Владимир Даль: Толковый словарь


Кафедра прикладной математики и кибернетики ПетрГУ	Кафедра русской литературы ПетрГУ	Проект выполнен при поддержке РГНФ	Проект «Электронный словарь языка В. И. Даля»

Введите словоформу для поиска в текстах словарных статей Толкового словаря:

Выберите букву, с которой начинается слоформа:
А Б В Г Д Е Ж З И I К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ы Ѣ Э Ю Я Ѳ Ѵ

Заголовок словарной статьи
Карточки
Конкордансы
Словарные статьи

Найденные фрагменты произведений:

[1-10] [11-15]

РОГАТЫЙ НЕПРIЯТЕЛЬ

Но наваринскую битву опишемъ мы по себѣ, въ другомъ мѣстѣ дѣло это рѣшило судьбу бѣдныхъ грековъ: тяжело лежала на нихъ турецкая рука — да какъ ни сжимала кулакъ, а распустила пальцы и дала грекамъ свободу.

БЕСѢДА ЗА ХЛѢБОМЪ–СОЛЬЮ.

Стало быть, не вравши, и сказалъ бы просто, каптенармусъ твой, что я–де не видалъ его, не доходилъ то есть до конца, а другiе можетъ статься и видѣли. Матросъ Склянкинъ утеръ губы кулакомъ, а кулакъ чинно вытеръ объ утиральникъ, помоталъ головой, да усмѣхнувшись погрозилъ Дрягалову:

ФОКУСНИКЪ

Ничего, ничего, все равно отвѣчалъ любезный хозяинъ на извиненiя художника, опоздавшаго нѣсколькими днями противъ обѣщанiя своего и представлявшаго теперь заказанную картину на судъ знатока и своего патрона. Этотъ взглянулъ на картину, отнесъ ее подальше, опять приблизился, опять оставилъ, посмотрѣлъ въ кулакъ и съ благороднымъ движенiемъ головы, будто невольно вырвавшимся у знатока, сказалъ: очень–мило, очень–мило; это талантъ. Помолчавъ немного, онъ продолжалъ: это вамъ истинно приноситъ много чести, молодой человѣкъ; очень–много чести.

ЦЫГАНКА

Почтовая конюшня на дворѣ у этого пендоса, а если захотите полюбопытствовать и узнать, чьи это кони, то немедленно услышите, что это его собственные; онъ для васъ вѣроятно также нанялъ молдавана, и конечно еще подешевле моего, а съ васъ возметъ, что великодушiю его заблагоразсудится! Они тутъ только что не разбиваютъ по дорогамъ, потому что за это сѣкутъ кнутомъ, а впрочемъ дѣлаютъ, что хотятъ! Эй, мошенникъ! Что тебѣ за обѣдъ? за помои твои, да за гнилую рыбу? — Семь левовъ. — Надобно знать, что въ Яссахъ, въ городѣ, за 16 верстъ, платятъ за порцiю 30 паръ (копѣекъ); итакъ судя по этой цѣнѣ, маiоръ съѣлъ слишкомъ девять порцiй. Онъ вынулъ кошелекъ, выставилъ глаза на классическаго атлета нашего въ черной съ золотомъ, разрѣзными рукавами, прошевью и снурками курткѣ, такихъ же широчайшихъ шароварахъ, богатомъ шелковомъ кушакѣ и красной феси, шапочкѣ, и, положивъ локоть на столъ, сказалъ: Видно ты меня уже позабылъ; всмотрись–ка хорошенько, не вспомнишь ли, что я проѣзжалъ назадъ тому недѣли три, въ Херсонъ? У меня, братъ, теперь рука болитъ, зашибъ кулакъ, да лѣнь вставать, а то–бы я тебѣ опять почистилъ галуны! Вотъ тебѣ два лева на столъ; хочешь, бери, не хочешь — не бери; да убирайся бѣгомъ къ коменданту своему, чтобы я тебя — онъ схватилъ въ лѣвую руку чубукъ — не нагналъ, а то неравно послѣ не добредешь!

АВСЕНЬ

АВСЕНЬ. __ — Груша что–то затѣваетъ, — сказала одна изъ трехъ дѣвок, сошедшихся въ авсень, Васильевъ или богатый вечеръ, на улицѣ. Трескучiй морозъ донималъ ихъ порядочно, сквозь башмачки съ чулочками и ситцевыя юпчонки, хотя онѣ и кутались подъ самый носъ и уши куценькими штофными шубейками, съ красивыми, нашитыми на тесьму сборками по заду лифа. — У нея вишь все свои затѣи, сказала, подтягивая одну ножку подъ себя, другая подружка, пониже всѣхъ ихъ ростомъ, но пребойкая и превлюбчивая, какъ знатоки замѣчали по скорому и мягкому го́вору ея, а еще болѣе по быстрымъ, искательнымъ глазамъ. — А что, продолжала она, не хочетъ, что–ли, съ нами погадать? — Да видно что не хочетъ, — отвѣчала другая, болѣе рослая и бѣлолицая, подувая подъ шубейкой въ кулакъ и переступая съ ноги́–на̀–ногу, — она приговариваетъ что–то вишь будто голова болитъ; хоть приду — не приду, говоритъ, а не ждите. — Ой, Груша, Груша, подхватила опять быстроглазенькая, много въ тебѣ блохъ! Ну, Богъ съ нею; и безъ нея повеселимся, да скажемъ завтра ребятамъ, чтобъ ее подразнить маленько! По домамъ, голубушки, прощайте, на мѣстѣ не устои́шь, студено́ морозъ такъ живое тѣло и донимаетъ! Собирайтесь же! И всѣ три разбѣжались.

ФИЗИОНОМИКА

Спѣсь, гордость, страхъ, испугъ, ужасъ, злоба, радость, печаль, любовь, отвращенiе и проч. выражаются человѣкомъ всегда и вездѣ одинаково, если только отстранимъ недоразумѣнiе, которое могло бы произойдти отъ причисленiя къ мимикѣ этого рода знаковъ случайныхъ или условныхъ. Утверждая, мы киваемъ головой, а отрицая, потряхиваемъ ею; Турокъ, на оборотъ, дѣлаетъ въ томъ и въ другомъ случаѣ движенiе почти–противное нашему. У Европейцовъ считается невѣжливымъ сѣсть, безъ приглашенiя, вошедши въ комнату сановнаго человѣка; въ Средней–Азiи напротивъ даже простолюдинъ, вошедши къ хану и дѣлавъ униженное привѣтствiе, садится тотчасъ же у порога, потому–что стоять во весь ростъ передъ высокой особой невѣжливо. Это мимика условная, случайная. Но поднятая кверху, или загнутая назадъ голова, вздернутый носъ и нижняя губа, закинутыя за спину руки и проч., конечно у всѣхъ народовъ означаютъ высокомѣрiе, гордость, или что–нибудь подобное; а наклоненiе головы и тѣла впередъ — униженiе, покорность. Когда и гдѣ кроткая улыбка могла бы обнаруживать месть и злобу, а лицо, готовое заплакать, радость или удовольствiе? Гдѣ поднятый кулакъ есть представитель дружбы, а распростертыя объятiя — вражды и ненависти? Вѣрить нельзя нашимъ объятiямъ, — но это другое дѣло: умышленное притворство не есть выраженiе природы. Состоянiе души человѣка и многихъ животныхъ обнаруживается также независимо отъ произвола, выраженiемъ лица и даже однихъ глазъ;

ПОВИНОВЕНIЕ НАЧАЛЬСТВУ. (СОЛДАТСКIЕ ДОСУГИ)

словомъ, разложилъ на мiръ по ниткѣ, а самъ наровилъ выткать себѣ холста на рубаху. Сваты да кумовья, что обѣщали, то и сдѣлали: принесли нашему мужику кто колесо, кто другое, кто кулакъ, кто крыло, кто веретено.

АВОСЬ

Теперь надо сказать, какiя деньги кулакъ сулилъ Кирилѣ. Въ тѣ поры появился гдѣ–то монетчикъ, который поддѣлывалъ Государевы асигнацiи и спускалъ ихъ, гдѣ приходилось, особенно плотникамъ и другимъ мастеровымъ, которые приходили изъ разныхъ мѣстъ на работу, а послѣ Покрова уходили домой.

САМОРОДОКЪ

Странно, подумалъ тотъ, сосѣдъ Меркулъ за копейку держится, не любитъ упускать ея, кулакъ зажимистъ у него, а тутъ сразу обрѣзалъ... да, это норовистая кляча, какъ упрется съ мѣста, такъ ты что̀ хочешь дѣлай, не пойдетъ! Впрочемъ, онъ цѣны моей не знаетъ — а то, едва ли устоитъ. Подождемъ немного, дадим ему уходиться, да сразу и огорошимъ.

ЕВРЕИ И ЦЫГАНЕ.

Въ толпѣ жидовъ тотчасъ же нашелся опытный цырульникъ, который, набѣжавъ сгоряча и спѣша подать помощь, ухватилъ въ кулакъ кожу, на томъ мѣстѣ, гдѣ была мнимая кровь, натянулъ складку и распоролъ ее бритвой вершка на два, чтобъ вынуть пулю. Изъ всего этого вышла такая суматоха, что до конца вѣка никто не могъ распутать, что тутъ сдѣлалось, кто былъ правъ, а кто виноватъ.

[1-10] [11-15]