Кафедра прикладной математики и кибернетики ПетрГУ
 Кафедра русской литературы ПетрГУ
 Российский гуманитарный научный фонд
 Проект «Электронный словарь языка В. И. Даля»
Кафедра прикладной математики и кибернетики ПетрГУ Кафедра русской литературы ПетрГУ Проект выполнен при поддержке РГНФ Проект «Электронный словарь языка В. И. Даля»
 
Толковый словарь Владимира Даля
Введите словоформу для поиска в текстах словарных статей Толкового словаря:
Выберите букву, с которой начинается слоформа:
А Б В Г Д Е Ж З И I К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ы Ѣ Э Ю Я Ѳ Ѵ
Заголовок словарной статьи
Карточки
Конкордансы
Словарные статьи
Найденные фрагменты произведений:
141

БѢДОВИКЪ

Что же наконецъ собственно до дѣвицъ, то это статья иная; Евсей Стахѣевичъ, при всей видимой неловкости и нелюдскости своей, кой на что наглядѣлся и кой до чего додумался. Онъ былъ того мнѣнiя, что дѣвицы всѣ милы, всѣ любезны, потому собственно, что онѣ дѣвицы; что на нихъ смотрѣть должно вовсе съ иной точки зрѣнiя, и на одну доску съ другими людьми не ставить; почему? — потому, что онѣ — ундины; свойства и качества придутъ современемъ, когда придетъ душа. Вотъ какой чудакъ былъ нашъ Евсей! Но онъ слышалъ или читалъ гдѣ–то финскую либо шведскую пословицу, которую припоминалъ часто и никакъ не могъ выбить изъ головы, хотя она нерѣдко ему досаждала. Пословица эта гласитъ: Всѣ дѣвушки милы, всѣ добры — скажитежъ, люди добрые, отколь берутся у насъ злыя жены? А въ самомъ дѣлѣ, господа, откуда берутся у насъ злыя жены? Поймавъ вовсе новую для него доселѣ мысль, о возможности поѣздки и службы въ столицѣ, гдѣ въ мечтахъ открывался ему новый мiръ, Лировъ уже не разставался съ нею во весь вечеръ, и на что бы онъ ни глядѣлъ, и что́ бы онъ ни говорилъ, а думалъ все одно и объ одномъ. Когда же наконецъ знаменитый съѣздъ кончился, пыльныя лица, мутныя съ поволокою очи, усталыя ноги, расклепавшiяся прически и помятыя кружева и блонды стали убѣдительно проситься домой, на отдыхъ, то Лировъ накинулъ плащъ свой на–изнанку, забылъ и оставилъ въ прихожей калоши и подумалъ про себя: ѣду. Слово ѣду, отозвалось такъ ясно и положительно во всемъ составѣ тѣла Евсея Стахѣевича, что онъ, испугавшись, оглянулся кругомъ; но повидимому слово это сказано было не вслухъ, или гостямъ было не до него: всѣ озабочены были одѣваньемъ и обуваньемъ; отрывистымъ, тонкимъ голосочкамъ: мой салопъ, вашъ клокъ, платокъ, вто́рили теноромъ и басомъ: шинель, плащъ, калоши; лакеи у подъѣзда звонкимъ голосомъ запѣвали: такого–то карету! на улицѣ, то тутъ, то тамъ, подхватывали: здѣсь! А между тѣмъ уже кучера и выносные рѣзко и зычно кричали и заливались, отгоняя въ потьмахъ быстроногихъ пѣшеходовъ изъ подъ лошадей. Спокойной ночи! _

142

БѢДОВИКЪ

Воръ и мошенникъ въ глазахъ его были люди презрѣнные, и Корней былъ бы готовъ полѣзть съ вами въ драку, если бы вы стали увѣрять его, что и онъ бывалъ когда нибудь воромъ и плутомъ. Онъ самъ разсказывалъ, когда хвалился, что служилъ въ полку вѣрой и правдой, родясь не обманывалъ начальниковъ своихъ — самъ разсказывалъ, что считалъ непремѣнною обязанностiю украсть на дневкѣ деревянную ложку, или разбить горшокъ, если хозяинъ его дурно накормилъ. Но за то, напротивъ, разговаривалъ онъ съ мужикомъ, у котораго былъ на постоѣ, и особенно съ хозяйкою, чрезвычайно вѣжливо, не рѣдко честилъ его вы и почтенный, если хорошо кормили, и тогда уже старался угодить и отблагодарить чѣмъ могъ; и если ложка эта была ему необходима, то онъ отправлялся за нею на другой конецъ села. Кого Корней признавалъ другомъ, прiятелемъ, товарищемъ или начальникомъ своимъ, того берегъ и стерегъ пуще чѣмъ себя самого и свое добро: но за то всѣхъ прочихъ признавалъ онъ непрiятелями, въ военномъ смыслѣ, куда причитались нѣкоторымъ образомъ и всѣ чужiе и незнакомые ему люди. Съ этими–то понятiями согласовались и всѣ дѣйствiя и поступки Горюнова.

143

БѢДОВИКЪ

Всѣ жители Малинова, вдоль Песчаной улицы, какъ значилась она на чертежѣ, или Вице–Губернаторской, какъ обыкновенно ее называли, ложились въ растворенныя окна и высовывались по самыя чресла, чтобы посмотрѣть кто поѣхалъ или прiѣхалъ. Кто не поспѣвалъ на зовъ колокольчика во время къ окну, или не могъ признать Лирова въ лице, посылалъ тотчасъ же за справкою къ сосѣдямъ или на почту. Вице–губернаторъ совѣтовалъ супругѣ своей, которая ожидала въ это время сына въ отпускъ изъ армiи и очень испугалась, нечаянно послышавъ колокольчикъ, совѣтовалъ было послать за инспекторомъ врачебной управы; но она, то есть вице–губернаторша, предпочла написать Перепетуѣ Эльпидифоровнѣ французскую записку, которую ни самъ Мукомоловъ ни супруга его, не могли разобрать, потому–что они оба вмѣстѣ и каждый порознь не знали ни слова по французски. Перепетуя Эльпидифоровна однакоже съ помощiю ближняго, дозналась, что вице–губернаторша проситъ капель отъ испуга, и сама отвезла ей Килiановы мятныя и Енгалычева эфирныя капли. Мокрида Роховна или Роговна, какъ ее обыкновенно звали, полу–полька, супруга инспектора врачебной управы, узнала объ этомъ событiи, и при первомъ случаѣ не оставила кольнуть, какъ вице–губернаторшу, такъ и въ особенности лекарку, Мукомолову; эта сказала гдѣ–то въ оправданiе свое, что инспекторъ управы переморилъ уже болѣе людей, чѣмъ у него сѣдыхъ воло́съ на головѣ что́ опять въ свою очередь дошло до Мокриды Роховны, и вотъ съ чего обѣ дамы эти разошлись очень не хорошо, такъ что, не говоря уже о бывалыхъ вечернихъ посѣщенiяхъ, полтора года съ ряду не почтили даже другъ друга визитомъ и помирились только по вновь предстоявшему рекрутскому набору. Кто загадки этой не понимаетъ, тому надобно напомнить, что Мукомоловъ зажиточный помѣщикъ; а инспекторъ врачебной управы не послѣднее лицо при прiемѣ рекрутъ:

144

БѢДОВИКЪ

_____ ГЛАВА V. Евсей Стахѣевичъ поѣхалъ въ Москву. __ Лировъ впервые ѣхалъ по Московской дорогѣ и испыталъ почти всю тягость своевольныхъ и крайне безтолковыхъ ямщичьихъ обычаевъ и условныхъ постановленiй. Почти всю, потому что Лировъ ѣхалъ на перекладныхъ, а слѣдовательно нельзя было ни впрягать лишнихъ лошадей, ни обступивъ толпою коляску, отвертывать и раскачивать винты и гайки, чтобы пото́мъ указать барину: вотъ тутъ у васъ видно винтъ–этъ потерянъ — и заставить заплатить цѣлковый за ту же самую, перекаленную только въ огнѣ, гайку. Неопытному ѣздоку на Московской большой дорогѣ бѣда; дорога эта преддверье обѣихъ столицъ, мужики и ямщики на этомъ огромномъ распутьи сдѣлались уже какими–то прощелыгами и мастерски обираютъ и осудариваютъ проѣзжихъ. Даже весь порядокъ на яма́хъ, эти запутанныя очереди или круга̀, какъ называютъ ихъ ямщики, пото́мъ безконечные споры, крикъ, шумъ, жеребьи, кусанные и мѣченные гроши и мѣрянье по постромкамъ, передачи, или столь извѣстные слазы, которые состоятъ въ томъ, что при каждомъ колокольчикѣ сбѣгаются десятка два, три ямщиковъ, и рѣшивъ послѣ долгаго спора, за кѣмъ очередь, начинаютъ торговаться, продавать и покупать сѣдока, — все это можетъ истощить терпѣнiе самаго кроткаго и миролюбиваго человѣка. Покуда безконечныя сдѣлки и продѣлки эти не кончились, вамъ лошадей нѣтъ, хотя ихъ на яму можетъ быть стоитъ до сотни троекъ; при каждомъ прiѣздѣ и на каждой станцiи открываются при васъ снова эти торги и переторжки и тутъ уже не дѣйствуютъ ни просьбы ваши, ни угрозы, ни даже волшебное въ другихъ обстоятельствахъ на водку, потому что покуда не рѣшено еще кому ѣхать, никто гривенникомъ вашимъ не прельстится.

145

БѢДОВИКЪ

_____ ГЛАВА VI. Евсей Стахѣевичъ поѣхалъ въ Петербургъ. __ Вотъ изволите ли видѣть, какъ дуренъ этотъ обычай, дѣлать напередъ уже надпись или заголовокъ передъ каждой главой! Евсей Стахѣевичъ только что отправился съ дилижансомъ и старымъ прiятелемъ своимъ въ Москву, а тутъ, вслѣдъ за тѣмъ, уже поневолѣ пророчишь, что онъ опять поѣдетъ въ Петербургъ. Надобно однакожь пояснить еще первое обстоятельство; и вотъ какъ все это случилось: Евсей Стахѣевичъ вошелъ въ первую комнату гостинницы Чудовой, какъ вдругъ невысокiй черноволосый мужчина, въ зеленомъ мундирномъ сюртукѣ съ желтыми пуговицами, съ дорожною трубкою въ рукахъ, кинулся его обнимать. Лировъ узналъ стараго своего сослуживца тѣхъ инстанцiй, о которыхъ мы уже говорили, упомянувъ о тавлинкахъ и бумажныхъ платкахъ. Это былъ запросто Иванъ Ивановичъ, и даже по прозванiю только Ивановъ, бывшiй писецъ и безчиновный, чтобы не сказать безчинный — служитель Жировскаго Земскаго Суда. Ивану Ивановичу стало тѣсно въ Земскомъ Судѣ, — да признаться ему и письмо какъ–то не давалось; онъ вышелъ на просторъ, пошелъ искать счастья по бѣлому свѣту, и попалъ, какъ видно, на большую дорогу. Лировъ съ тѣхъ поръ потерялъ его изъ глазъ и изъ памяти; встрѣча эта при нынѣшнихъ обстоятельствахъ, все–таки обрадовала Евсея; покрайней мѣрѣ знакомое лице, если смѣю назвать такъ Иванова; а Евсею уже тяжело становилось на чужбинѣ и грустно.

146

БѢДОВИКЪ

Евсей распустилъ на досугѣ поводья вольной вольницѣ своей, этой докучливой для насъ уносчивой думѣ, прищурилъ глаза и послѣ проходки въ Грузино и безпокойной ночи, заснулъ на зыбкомъ рыдванѣ мертвымъ сномъ и проспалъ два или три перегона, до самаго Новагорода. Въ крѣпкомъ и продолжительномъ снѣ, прошелъ онъ снова всѣ инстанцiи своего служенiя, подавалъ секретарю и членамъ огня и набивалъ трубки, наливалъ чернилъ, между тѣмъ какъ сторожъ отбиралъ у двухъ товарищей его, по приказанiю секретаря, сапоги; потомъ перепечатывалъ, какъ наборщикъ, бумаги, глухо и слѣпо, не заботясь о содержанiи ихъ; потомъ сидѣлъ уже самъ за зеленымъ сукномъ, и такъ далѣе. Но все это было озарено какимъ–то новымъ, таинственнымъ свѣтомъ; вездѣ и всюду видѣлъ онъ теперь въ углу, въ кiотѣ, на обычномъ мѣстѣ, какую–то ангельскую головку, которая завѣсила душеспасительныя очи свои темными рѣсницами; Лирову хотѣлось помолиться, но откуда онъ къ ней ни заходилъ, никакъ головка эта не хотѣла на него взглянуть, упорно потупивъ взоры. Вотъ около чего вертѣлись грезы его, во всю ночь. Спросите, пожалуста, снотолковательницъ вашихъ, что значитъ этотъ сонъ? Дилижансъ остановился въ Новгородѣ, и Евсей, проснувшись и потянувшись, сталъ ощупываться и оглядываться, припоминая все, что надъ нимъ сбылось: казалось, все было хорошо и благополучно, а между тѣмъ Евсею какъ будто чего недоставало, было что–то не ладно или нездоровилось.

147

БѢДОВИКЪ

Коли такъ, подумалъ Лировъ, отступая почтительно и повиснувъ карманомъ своимъ на дверной ручкѣ или на ключѣ, — коли такъ, то видно я до чего нибудь доѣздился, какъ пророчилъ мнѣ Власовъ — и насилу распутавъ карманъ свой, насмѣшилъ камеръ–юнкера, и пошелъ себѣ опять думать. Ему и въ голову не пришло спросить камеръ–юнкера, когда именно женщина въ черномъ платьѣ уѣхала съ племянникомъ своимъ въ Крымъ; Евсей услышалъ бы, что этому уже три или четыре недѣли, а слѣдовательно Ивановъ вретъ на̀ чисто; но Евсея вѣсть эта такъ озадачила, что онъ пошелъ ходить и думать обо всемъ на свѣтѣ, только не о дѣлѣ. Судьба, подумалъ онъ, это одно пустое слово. Что такое судьба? въ звѣринцѣ этомъ, на землѣ, все предварительно устроено и приспособлено для содержанiя нашего; потомъ мы пущены туда и всякiй бредетъ, куда глаза глядятъ и всякiй городитъ и пригораживаетъ свои избы, палаты, чердаки и землянки, капканы, ловушки, верши и учуги, роетъ ямки, плететъ плетни, гдѣ кому и какъ вздумается. Кто куда забредетъ, тотъ туда и попадетъ. Мiръ нашъ — часы, мельница, пожалуй паровая машина, которая пущена въ ходъ и идетъ себѣ своимъ чередомъ, своимъ порядкомъ, не думаетъ, не гадаетъ, не соображаетъ, не относитъ дѣйствiй своихъ къ людямъ и животнымъ, а дѣлаетъ свое, хоть попадайся ей подъ колесы и полозья, хоть нѣтъ; а кто сдуру подскочилъ подъ коромысло, того тяпъ по головѣ, и духъ вонъ.

148

БѢДОВИКЪ

Коромысло этому невиновато, у него ни ума ни глазъ; оно ходило и ходитъ взадъ и впередъ, прежде и послѣ, и ему нѣтъ нужды ни до живыхъ, ни до убитаго. Не для меня опредѣлила контора дилижансовъ выжимки эти, Иванова, въ проводники; не для меня его и протурила, чтобы онъ встрѣтился опять со мною въ службѣ камеръ–юнкера; не для меня Оборотневъ оставилъ порожнее мѣсто въ дилижансѣ своемъ, а я его занялъ самъ; я влѣзъ въ галиматью эту, проторилъ себѣ туда колею, и покуда не выбьюсь изъ нея, не кинусь въ сторону, вся бѣда эта будетъ ходить по мнѣ отойди я, и все это пойдетъ тѣмъ же чередомъ и порядкомъ, да только не по моей головѣ. Поэтому судьба пустое слово; моя свободная воля итти туда, сюда, куда хочу, и соображать и оглядываться, чтобы не подставлять затылка коромыслу. A если и коромысло и вся махина невидимка, подумалъ про себя Лировъ, такъ что мнѣ тогда въ свободной волѣ моей и въ хваленомъ разумѣ, коли у меня звѣзды–путеводительницы нѣтъ, и я иду на–угадъ? A если сверхъ этого, при всемъ посильномъ старанiи и отчаянномъ рвенiи моемъ, куда бы я ни кинулся, всегда попадаю на шестерню, на маховое колесо, подъ рычагъ, на запоры и затворы или волчьи ямы? Тогда что, тогда какъ прикажете назвать причину неудачъ моихъ и плачевной моей доли? Я просто бѣдовикъ; толкуй всякъ слово это, какъ хочетъ и можетъ, а я его понимаю. И какъ не понимать, коли оно изобрѣтено мною, и повидимому для меня?

149

БѢДОВИКЪ

Да, этимъ словомъ, могу сказать, обогатилъ я русскiй языкъ, истолковавъ на дѣлѣ и самое значенiе его! Евсей все думалъ, и все–таки опять не могъ понять, какъ онъ просидѣлъ ночь на пролетъ рядомъ съ головкой въ кiотѣ, въ одной каретѣ съ Марьей Ивановной и — и — и только. Но головка эта не давала ему покою: забывшись, онъ нѣсколько разъ обмахивался рукой и наконецъ проговорилъ въ совершенномъ отчаяньи: да отвяжись, несносная! Но она видно отбилась вовсе отъ рукъ и не думала слушаться его и Лировь прибѣгнулъ къ крайнему въ такихъ случаяхъ, у него по крайней мѣрѣ, средству. Онъ принялся записывать какiя–то отмѣтки на лоскуткѣ потомъ всталъ, вышелъ, завернулъ въ бумажку эту камешекъ и закинулъ какъ можно дальше, черезь тынъ. Хорошо, что никто продѣлки этой не видалъ: камешекъ угодилъ въ окно сосѣдней избы и разшибъ его въ дребезги. Когда стекло брякнуло, то Лировъ, при всей честности своей, ушелъ безъ оглядки въ комнату, потому–что ему и заплатить за окно было теперь нечѣмъ. Надобно пояснить эту загадочную продѣку: она, извольте видѣть, принадлежала къ одному разряду съ ворожбою на лучинѣ. Если Лировъ хотѣлъ окончательно и положительно рѣшиться на важное для него дѣло, если онъ хотѣлъ, чтобы дѣло это было кончено и рѣшено безъ всякихъ оглядокъ, рѣшительно и положительно, то онъ бралъ прутикъ, лучинку, щепку, и вообразивъ себѣ, что передъ нимъ, въ видѣ лучинки этой, лежитъ нерѣшенное дѣло, вдругъ, съ усильнымъ напряженiемь, ломалъ ее, или еще лучше, рубилъ ее пополамъ; тогда, глядя на обломки или обрубки,

150

БѢДОВИКЪ

_____ ГЛАВА X. Евсей Страхѣевичъ, во ожиданiи будущихъ благъ, сидитъ на одномъ мѣстѣ. __ У татарина, что у собаки, души нѣтъ, а одинъ только паръ, говорилъ Корней Горюновъ, разсуждая съ кѣмъ–то, и Евсей, пустившiйся, какъ мы видѣли, отъ нечего дѣлать въ размышленiя и разсужденiя, сталъ разбирать, самъ просебя, что такое душа? Онъ былъ уже очень близокъ къ окончательному выводу, когда Власовъ задалъ ямщикамъ другую загадку: десять плечъ, пять головъ, а четыре души; десять рукъ, сто пальцевъ, а ходитъ лежа, на восьми ногахъ; пойдетъ самъ пятъ, воротится самъ четвертъ: что за звѣрь? Загадка эта мучила и пилила Евсея такъ, что онъ на время забылъ даже неотвязчивую головку, которую закинулъ въ окна сосѣда, забылъ все, бился и маялся, но не хотѣлъ спросить объясненiя у Корнея, который сказалъ бы ему, что это покойникъ, котораго несутъ вчетверомъ въ могилу. Въ такомъ положенiи мы можемъ на время оставить Евсея, потому что думы Стахѣевича бываютъ иногда довольно плодовиты — а дожидаться конца ихъ долгонько; итакъ отправимся на часъ мѣста въ Малиновъ. Я, признаться, нарочно заставилъ Корнея задать барину сперва вопросъ душесловный, а потомъ загадку: читатели увидѣли изъ этого, какъ легко Евсей нашъ уносился думою своею въ любую сторону и какъ упорно увязывался за всякимъ предметомъ, за которымъ пускалось уносчивое воображенiе его.