами не отучался отъ собственной иницiативы въ общественномъ дѣлѣ. На петербургскихъ пожарахъ этотъ фактъ былъ особенно очевиденъ. Впрочемъ объ этомъ когда-нибудь можно поговорить обстоятельно.

О скорой и немедленной помощи пострадавшимъ мы распространяться не станемъ, потомучто въ то самое время, когда будетъ читаться эта замѣтка иной бѣдный пожалуй три раза успѣетъ умереть съ голоду. О помощи такимъ людямъ не нужно разглагольствовать, а ее надобно прямо безъ отлагательства дѣлать. Хорошо бы, еслибъ устроился комитетъ для пособiя несчастнымъ, какъ это уже предлагалъ г. Серно-Соловьевичъ. Теперь мы увидимъ, насколько слово и дѣло неотдѣлено у насъ у русскихъ, и насколько мы правы бываемъ, когда хвалимся на словахъ своимъ благоутробiемъ, иногда именуемымъ гуманностью. Такого <В статье ошибочно: татого> рода вещи читатели узнаютъ, а можетъ быть, уже и знаютъ изъ нашихъ ежедневныхъ газетъ.

<Далее следует авторский знак, указывающий на текст, вписанный рукой М. М. Достоевского: /Но главную помощь общество ждетъ [отъ] и имѣетъ право ждать отъ нашего Государственнаго Банка. Въ немъ теперь заключается вся будущность торговой Россiи. Много мѣръ предстоитъ ему принять и принять немедленно, чтобъ немедленно успокоить весь торговый классъ Петербурга. Но первою /его/ мѣрою[,] должна быть отстрочка, [но] и если можно на годъ, всѣхъ платежей по имѣющимся у него векселямъ, и не для однихъ только погорѣвшихъ, а для всего Петербургскаго купечества, потомучто все оно пострадало отъ пожара. Банкъ ничего непотеряетъ, а на противъ выиграетъ, потомучто спасетъ большинство отъ неминуемаго банкротства./>

________

Кстати. Не можемъ здѣсь не упомянуть объ одномъ фактѣ, дѣйствительно, стоющiй нѣкотораго вниманiя. Въ то время, какъ каждая ежедневная газета, по мѣрѣ силъ своихъ, спѣшила сказать свое слово о замѣчательномъ событiи 28 мая, одни только академическiе «Спб. вѣдомости» съ дѣйствительно академическимъ спокойствiемъ <В статье ошибочно: соокойствiемъ> замѣтили въ № вышедшемъ 30 уже мая (слѣдовательно два дня почти спустя послѣ пожарища 28 числа), что былъ пожаръ въ Петербургѣ 21 мая и что 23 мая – былъ однимъ изъ самыхъ тяжолыхъ дней для Петербурга. Какая цѣль подобной не внимательности къ событiямъ дня? Ужь не творители въ этомъ случаѣ своего рода литературный поджогъ «Спб. Вѣдомостей» въ пользу чего-нибудь другого?

<Вверху последнего листа запись:

Гну Ценсору

1 Мая> <Эта запись ошибочна. Нужно: 1 Iюня>

<Отчеркнуты карандашом на полях следующие строки (возможно, царем):>

«Пожары возобновляются съ какою-то настойчивостью и нѣтъ причинъ полагать, чтобъ они перестали возобновляться на будущее время.»

«Догадокъ въ народѣ ходитъ довольно. Одна изъ такихъ, не скажемъ довольно распространенная, но достовѣрно существующая, касается нашего молодого поколѣнiя, нашихъ бѣдныхъ студентовъ.»

«Мы даже полагаемъ, что въ народѣ он[а]/и/ появил[а]/и/сь не сам[а]/и/ собою, до н[ея]/ихъ/ дошолъ не самъ народъ, а очень можетъ быть, он[а]/и/ перешл[а]/и/ въ него [со] /изъ/ внѣ.»

«...въ студент[овъ]/ахъ/, нѣкогда qu[o]/a/si ратовавшихъ противъ личной свободы, данной крестьянамъ 19 февраля, а теперь qu[o]/a/si выжигающихъ народъ, онъ видитъ самыхъ злѣйшихъ своихъ и общихъ враговъ.»

«...посовѣтуемъ ему дѣйствительно, учиться и учиться. Если оно виновато въ страшныхъ вещахъ, нечего скрывать въ застѣнкахъ факты, доказывающiе его вину; сюда давайте ихъ скорѣй.» Слово «застенкахъ» подчеркнуто.

Два отрывка «Недавно вышла возмутительная ∞ солидарность студентовъ съ подобными явленiями?» и «Три золотушныхъ школьника» ∞ «до всеобщаго п[о]/а/ническаго страха.» отчеркнуты красным карандашом.