Кафедра прикладной математики и кибернетики ПетрГУ
 Кафедра русской литературы ПетрГУ
 Российский гуманитарный научный фонд
 Проект «Электронный словарь языка В. И. Даля»
Кафедра прикладной математики и кибернетики ПетрГУ Кафедра русской литературы ПетрГУ Проект выполнен при поддержке РГНФ Проект «Электронный словарь языка В. И. Даля»
 
Толковый словарь Владимира Даля
Введите словоформу для поиска в текстах словарных статей Толкового словаря:
Выберите букву, с которой начинается слоформа:
А Б В Г Д Е Ж З И I К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ы Ѣ Э Ю Я Ѳ Ѵ
Заголовок словарной статьи
Карточки
Конкордансы
Словарные статьи
Найденные фрагменты произведений:
31

МИЧМАНЪ ПОЦѢЛУЕВЪ

— И такъ, большое горе забыто; я пересилилъ его, перемогся, вынесъ, на душѣ легче, въ головѣ свѣтлѣе, въ груди у меня спокойнѣе — иногда и самолюбiе мнѣ льститъ; я тайно и втихомолку называю себя полумудрецомъ, который превыше всѣхъ ударовъ рока — но.... ежедневныя бездѣльныя дрязги, шаршавая сторона жизни, соръ и осадокъ обусловленнаго быта нашего, взаимныя пренiя, пустячныя, мелочныя, недостойныя, пресмыкающiяся.... о, онѣ гложутъ, точутъ, какъ червь, и мукамъ этимъ нѣтъ конца. Отъ утра и до вечера, на каждомъ шагу, все тоже и тоже — и если бы въ суткахъ было 36 часов, и тогда было бы тоже, и вздору этого стало бы на то, чтобы отравить мнѣ 36 часовъ, какъ нынѣ 24. Безсильный, слабый, ничтожный! такъ; плоть возметъ свое, разсуждай какъ хочешь, умудряйся какъ знаешь! Духъ твой силенъ и могучъ, тамъ, гдѣ онъ проснется, гдѣ громкое coбытie, могучiй толчокъ, заставятъ его бодрствовать: тамъ онъ, мужаясь, встанетъ и несетъ, не упадая, тяжкое бремя свое; но мелочныя дрязги житейскихъ заботъ утомляютъ его и сокрушаютъ, и плоть торжествуетъ. Тогда человѣкъ бываетъ иногда несносенъ, покуда наконецъ не выведетъ изъ терпѣнiя и себя и другихъ; туча разразится, хлынетъ дождь или градъ и — брюзга опомнится, очнется; проглянетъ солнышко, настанетъ ведро. Ведро и ненастье — ненастье и ведро — чередуются во всей природѣ и — въ душѣ человѣка также. А время летитъ — о, летитъ! покуда мы мечемся мотылями и мотыгами во всѣ сто́роны, забываемся, ни о чемъ не думаемъ — все хорошо и гладко; а какъ опомнишься, станешь, да призадумаешься, да еще оглянешься назадъ — куда какъ летитъ оно!

32

МИЧМАНЪ ПОЦѢЛУЕВЪ

Легче вздохнулось Смарагду, когда онъ выѣхалъ изъ всe–восточной заставы николаевской, какъ называютъ ее наши ефрейторы, при утреннихъ рапортахъ своихъ: на этомъ мѣстѣ мысъ, на которомъ городъ стоитъ между двумя рѣками, Бугомъ и Ингуломъ, перехваченъ, во время чумы 1812 года, рогатками, и съ того же времени существуетъ Восточная застава. — По этой дорогѣ Cмарагдъ скользилъ черезъ Xepcoнъ и Перекопъ по ровной, гладкой, однообразной степи, не видавъ ничего, кромѣ вьюги и метели; но въ Симферополь прикатили его уже на колесахъ, хотя только генварь былъ на исходѣ. — Когда же Cмарагдъ переправлялся въ Севастополь, черезъ Сѣверную бухту, то былъ прiятно изумленъ: городокъ лежитъ довольно живописно, на склонѣ горы, упирающейся въ зеленое море; кровля виситъ, уступами, надъ кровлей, а прихотливое воображенiе расписываетъ за горой этой, горы и долины, водопады, кизилевыя рощи, величественный Чатыръ–дагъ и южный берегъ Крыма, со всѣми чарами и прелестями его. Поцѣлуевъ снова распростеръ объятiя и готовъ былъ обнять цѣлый мiръ — не исключая даже и будущаго начальника своего, командира Россiянки, довольно несноснаго грека, котораго зналъ уже по наслышкѣ.

33

СКАЗКА О КУПЦѢ СЪ КУПЧИХОЮ И ВЫКРАДЕННОМЪ У НИХЪ СЫНѢ.

А коли этому не льзя, такъ тому какъ–де быть, Чтобы матери родной свое дитя поглотить? Такъ знайтежь, люди добрые, что я живъ и здоровъ; Ведите къ отцу–матери меня, подъ покровъ; Отъ пса–Ивана я ушелъ, что изъ клешней у рака, Да не обидѣлабъ меня другая собака; А что будетъ ей кличка не Иванъ, а Михей, Такъ мнѣ отъ этого ни легче, ни теплѣй. Касьянычъ земли подъ собою не взвидѣлъ, Какъ сына опозналъ, да глазами увидѣлъ:

34

СКАЗКА О НУЖДѢ, О СЧАСТIИ И О ПРАВДѢ

Баричъ пошелъ–было, да Игнашка прiостановилъ его. — Постойте, сударь: вамъ она этакъ не дастся, улетитъ. Вы мерлушечью шапку сымите, да бекешку–то скиньте, чтобъ птица не пугалась и легче было лѣзть вамъ; да разуйтесь, чтобы не слыхать ей было по̀ступи, такъ поймаете. Жилъ былъ, гдѣ–то на барскомъ дворѣ, козелъ дармоѣдъ: сѣна въ волю ему, а службы и работы нѣтъ ни какой, — развѣ только, по своей охотѣ, проводить лошадей на водопой да съ водопоя. Чего бы, кажись, еще? Такъ соскучилось ему, — съ жиру и собака бѣсится, — пошелъ онъ съ ребятишками съ горки кататься, по льду скользить, да и выломилъ ногу. Такъ и баричъ нашъ: нечего ему было дѣлать, — хлопотъ и работъ ни какихъ, — такъ пошелъ искать, промышлять себѣ нужды да туги.

35

СКАЗКА О НУЖДѢ, О СЧАСТIИ И О ПРАВДѢ

Говорить правду, терять дружбу: а безъ друга жить, самому себѣ постылымъ быть. А это ужъ не ладно! Говорятъ: хлѣбъ ѣшь, а правду рѣжь; говорятъ и такъ: хлѣбъ рѣжь, а правду ѣшь, то есть, самъ глотай, да про себя и знай. Да опять и то сказать, ино правду говорить большому человѣку, не легче лжи: и правдою ину пору подавишься. Сказываютъ, — все на свѣтѣ сгинетъ, одна правда останется: да куда же она годится, правда эта? Сами жъ говорите вы: правда къ добру не доведетъ;

36

РАЗСКАЗЪ ЛЕЗГИНЦА АСАНА О ПОХОЖДЕНIЯХЪ СВОИХЪ

Подумавъ немного, что я могу погубить ее, если скажусь ей и отецъ обо всемъ узнаетъ, я тихонько опять перелѣзъ черезъ тынъ, когда онѣ также улеглись и погасили огонь, и пошелъ къ дядѣ своему, старшинѣ. Рано утромъ просыпаюсь я и вижу, что прямо передо мной стоитъ Гюзель; она заплакала и молча отошла въ сторону. Мнѣ стало жалко ее, я спросилъ: о чемъ ты плачешь, Гюзель? и, подошедши къ ней, сталъ ее утѣшать. Она же сказала мнѣ, что ей теперь изъ–за меня дома житья нѣтъ; пожалѣвъ тебя, говорила она, когда ты бѣжалъ окровавленный и множество народу бросалось на тебя одного, я оттолкнула отца, сама не подумавъ о томъ, что дѣлаю; но мнѣ стало стыдно за отца, когда онъ хотѣлъ тебя удержать.... теперь же мнѣ проходу не даютъ за это и бьютъ каждый божiй день.... лучше возьми меня съ собой и дѣлай со мной, что хочешь; пусть я буду твоей рабой; мнѣ отъ твоей руки легче будетъ погибать.... Правду ты говоришь, Гюзель, сказалъ я: если бы я теперь оставилъ тебя у себя, то пришлось бы мнѣ спасать тебя отъ недобрыхъ людей тѣмъ, что заколоть; а другихъ силъ у меня не станетъ; ихъ тутъ много, а я одинъ. Не плачь, Гюзель; много народу теперь веселится, наплакавшись прежде, авось будетъ и тебѣ тоже.

37

РАЗСКАЗЪ ЛЕЗГИНЦА АСАНА О ПОХОЖДЕНIЯХЪ СВОИХЪ

— Нѣтъ, отвѣчалъ я: — ни копейки. — Ну, хоть бы занялъ у кого, послѣ выработаешь, отдашь, сказалъ онъ. Я попросилъ у одного товарища, у котораго, какъ я зналъ, были деньги; онъ отвѣчалъ: хорошо Асанъ, я тебѣ дамъ деньжонокъ, только ты меня слушайся и дѣлай, что я велю: гдѣ увидишь xopoшie сапоги у чухонъ, либо рубаху, или что другое, бери и неси ко мнѣ солдатъ — багоръ, что зацѣпилъ, то и потащилъ. Я сказалъ: научилъ бы ты меня добру, такъ я бы и даромъ послушался, а этой науки мнѣ и за деньги не надо. — Какъ, сказалъ онъ: — да вѣдь ты же, говорятъ, грабилъ дома и на разбой ходилъ? Коли объ этомъ толковать, сказалъ я: — такъ мы братъ съ тобой и вѣкъ не столкуемся. Господь съ тобой. На другой день мы отправились въ походъ. Мнѣ стало повеселѣй; устали не слышалъ я никакой, а только словно становилось мнѣ вольнѣй и легче. Я забавлялъ товарищей своими пѣснями и пляской; они смѣялись, и я смѣялся, а сердце у меня плакало... чего не припоминалъ я за этими пѣснями!

38

РАЗСКАЗЪ ЛЕЗГИНЦА АСАНА О ПОХОЖДЕНIЯХЪ СВОИХЪ

Такъ прошло еще семь мѣсяцовъ, и меня передали гражданскому суду, переведя опять въ городскую тюрьму. Сюда по праздникамъ приходилъ одинъ господинъ и раздавалъ намъ духовныя и нравственныя книги. Отъ страшной скуки и тоски я принялся читать ихъ съ большимъ вниманiемъ и размышленiемъ. До этого времени мнѣ часто приходило въ голову, что еслибъ Богъ привелъ мнѣ возвратиться на родину, то ужь я бы не щадя себя выместилъ злую судьбу свою на своихъ врагахъ и предателяхъ, а особенно на двухъ братьяхъ персiянахъ, которые меня такъ безбожно продали. Эта дума схватывала меня иногда по ночамъ, и у меня горѣло сердце. Теперь же я сталъ замѣчать, съ нѣкотораго времени, что злоба мести во мнѣ угасала; я пересталъ желать зла врагамъ своимъ, хотѣлъ вынести со смиренiемъ все на себѣ, и мнѣ стало легче: сердце мое не жгло меня. Когда я замѣтилъ это, то сказалъ рѣшительно: я хочу креститься. Услышавъ это отъ меня, тотъ же господинъ прiѣхалъ съ одной извѣстной вельможей, вызвали меня, говорили и распрашивали долго и, похваливъ, обѣщались вскорѣ исполнить мое желанiе. Прiѣхавъ вторично на первой недѣлѣ великаго поста и бывъ моими воспрiемниками, они крестили меня въ тюремной церкви. Въ iюлѣ потребовали меня въ уголовную палату и прочитали мнѣ рѣшенiе: я освобождался отъ суда, могъ избрать любой родъ жизни и приписаться куда хочу. Я вышелъ, оглянувшись на улицѣ кругомъ, смотрѣлъ на встрѣчныхъ и проходящихъ и долго не могъ опомниться, что я теперь свободный человѣкъ.

39

РУССКIЙ МУЖИКЪ

Но не всегда и не все обходилось такъ мирно; бывали и другiе примѣры. Настала весна, послѣ зимы, о которой мы говорили, и мужики, протолковавъ цѣлую зиму между собой о томъ, что вотъ–де Крещатовскимъ легче, они всѣ на оброкѣ, у нихъ нѣтъ барщины, вздумали также итти на оброкъ.

40

ПОЛТОРА СЛОВА О НЫНЕШНЕМЪ РУССКОМЪ ЯЗЫКѢ

Конечно въ послѣднiе, вамъ это легче и сподручнѣе, и — вправду сказать — вы знаете, что васъ даже большею частiю скорѣе поймутъ; писать сколько нибудь по Русски, это будетъ не всякому понятно, а притомъ дико, грубо, однимъ словомъ, это квасной патрiотизмъ.