№ 52 1873 29 декабря

гражданинъ

ГАЗЕТА–ЖУРНАЛЪ ПОЛИТИЧЕСКIЙ И ЛИТЕРАТУРНЫЙ.

Журналъ «Гражданинъ” выходитъ по понедѣльникамъ.

Редакцiя (Малая Итальянская, д. № 21, кв. № 6) открыта для личныхъ объясненiй отъ 12 до 3 ч. дня ежедневно, кромѣ дней праздничныхъ.

Рукописи доставляются исключительно въ редакцiю; непринятыя статьи возвращаются только по личному требованiю и сохраняются три мѣсяца; принятыя, въ случаѣ необходимости, подлежатъ сокращенiю.

Подписка принимается: въ С.–Петербургѣ, въ главной конторѣ «Гражданина” при книжномъ магазинѣ А. Ѳ. Базунова; въ Москвѣ, въ книжномъ магазинѣ И. Г. Соловьева; въ Кiевѣ, въ книжномъ магазинѣ Гинтера и Малецкаго; въ Одессѣ у Мосягина и К°. Иногородные адресуютъ: въ Редакцiю «Гражданина”, въ С.–Петербургъ.

Подписная цѣна:

За годъ, безъ доставки ..7 р. съ доставкой и пересылк. 8 р.

« полгода « « ..4 » « « ....5 »

« треть года. « « ..3 » « « ....4 »

(Служащiе пользуются разсрочкою чрезъ гг. казначеевъ).

Отдѣльные №№ продаются по 20 коп.

ГОДЪ Редакцiя: С.–Петербургъ, Малая Итальянская,21. ВТОРОЙ

СОДЕРЖАНIЕ: Отъ редакцiи. — О голодѣ въ Самарской губернiи. — Хроника за двѣ недѣли. — Иностранныя событiя. Д. — Петербургское обозрѣнiе. — Гласы вопiющихъ. (Изъ областнаго обозрѣнiя). — Подлежитъ ли земство по закону отвѣтственности за непринятiе мѣръ противъ голода? В. П–ча. — Объ устраненiи давленiй плутократiи. Статья V. А. Шипова. — Женщины. Романъ изъ Петербургскаго большаго свѣта. XI. Князь и княгиня–мaть. XII. Une messe dans le grand monde. XIII. Отчаянная рѣшимость. — Жена изгнанника. Стихотв. В. Н.–Д. — Базенъ и желѣзная маска. — Хороша наша деревня. I. За народное образованiе. II. За народное здравiе. А. Г–ва. — Послѣдняя страничка. — Объявленiя.

Сборъ за розничную продажу журнала «Гражданинъ”. №№ 50, 51 и 52 — 1873 г. и № 1 — 1874 г. предназначается въ пользу голодающихъ Самарской губернiи.

№ 1–й «Гражданина” 1874 г. выйдетъ 7–го января, въ понедѣльникъ.

______

ОТКРЫТА ПОДПИСКА

НА

ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ ЖУРНАЛЪ

«ГРАЖДАНИНЪ’’

на 1874 годъ.

Въ 1874 году журналъ «ГРАЖДАНИНЪ” будетъ издаваться вь томъ же направленiи, въ томъ же объемѣ и выходить каждую недѣлю, какъ и въ нынѣшнемъ 1873 году.

Цѣна годовому изданiю журнала «ГРАЖДАНИНЪ”: За полгода: безъ пересылки и доставки. . 4 руб.

« съ пересылкою и доставкою . . 5 »

безъ пересылки и доставки. . . 7 руб. За треть года: безъ пересылки и доставки . 3 »

съ пересылкою и доставкою . . 8  » « съ пересылкою и доставкою . 4 »

Всѣ духовно и церковно–служители, всѣ волостныя правленiя, всѣ служащiе (при предъявленiи удостовѣренiя изъ своихъ казначействъ) и всѣ живущiе въ С.–Петербургѣ (разсрочка для послѣднихъ дѣлается по соглашенiю съ редакцiею, съ обозначенiемъ мѣста жительства) пользуются правомъ подписываться на годъ съ разсрочкою годоваго платежа на слѣдующихъ условiяхъ:

При подпискѣ вносится 2 р., въ маѣ 2 р., въ сентябрѣ 2 р., въ ноябрѣ 2 р.

Подписка принимается въ С.–Петербургѣ: въ редакцiи журнала «Гражданинъ’’ — Малая Итальянская, дом № 21, кв. № 6, и въ книжномъ магазинѣ А. Ѳ. Базунова. В Москвѣ: въ книжномъ магазинѣ И. Г. Соловьева, на Страстномъ бульварѣ, и въ магазинѣ Живарева на Тверской. Въ Kieвѣ: въ книжномъ магазинѣ Гинтера и Малецкаго и въ Одессѣ: у Мосягина и К°.

Иногородные адресуются въ редакцiю «Гражданина”, въ С.–Петербургъ.

Редакцiя вышлетъ всѣмъ подписчикамъ 1873 года не позже мая мѣсяца 1874 года романъ, переводъ съ англiйскаго: «Тома Брауна школьные дни”, въ двухъ частяхъ, и уже не съ сбавкою только цѣны, a БЕЗВОЗМЕЗДНО.

Романъ этотъ также безвозмездно получатъ и всѣ новые на 1874 годъ годовые подписчики «Гражданина”.

Новые подписчики, буде пожелаютъ вмѣсто англiйскаго романа получить въ видѣ премiи Сборникъ «Гражданинъ” 1872 года въ 30 листовъ, благоволятъ о томъ увѣдомить редакцiю.

Первые 2000 подписчиковъ на 1874 годъ получатъ въ теченiе января будущаго года отъ редакцiи безвозмездно лучшiй изъ снимковъ памятника Екатерины II во время церемонiи освященiя.

Во избѣжанiе недоразумѣнiй редакцiя журнала «Гражданинъ’’ имѣетъ честь увѣдомить что она согласна на обмѣнъ изданiй съ нижеслѣдующими редакцiями:

«С.–Петербургскiя Вѣдомости", «Новое Время", «Биржа", «Journal de St.–Pétersbourg», «Nordische Presse", «Русскiй Инвалидъ", «Недѣля", «Сoвpeменностъ", «Всемiрная Иллюстрацiя", «Еженедѣльникъ", «Финансовое Обозрѣнiе", «Петербургская Газета", «Современныя Извѣстiя", «Русскiя Вѣдомости", «Рижскiй Вѣстникъ", «Камско–Волжская Газета", «Саратовскiй Справочный Листокъ", «Одесскiй Вѣстникъ", «Сибирь", «Кавказъ" и всѣ Эпархiальныя Вѣдомости, кромѣ Тульскихъ.

ВЫШЕЛЪ РОМАНЪ

«ОДИН ИЗЪ НАШИХЪ БИСМАРКОВЪ”.

к. в. м.

Годовые подписчики «Гражданина” за 1873 и 1874 гг. могутъ получать его изъ редакцiи по предъявленiи билета на подписку или по письму въ редакцiю за 1 р. 50 к. вмѣсто 2 р. 50 к. (цѣны въ продажѣ). Иногородные прилагаютъ вѣсовыхъ за 2 фунта.

ГОЛОДЪ ВЪ САМАРСКОЙ ГУБЕРНIИ.

Въ «С.–Петерб. Вѣд." священникъ Любимовъ изъ Бузлукскаго уѣзда пишетъ: «До какихъ размѣровъ безчеловѣчiя можетъ довести голодъ или приближенiе голода, —свидѣтельствуетъ слѣдующiй достовѣрный фактъ. На дняхъ ко мнѣ приходила женщина — моя прихожанка — которая, между прочимъ, передала мнѣ слѣдующее. Мужъ ея, имѣя кромѣ родныхъ дѣтей, еще и дѣтей приводныхъ (дѣтей этой несчастной женщины) въ недавнее время отказался кормить послѣднихъ, разсчитывая приберечь тотъ кусокъ, который они бы съѣли, для своихъ родныхъ дѣтей. Вслѣдствiе этого несчастiя, дѣти только тогда питаются, когда имъ подадутъ добрые люди, или когда мать, улучивъ счастливую минуту, сунетъ имъ кусокъ хлѣба. Изъ присланныхъ мнѣ, для раздачи голодающимъ, денегъ, я, конечно, далъ этой несчастной женщинѣ на ея дѣтей, сколько могъ.

Въ виду–ли такихъ ужасающихъ фактовъ оставаться Обществу равнодушнымъ къ бѣдствiямъ голода?

Замѣтьте что такiе ужасы творятся въ началѣ голода; что–же мы увидимъ дальше?"

— Изъ 3 отчета самарск. губернатора по 22 ноябр. видно что къ нему поступило денегъ на пособiе голодающимъ 24,018 р.

— Изъ отчета дамскаго самарск. комит. видно что по 24 ноябр. имъ получено 20,028 р., на которые имъ куплено 31,695 пуд. ржи, 4,691 пуд. картофеля, и 2,132 пуд. пшена, всего на 25,482 р.

— Въ «Биржевыя Вѣд." сообщаютъ изъ Оренбурга: «Въ газетахъ сообщаютъ грустныя подробности о пищѣ изъ желудей, лебеды, къ которымъ прибѣгаютъ самарскiе крестьяне. Но то что ѣдятъ башкиры–оренбуржцы далеко превосходитъ описываемое; несчастные питаются мукой изъ просяной шелухи и пыльнаго (безъ зерна) проса. И такой продуктъ прiобрѣтается на сельскихъ базарахъ пo цѣнѣ отъ 80 до 90 коп. зa пудъ! Ни хлѣбовъ, ни лепешекъ изъ суррогата выпечь нельзя, — онъ разсыпается; въ «казанѣ" (семейномъ котлѣ) вскипятивъ воду, бросаютъ подобной муки и хлѣбаютъ болтушку, которою развѣ голодный скотъ можетъ питаться. Богородская травка, шалфей употребляются вмѣсто чая, мясо замѣняется падалью; они переживаютъ времена парижской осады; желуди, лебеда и кашка давно кончены, да зимою ихъ и трудно достать; теперь продаютъ на вѣчное владѣнiе десятину земли за пудъ муки, даже дешевле! Русское населенiе губернiи терпитъ не менѣе самарскаго, но не жалуется, платитъ повинности, работаетъ до упаду, ѣстъ хлѣбъ, покупаемый вдвое дороже самарскаго, и съ помощью Божiею надѣется пережить тяжелое время; церкви полны народа и уменьшенiе питейныхъ домовъ, недовыручка ихъ содержателей, ясно доказываютъ что народъ не опустилъ рукъ. Многiе хозяева продали коровъ, заготовивъ 3–хъ лѣтнее просоленое кислое молоко, которое ѣдятъ разбавляя водою. Даже башкиры запаслись сугутомъ (сгущеннымъ кобыльимъ молокомъ), которое можетъ сохраняться до 5 лѣтъ, тоже молятся въ своихъ мечетяхъ, и число преступленiй противъ собственности не увеличилось. Мы страдаемъ и стонемъ, правда, тихо, спокойно, выносливо, но изъ этого не слѣдуетъ чтобъ страданiя наши были легки".

— »Рижскiй Вѣстникъ" сообщаетъ что «первымъ самарскимъ комитетомъ въ Ригѣ" получено прошенiе о помощи отъ крестьянъ Мало–Малышевской волости, 1–го мироваго участка, Бузулукскаго уѣзда. Прошенiе, засвидѣтельствованное волостнымъ правленiемъ и священникомъ, удостовѣряетъ что 125 семействъ этой волости, еще до наступленiя голода, лишились и крова, и имущества. О голодѣ же крестьяне пишутъ: «Страшное, ужасное бѣдствiе постигло нашу мѣстность. Такого злополучнаго времени, въ какое мы теперь живемъ, здѣсь и не запомнятъ. Нашествiе врага ничто въ сравненiи съ тѣмъ врагомъ, съ которымъ мы теперь боремся. Этотъ врагъ — голодъ, вpaгъ неумолимый и непобѣдимый, если не изгонитъ его какая–нибудь благодѣтельная рука... Вотъ уже три года у насъ постоянные неурожаи; всѣ наши средства истощились; все, что мы имѣли, какъ бы волшебствомъ исчезло, и исчезло безвозвратно, навсегда. Кто, назадъ года три, жилъ въ довольствѣ, богато, тотъ теперь сдѣлался почти нищимъ; въ рѣдкомъ дворѣ остались одна или двѣ лошади, какая–нибудь тощая, бездойная коровенка, да двѣ–три овчонки, и это у насъ считается уже громаднымъ богатствомъ! О домашней птицѣ и говорить нечего: кромѣ воронъ и галокъ, мы ничего не видимъ. Вездѣ, куда ни оглянемся, вездѣ видимъ смерть — смерть медленную, неумолимую, ужасную!.. Всѣ средства, какiя только доступны человѣку, нами испытаны и испробованы, и что же въ результатѣ? Мы очутились еще въ худшемъ положенiи. Пробовали мы идти въ заработки изъ одного лишь куска хлѣба — нигдѣ не берутъ, мало того: и тѣхъ, которые должны прожить извѣстный срокъ, и тѣхъ хозяева держать болѣе не хотятъ. Ходили мы по мipy — нигдѣ не подаютъ, вездѣ отказъ, вездѣ одинъ отвѣтъ: «Богъ подастъ!..." Истощенные, изнуренные, печальные, отупѣлые, съ безсмысленнымъ взоромъ, съ опухшимъ, желтымъ лицомъ, мы бродимъ, какъ тѣни, едва шевеля руками, съ трудомъ двигая ногами!... Ни часа мы не знаемъ покоя: всю внутренность какъ бы рѣжетъ ножами, вся она горитъ какимъ то неестественнымъ огнемъ... А дѣти?.. кровью обливается сердце глядя на эти невинныя созданiя, погибающiя за наши грѣхи!.. Каково, напримѣръ, слышать родительскому сердцу, когда твой сынъ или твоя дочь умоляютъ тебя «Христа ради" дать кусочекъ хлѣба, и ты не можешь удовлетворить этому естественному желанiю и только скажешь: «Господи! прибери нашихъ бѣдныхъ малютокъ: пусть мы будемъ терпѣть и страдать одни!...'' Конечно такiя слова и желанiя ужасны, безчеловѣчны, но они вѣрны... Въ настоящее время мы питаемся лебедою, снятою съ крышъ сараевъ, мякиною, желудями, да и этого матерьяла недостаточно, и онъ уже на исходѣ... что же будетъ тогда съ нами, несчастными, брошенными на произволъ судьбы?..."

— Лифляндскiй центральный комитетъ на вспомоществованiе самарцамъ рѣшилъ отправить на мѣсто г. Шварца для собранiя о голодѣ точныхъ cвѣденiй.

— Нижнiе чины московской пожарной команды, по словамъ «Русск. Вѣд.", собрали въ пользу самарцевъ 262 р.

— »Одесскiй Вѣстн." сообщаетъ что въ Елизаветградѣ одинъ мировой судья, будто бы, постановилъ дѣла объ оскорбленiяхъ кончать не штрафами, а пожертвованiями въ пользу голодающихъ.

— Тверское губ. земское собранiе постановило отпустить 2,000 р. безвозвратно и 20,000 p. заимоoбpaзно въ помощь Самарской губернiи.

— »Моск. Вѣд." сообщаютъ, что студенты московскаго университета собрали между собою въ пользу самарцевъ болѣе 600 руб., которые уже отосланы по назначенiю.

______

ХРОНИКА ЗА ДВѢ НЕДѢЛИ.

23 декабря, въ 2 часа 40 минутъ по–полудни, прибылъ въ С.–Петербургъ Его Королевское Высочество Герцогъ Эдинбургскiй. Для встрѣчи Его Высочества, по словамъ «Русскаго Инвалида", назначена была въ почетный караулъ рота сo знаменемъ отъ Гвардейскаго экипажа; ординарцы же къ Герцогу наряжены отъ 2–го Черноморскаго имени Его Высочества экипажа: офицеръ, боцманъ–матъ (старшiй унтеръ–офицеръ) и матросъ. Герцогъ встрѣченъ былъ на станцiи Государемъ Императоромъ и Великими Князьями. Его Величество и Ихъ Высочества были въ морской формѣ. Уже въ два часа народъ толпился на улицахъ ведущихъ. къ варшавской желѣзной дорогѣ, — улицахъ богато разукрашенныхъ знаменами и коврами, ожидая прибытiя гостя Императорскаго Дома. На Герцогѣ Эдинбургскомъ былъ русскiй морской мундиръ и голубая лента андреевскаго ордена. Послѣ самаго дружескаго привѣтствiя cо стороны Егo Императорскаго Величества Государя Императора и Великихъ Князей, Герцогъ, милостиво раскланялся cъ нѣкоторыми изъ присутствующихъ русскихъ чиновъ. Съ минуты прибытiя Его до отъѣзда Императорскаго Семейства со станцiи желѣзной дороги, оркестръ игралъ народный гимнъ. На всемъ пути отъ дебаркадера варшавской желѣзной дороги до Зимняго дворца, при проѣздѣ Государя Императора съ Августѣйшимъ гостемъ, народъ кричалъ «ура!" Дебаркадеръ желѣзной дороги украшенъ былъ англiскими, русскими и прусскими флагами.

— Ея Императорское Высочество Государыня Великая Княгиня Алесандра iосифовна изволила прибыть изъ Крыма въ С.–Петербургъ, 23–го декабря, въ 12¹/₄ часовъ дня.

— Въ воскресенье, 23–го декабря, вновь аккредитованный при Высочайшемъ Дворѣ Чрезвычайный Посланникъ и Полномочный министръ Егo Величества Короля Шведскаго и Норвежскаго, г. Дуэ, имѣлъ честь представляться Ея Величеству Государынѣ Императрицѣ.

— Государь Императоръ Высочайше повелѣть соизволилъ: Всей гвардейской пѣхотѣ (за исключенiемъ стрѣлковыхъ баталiоновъ и гвардейскихъ инвалидовъ), гвардейской пѣшей и конной артиллерiи, лeйбъ–гвардiи саперному баталiону, лейбъ–гвардiи драгунскому noлкy, пажескому Его Величества корпусу и Николаевскому кавалерiйскому училищу имѣть каски по образцу установленному для лейбъ–гвардiи Преображенскаго полка, съ металлическимъ приборомъ по цвѣту пуговицъ, съ андреевскою звѣздою на щитахъ гербовъ и съ султанами тѣхъ же цвѣтовъ, какъ нынѣ; лейбъ–гвардiи драгунскому полку, гвардейской конной артиллерiи и Николаевскому кавалерiйскому училищу — съ ободками по козырьку и султанами прежняго цвѣта.

— 22 декабря было послѣднее засѣданiе московскаго губернскаго земскаго собранiя, въ концѣ котораго, какъ сообщаютъ «Моск. Вѣд.", предсѣдатель собранiя сдѣлалъ такое предложенiе: «Такъ какъ русскie люди всегда принимали живое участiе во всѣхъ счастливыхъ событiяхъ, касающихся нашей Царской Семьи, то я хотѣлъ предложить, покончивши всѣ наши занятiя, отслужить молебенъ о здравiи и благополучiи высоконареченной Невѣсты Великой Княжны Mарiи Александровны". Предложенiе это принято собранiемъ единогласно. Затѣмъ былъ отслуженъ молебенъ, и собранiе объявлено московскимъ губернаторомъ закрытымъ.

— »Петербургскiя Вѣдомости" сообщаютъ что на дняхъ рѣшена окончательно передача горной части въ вѣдомство министерства государственныхъ имуществъ. Части монетная и пробирная остаются въ министерствѣ финансовъ. Лабораторiя горнаго департамента также остается въ министерствѣ финансовъ, потому что въ Петербургѣ она играетъ роль пробирной палатки и перенесенiе послѣдней изъ занимаемого помѣщенiя было бы неудобно. Горному департаменту придется устроить свою новую лабораторiю. Наоборотъ, екатеринбургскiй монетный дворъ оставляется еще на годъ въ вѣденiи мѣстнaго горнаго начальника, а затѣмъ этотъ дворъ будетъ закрытъ и чеканка мѣдной монеты перенесена въ Петербургъ, что имѣло уже въ виду и горное вѣдомство.

— Заимствуемъ изъ «С.–Петерб. Вѣд.” интересныя свѣденiя о дѣятельности neтepбypгcкaгo Общества земледѣльческихъ колонiй для малолѣтнихъ преступниковъ.

По утвержденiи устава названнаго Общества, 15–го января 1870 года, дѣятельность его развивалась постепенно и довольно медленно. Болѣе значительные результаты ея стали получаться въ 1872 году. Къ началу этого года на попеченiи Общества состояло всего только 13 малолѣтнихъ, но къ концу года число это достигло уже 53. 16 малолѣтнихъ содержалось въ ремесленномъ прiютѣ, а 37 — въ земледѣльческой колонiи.

Дѣятельность Общества началась при довольно благопрiятныхъ обстоятельствахъ. Оно встрѣтило значительное сочувствiе въ средѣ общества, что всего краснорѣчивѣе выразилось въ суммѣ денежныхъ пожертвованiй, постоянно возроставшихъ: въ 1870 году пожертвованiй было 7,814 руб., въ 1871 — 20,420 р., въ 1872 — 26,565 p., а въ первой половинѣ 1873 г. — 15,621 руб. Общество, такимъ образомъ, почти съ самаго начала получило возможность располагать ежегодно суммою болѣе 20 тысячъ pyблeй. Петербургская городская Дума постановила выдавать ремесленному пpiютy 5,000 рублей ежегодно; петербургскiй попечительный о тюрьмахъ комитетъ также оказалъ значительныя денежныя пособiя. Кромѣ денежныхъ пожертвованiй, Общество встрѣтило чувствительную поддержку въ пособiяхъ другаго рода: для земледѣльческой колонiи пожаловано изъ охтенской казенной дачи 261 десятины земли. Есть надежда на подобную же поддержку и со стороны частныхъ лицъ; по крайней мѣрѣ до сихъ поръ заявлены были два слѣдующiя предположенiя: со стороны г. Уткина о пожертвованiи 1,400 десятинъ земли вблизи той самой дачи, которая уступлена Обществу казною, и со стороны г. Чумикова — о пожертвованiи 120 десятинъ въ Звенигородскомъ уѣздѣ, Московской губернiи. Если дѣйствiя Общества разовьются успѣшно, конечно, поступятъ и другiя предложенiя подобнаго же рода. Земельныя пожертвованiя слѣдуетъ считать нaиболѣе полезными и пригодными для цѣлей Общества. Членъ Общества, г. Дашковъ, заявилъ что он считаетъ возможнымъ устроить земледѣльческую колонiю для несовершеннолѣтнихъ преступниковъ и въ Рязанской губернiи, на мѣстныя средства. Для этой цѣли уже собрано по подпискѣ 7,000 руб., а также ожидалось nocoбie отъ земства и нѣсколькихъ частныхъ лицъ, выразившихъ съ своей стороны живое участiе къ этому начинанiю. Въ настоящее время всѣхъ членовъ состоитъ въ Обществѣ 626.

Главный контингентъ несовершеннолѣтнихъ, поступающихъ нa попеченiе Общества, доставляютъ окружные суды и мировые судьи. Изъ числа всѣхъ 52 содержащихся въ колонiи и прiютѣ, ими доставлѣно 45; затѣмъ комитетъ для разбора и призрѣнiя нищихъ доставилъ 4, а остальные 3 поступили изъ исправительнаго заведенiя. Замѣчательно что цѣлая треть означенныхъ несовершеннолѣтнихъ — солдатскiя дѣти.

Изъ всѣхъ 52 содержимыхъ Обществомъ только 16 находятся въ ремесленномъ прiютѣ, а остальные 36 — въ колонiи. Какъ въ колонiи, такъ и въ пpiютѣ, всѣ несовершеннолѣтнiе занимаются работами и ученьемъ. Образъ жизни ихъ слѣдующiй: встаютъ въ 6 часовъ утра, въ 7 часовъ завтракъ, состоящiй изъ молока или чая съ хлѣбомъ; отъ 8 до 9 — урокъ; далѣе до 12 работа; потомъ обѣдъ, состоящiй изъ двухъ блюдъ, щей или супа и каши, или мяса; съ 3 до 5¹/₂ часовъ работа; отъ 6 до 7 — урокъ; въ 7¹/₄ ужинъ, состоящiй изъ такой же пищи какая дается на обѣдъ; послѣ ужина чтенiе, домашнiя занятiя и общая молитва, а къ 10 часамъ всѣ спятъ. Работы въ колонiи въ зимнее время состоятъ изъ мастерства: кузнечнаго, тележнаго и переплетнаго, а въ лѣтнее — изъ земледѣльческихъ и лѣсныхъ работъ: вывозки и пилки бревенъ, паханья, сѣянья, возки навоза, устройства парниковъ, уборки хлѣба и сѣна и т. п. Рядомъ идетъ обученiе грамотѣ, ариѳметикѣ, Закону Божiю. Въ ремесленномъ прiютѣ, кромѣ ypоковъ, мальчики занимаются изученiемъ столярнаго ремесла.

Самою трудною задачей представляется нравственное перевоспитанiе несовершеннолѣтнихъ, составляющее главную цѣль самаго существованiя Обществa. Дѣло въ томъ что на попеченiе послѣдняго поступаютъ дѣти чрезвычайно испорченныя, которыя вносятъ въ заведенiе массу пороковъ, усвоенныхъ ими прежде: воровство, развратъ, и т. д. Есть между ними такiя, которыя въ 14–ти и даже въ 12–тилѣтнемъ возpacтѣ растрачивали ворованное въ публичныхъ домахъ. Онанизмъ также чрезвычайно развитъ между ними. Обманъ, воровство, изворотливость составляли у нихъ предметъ похвальбы. Одинъ изъ воспитанниковъ npодолжалъ воровать вещи въ самомъ заведенiи и передавалъ ихъ матери. Въ отношенiи къ такимъ личностямъ требуется неустанный и сочувственный трудъ воспитателей, т. е. такой, какой встрѣчается у насъ только въ исключительныхъ случаяхъ. Если трудно перевоспитывать малолѣтнихъ, то забота воспитателей еще усложняется тѣмъ обстоятѣльствомъ, что нерѣдко въ колонiю поступаютъ вовсе не малолѣтнiе, а имѣющiе, напримѣръ, 19 лѣтъ отъ роду. При судебномъ разборѣ дѣлъ объ ихъ проступкахъ, они уменьшаютъ свои лѣта, и затѣмъ, въ качествѣ малолѣтнихъ, отсылаются въ заведенiя Общества. Поступленiе такихъ лицъ много затрудняетъ успѣхъ перевоспитанiя. Въ отчетѣ Общества приводится нѣсколько отдѣльныхъ примѣровъ измѣненiй въ поведенiи питомцевъ, съ указанiями на ихъ прежнюю жизнь. Изъ этихъ примѣровъ можно видѣть что дѣло нравственнаго перевоспитанiя возможно при сочувственномъ отношенiи воспитателей къ этому предмету; но особенно блестящихъ опытовъ, конечно, не видно, да они едва–ли могли быть, такъ какъ жизнь учрежденiй, завѣдываемыхъ Обществомъ, началась слишкомъ недавно, а въ короткiй срокъ перевоспитать кого–либо невозможно. Только послѣдующее время можетъ дать болѣе осязательные результаты дѣятельности Общества. Намъ понравилось въ отчетѣ Общества то что онъ не бьетъ на эффектъ и не увѣряетъ въ достиженiи уже слишкомъ большихъ ycпѣxoвъ. Покуда необходимы только внимательныя и вѣрныя наблюденiя.

Для завѣдыванiя колонiею и ремесленнымъ npiютомъ приглашены гг. Гердъ и Резенеръ.

— »Правит. Вѣстн." пишетъ по поводу возникшаго предположенiя объ отдѣленiи С.–Петербурга отъ земства, въ виду разрозненности интересовъ города и сельскаго хозяйства, равно въ виду того что столица въ настоящее время представляетъ совершенно самостоятельную административную единицу, было, между прочимъ, выражено въ с.–петербургскомъ общественномъ управленiи мнѣнiе что едва ли было бы справедливо представлять правительству какое–либо ходатайство по сему предмету: городъ, какъ бы он ни былъ значителенъ, составляетъ часть губернiи и обязанъ участвовать въ расходахъ на губернскiя земскiя надобности; если же городъ не можетъ быть освобожденъ отъ обязанности удѣлять земству части своихъ доходовъ, то отдѣленiе города отъ земства лишитъ только городское населенiе предоставленнаго ему закономъ права имѣть влiянiе чрезъ своихъ представителей какъ нa пpaвильное назначенiе суммъ, такъ и на производительное ихъ употребленiе. Вмѣсто сплоченiя съ городами общихъ матерiальныхъ и умственныхъ силъ уѣздовъ, разрозненность ихъ интересовъ повлечетъ за собою ослабленiе земства. Выдача отъ города земству какой–бы ни было суммы обратится тогда въ пожертвованiе постороннему вѣдомству, чего городское общественное управленiе старается по возможности избѣгать, заявляя свои права на наблюденiе за правильнымъ употребленiемъ тѣхъ средствъ, которыя идутъ изъ его кассы. Притомъ нельзя отрицать что кромѣ связи столицы съ прочими частями государства пo предметамъ народнаго образованiя, продовольствiя; мѣръ санитарныхъ для людей и скота, существуетъ болѣе тѣсная связь С.–Петербурга съ уѣздами С.–Петербургской губернiи. Земство имѣетъ въ С.–Петербургѣ свои учрежденiя; городъ также можетъ имѣть ихъ въ уѣздахъ, чему примѣромъ служитъ городское Преображенское кладбище. Съ развитiемъ силъ земства и города можетъ встрѣчаться болѣе случаевъ для сближенiя ихъ интересовъ, для взаимной помощи и для улучшенiя частей, ввѣренныхъ общественному самоуправленiю. Для примѣра можно указать на то что лѣтомъ прошлаго года столичный и уѣздный съѣзды мировыхъ судей имѣли засѣданiя въ одномъ и томъ же помѣщенiи; но казалось бы возможнымъ имѣть имъ и одинъ арестный домъ и содержать его на общiя средства.

— Въ Пензѣ — 2–го сего декабря начались засѣданiя сельско–хозяйственнаго съѣзда Пензенской губернiи.

Предсѣдатель съѣзда А. А. Татищевъ обратилъ вниманiе гг. членовъ на необходимость учрежденiя уѣздныхъ сельскохозяйственныхъ съѣздовъ съ цѣлью ближайшаго разсмотрѣнiя потребностей сельскаго хозяйства и возможнаго улучшенiя его по всѣмъ отраслямъ, сообразно съ условiями мѣстныхъ производительныхъ силъ. Посредствомъ уѣздныхъ сельскохозяйственныхъ съѣздовъ гyбepнскiй съѣздъ имѣлъ бы возможность болѣe знакомиться съ мѣстными недостатками и способомъ улучшенiя сельскаго хозяйства въ каждомъ уѣздѣ; кругъ дѣятельности его увеличился бы разработкою вопросовъ, заявленныхъ на уѣздныхъ сельскохозяйственныхъ съѣздахъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ при опредѣленiи мѣръ, могущихъ возвысить экономическое положенiе населенiя Пензенской губернiи, губернскiй съѣздъ не могъ бы впасть въ ошибку, имѣя въ виду отзывы мѣстныхъ хозяевъ каждаго уѣзда о возможно выгодномъ и удобномъ примѣненiи предлагаемыхъ мѣръ на практикѣ.

Нa этомъ же засѣданiи былъ рѣшенъ предложенный предсѣдателемъ вопросъ объ устройствѣ музея, и губернскiй предводитель дворянства, князь Голицынъ, предложилъ на свой счетъ устроить помѣщенiе для музея въ домѣ дворянскаго собранiя, и на дворѣ того же дома — сарай для склада земледѣльческихъ орудiй.

— Малмыжское уѣздное, Вятской губернiи, земское coбранie послѣдней очередной сессiи, согласно заявленiю врачей, постановило ввести въ больницахъ употребленiе газа и разрѣшило paзнообразить пищу больныхъ по ycмотренiю врачей.

— Шуйское уѣздное, Владимiрской губернiи, земское собранiе послѣдняго очереднаго созыва, открытое 2 октября, обсуждая мѣры по устройству пожарныхъ станцiй въ уѣздѣ, постановило ходатайствовать предъ губернскимъ земскимъ собранiемъ объ отпускѣ изъ страховаго капитала 10,000 р. на пpioбpѣтенie пожарныхъ инструментовъ и на устройство пожарныхъ станцiй, которыхъ предположено 32, съ расположенiемъ ихъ въ уѣздѣ такимъ образомъ, чтобы возможно было подавать помощь всѣмъ селенiямъ въ районѣ волости.

— С.–Петербургскiй домовладѣлецъ почетный гражданинъ Тупиковъ предположилъ устроить на свой счетъ скверъ на Николаевской площади, близь ограды Никольскаго собора.

— Городская управа обсудивъ, согласно предложенiю градоначальника, это предложенiе, отнеслась къ нему съ полнымъ coчувствiемъ въ виду той пользы, какую принесетъ новый скверъ въ гигiеническомъ отношенiи, и засимъ представила оное на ycмотрѣнiе городской думы, съ объясненiемъ.

— Московское губернское земское coбpaнie, въ засѣданiи 21–го декабря, согласно предложенiю коммисiи, избранной для обсужденiя вопроса о будущности земской учительской семинарiи, по словамъ «Mocковск. Вѣд.", постановило: уполномочить губернскую управу войти въ окончательное соглашенiе съ начальствомъ московскаго учебнаго округа о передачѣ земской учительской школы въ вѣденiе миниcmерства народнаго просвѣщенiя; при чемъ однимъ изъ главныхъ основанiй этой передачи, выработанныхъ коммисiею по предварительному соглашенiю съ попечителемъ учебнаго округа, является приплата земствомъ министерству единовременно 35,000 руб. на прiобрѣтенiе усадьбы для семинарiи и ежегодно по 3,000 рублей, за содержанiе 30–ти земскихъ стипендiатовъ.

— По извѣстiямъ той же газеты, томскiй попечительный о тюрьмахъ комитетъ, въ виду крайняго недостатка самыхъ необходимыхъ врачебныхъ пособiй, особенно среди сельскаго населенiя Томской губернiи, опредѣлилъ открыть, съ 1–гo минувшаго ноября, при Владимiрскомъ дѣтскомъ прiютѣ, фельдшерскую школу, на первое время, на 10 человѣкъ.

— Корреспондентъ «Биржи" пишетъ изъ Судогодскаго уѣзда, Владимiрской губернiи, что въ Судогодскомъ уѣздѣ средства крестьянъ настолько поднялись, что крестьяне повсюду по Владимiрской губернiи начинаютъ не только снимать въ наймы земли, оставшiяся за надѣломъ, но и npioбpѣтать ихъ покупкою въ собственность. Покупаютъ и нанимаютъ земли, какъ сообща, нѣсколькими домохозяевами и даже всѣмъ селомъ или деревней, такъ и отдѣльно тѣмъ или другимъ крестьяниномъ. Есть села и деревни, которыя, въ послѣднее десятилѣтiе, прiобрѣли къ cвоимъ надѣламъ до 800 десятинъ на 200 душъ, что составляетъ до 4 десятинъ на каждую наличную душу; и помѣщичьи и государственные крестьяне позапаслись землями, выплативъ продавцамъ двойныя цѣны противъ cyщecтвовавшихъ на тѣ же земли и въ тѣхъ же мѣстахъ до освобожденiя крестьянъ. Къ coжалѣнiю, добавляетъ корреспондентъ, и при наймѣ, и при покупкѣ земель возникаетъ много недоразумѣнiй, вовлекающихъ въ убыточныя и раззорительныя тяжбы тѣ и другiя стороны, и тѣмъ самымъ очень отбивающiя у многихъ охоту запасаться землями, къ yщербy самихъ же землевладѣльцевъ, не желающихъ лично хозяйничать въ своихъ владѣнiяхъ.

—

ПЕТЕРБУРГСКОЕ ОБОЗРѢНIЕ.

Еще до наступленiя праздниковъ Петербургъ принялъ праздничный видъ. Въ воскресенье 23 декабря всѣ главныя улицы украсились флагами: кое–гдѣ виднѣлись на нихъ англiйскiе львы — эмблема Альбiона. Въ воскресенье, въ два часа пополудни, прибылъ съ своею свитою въ Петербургъ Женихъ Великой Княжны Марiи Александровны, Принцъ Альфредъ Эдинбургскiй; Государь Императоръ, всѣ члены Императорской фамилiи и вся свита Государя встрѣтили гостя на дебаркадерѣ варшавской желѣзной дороги. Въ первыхъ числахъ января ожидаютъ прибытiя въ Петербургъ Принца Валлiйскаго и его супруги. При ихъ особахъ, какъ слышно, назначены состоять: при Принцѣ Валлiйскомъ генералъ–адъютантъ графъ Гейденъ, при Принцессѣ гофмейстеръ двора Е. И. В. графъ Мусинъ–Пушкинъ. Какъ говорятъ, первый балъ въ честь августѣйшихъ гостей будетъ у Великаго Князя Константина Николаевича. Мы слышали тоже что отъѣздъ Двора въ Москву, послѣ празднествъ въ Петербургѣ, послѣдуетъ около 20 января. Говорятъ что всѣ почти Принцы и Принцессы, имѣющiе присутствовать на бракосочетанiи, будутъ сопровождать Дворъ въ Москву. Такимъ образомъ Москву ожидаетъ въ январѣ такой съѣздъ и такiя празднества, какихъ въ ней не бывало со дня коронацiи въ 1856 году. Въ Петербургѣ ходятъ слухи о какомъ–то манифестѣ помилованiй по случаю этого радостнаго событiя; возобновляютъ также толки о томъ что помилованiе это коснется и тѣхъ повременныхъ органовъ печати, которые состоятъ подъ тяжестью предостереженiй; но оправдаются ли всѣ эти слухи и ожиданiя — это вопросъ, на который отвѣчать врядъ ли кто возьмется.

И такъ, подъ туманъ начинающаго оживляться зимнимъ весельемъ Петербурга, совершилась, какъ слышно, одна изъ величайшихъ реформъ — не только нынѣшняго царствованiя, но и всей новой исторiи нашего отечества. Говорятъ что положенiе о военной повинности, окончательно просмотрѣнное и утвержденное государственнымъ совѣтомъ въ понедѣльникъ 22–го декабря, — поступило уже на Высочайшее утвержденiе, и что къ январю появится–де о немъ манифестъ. Важныхъ измѣненiй никакихъ, какъ слышно, не послѣдовало при разсмотрѣнiи его въ общемъ собранiи государственнаго совѣта. Возобновившiеся было толки о разныхъ перемѣщенiяхъ въ высшихъ политическихъ сферахъ опять таки, какъ признались сами газеты заговорившiя о нихъ, оказываются неосновательными, кромѣ слуха о товарищѣ министра народнаго просвѣщенiя И. Д. Деляновѣ, который, какъ мы слышали, дѣйствительно оставляетъ свое мѣсто и переходитъ въ государственный совѣтъ. Кто его замѣнитъ въ министерствѣ, неизвѣстно пока еще. Во всякомъ случаѣ удаленiе И. Д. Делянова, когда оно состоится, будетъ встрѣчено всеобщимъ сожалѣнiемъ между членами министерства, ибо какъ государственный человѣкъ, онъ обладаетъ многими достоинствами, и между прочимъ умѣньемъ во всѣхъ вопросахъ и въ сношенiяхъ со всѣми проявлять постоянно мягкiй, мирный и безпристрастный характеръ, который снискалъ ему уваженiе въ его товарищахъ и въ его подчиненныхъ. Въ послѣднiе дни къ другимъ слухамъ присоединять стали снова разогрѣтый слухъ объ удаленiи будто бы военнаго министра. Съ этимъ слухомъ соединяютъ извѣстiе, нами уже сообщенное, объ упраздненiи, будто бы, какъ учрежденiя при военномъ министерствѣ медико–хирургической академiи, съ преобразованiемъ ея въ медицинскiй факультетъ петербургскаго университета. По этому поводу говорятъ что если это соединенiе состоится, то министръ военный подаетъ–де въ отставку. Но врядъ–ли такому слуху можно вѣрить, ибо въ сущности нельзя себѣ представить органическую связь его министерства съ медико–хирургическимъ воспитательнымъ заведенiемъ.

Весьма интересны нѣкоторыя свѣденiя, нами добытыя по поводу этой академiи, свѣденiя, которыя по неволѣ заставляютъ всякаго желающаго блага нашему медицинскому образованiю, присоединиться къ тѣмъ которые признаютъ необходимымъ измѣнить судьбу этой академiи. Прежде всего интересно то, что многiе изъ среды серьозныхъ профессоровъ академiи желаютъ присоединенiя ея къ университету въ виду интересовъ науки, ибо нынѣшнее положенiе академiи въ научномъ отношенiи, говорятъ, просто невыносимо. Въ средѣ профессоровъ, какъ слышно, есть два лагеря: одинъ стоящiй за студентовъ и за военное вѣдомство; другой за науку, интересы медицинскаго образованiя и за измѣненiе нынѣшняго положенiя академiй, крайне анормальнаго. Ко второму лагерю, говорятъ, принадлежатъ всѣ лучшiе профессора академiи; по ихъ мнѣнiю, съ каждымъ годомъ научное образованiе въ академiи, при безграничномъ наплывѣ учениковъ, все болѣе и болѣе понижается въ своемъ уровнѣ; экзамены, даже выпускные, обратились до такой степени въ пустую формальность, что одному хорошему студенту держать экзаменъ за себя и за нѣсколько дурныхъ, при 200 и 300 экзаменующихся, стало, какъ говорятъ, самымъ обыкновеннымъ явленiемъ, съ которымъ по неволѣ должны мириться и профессора, такъ что, въ послѣднiе годы, выпускъ изъ академiи съ званiемъ лѣкаря людей которые не умѣютъ даже прописывать рецепты — сталъ тоже явленiемъ повторяющимся все чаще и чаще. Не менѣе важно и то что профессора и конференцiи ихъ, при малѣйшей попыткѣ противодѣйствовать такимъ злоупотребленiямъ, и при всякомъ дѣйствiи клонящемся къ тому чтобы возвышать достоинство, такъ сказать, научнаго уровня, встрѣчаютъ въ своемъ военномъ начальствѣ не сочувствiе, а, напротивъ, скрытое несочувствiе, вслѣдствiе котораго учащiеся въ академiи студенты сживаются все болѣе и болѣе съ странною мыслiю что военное министерство имъ покровительствуетъ и будетъ покровительствовать qand même, а профессора, напротивъ, будто бы ихъ притѣсняютъ, тогда какъ все притѣсненiе ихъ заключается въ томъ что они пытаются требовать отъ студентовъ академiи чтобы тѣ посѣщали лекцiи, учились и выдерживали экзамены. Бывали примѣры что ученики не державшiе экзамена изъ двухъ, трехъ предметовъ, вмѣсто того чтобы оставаться въ прежнемъ курсѣ, домогались перехода на высшiй курсъ посредствомъ прошенiй подаваемыхъ военному начальству, на которыхъ налагались резолюцiи начальства о допущенiи этихъ студентовъ на высшiй курсъ. Легко себѣ представить какъ низко ронялось званiе профессоровъ и достоинство экзаменовъ въ такихъ случаяхъ. Вотъ почему неудивительно что, въ интересахъ науки, всякiй профессоръ медицинской академiи не можетъ не желать перехода ея въ такое вѣдомство, гдѣ, какъ напримѣръ въ университетѣ, никому не дано права приказывать профессорамъ, или конференцiи ихъ, переводить студентовъ съ курса на курсъ несмотря на дурные экзамены и переэкзаменовки.

Кстати о студентахъ. Газета «Голосъ” сообщила весьма интересное извѣстiе, на дняхъ, о проектѣ градоначальника нашего приняться за осуществленiе одного изъ нужнѣйшихъ предпрiятiй для бѣднаго класса населенiя въ Петербургѣ, въ числѣ котораго наши студенты къ сожалѣнiю занимаютъ не послѣднее мѣсто. Дѣло идетъ о прiобрѣтенiи покупкою отъ города большаго пустопорожняго мѣста за Таврическимъ садомъ, съ тѣмъ чтобы тамъ выстроить дома съ дешевыми квартирами для семейныхъ и одинокихъ жильцовъ. Проектъ этотъ, какъ говорятъ, весьма легко осуществимъ, такъ какъ по расчету компанiя, которая, при извѣстныхъ льготахъ отъ правительства, взялась бы за это дѣло, могла бы его осуществить съ достиженiемъ даже для себя немаловажныхъ коммерческихъ выгодъ. Результатъ же практическiй для бѣднаго класса населенiя былъ бы огромный: ибо, съ одной стороны, за денежную плату бѣдные люди имѣли бы хорошiя квартиры въ части города, которая въ санитарномъ отношенiи считается лучшею въ Петербургѣ; а съ другой стороны квартиры были бы теплы и сухи, и надобность жить въ сырыхъ и холодныхъ подвалахъ была бы для многихъ устранена. Такому предпрiятiю, по истинѣ человѣколюбивому, нельзя не пожелать успѣха. Говорятъ, одинъ американецъ въ Петербургѣ, говоря о дѣятельности Ѳ. Ѳ. Трепова, назвалъ его американцемъ, и притомъ необыкновннымъ американцемъ по своей энергической дѣятельности. На дняхъ былъ обѣдъ другому нашему, громко прославившемуся дѣятелю, генералу Кауфману, на которомъ присутствовало болѣе 300 гостей; во главѣ гостей былъ военный министръ. Вмѣстѣ съ потоками шампанскаго лились потоки рѣчей; изъ всѣхъ рѣчей лучше всѣхъ была дѣйствительно сильная краснорѣчiемъ и мыслями рѣчь полковника Е. В. Богдановича, обладающаго несомнѣннымъ ораторскимъ талантомъ.

Къ числу новостей со дня нашего послѣдняго обозрѣнiя успѣвшихъ устарѣть, принадлежатъ перемѣщенiя и назначенiя, послѣдовавшiя вслѣдствiе просьбы поданной генераломъ Синельниковымъ объ удаленiи его отъ должности генералъ–губернатора Восточной Сибири. Бывшiй начальникъ варшавскаго округа генералъ баронъ Фредериксъ назначенъ на его мѣсто; на мѣсто его назначенъ флигель–адъютантъ кавалергардскаго полка полковникъ Оржевскiй. За симъ молодой еще по службѣ полковникъ Игнатьевъ, бывшiй командиромъ армейскаго уланскаго полка, назначается въ командиры кавалергардскаго полка. Игнатьевъ этотъ сынъ генералъ–адъютанта Игнатьева, предсѣдателя комитета министровъ. Затѣмъ нынѣшнiй командиръ кавалергардскаго полка гр. Мусинъ–Пушкинъ получаетъ 2–ю гвардейскую кавалерiйскую дивизiю.

Другихъ болѣе крупныхъ назначенiй и перемѣщенiй, какъ слышно, не предвидится. Къ 1–му января ожидаютъ лишь разрѣшенiя весьма важнаго вопроса: кто будетъ назначенъ предсѣдателемъ департамента экономiи въ государственномъ совѣтѣ на 1874 годъ, такъ какъ генералъ–адъютантъ Чевкинъ, нынѣшнiй предсѣдатель, какъ слышно, по разстроенному здоровью изъ–за границы не вернется.

_____

ИНОСТРАННЫЯ СОБЫТIЯ.

На сей разъ мы ограничимся лишь сообщенiемъ послѣднихъ, весьма любопытныхъ новостей изъ Испанiи. Въ 51–мъ нумерѣ «Гражданина” мы закончили наше обозрѣнiе сообщенiемъ телеграммъ изъ Испанiи о жалкихъ успѣхахъ генерала Морiонеса противъ армiи Донъ–Карлоса и о ничтожныхъ результатахъ, добытыхъ мадридскимъ правительствомъ у Картагены, противъ южнаго возстанiя. Оба эти факта, безъ сомнѣнiя, могли свидѣтельствовать о непомѣрной слабости испанскаго правительства Кастеляра. Кастеляръ, не смотря на постоянный восторженно–хвастливый тонъ всѣхъ его заявленiй и сообщенiй, нацiи и Европѣ, объ успѣхахъ своихъ, почти во все время своего управленiя постоянно выказывалъ однако и нѣкоторое какъ–бы унынiе. Онъ постоянно заявлялъ о томъ что надо принять мѣры энергическiя, поднять духъ армiи, собрать денегъ, централизировать власть, и даже, на время, сократить нѣкоторыя естественныя вольности каждаго испанца, такъ сказать смирить–бы и обуздать почти всеобщую анархiю, хоть на время, для общаго блага. Заявлялось объ этомъ всегда робко и нерѣшительно, какъ–бы конфузясь, и оканчивалось всегда почти лишь пожеланiями. Предпринять же дѣйствительно что нибудь рѣшительное, именно для усиленiя своей власти и обузданiя анархiи, правительство, кажется, ничего не смѣло, и нестолько по дѣйствительной невозможности что нибудь предпринять въ этомъ смыслѣ, сколько по собственнымъ интимнымъ, благородно–либеральнымъ убѣжденiямъ. «Пусть лучше все пропадаетъ и проваливается, но какъ–же хотя бы на мигъ посягнуть на естественныя вольности каждаго испанца”. Вотъ мысль повидимому крѣпившаяся въ сердцѣ столь полнаго благихъ начинанiй, и столь мечтавшаго быть энергическимъ правительства. Впрочемъ, въ самое послѣднее время, г. Кастеляръ какъ–бы началъ дѣйствовать энергичнѣе: сталъ говорить о продленiи своей власти и объ обезпеченiи ея, сталъ мечтать о новыхъ полномочiяхъ. Въ концѣ декабря онъ попробовалъ даже отмѣнить прежнiя постановленiя насчетъ печати и рѣшился прямо запрещать тѣ изданiя и газеты въ Испанiи, которыя ужь слишкомъ явно будутъ возбуждать къ грабежу и проч. Но вотъ, наконецъ, собрались созванные кортесы, и телеграммы сообщаютъ слѣдующiя удивительныя вещи. Кастеляръ, сильнымъ большинствомъ (120 голос.), былъ кортесами неодобренъ, вслѣдствiе чего немедленно подалъ въ отставку. Господа кортесы не нашли возможнымъ поддержать требованiя и намѣренiя Кастеляра и предпочли начать опять все сначала, — единственный и уже много разъ повторявшiйся оборотъ дѣлъ въ этой несчастной странѣ, требующей, напротивъ того, по крайней мѣрѣ во всей солидной и разсудительной части своего населенiя, — постоянства, устойчивости и энергiи отъ своего правительства, чтобъ спасти страну отъ страданiй и если не отъ гибели, то по крайней мѣрѣ отъ варварства, всегда неминуемаго послѣ столь долголѣтнихъ междоусобiй.

Когда г. Кастеляръ подалъ въ отставку, кортесы немедленно предположили приступить къ избранiю другаго правительства, какъ вдругъ генералъ–капитанъ Мадрида — Павiя письменно обратился къ г. Сальмерону, президенту кортесовъ, и пригласилъ его немедленно распустить собранiе кортесовъ. Сальмеронъ (конечно съ испугу) сталъ тотчасъ же просить Кастеляра остаться во главѣ правительства. Г. Кастеляръ (столь глубоко оскорбленный кортесами) — отказался. Тогда, слѣдуя странному разсказу телеграммы, генералъ Павiя нагрянулъ на избранниковъ народа (по военному), съ войсками и пушками, осадилъ залу кортесовъ и разогналъ ихъ всѣхъ до единаго: «вотъ дескать во что мы стали цѣнить народное представительство”! Затѣмъ телеграмма отъ 23 декабря (4 января) гласитъ что образовалось новое министерство, подъ предсѣдательствомъ маршала Серрано, изъ гг. Сагасты, Фигуеролы, Цабалы, Эчегаре, Рюица и адмирала Топете.

Что сдѣлаетъ это новое правительство, если устоитъ, какой характеръ приметъ оно, какъ «начнетъ все сначала”, т. е. все это безконечно–трудное дѣло умиротворенiя и соглашенiя страны, погибающей отъ претендентовъ, отъ разбойниковъ, отъ коммунистовъ, отъ безтолковыхъ партiй, почти переставшихъ понимать языкъ человѣческiй, отъ внутренняго слабосилiя, безначалiя, и, повидимому, уже нормально укоренившагося беззаконiя — все это вопросъ тугой и на который рѣшительно не представляется ни уму, ни даже воображенiю никакого разрѣшенiя. Въ этой странѣ беззаконiе до того укоренилось что уже, кажется, принимается за гражданскую свободу, а слѣдовательно за естественное право каждаго испанца, — взглядъ, можетъ быть, отчасти раздѣляемый и бывшими правительствами Испанiи, по крайней мѣрѣ судя по нѣкоторымъ фактамъ послѣдняго года. Никогда еще Испанiя не была доведена до такого безначальнаго состоянiя. Семилѣтняя революцiя и междоусобiе ея въ тридцатыхъ годахъ нынѣшняго столѣтiя не могутъ идти въ сравненiе съ настоящимъ порядкомъ вещей, ибо тогда междоусобiе было твердо ограничено лишь двумя только партiями — христиносовъ и карлистовъ, и обѣ партiи имѣли одинаково въ себя вѣру, и не сомнѣвались, что достиженiе ими своей цѣли умиротворитъ Испанiю и осчастливитъ ее надолго. Нынче врядъ ли хоть одна партiя, даже самая партiя Донъ–Карлоса (не смотря на все политическое легкомыслiе, столь свойственное вообще католическому духовенству, представители котораго поддерживаютъ и сопровождаютъ претендента) — врядъ ли хоть одна партiя вѣритъ серьозно въ умиротворенiе всей Испанiи даже и при достиженiи цѣлей своихъ. Одна лишь партiя коммунистовъ, хотя и весьма недавняя, но крѣпко и успѣшно принявшаяся въ подготовленной почвѣ, ни надъ чѣмъ, кажется, не задумывается и вѣритъ въ возможность всеобщаго грабежа богатыхъ бѣдными, если и не сейчасъ, то въ весьма неотдаленномъ будущемъ. Правда, въ кортесахъ есть партiя чрезвычайно идеальныхъ и утонченныхъ республиканцевъ, чистыхъ, безъ примѣси коммунизма, серьозно вѣрующихъ въ республику, и въ то что однимъ лишь провозглашенiемъ республики должны залѣчиться всѣ раны Испанiи. Къ этой партiи частiю принадлежало, во все послѣднее время, и правительство Испанiи, но врядъ ли и эта партiя такъ твердо въ себя теперь вѣруетъ. Гдѣ и въ чемъ обрѣтетъ несчастная нацiя вновь потерянное единство и гражданскую связь — вотъ вопросъ, столь обыкновенный впрочемъ, теперь, при взглядѣ на судьбу почти всей западной половины государствъ европейскаго материка.

—

PS. Вотъ только что сообщенная телеграмма отъ 26–го декабря (7–го января) изъ Мадрида:

«Министръ внутреннихъ дѣлъ разослалъ къ губернаторамъ провинцiй циркуляръ, въ которомъ хвалитъ энергiю и безкорыстiе мадридскаго генералъ–капитана Павiи. Въ циркулярѣ сказано что кортесы, осудивъ разсудительный образъ дѣйствiй Кастеляра, вмѣстѣ съ тѣмъ сдѣлали какъ бы постановленiе о раздробленiи страны. Правительство, по словамъ циркуляра, не нарушило законовъ, сдѣлавшись выраженiемъ народной воли, и что оно постарается возстановить порядокъ энергическими средствами”.

Итакъ новое правительство повидимому укрѣпляется.

Оно хвалитъ образъ дѣйствiй генералъ–капитана и можетъ быть имѣетъ въ этомъ резонъ. По всѣмъ свѣденiямъ, Мадридъ принялъ новый переворотъ спокойно, а изъ провинцiй новое правительство получило уже нѣсколько поздравленiй съ успѣхомъ. Кажется правительство желаетъ принять характеръ временнаго, установившагося единственно лишь для освобожденiя территорiи отъ карлистовъ и отъ бунтовщиковъ. Потомъ же испанцамъ снова будутъ возвращены ихъ права и вопросъ о формѣ правленiя рѣшится всенароднымъ голосованiемъ.

Причиною низверженiя кортесами Кастеляра было, какъ пишутъ, несогласiе его съ Сальмерономъ, президентомъ кортесовъ, требовавшимъ отъ Кастеляра нѣкоторыхъ уступокъ и удаленiя нѣкоторыхъ подозрительныхъ лицъ (въ томъ числѣ и генералъ–капитана Павiю). Новое правительство и новое министерство все принадлежитъ, говорятъ, къ приверженцамъ претендента донъ–Альфонса и склонно скорѣе къ либеральному монархическому образу правленiя, чѣмъ къ республиканскому.

Д.

__________

ГЛАСЫ ВОПIЮЩИХЪ.

(Изъ областнаго обозрѣнiя).

Съ тѣхъ поръ какъ мiръ стоитъ, чуть–ли не съ самаго дня грѣхопаденiя праотца Адама, люди вопiютъ, въ силу положеннаго въ основу существа ихъ стремленiя къ чему–то, т. е. къ лучшему. И въ этомъ отношенiи человѣчество — точно малый ребенокъ: пока спитъ — молчитъ, проснулся — кричитъ, а если и проснувшись не кричитъ, то это, какъ и у малаго ребенка, худой знакъ: значитъ что–нибудь нездорово. И крикъ слышится не всегда одинаковый: бываетъ крикъ здоровый, когда ребенокъ проситъ пищи и уюта, воздуха, тепла и свѣта; и бываетъ крикъ вялый, болѣзненный, капризный, когда ребенокъ самъ не знаетъ чего хочетъ. Кому случалось жить съ малыми дѣтьми, тотъ знаетъ, какое впечатлѣнiе производятъ эти крики. Здоровый крикъ можно слушать съ спокойной улыбкой, зная что сейчасъ горе перейдетъ въ радость, слезы мгновенно замѣнятся улыбкой, какъ только будетъ удовлетворено законное требованiе. Но нестерпимо–томительное чувство возбуждаетъ вялое хныканье больнаго ребенка, когда ни нянька, ни мать, ни самъ всесвѣдущiй знахарь–эскулапъ не находятъ средствъ унять его, и не видишь конца надрывающему душу писку. Тоже и съ человѣчествомъ: бываютъ времена, когда живущiй людъ начинаетъ метаться и хныкать, самъ не зная чего хочетъ, т. е. не умѣя точно и вѣрно опредѣлить, что именно выйдетъ изъ его темнаго хотѣнья. И тогда чувствуется, тоскливо чувствуется, что долго будетъ тянуться надрывающiй пискъ, что ни мать, ни нянька, ни всесвѣдущiй знахарь–эскулапъ не въ силахъ будутъ унять хныканье до тѣхъ поръ, пока сама жизнь не исцѣлитъ больнаго ребенка, уяснивъ ему и заключивъ въ возможные предѣлы его безпредѣльно–неясныя желанья. За то совсѣмъ другое чувство возбуждаетъ здоровый крикъ живущаго люда, просящаго пищи и уюта: онъ ясенъ и понятенъ, онъ знаменуетъ силу жизни съ ея законными требованiями, подлежащими непремѣнному и скорому удовлетворенiю, если только онъ не будетъ почему–либо... гласомъ вопiющаго въ пустынѣ.

Не нужно исключительныхъ эпохъ, чтобъ слышать эти крики, эти гласы вопiющихъ: каждая минута имѣетъ свои голосà, болѣе или менѣе громкiе, идущiе изъ глубины жизни. Стоитъ ловить ихъ, прислушиваясь, не вопiютъ ли они въ пустынѣ.

Раздался у насъ крикъ о голодѣ и, послѣ нѣкотораго колебанья, можно было убѣдиться твердо, что онъ огласилъ не пустыню. Онъ имѣлъ дѣйствiе всенародное: отъ мipa, обладающаго денежной силой, до бѣдной кучки какихъ–то лѣсныхъ сторожей — всѣмъ онъ показался одинаково внятенъ и близокъ. Онъ имѣлъ дѣйствiе примиряющее: люди, как–то сторонившiеся отъ русской жизни, вдругъ протянули къ ней руки; люди смотрѣвшiе врозь, вдругъ повернулись въ одну сторону и объ руку пошли къ одной цѣли. Онъ имѣлъ дѣйствiе одушевляющее и умиляющее, вызвавъ не тoлько то, что можно вынуть изъ кармана и отдать, но и то, что лежитъ глубже въ человѣкѣ: его трудъ, знанiе, умственныя силы. Такое явленiе представили между прочимъ студенты 5–го кypса медико–хирургической академiи, которые, предвидя, что голодъ породитъ болѣзни, жертвуютъ свое будущее лѣто, — многоцѣнное для нихъ время отдыха, — чтобы спасать голодающихъ oтъ послѣдствiй голода.

Затѣмъ съ противоположной стороны послышались голоса вопiющихъ: «гдѣ же наши пожертвованiя? напитали–ли они хоть сколькихъ нибудь голодныхъ? Начинаютъ–ли они хоть сколько–нибудь уменьшать общую массу страданiй?" На эти вопiющiе и вопрошающiе голоса служатъ отзывомъ кой–какiе nepeкрестные, отрывочные звуки.

Одинъ «cамарскiй дамскiй комитетъ Общества попеченiя о раненыхъ и больныхъ воинахъ" публикуетъ отчетъ о своихъ дѣйствiяхъ, изъ котораго видно, что комитетъ призналъ лучшимъ способомъ пособiя закупку хлѣба въ мѣстахъ гдѣ онъ дешевле, и отсылку въ голодныя селенiя, гдѣ его вовсе нѣтъ, для раздачи нуждающимся семействамъ, преимущественно нерабочимъ (изъ женщинъ и дѣтей). Tутъ же гoворится, что одинъ мировой посредникъ (кн. Кугушевъ) малолѣтнихъ сиротъ и лицъ, не могущихъ приготовлять себѣ пищу, размѣщаетъ по благонадежнымъ крестьянам, а наблюденiе за прокормленiемъ ихъ поручено комитету, завѣдывающему раздачей хлѣба, и состоящему изъ мѣстнаго священника (предсѣдателя), старшины и писаря. По 10 ноября дамскiй комитетъ разослалъ 2,100 пуд. ржи и 4,691 п. картофеля; онъ продолжаетъ всякiй день закупать xлѣбъ; но одно время съ недѣлю не могъ достать возчиковъ — за безпутьемъ. Кромѣ самарскаго дамскаго комитета, казанскiя дамы (какъ уже извѣстно читателямъ) купили 7,000 пуд. ржи, которыя г. Алабинъ доставилъ въ голодающiя селенiя. Kaзaнскiе старообрядцы также дѣятельно производятъ между собою сборъ и «думаютъ поступить такъ: сдѣлавши сборъ, купить муки или ржи въ Чистополѣ, и выборные отъ нихъ будутъ раздавать хлѣбъ нуждающимся самарцамъ на мѣстѣ".

Все это очень практично и разумно, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, это, по выраженiю одного корреспондента, — «капля въ морѣ", и такая капля не можетъ удовлетворить вопiющихъ и вопрошающихъ. Вопрошаютъ о главной массѣ пожертвованiй, стекающейся отвсюду въ самарскую губернскую земскую управу, котоpая разсылаетъ эти пожертвованiя по уѣзднымъ управамъ; но тутъ... уже начинается пустыня, въ которой замираютъ гласы вопiющихъ. Одинъ говоритъ: «ни дума, ни земскiя управы дo сихъ поръ ни разу не напечатали ни одного отчета объ употребленiи пожертвованiй". Другой вторитъ: «земская управа (губернская) не имѣетъ никакого непосредственнаго влiянiя на дѣло пособiя, потому что она лишь принимаетъ деньги и отправляетъ ихъ въ уѣздныя управы, о дѣятельности которыхъ ровно ничего не слышно. Положимъ, что уѣздныя управы не обязаны давать публикѣ отчетъ въ употребленiи земскихъ или казенныхъ денегъ, но тутъ другое дѣло: управы получили значительныя суммы, объ употребленiи которыхъ конечно каждый изъ жертвователей вправѣ ожидать отчета; кажется однако, что подобная мысль и гласность вообще не приходятъ въ уѣздахъ въ голову"... «Въ этомъ отношенiи заслуживаетъ полнаго довѣрiя дамскiй комитетъ, и жаль, что присланныя ему суммы сравнительно незначительны".

Это пишется изъ самой Самары, изъ самаго центра дѣйствiя, — пoдyмaйтe! Дѣло, конечно не о «правѣ" жертвователей (какое тутъ право!), а объ ихъ естественномъ и, безъ сомнѣнiя, очень сильномъ желанiи слѣдить за измѣненiями этого страшнаго барометра, показывающаго степень давленiя голода... Да что же тамъ? доходило уже до голодныхъ смертей, или еще не доходило, или стало доходить да прiостановлено подоспѣвшей помощью, или помощь все еще слаба и остается «каплей въ морѣ", не производящей замѣтнаго влiянiя на роковой барометр? Такiя вопросы должны томить жертвователей (а вѣдь не–жертвователей можетъ быть и немного уже осталось на Руси: много–ли наберется еще такихъ, которыя ни гроша не дали!) Между тѣмъ вѣдь у насъ декабрь на исходѣ; прошли Спиридоны — «солнце на лѣто, зима на морозъ"; стало быть теперь въ Самарской губернiи не тoлькo голодно, но и холодно; можетъ быть и голодъ и холодъ тамъ въ полномъ разгарѣ... Что–же слышно? — «Ровно ничего не слышно", отвѣчаютъ вамъ. Пустыня молчитъ и полна тайны; она безгласна, a тутъ вопiютъ о «гласности".

Вообще — гласность, независимо отъ голодной бѣды, сама по себѣ, съ нѣкотораго времени, мѣстами образуетъ особый предметъ гласовъ вопiющихъ. Это конечно совсѣмъ не та гласность, которая назадъ тому лѣтъ десять или побольше была въ такомъ бойкомъ и шумномъ ходу и возбуждала столько юношескаго жара. Теперь спокойно и, вѣроятно, обдуманно говорятъ: «позвольте намъ высказаться или высказываться по мѣрѣ нуждъ нашихъ; мы имѣемъ свои нужды и свои мысли завѣтныя; мы можемъ много любопытнаго сказать про себя и про свой уголъ". Можетъ быть такъ или въ такомъ родѣ говорилъ или думалъ Симбирскъ, пожелавшiй, чтобъ у него была своя газета «Волга". Но — «изъ Симбирска сообщаютъ, что предполагаемое въ этомъ городѣ изданiе газеты «Волга" не пoлyчило разрѣшенiя". И гласъ вопiющаго Симбирска замеръ, какъ замеръ недавно гласъ Одессы, промолвившей, что ей мало одного «Одесскаго Вѣстника"... Странное дѣло! Недавно одна из иногородныхъ газетъ признавалась что матерiальное noложенiе всѣхъ ихъ бываетъ обыкновенно самое незавидное: 400 или ужь много–много 600 подписчиковъ — вотъ все о чемъ онѣ могутъ мечтать для поддержанiя своего скуднаго существованiя. Что же знаменуетъ эта бодрость существующихъ и это самоотверженное стремленiе къ бытiю вновь замышляемыхъ провинцiальныхъ изданiй? Можетъ быть этимъ означается усилiе выработаться наконецъ на cтолько, чтобы выйти изь незавиднаго положенiя и завоевать себѣ по праву положенiе твердое; а такого положенiя мѣстное изданiе можетъ достигнуть только полнымъ уразумѣнiемъ своего края и внутренней жизни всѣхъ его обитателей, ихъ мыслей, чувствъ и желанiй, чтобы быть вѣрнымъ выразителемъ и истолкователемъ этой жизни. Сочувствуя хорошимъ усилiямъ, мы при видѣ ихъ готовы были бы крикнуть словами Гоголя: «бодрѣй–же въ путь", но боимся, чтобъ не заподозрили въ нашихъ словахъ иронiи, которой вовсе нѣтъ у насъ за душой.

Мѣстныя, провинцiальныя изданiя, уразумѣвшiя свое призванiе, могутъ непосредственно вникать въ раздающiеся близъ нихъ голоса и уяснять ихъ со всею живостью непосредственнаго наблюдателя. Это важно, потому что голоса вопiющихъ бываютъ иногда такъ скромны и касаются такой тѣсной сферы, что вдали стоящимъ ихъ едва слышнo; они ускользаютъ отъ вниманiя и пропадаютъ. Вотъ напримѣръ, въ напечатанной въ столичной газетѣ корреспонденцiи изъ города Калязина (Тверской губ.) сказано: «Въ послѣднее земское собранiе гласные отъ крестьянъ настойчиво заявили требованiе, чтобы сельскiе учители и учительницы, помимо жалованья, получали единовременное вознагражденiе не иначе какъ по приговоpy сельскихъ обществъ. Требованiе вполнѣ законное: дѣти ихъ, деньги ихъ, дѣятельность педагоговъ у нихъ всегда передъ глазами; а въ ревности крестъянъ нашей мѣстности отдать послѣднее ради обученiя своихъ дѣтей никакихъ сомнѣнiй быть не можетъ. Но требованiе гласныхъ отъ крестьянъ осталось неудовлетвореннымъ, и результатъ вышелъ именно тотъ, который эти гласные хотѣли предупредить." Ну, кто, скажите, остановится долго на этихъ строчкахъ, изобразившихъ хотя и настойчивый, но все–таки скромнѣйшiй гласъ вопiющихъ въ пустынѣ гласныхъ отъ крестьянъ? Кто внимательно и съ охотой будетъ добираться до самой сути этого, къ малому углу относящагося, но имѣющаго можетъ быть не малый смыслъ дѣла? Кто будетъ спрашивать: вслѣдствiе чего поднялось настойчивое требованiе, по какимъ причинамъ оно не удовлетворено и кaкie именно вышли результаты, которые слѣдовало бы предупредить? А непосредственный наблюдатель, посвятившiй себя полному уразумѣнiю всѣхъ сторонъ текущей у него подъ глазами жизни, не далъ–бы этому явленiю проскользнуть незамѣченнымъ и остаться темнымъ. И «ревность крестьянъ отдать послѣднее" — сказалась бы не мимоходомъ въ двухъ словахъ, а предстала бы можетъ быть въ полномъ и живомъ изображенiи.

Еще слышится гласъ вопiющихъ въ пустынѣ — уже не метафорической, а буквальной и реальнѣйшей, съ снѣгами, лѣсами и тундрами. «Суровость климата", говоритъ сѣверный житель, вспоминая что самарская бѣда и имъ коротко знакома, «давая знать себя неурожаями, даетъ себя знать и болѣзнями. Тифы свирѣпствуютъ спорадически въ Архангельской губернiи... Нынѣшней осенью свирѣпствовалъ тифъ въ Холмогорскомъ yѣздѣ. Край въ высшей степени нуждается въ медицинской помощи, но на всю губернiю приходится только одинъ уѣздный врачъ; — можно судить поэтому о положенiи губернiи въ медицинскомъ отношенiи! Врачь этотъ изъ своего округа часто командируется въ самыя отдаленныя мѣстности губернiи въ случаѣ эпидемiи, а округъ остается безъ врачa; уже нѣсколько лѣтъ этотъ единственный уѣздный врачь исполняетъ обязанности цѣлаго контингента врачей, которыхъ требуетъ губернiя"... Вникните въ этотъ замирающiй въ пустынѣ голосъ! Вы, уроженецъ или давнiй житель столицы, сроднившiйся съ увѣренностью, что у васъ и справа и слѣва, передъ вами и за вами есть всякiе врачи — и спецiалисты, и всеобъемлющiе, — вообразите себя на минуту жителемъ страны, гдѣ на пространствѣ 650 тысячъ квадратныхъ верстъ — одинъ уѣздный врачъ, исчезающiй въ этомъ пространствѣ какъ безконечно–малая величина и, слѣдовательно, все равно что не существующiй! Вообразить себя живущимъ спокойно въ такой странѣ вы безъ сомнѣнiя не можете; такъ представьте же по крайней мѣрѣ эту безконечно–малую величину, этого единственнаго врача и его цѣлящую дѣятельность. Если онъ исполняетъ одну сотую часть своего долга, то онъ — многострадальный подвижникъ, свыше одаренный чудесною силой. Допустивъ что въ такой мѣрѣ долгъ исполняется, можно только желать узнать — кто же этотъ дивный мужъ, этотъ свыше осѣненный цѣлитель, уже «нѣсколько лѣтъ" подвижничествующiй среди сѣверныхъ лѣсовъ, болотъ и тундръ; и затѣмъ — молить Творца, да пошлетъ Онъ на нашу землю такихъ же подвижниковъ для исполненiя остальныхъ девяносто–девяти сотыхъ врачебнаго долга среди болящаго тифомъ сѣвера.

Кстати — голосъ изъ пермской центральной пересылочной тюрьмы, который мы услышали въ одной очень милой корреспонденцiи. Она начинается рѣчью о погодѣ: была–дескать ненастная осень; непрерывные дожди и непроходимая грязь... тяжелое время особенно для бѣдныхъ людей.. появилось много разныхъ болѣзней, въ томъ числѣ — тифъ. Далѣе: «въ центральной пересыльной тюрьмѣ умирало по пяти и болѣе человѣкъ въ сутки... Тюрьма выстроена на 400 человѣкъ, а осенью, за невозможностью отправлять арестантовъ далѣе въ путь по земской дорогѣ, превратившейся въ непроходимое болото съ провалами, — скопилось въ тюрьмѣ до тысячи apестантовъ. Говорили, что болѣзнь между арестантами была какая–то непонятная: ходитъ, напримѣръ, человѣкъ и постепенно чахнетъ, а потомъ черезъ короткое время умираетъ. Оказалось, что заключенные задыхались отъ тѣсноты. Въ прошлое лѣто (тутъ–же прибавлено къ слову) при тюрьмѣ выстроена и недавно освящена церковь на пожертвованныя купцами Каменскими средства". Такъ повѣствуетъ истинно–правдивый лѣтописецъ:

Да вѣдаютъ потомки православныхъ,

что задыхались отъ тѣсноты по пяти арестантовъ въ день и въ лѣто отъ рождества Христова 1873–е церковь при тюрьмѣ построили и освятили. Записано–же cie на память; задохнувшiеся–бо гласа не имутъ.

Безгласны и глухи задохшiеся; не услыхать уже имъ ликующихъ голосовъ, вдругъ огласившихъ ту страну, куда велъ и не довелъ ихъ злой рокъ. «Стали, взываютъ изъ этой страны, доноситься до насъ извѣстiя, что ссылка въ Сибирь отмѣняется. Вѣсть эта съ быстротою молнiи облетѣла наше обширное отечество и вызвала не одинъ восторженный крикъ изъ груди сибиряка. Съ замиранiемъ сердца ждемъ мы, сибиряки, этого момента освобожденiя нашей дорогой родины отъ тяготѣющаго на ней позора. Сибирь вступаетъ въ новый фазисъ гражданскаго развитiя! Жители ея уравниваются въ правахъ съ другими гражданами государства!... Для нихъ восходить заря возрожденiя! Мы ранѣе рисуемъ себѣ картину, какъ потекутъ толпы свободныхъ переселенцевъ, честныхъ тружениковъ на наши обильныя земли; какъ у насъ создадутся свои фабрики и заводы, а съ ними прекратится и ввозъ московскаго мануфактурнаго гнилья; какъ у насъ разовьются разныя общества: общество обработки сибирскаго сырья, общество покровительства вольнымъ колонистамъ" и проч. и проч.

Неужели–же вы, читатель, не будете тронуты тономъ этой «съ замиранiемъ сердца" произносимой рѣчи, этимъ гласомъ вопiющаго въ пустынѣ «обширнаго отечества?" Подумайте, сколько свежести въ этихъ сладкихъ мечтахъ, сколько теплой привязанности къ «дорогой родинѣ" — Сибири, и сколько скорби за нее! Вѣдь многимъ изъ насъ, природныхъ гражданъ европейской Руси, можетъ быть до сихъ поръ въ голову не приходило представить себѣ чувство человѣка, родившагося и взросшаго въ Сибири, когда онъ узнаетъ, что его «дорогая родина" носитъ названiе, служащее словомъ угрозы за преступленiе. «Вѣдь за это — Сибирь", говорятъ часто на Руси, и это знаетъ сибирякъ! Есть конечно люди, которымъ горечь этого чувства совершенно непонятна, потому что у нихъ и выраженiе «дорогая родина" совсѣмъ неупотребительно — по ненадобности, за недостаткомъ или утратою нѣкоего сердечнаго клапана. Они вѣроятно улыбнутся и надъ нашимъ сочувствiемъ сибиряку; а мы все–таки ему сочувствуемъ и даже весьма склонны помечтать вмѣстѣ съ нимъ о «новомъ фазисѣ гражданскаго развитiя", о «зарѣ возрожденiя" и, пожалуй, объ «обществѣ покровительства вольнымъ колонистамъ". Если бы даже и не привелъ Богъ намъ с нимъ дожить дo осуществленiя мечты, то мы оба ляжемъ въ гробъ съ твердою вѣрою, что дѣти наши непремѣнно узрятъ зарю и, по окончанiи курса наукъ въ иркутскомъ университетѣ, примутъ дѣятельное участiе въ обществѣ покровительства и пр.

Вопiетъ сибирякъ о тяготѣющемъ на его родинѣ позорѣ, а житель европейской Руси вопiетъ о позорно тяготѣющей надъ нимъ... желѣзно–дорожной силѣ. Съ мѣсяцъ назадъ встрѣтился намъ длинный разсказъ о томъ, какъ жители города Александровска бились изъ всѣхъ силъ, чтобы приткнуть свой родной городъ къ линiи лозово–севастопольской желѣзной дороги; какъ переходили они многократно отъ надежды къ отчанiю и снова къ надеждѣ; какъ, послѣ разныхъ разочарованiй и обидъ, разбились ихъ надежды о недвижную скалу, ставшую передъ ними въ лицѣ концессiонера и его инженеровъ–строителей, и какъ наконецъ эти инженеры–строители показали надъ городомъ Александровскомъ силу и самовластiе неслыханныя, порубивъ какой–то завѣтный городской лѣсъ и завоевавъ какую–то пристань. Мы, признаемся, не могли изъ этого длиннаго и весьма обстоятельнаго разсказа уразумѣть коренную причину всѣхъ неудачъ александровцевъ и ихъ крайняго безсилiя въ борьбѣ, а только вынесли то общee впечатлѣнiе, что концессiонеръ и инженеры–строители — сила несокрушимая, передъ которою всякому городу Александровску надлежитъ смириться и нести свой крестъ безъ ропота. Какъ вдругъ, недѣли двѣ назадъ, послышался, со стороны другой, ликующiй голосъ, заставившiй и насъ невольно вскрикнуть:

Возставъ, всѣвышнiй Богъ да судитъ

Земныхъ боговъ во сонмѣ ихъ!

Голосъ (изъ Николаева) возвѣстилъ что судъ — олицетворенiе вѣчной правды — судилъ и покаралъ одного изъ строителей знаменко–николаевской желѣзной дороги, г. фонъ–Курселя. «Если не ошибаемся, говоритъ торжествующiй голосъ, — это первое уголовное преслѣдованiе строителей желѣзныхъ дорогъ за тѣ упущенiя, вслѣдствiе которыхъ погибло столько людей." Дѣло состояло въ томъ, что однажды, въ октябpѣ 1872 г., изъ Николаева вышелъ рабочiй поѣздъ съ матерiалами на станцiю Добренькую. На поѣздѣ былъ самъ Курсель. Запоздавъ по случаю медленной выгрузки матерiаловъ, поѣздъ вышелъ въ обратный путь когда уже стемнѣло. На пути случилось несчастiе: поѣздъ сошелъ съ рельсовъ, причемъ разбиты вагоны, убитъ дорожный мастеръ Куликовъ, тяжело ранены кондукторъ Мисюря и дьяконъ Вѣтвяницкiй. Слѣдствie обнаружило, что причиною несчастiя были упущенiя строителей въ исполненiи инструкцiй правительственнаго инженера. «Дѣло это, замѣчаетъ иронически сообщающiй голосъ, можно назвать дѣломъ желѣзно–дорожныхъ нѣмцевъ, такъ какъ русскими въ этомъ дѣлѣ явились лишь убитый, двое раненыхъ и одинь изъ экспертовъ. Длинные ряды свидѣтельскихъ показанiй почти единогласно клонились въ пользy г. Курселя"... И — не смотря ни на что, Курсель признанъ виновнымъ и приговоренъ къ трехмѣсячному заключенiю на гаубтвахтѣ.

Слышатся намъ и еще голоса, вопiющiе... о лѣсахъ исчезающихъ, но они такъ строги и сильны, что могли бы заглушить ликующiй голосъ о правдивомъ исходѣ нѣмецко–желѣзно–дорожнаго дѣла. Ужь пусть этотъ голосъ о возсiявшей на судѣ пpавдѣ останется заключительнымъ голосомъ въ нашей рѣчи за нынѣшнiй годъ.

_______

ПОДЛЕЖИТЪ–ЛИ ЗЕМСТВО ПО ЗАКОНУ ОТВѢТСТВЕННОСТИ ЗА НЕПРИНЯТiЕ МѢРЪ ПРОТИВЪ ГОЛОДА?

Не касаясь фактической стороны печальнѣйшаго эпизода нашего народнаго или, точнѣе говоря, земскаго хозяйства — самарскаго голода, постараемся лишь съ юридической точки зрѣнiя уяснить одинъ весьма важный вопросъ, который невольно теперь задаетъ себѣ всякiй, лишь только дѣло коснется этого самарскаго голода и недавнихъ правительственныхъ сообщенiй по его поводу. Вопросъ этотъ поднятъ авторомъ статьи: «Что такое земство относительно отвѣтственности?" (см. 43 № «Гражданина") въ самомъ концѣ статьи, и можетъ быть нами формулированъ въ слѣдующемъ видѣ: можетъ–ли быть земство привлечено къ отвѣтственности за непринятiе мѣръ противъ голода и въ какомъ именно порядкѣ возможно возбужденiе такой отвѣтственности?

Становясь на чисто теоретическую точку зрѣнiя, представимъ себѣ что земство данной губернiи не только не позаботилось о принятiи каких нибудь предупредительныхъ мѣръ противъ обнаружившагося неурожая и неразрывно связаннаго съ нимъ, въ нашемъ земледѣльческомъ быту, голода, но и не исполнило даже почти ничего изь того что предписываютъ законы относительно своевременнаго и соотвѣтствующаго нуждамъ голодающаго населенiя распредѣленiя продовольственныхъ средств. Можно–ли въ такихъ случаяхъ (а ихъ у насъ и не такъ мало при частыхъ неурожаяхъ то въ той, то въ другой полосѣ), возбуждать противъ земства преслѣдованiе и въ какомъ порядкѣ? Или–же земство — это нѣчто безконтрольное и не подлежащее юридической отвѣтственности?... Разумѣется что мы говоримъ здесь объ отвѣтственности лишь высшихъ инстанцiй земства, т. е. земскихъ coбрaнiй. Что–же касается управъ, то отвѣтственность ихъ передъ своимъ начальствомъ — губернскими земскими собранiями, достаточно ясно опредѣлена въ 65, 114–117 и 120 »Полож. о земскихъ учрежд.".

Въ главѣ объ «отвѣтственности земскихъ учрежденiй" («Положенiе о земскихъ учрежд.") встрѣчаемъ единственную — 118 ст., въ которой есть указанiе на возможность привлеченiя земства къ отвѣтственности. Въ этой cтатьѣ, между прочимъ, сказано такъ: «жалобы правительственныхъ и общественныхъ учрежденiй на постановленiя земскихъ собранiй... заключающiя въ себѣ такое нарушенiе общихъ законовъ, которое подлежитъ уголовному суду, разсматриваются въ правительствующемъ сенатѣ". Слѣдовательно по буквѣ закона земскiя учрежденiя, за нарушенiе общихъ уголовныхъ законовъ, отвѣтственны и привлекаются къ суду сенатомъ.

Но составляетъ ли непринятiе мѣръ противъ гoлода такое нарушенiе общихъ уголовныхъ законовъ? Тутъ возникаютъ еще два частные вопроса, помимо которыхъ невозможно разрѣшенiе этого главнаго вопрoca. Первый вопросъ состоитъ въ томъ, что въ этой статьѣ говорится о привлеченiи къ отвѣтственности земскихъ учрежденiй за «постановленiя", нарушающiя общiя законы, т. е. за извѣстныя противузаконныя дѣйствiя, а не за бездѣйствiе власти, подъ которое и можетъ подходить непринятiе мѣръ противъ голода. О бездѣйствiи же власти вовсе не упоминается. Слѣдовательно могутъ представиться возраженiя, чтo законодатель нарочно выпустилъ опредѣленiе объ отвѣтственности земства за бездѣйствiе власти и что постановленiя земства, хотя бы и противузаконныя, не составляютъ еще бездѣйствiя власти — допущенiя голода. Второй вопросъ вотъ какой: можно–ли считать «нарушенiемъ общихъ законовъ, подлежащихъ уголовному суду", самое бездѣйствiе власти, ecли–бы таковымъ считать противузаконныя постановленiя или непринятiе мѣръ противъ голода.

Намъ кажется что юристъ, на основанiи общаго смысла законовъ, разрѣшилъ–бы оба эти частные вопроса утвердительно, т. е., что во 1–хъ, правительственнымъ учрежденiямъ предоставлено полное право представлять на разсмотрѣнiе сената не только противузаконныя «постановленiя”, — результаты дѣйствiй земства, но и результаты бездѣйствiя власти; во 2–хъ, что такое бездѣйствiе власти и есть прямое нарушенiе общихь уголовныхъ законовъ по преступленiямъ должности. Тѣмъ болѣе что иногда и самыя «постановлѣнiя" земства могутъ клониться къ бездѣйствiю власти, такъ напримѣръ, если земская управа сдѣлала, вопреки 80 ст. Положенiя, рacпоряженiе о несвоевременномъ (т. е. тогда, когда уже нельзя, по недостатку времени или вслѣдствiе наступившей дороговизны принять полезныхъ мѣръ противъ голода) созывѣ и oткрытiи земскаго собранiя и т. д. Въ самомъ дѣлѣ, невозможно предположить чтобы законодатель, надѣляя земство извѣстными, болѣе или менѣе значительными правами, обособлялъ его въ ряду другихъ государственныхъ учрежденiй такими исключительными и узкими предѣлами отвѣтственности. Какъ извѣстно, всякiя учрежденiя (т. е. ихъ члены) могутъ быть привлекаемы къ отвѣтственности не только за свои положительныя дѣйствiя, но и «за бездѣйствiе власти". Да притомъ въ «Уложенiи о Наказанiяxъ" ясно опредѣлено что преступленiемъ вообще и по должности въ особенности называется не только самое нарушенiе закона что нибудь воспрещающаго, но и неисполненiе того что предписано закономъ, вмѣнено въ обязанность. Поэтому самое бездѣйствiе власти земства и можетъ считаться преступлѣнiемъ или нарушенiемъ уголовныхъ законовъ. И такъ, вотъ къ какимъ заключенiямъ пришелъ–бы юристъ, въ данномъ случаѣ, на основанiи общаго смысла законовъ, за неточностью редакцiи спецiальнаго закона — и, кажется намъ, пришелъ–бы именно путемъ такихъ соображенiй. Земство данной губернiи есть юридическое лицо, государственно–общественное учрежденiе, пользующееся извѣстными правами и обязанностями, не изъ одной же любви къ искусству подчиненное высшему надзору сената, почти подобно другимъ высшимъ губернскимъ и общественнымъ yчреждeнiямъ, а слѣдовательно и отвѣтственноe предъ сенатомъ на общемъ основанiи, т. е. какъ за противузаконныя дѣйствiя, такъ и «за противузаконное бездѣйствiе власти"*).

Hо почти съ вѣроятностью можно сказать что на пpaктикѣ закону объ отвѣтственности высшаго земства (coбранiй) придадутъ иное толкованiе. Если только какое нибудь опредѣленiе закона казуистично (какъ и въ настоящемъ случаѣ), всегда найдутся охотники–адвокаты, которые не затруднятся увѣрять каждаго что земство за послѣдствiя бездѣйствiя власти и нерадѣнiя — голодъ и моръ населенiя — нисколько не отвѣчаетъ юридически, какъ вполнѣ будто–бы самостоятельный и неограниченный хозяинъ въ своемъ хозяйствѣ. Да впрочемъ и не одного изъ нашихъ администраторовъ можетъ поставить въ затрудненiе такая казуистичность закона объ отвѣтственности земства. Въ виду этого — скажемъ мимоходомъ — было бы весьма желательно, чтобы упомянутая 118 ст. «Полож." была дополнена или разъяснена въ томъ смыслѣ, чтобы правительственнымъ учрежденiямъ предоставлено было право приносить протесты и на непринятiе земствомъ такихъ опредѣленныхъ закономъ мѣръ отъ отсутствiя которыхъ явно послѣдовало или развилось въ сильной степени какое нибудь народное бѣдcтвiе, какъ напр. моръ населенiя отъ недостатка хлѣба. Это было бы нѣкоторымъ предостереженiемъ для массъ нашихъ земскихъ людей, имѣющихъ привычку не являться даже въ самыя «экстренныя собранiя" единственно вслѣдствiе aпатiи, — порока въ конецъ губящаго у насъ и коллегiальное и выборное и всякое другое благое начало...

Возвращаясь затѣмъ къ главному нашему вопросу — отвѣтственно–ли земство не вообще за свои дѣйствiя, а собственно за голодъ, т. е. можно ли считать допyщенie голода нарушенiемъ уголовныхъ законовъ земствомъ, мы должны сказать что «Временныя правила для земскихъ учрежденiй по дѣламъ о народномъ продовольствiи" не оставляютъ въ этомъ никакого сомнѣнiя. Эти правила прямо возлагаютъ на обязанность земства всѣ заботы какъ относительно прioбpѣтенiя, такъ и распредѣленiя всякихъ продовольственныхъ средствъ. По статьямъ 13–15 этихъ правилъ, губернскiя собранiя, пpи составленiи ежегодныхъ смѣтъ, (слѣдственно заблаговpеменно) опредѣляютъ, какая сумма можетъ быть израсходована, въ случаѣ нужды, на продовольственное пocoбie. «Опредѣленiе суммы пособiй — говоритъ далѣе законъ — основывается на положительныхъ мѣстныхъ свѣденiяxъ и предположенiяхъ уѣздныхъ и губернскихъ управъ о состоянiи продовольствiя въ уѣздахъ и гyбepнiяxъ. Для сего управы содержатъ постоянно свѣденiя о состоянiи хлѣбныхъ запасовъ, урожаѣ и торговыхъ цѣнахъ въ губернiи и уѣздахъ"... Изъ этого уже совершенно видно, что предупреждать голодъ, и пpoтиводѣйствoвaть начавшемуся уже голоду — составляетъ прямую служебную обязанность земства, а не его право, которое оно вольно осуществлять или не осуществлять, по собственному благоусмотрѣнiю. Если же такъ, то ясно, что непринятiе нужныхъ мѣръ противъ голода и есть бездѣйствiе и нерадѣнiе земства, а такое бездѣйствiе и нерадѣнiе власти, какъ выше доказано, именно и составляютъ то «нарушенiе общихъ законовъ, которое подлежитъ уголовному суду и разсматривается въ правительствующемъ сенатѣ", по жалобамъ правительственныхъ учреждeнiй, какъ сказано въ 118 ст. «Положенiя".

В. П–чъ.

—

ОБЪ УСТРАНЕНIИ ДАВЛЕНIЯ ПЛУТОКРАТIИ.

Статья V.

Система плутократiи, введенная въ Англiи прежде всѣхъ другихъ странъ, имеѣтъ въ предметѣ господство большихъ капиталовъ надъ мелкими, — эксплуатацiю народа.

Проповѣдуемая Англiей система свободной международной торговли имѣетъ цѣлiю эксплуатацiю другихъ народовъ. Дѣйствiя послѣдней системы очевидно полезны для первой; умножая богатства своей страны, она даетъ новую пищу нацiональной плутократiи. Слѣдственно интересы ихъ тѣсно связаны между собою. Англiя скопила в средѣ своего богатаго населенiя, пользующагося плутократическою силою, такiя денежныя богатства, такiе капиталы, что ей нечего опасаться невыгоднаго товаро–торговаго баланса, а невыгодности такого баланса въ другихъ странахъ, и особенно нуждающихся въ денежныхъ средствахъ, доставляютъ ей большiя выгоды, заставляя тѣ страны прибѣгать къ займамъ у англiйскихъ плутократовъ; поэтому весьма понятно отчего англiйскiе политико–экономы фритредеры питаютъ такую вражду къ ученiю о торговомъ балансѣ.

Къ несчастiю ученiе англiйскихъ фритредеровъ пользуется и у насъ такими сильными прерогативами, что извѣстный нашъ ученый, всѣми уважаемый и стоящiй высоко как въ ученомъ мiрѣ, такъ и въ числѣ влiятельнаго круга высшей администрацiи, написавъ весьма остроумную статью подъ названiемъ: «Нѣсколько мыслей по поводу торговаго баланса и покровительства промышленности”, — статью противную ученiю фритредеровъ, и напечатавъ ее въ «Торговомъ Сборникѣ“ въ 1868 году, не только что не согласился подписать свое имя подъ такою дѣльною статьею, но и взялъ, повидимому, съ редактора, клятвенное обѣщанiе хранить его имя въ глубокой тайнѣ, и я узнавъ случайно это имя, составляющее несомнѣнный авторитетъ, не смѣю его сдѣлать извѣстнымъ. Вотъ как сильны у насъ фритредеры!

Невѣрующимъ въ значенiе торговаго баланса фритредерамъ кажется такое вѣрованiе смѣшнымъ суевѣрiемъ, похожимъ на вѣру въ колдуновъ и вѣдьмъ, какъ говорилъ экономистъ «Коммерческой Газеты” въ 1841 году разбирая знаменитое сочиненiе Листа «Нацiональная система политической экономiи” (Das nationale System der politischen Oekonomie). Конечно, если разумѣть подъ названiемъ торговаго баланса результатъ сравненiя отпуска и привоза однихъ только товаровъ, то мнѣнiе экономиста «Коммерческой Газеты” имѣетъ нѣкоторое основанiе, оттого что по сравненiю итоговъ привоза и отвоза однихъ только товаровъ нельзя вполнѣ судить о томъ, прiобрѣло или потеряло государство отъ всѣхъ сношенiй своихъ съ другими странами. Принимая въ этомъ смыслѣ торговый балансъ, фритредеры подкрѣпляютъ свое мнѣнiе увѣренiемъ «что звонкая монета въ смыслѣ денегъ не составляетъ капитала, что деньги суть только представители цѣнностей; что та нацiя, которая покупаетъ у другихъ народовъ нужные для себя предметы, болѣе нежели отпускаетъ такихъ же, прiобрѣтаетъ дѣйствительныхъ цѣнностей болѣе нежели отпускаетъ и потому очевидно богатѣетъ; что хотя Россiя съ 1832 по 1842 годъ отпустила товаровъ, какъ показываютъ «Виды внѣшней торговли”, на 417 миллiоновъ рублей болѣе нежели получила, но это не значитъ что она стала отъ того богаче на 417 миллiоновъ рублей и что наконецъ хотя Англiя почти постоянно привозитъ къ себѣ товаровъ, какъ видно изъ ея таможенныхъ свѣденiй, болѣе нежели отпускаетъ, но она очевидно отъ того не бѣднѣетъ”.

Таковы обыкновенно возраженiя фритредеровъ на заключенiя Листа о торговомъ балансѣ; но развѣ этотъ знаменитый ученый, совершившiй своимъ словомъ въ торговой политикѣ Германiи переворотъ, увѣнчавшiйся замѣчетальнымъ успѣхомъ, — развѣ о такомъ торговомъ балансѣ говорилъ Листъ? Развѣ онъ не видѣлъ, что по одному сравненiю только итоговъ привоза и вывоза товаровъ невозможно судить о томъ на сколько нацiя прiобрѣла или потеряла цѣнностей? Онъ очень хорошо зналъ что для того чтобы опредѣлить, богатѣетъ или бѣднѣетъ государство, надобно обратить вниманiе и на другiе пути, по которымъ притекаютъ богатства въ государство или вытекаютъ изъ него и что только — сложивъ всѣ результаты привозовъ и отвозовъ по всѣмъ путямъ торговли и администрацiи, по которымъ втекаютъ въ государство или вытекаютъ изъ него цѣнности, можно видѣть общiй результатъ на сколько нацiя прiобрѣла или потеряла дѣйствительныхъ цѣнностей; хотя, конечно, привозъ и отвозъ товаровъ играютъ въ этомъ выводѣ важную роль, но и этихъ другихъ путей, которыми перемѣщаются цѣнности, такъ много, что, взятые въ сложности, они во многихъ случаяхъ не уступаютъ въ своемъ значенiи значенiю итоговъ привоза и отпуска товаровъ.

Вникая далѣе въ смыслъ вышеприведенныхъ сужденiй господъ фритредеровъ о деньгахъ и въ смыслѣ приводимыхъ къ подкрѣпленiю ихъ примѣровъ, — можно сказать слѣдующее:

Конечно, деньги сами по себѣ не всегда составляютъ капиталъ, но онѣ всегда составляютъ мѣновое орудiе, мѣновое средство, которымъ всегда можно прiобрѣсти какiе угодно капиталы, соотвѣтственные количеству цѣнности имѣющихся денегъ, и потому чѣмъ больше ихъ въ странѣ (по ихъ цѣнности), тѣмъ болѣе имѣется средствъ для прiобрѣтенiя дѣйствительныхъ капиталовъ и потому тогда справедливо говорятъ что страна богатѣетъ. Деньги, какъ средство къ прiобрѣтенiю во всякое время дѣйствительныхъ капиталовъ, не могутъ имѣть сами по себѣ значенiя капиталовъ, но съ такимъ преимуществомъ предъ другими, что съ помощiю денегъ всегда всякому можно прiобрѣсти желаемую вещь, тогда какъ имѣя другой капиталъ, ему не всегда это возможно и большею частiю случается такъ, что для того, чтобы прiобрѣсти желаемую вещь имѣя капиталъ, но не имѣя денегъ, приходится прежде имѣемый капиталъ промѣнять на деньги, т. е. продать, и потомъ на вырученныя деньги купить желаемую вещь. Но когда въ цѣлой странѣ мало денегъ, то значитъ въ ней мало средствъ къ прiобрѣтенiю нужныхъ дѣйствительныхъ капиталовъ, а слѣдственно продажа и купля должны быть очевидно стѣснены, и чѣмъ менѣе денегъ въ странѣ, тѣмъ продажа и купля, т. е. торговля, находятся въ стѣсненномъ положенiи, равно какъ и всякая промышленная дѣятельность народа; это стѣсненiе ведетъ, безъ сомнѣнiя, къ бѣдности и потому когда является недостатокъ денегъ, то справедливо говорятъ что это есть вѣрный признакъ обѣдненiя.

Теперь я обращусь къ тѣмъ примѣрамъ, которые были выше приведены. Примѣръ привоза товаровъ въ Англiю несправедливо взятъ для предположенной цѣли; онъ не можетъ представлять того торговаго баланса, о которомъ говорилъ Листъ, потому что въ результатѣ сравненiя привозовъ и отвозовъ приняты только привозы и отвозы однихъ товаровъ и оставлены безъ вниманiя другiе пути, посредствомъ которыхъ втекаютъ деньги въ страну, а чрезъ эти пути втекаетъ ихъ въ Англiю очень много. Для объясненiя этого я приведу находящiйся у меня подъ руками примѣръ изъ дѣйствiй внѣшней торговли Соединенныхъ Штатовъ.

Привозъ иностранныхъ товаровъ въ это государство простирался въ 1841 году*) до 127 миллiоновъ долларовъ и вывозъ на сумму до 121 миллiон. долларовъ. Это повидимому показываетъ что внѣшняя торговля идетъ не в пользу Соединенныхъ Штатовъ, просто въ убытокъ на 6 миллiоновъ долларовъ, или на 8 миллiоновъ рублей.

Но когда принять во вниманiе другiе пути, по которымъ деньги втекали тогда въ эту страну, то оказывается совсемъ иное.

В томъ же 1841 году, привезенные въ Соединенные Штаты и вывезенные изъ нихъ товары на своихъ корабляхъ составляли грузъ въ 3.223,955 тоннъ**). Полагая что въ томъ числѣ отпускныхъ товаровъ было 2 миллiона тоннъ, оцѣняемые въ вѣдомостяхъ при вывозѣ безъ стоимости фрахта, который дешевле 20 руб. за тонну, за доставку изъ Америки въ Европу, не можетъ быть, даже за исключенiемъ тѣхъ расходовъ, которые какъ хозяинъ–доставщикъ товара, такъ и служащiе его издержатъ во время пути въ чужихъ портахъ, — сумма, вырученная за доставку всего груза, которую получатъ всѣ эти лица и привезутъ въ свою страну, простираться будетъ

до 40.000,000 руб.

Равнымъ образомъ всѣ эти лица

привезутъ въ свою страну полученныхъ

за доставку грузовъ изъ Европы въ

Америку 1.223,955 тонн до 24.000,000 »

Американцы, отправивъ въ Европу

товаръ, кромѣ домашней его стоимости,

показанной въ вѣдомостяхъ, и кромѣ

провозной платы, должны получать

барышъ, а полагая изъ всей стоимости

отпущеннаго товара, на 121 миллiонъ

долларовъ, половину принадлежащаго

американцамъ, и принимая вырученный

барышъ въ 10% первоначальной

стоимости товара въ 60.000,000 долларовъ

или въ 70.000,000 р., прiобрѣтется

американцами 7.000,000 »

Въ Соединенныхъ Штатахъ

взимается гаванныхъ сборовъ съ

иностранныхъ кораблей по 1 доллару

съ тонны, что составляетъ съ

привезеннаго и вывезеннаго ими

груза 1.409,000 тоннъ 1.409,000 долл. или 2.000,000 »

Вся сумма денегъ, которыя втекли

въ Соединенные Штаты этими

путями, составитъ, кромѣ пошлинныхъ

и другихъ сборовъ 77.000,000 р.*)

Вычтя изъ этой суммы передачу

за излишекъ привезенныхъ товаровъ 8.000,000 руб.

Остается суммъ прибывшихъ въ Штаты 66.000,000 »

Если фрахты и барыши выше нежели мною положены, чтó большею частiю такъ и бываетъ, то въ результатѣ эта сумма должна много увеличиться. Внѣшняя торговля Англiи гораздо обширнѣе торговли американской, поэтому и сумма втекающихъ в Англiю этимъ путемъ денегъ, конечно, гораздо больше.

Сверхъ того надобно принять въ соображенiе еще другой весьма важный путь, которымъ втекаютъ деньги въ Англiю въ большихъ количествахъ. Кромѣ громадныхъ, получаемыхъ въ Англiи съ чужихъ государствъ коммиссiонныхъ и фрахтовыхъ суммъ, кромѣ собираемыхъ страховыхъ премiй, пошлинныхъ и гаванныхъ сборовъ и барышей внѣшней торговли, въ Англiи скопились такiя денежныя богатства, что весьма многiя европейскiя государства должны англiйскимъ капиталистамъ большiе капиталы, за которые они обязаны высылать въ Англiю проценты, составляющiе миллiонныя суммы. Все это, взятое вмѣстѣ, ограждаетъ Англiю отъ всѣхъ послѣдствiй невыгоднаго товаро–торговаго баланса**).

Относительно увѣренiй что Россiя, чрезъ увеличенiе ея вывоза съ 1832 по 1842 годъ на 417 миллiоновъ рублей, не стала богаче на 417 миллiоновъ рублей, должно сказать что она стала богаче дѣйствительно тогда не на 417 миллiоновъ рублей, а гораздо болѣе, потому что хотя коммерческiй флотъ нашъ ничтоженъ, но все–таки онъ заработывалъ по всѣмъ статьямъ морской торговли болѣе 10 миллiоновъ рублей ежегодно, а въ 10 лѣтъ прiобрѣлъ, слѣдовательно, сумму болѣе 100 миллiонов. Потомъ, Россiя получила въ это десятилѣтiе пошлинныхъ и гаванныхъ сборовъ болѣе 250 миллiоновъ рублей серебромъ. Конечно, Россiя имѣла заграничные займы, но они были тогда такъ маловажны, что платежи процентовъ не превышали и 8 миллiоновъ рублей въ годъ; поэтому при ненарушенiи товаро–торговаго баланса, ничто не нарушало и общаго международнаго торговаго баланса Россiи.

Все это доказываетъ что напрасно фритредеры такъ принебрегаютъ значенiемъ торговаго баланса. Министръ финансовъ Соединенныхъ Штатовъ — Маккуллохъ, въ представленномъ отчетѣ его за 1864–65 годъ конгресу, говоритъ по этому предмету слѣдующее*).

«Торговля между разными нацiями, какъ и между частями одной и той же страны, совершается посредствомъ обмѣна цѣнностей; но этотъ обмѣнъ не ведетъ къ возстановленiю баланса, и когда дѣло идетъ безъ кредита, то балансъ оказывается въ пользу того, кто получитъ большее количество наличныхъ денегъ. Всѣ серьозныя затрудненiя, возникающiя въ торговыхъ сношенiяхъ между разными нацiями, происходятъ вслѣдствiе неисправной уплаты балансовъ. Когда одна изъ нацiй станетъ должникомъ другой, ей приходится нести на себѣ всю тяжесть балансовъ въ видѣ долговъ; такое положенiе обходится весьма дорого, сопряжено со многими опасностями и выйти изъ него можно лишь при помощи денегъ, необходимыхъ для покрытiя балансовъ”.

Слѣдственно плохо той странѣ, которая принуждена постоянно доплачивать или очищать свой балансъ однѣми деньгами, а не произведенiями труда своей нацiи, не развитiемъ выгодныхъ народныхъ промышленностей. Маккулохъ обѣщалъ конгрессу «скорое погашенiе громаднаго долга, накопленнаго войною, съ развитiемъ выгодъ народной дѣятельности, всегда неимовѣрно быстро накопляющей нацiональныя богатства. Въ 1860 году, народное богатство Соединенныхъ Штатовъ считалось въ 14 миллiардовъ долларовъ; оно должно увеличиться въ 10 лѣтъ на 126% и будетъ превышать 27 миллiардовъ”. Онъ предлагалъ планъ погашенiя государственнаго долга и главнымъ условiемъ успѣшности этой операцiи поставилъ «поддержку, облегченiе и оживленiе внутренней промышленности, въ особенности уничтоженiе многихъ стѣсняющихъ ее налоговъ”, доказывая этимъ что послѣднiе «должны упадать не на трудъ народный, а на потребленiе”.

Но какимъ способомъ достигается оживленiе внутренней промышленности? Послушаемъ чтó говоритъ объ этомъ извѣстный американскiй экономистъ Кери, долго находившiйся въ лагерѣ фритредеровъ, пока не постигъ истины изученiем исторiи Соединенныхъ Штатовъ и пока это изученiе не открыло ему противоположныхъ послѣдствiй, вводимыхъ американскимъ правительствомъ, противоположными мѣропрiятiями. Вотъ что писалъ Кери президенту Соединенныхъ Штатовъ въ первомъ письмѣ изъ Филадельфiи 21–го декабря 1857 года*).

«Съ 1807 по 1815 годъ плаванiе по океану было намъ почти невозможно и мы принуждены были довольствоваться внутреннею торговлею. Товары наши попадали подъ секвестръ, за которымъ слѣдовали мѣры воспретившiя намъ морскiя сообщенiя, а за тѣмъ вспыхнула формальная война съ Англiей; вслѣдствiе этого наша внутренняя мануфактурная промышленность быстро развилась и доставила домашнiй рынокъ всѣмъ произведенiямъ земли, поселивъ потребителей рядомъ съ производителями. Рѣшительнымъ послѣдствiемъ этого было то, что по окончанiи войны въ 1816 году наша страна достигла такой степени благосостоянiя, какого прежде не видывали; фермеры и плантаторы разбогатѣли, работники благоденствовали, таможенные доходы были велики, правительство было сильно.

«Но въ концѣ 1816 года былъ введенъ пониженный тарифъ и спустя менѣе двухъ лѣтъ все перемѣнилось: фабрики закрылись, обнаружились многочисленныя банкротства банковъ, раззоренiя фермеровъ, распространенiе пауперизма, исчезновенiе монеты. Свободная международная торговля получила страну въ 1816 году на высшей степени благоденствiя и оставила въ 1824 раззоренною.

«Въ 1824 году былъ возвышенъ тарифъ, а въ 1828 году была введена рѣшительно охранительная система и опять все ожило. Это цвѣтущее положенiе сопровождалось спокойствiемъ во всѣхъ отношенiяхъ, не было большихъ спекуляцiй, не было и стремленiя къ учрежденiю безполезныхъ банковъ**). Въ 1824 году ихъ было 307, съ капиталомъ въ 107 миллiоновъ, а въ 1830 году ихъ было 321, съ капиталомъ въ 110 миллiоновъ долларовъ. Слѣдственно складочный банковый капиталъ увеличился въ 6 лѣтъ только на 3 миллiона.

«Въ 1833 году былъ принятъ постепенный переходъ отъ охранительнаго къ чисто фискальному тарифу, послѣдняя степень котораго доведена была въ 1842 году. Снова стали учреждаться многочисленные банки; опять страна обременилась огромными иностранными долгами, опять явилась несостоятельность банковъ, раззоренiе купцовъ, стѣсненное положенiе фермеровъ и плантаторовъ, вывозъ звонкой монеты и наконецъ банкротство государственнаго казначейства, которое принуждено было выпустить неразмѣнные билеты***).

«Въ 1842 году фискальный тарифъ былъ замѣненъ охранительнымъ, и опять новые банки почти совсѣмъ перестали учреждаться и опять все пришло въ цвѣтущее состоянiе. Не было никакого стремленiя къ спекуляцiямъ, а слѣдственно и къ умноженiю учрежденiй, занимающихся денежными операцiями. Ни въ одномъ перiодѣ исторiи нашей страны не было такого довѣрiя въ блистательную будущность государства, какъ въ этомъ, до принятiя фискальнаго тарифа, въ августѣ 1846 года. Съ тѣхъ поръ прошло 11 лѣтъ, ознамѣнованныхъ шаткостiю коммерческихъ дѣлъ. Снова были учреждены безчисленные банки и опять повторились тѣже бѣдственные факты раззоренiя страны”.

Словомъ, каждый разъ какъ центральная власть дѣйствовала въ охранительномъ направленiи, число учреждаемыхъ банковъ было не велико, спекуляцiи были незначительны, звонкая монета привозилась въ страну и проч.; и наоборотъ, каждый разъ, когда правительство дѣйствовало въ противоположномъ направленiи и послѣдствiя были противоположныя. Эти послѣдовательно повторяющiеся событiя поразительно доказываютъ что ничто такъ не вредитъ благотворительному дѣйствiю банковъ и имъ самимъ, какъ подрывъ нацiональнаго труда системою свободной международной торговли, и ничто такъ не содѣйствуетъ вредному нарушенiю торговаго баланса, какъ эта система. Но при дальнѣйшемъ разсмотрѣнiи послѣдствiй колеблющагося направленiя описанныхъ дѣйствiй американскаго правительства, держащагося то охраненiя свободы внутреннихъ промышленностей отъ гнета иностраннаго соперничества, то системы свободной международной торговли, открываются обстоятельства особенной важности. Послѣдствiя такого шаткаго направленiя его дѣйствiй обнаружили что система свободной международной торговли содержитъ въ себѣ сѣмена внутренняго политическаго раздора и разложенiя государства или революцiоннаго движенiя. Пока Кери писалъ, въ 1857 и 1858 годахъ, свои письма президенту и указывалъ на опасность направленiя его торговой политики въ угоду рабовладѣльцевъ фритредеровъ, сѣмена внутренняго раздора и разложенiя государства коренились, пускали свои отростки, и чрезъ три года за симъ разразилась жестокая война, грозившая распаденiемъ государства. Но не въ одной Амекрикѣ упорное направленiе дѣйствiй правительства въ духѣ фритредерства являлось предшественникомъ революцiонныхъ бѣдствiй. По свидѣтельству французскихъ министровъ, Шаптеля и Дюшателя, «когда въ 1786 году запрещенiе привоза англiйскихъ товаровъ было замѣнено пошлиною около 15%, привозъ товаровъ во Францiю превосходилъ отпускъ почти вдвое, и слѣдствiемъ сего перевѣса привоза надъ вывозомъ была ужасная нищета народа, какъ видно изъ протоколовъ торговыхъ палатъ; а чрезъ 3 года потомъ вспыхнула французская, 1789 года, революцiя”. Хотя не одно это обстоятельство вызвало революцiю; но нѣтъ сомнѣнiя въ томъ что оно не мало тому способствовало.

Девизомъ соединенiя силъ системъ плутократiи и свободной международной торговли — можетъ быть: «трудъ бѣдныхъ — рудникъ богатыхъ, чѣмъ больше въ странѣ пролетарiевъ, тѣмъ она богаче”*). Конечно, соединенiе силъ такого направленiя ведетъ къ революцiямъ при содѣйствующихъ къ тому политическихъ обстоятельствахъ, потому что хотя силы эти и могутъ, при извѣстныхъ условiяхъ, увеличивать массу богатства страны, но благоденствiе ея будетъ въ плохомъ положенiи, прибывающiя богатства, сосредоточиваясь въ рукахъ небольшаго числа населенiя, пользующагося силою плутократiи, удѣляются остальной массѣ населенiя на столько, на сколько то будетъ выгодно для плутократiи; распредѣленiе удѣляемыхъ такимъ способомъ богатствъ слишкомъ неравномѣрно; оттого число недовольныхъ весьма велико и постоянно возрастаетъ вмѣстѣ съ постепеннымъ уясненiемъ несправедливыхъ правъ плутократiи, и оттого соединенiе недовольныхъ, трудъ которыхъ закрѣпленъ въ зависимость от плутократiи, — соединенiе недовольныхъ для своего освобожденiя весьма естественно. Вотъ причины настоящаго зловѣщаго движенiя на западѣ народныхъ массъ въ разныхъ видахъ ассоцiацiй, — движенiя котораго ни чѣмъ инымъ нельзя остановить, какъ только отреченiемъ отъ системы плутократiи. Даже въ Англiи, гдѣ система свободной торговли нѣсколько менѣе вредитъ народнымъ массамъ, нежели въ государствахъ отсталыхъ въ развитiи промышленномъ, — даже и тамъ зловѣщее движенiе народныхъ массъ заставляетъ задумываться правительство.

Но что сказать о такомъ государствѣ, которое обременено внѣшними долгами, которое, чтобъ очищать свой международный балансъ, должно ежегодно приплачивать громадныя суммы, которое даетъ системѣ международныхъ торговыхъ сношенiй всю силу увеличивать эти приплаты, которое стремится присоединить къ этой силѣ еще и силу плутократiи? О такомъ государствѣ, не смотря на всѣ благопрiятствующiя ему политическiя и историческiя обстоятельства, останавливающiя всякiя народныя движенiя, — о такомъ государствѣ должно сказать что пока сила этихъ обстоятельствъ превышаетъ силу гнетущую его экономическое положенiе, оно, это государство, можетъ идти своимъ скорбнымъ путемъ, но народъ его благоденствовать не можетъ; оно идетъ по меньшей мѣрѣ къ своему обѣдненiю, къ кризису экономическому, къ матерiальному и политическому ослабленiю.

А. Шиповъ.

ЖЕНЩИНЫ

Романъ изъ петербургскаго большаго свѣта.

XI.

Князь и княгиня–мать.

И такъ 27–го декабря былъ назначенъ у княгини балъ; и такъ 27–го утромъ князь Всеволодъ долженъ былъ прибыть въ Петербургъ. Здѣсь кстати замѣтить что когда княгиня получила депешу отъ сына о днѣ его прiѣзда, она подумала о томъ что ему вѣроятно будетъ непрiятно то, что въ первый же день его прiѣзда у матери его балъ, да еще первый по смерти отца; но принявъ въ соображенiе что откладывать балъ значитъ безпокоить всѣхъ, и, во вторыхъ, что самъ князь оскорбилъ княгиню тѣмъ что прибылъ въ Петергургъ не 24, а 27, княгиня рѣшила пусть же будетъ балъ 27–го. 27 было воскресенье. Въ 10 часовъ утра князь прибылъ на станцiю Николаевской желѣзной дороги. На встрѣчу ему выѣхали княжна, карета и лакей. Князь очень любилъ свою сестру и бросился въ ея объятiя.

— Ну, Мери я тебѣ имѣю много что сказать, говорилъ онъ ей въ каретѣ, съ улыбкою довольства на лицѣ. Вѣришь ли, никогда я не чувствовалъ себя такъ счастливымъ, какъ теперь.

— Ты хочешь жениться на одной изъ Гагариныхъ? быстро сказала княжна, глядя брату въ лицо, да?

— Тссъ, потише, сказалъ смѣясь братъ, это еще секретъ; не хочу, а женюсь, и онъ поцаловалъ сестру. Княжна вздохнула и ничего не сказала.

— Что же ты молчишь, — тебѣ развѣ непрiятно? Если бы ты знала что это за семья, вотъ ужь не петербургская!

— А мама? робко сказала княжна.

— Мама догадывается или нѣтъ?

— Не знаю, она мнѣ ничего не говорила, но я думаю что... Ахъ, Всеволодъ, какъ я несчастна! и княжна, заливаясь слезами, припала къ груди брата.

— Что съ тобою, Мери?

— Сегодня — вообрази себѣ — у насъ балъ и..

— У насъ балъ! вскрикнулъ князь.

— Да; что я ни дѣлала, какъ я ни просила мама отложить, мама ни за что не хочетъ; а мнѣ, когда я только подумаю что сегодня... нѣтъ, я не знаю что со мной будетъ: или я заболѣю, или... И княжна, закрывъ лицо руками, бросилась въ уголъ кареты.

Князь молчалъ. Извѣстiе о балѣ сегодня, въ день его прiѣзда, его глубоко оскорбило; и вотъ онъ молчалъ до самой минуты когда карета остановилась у дома.

У дома новая картина. Мальчишки–обойщики работали у подъѣзда и устраивали великолѣпный тиковый тамбуръ для бала.

Князь и княжна обнялись еще разъ въ швейцарской.

— Душка Всеволодъ, какъ я рада что ты прiѣхалъ! съ тобою будетъ мнѣ легче.

Князь ей молча крѣпко пожалъ руку и пошелъ прямо наверхъ къ княгинѣ.

На лѣстницѣ онъ соображалъ какъ онъ выскажетъ княгинѣ чувство своего оскорбленiя, и затѣмъ какъ онъ объяснитъ княгинѣ свои рѣшительныя намѣренiя.

Княгиня же, надо замѣтить, сидѣла у своего письменнаго стола и повидимому ни о чемъ не думала особенномъ; но подойдя къ ней близко, только по учащенному волненiю груди можно было догадаться что въ ней что–то внутри не совсѣмъ нормально.

Звонокъ швейцара ее пробудилъ какъ будто отъ насильственнаго покоя, въ которомъ она разсматривала счеты. Княгиня встала, обернулась, и въ это время въ дверяхъ показался князь Всеволодъ.

— Bonjour, Vsévolod, enfin! сказала она какъ будто непринужденно и весело, но на самомъ дѣлѣ дрожащимъ отъ волненiя голосомъ.

Князь подошелъ къ рукѣ княгини, раза три поцѣловалъ ея руку, княгиня его поцѣловала раза два въ лобъ, и затѣмъ оба остановились лицомъ къ лицу, и какъ будто взглянули другъ на друга вопросительно.

— Какъ, заговорилъ первый князь, вы даете сегодня балъ, мама?

— Да, а что? сказала княгиня самымъ невиннымъ тономъ.

— Для кого же вы даете этотъ балъ? сказалъ не глядя на свою мать князь: Я только что прiѣхалъ, всю ночь не спалъ, баловъ терпѣть не могу; сестра тоже ихъ ненавидитъ, je vous avoues.

— Ну объ этомъ, cher ami, мы еще потолкуемъ; ce qui est fait, est fait, сказала княгиня; во всякомъ случаѣ я надѣюсь что ты не прiѣхалъ на праздники дѣлать мнѣ сцены, прибавила она тономъ того достоинства, которое, по ея разсчету, должно было подѣйствовать на князя внушительно.

— Не сцены, chére maman, но...

— Ну полно, полно, садись и разсказывай что ты дѣлалъ. Eh bien, comment vont les affaires? (какъ идутъ дѣла)

— Quelles affaires? сказалъ князь, какъ будто согнанный съ позицiи, на которой онъ чувствовалъ себя стоящимъ крѣпко и прочно.

— Comment quelles affaires? сказала съ лукавою улыбкою княгиня, — ты вѣдь для дѣла жилъ въ деревнѣ, или ты тамъ занятъ былъ чѣмъ нибудь другимъ? Княгиня пристально взглянула на князя, какъ бы желая его прижать къ стѣнѣ, и такъ поставить лицомъ къ лицу съ тѣмъ что онъ вѣроятно хотѣлъ ей сказать исподоволь, чтобы или заставить его сейчасъ высказаться, или отложить объясненiе по дальше.

— Дѣла идутъ отлично, слава Богу, сказалъ князь, какъ будто отходя отъ стѣны, и парируя ассò княгини.

— Ну, что же ты дѣлалъ? да разскажи же что нибудь, какой ты странный! тебя надо допрашивать какъ преступника.

— Во первыхъ, я дѣлами занимался. Князь начиналъ себя чувствовать точно школьникъ, котораго учитель хочетъ возводить шутя до той высоты, на которой ему долженъ былъ представляться учитель.

— Ну, а потомъ?

— Потомъ охотился.

— Да, это я знаю; но quel gibier? (за какою дичью?) спросила княгиня, и надела лорнетку, чтобы лучше разглядѣть князя, и подѣйствовать на него сильнѣе.

— За всякою, отвѣтилъ князь; ему не понравился этотъ вопросъ, смыслъ котораго онъ понялъ.

— Но, а propos de gibier, je ne puis pas vous cacher, cher ami, que si vous êtes mecontent de ce que je donne un bal le jour de votre arrivée, j’ai le droit d’etre étonnée que vous passiez le joir de Niél exprès en voyage oЭ Dieu sait oЭ; j’étais si sure que vous viendriez le 24 que j’avais tout le droit de fixer mon bal au 27*).

— J’avais des affaires qui m’ont retenu**), отрѣзалъ князь.

— Des affaires de gibier?***) сказала княгиня, тономъ обиженнаго самолюбiя.

— Non, des affaires dans le bien****), отвѣтилъ сухо князь, и замолчалъ.

Княгиня замолчала тоже.

Князь закурилъ папироску.

Княгиня встала.

— Ваше сiятельство, часы начались, сказалъ вошедшiй въ двери дворецкiй Григорiй Ивановичъ.

— Хорошо, сказала княгиня. Ты будешь у обѣдни? спросила княгиня, подойдя къ сыну.

— Если успѣю, maman.

— Voyons, cher ami, faisons la paix: je vais á la messe, et je dois avoir le coeur léger, (помиримся, милый другъ, я иду къ обѣднѣ и должна облегчить себѣ сердце), сказала княгиня протягивая руку князю Всеволоду.

Князь поцаловалъ ей руку, она поцаловала его въ лобъ, и уходя къ двери уборной сказала: Nous causerons affaires plus tard, cher ami, (мы потолкуемъ о дѣлахъ попозже).

Князь пошелъ къ себѣ одѣваться въ состоянiи внутренняго неудовольствiя, и даже почти бѣшенства. Все казалось ему, не шло такъ, какъ онъ задумалъ и твердо, казалось ему, рѣшился.

— Ну, что? спросила подбѣжавъ къ нему на встрѣчу княжна. Въ этомъ «ну что?” заключалось повидимому очень много вопросовъ: вѣроятно тутъ были вопросъ о балѣ, вопросъ о ея судьбѣ, вопросъ о его судьбѣ, словомъ все, что ожидало отъ перваго свиданiя брата съ княгинею бѣдное сердечко княжны.

— Ничего пока, мы только такъ разговаривали, отвѣтилъ князь. Ну, не на радость видно я сюда прiѣхалъ, прибавилъ онъ.

— А что? какъ будто чѣмъ–то пронзенная, спросила княжна.

— Да такъ, ужь я предвижу.

— Ты къ обѣднѣ будешь?

— Не думаю.

— Вообрази себѣ и въ церкви даже отъ гостей не отдѣлаешься; весь городъ почти сталъ къ намъ ѣздить, — просто не знаешь гдѣ стоять чтобъ тебя не видали.

— Экая дикарка! сказалъ князь и поцаловавъ въ лобъ княжну пошелъ къ себѣ.

XI.

Une messe dans le grand monde*).

У княгини Мытищевой въ домѣ была домовая церковь; ровно въ одиннадцать часовъ начиналась обѣдня; и такъ какъ этотъ позднiй часъ для свѣтскихъ дамъ былъ очень удобенъ, то многiя прiѣзжали къ обѣднѣ въ домовую церковь княгини; къ тому же ея домъ былъ въ весьма фешёнэбельной части города, и такъ сказать подъ рукой у всѣхъ живущихъ въ окрестностяхъ; такъ что обыкновенно съѣзжалось къ обѣднѣ много изъ high–life. Княгиня къ тому же разрѣшила по воскресеньямъ пускать безъ особыхъ приглашенiй, глядя на свою церковь, въ эти дни, какъ на общедоступное мѣсто; но само собою разумѣется что швейцаръ допускалъ только весьма прилично одѣтыхъ.

Въ это воскресенье, то есть 27 декабря, начало сбираться каретъ болѣе обыкновеннаго, по той причинѣ что нѣкоторыя дамы оказались неприглашенными на балъ, и рѣшили, отправляясь къ обѣднѣ, воспользоваться этимъ чтобы какимъ нибудь образомъ добиться приглашенiя. Иныя, когда ихъ не приглашаютъ, благодушно думаютъ что вѣрно объ нихъ позабыли, и потому стоитъ–де имъ только показаться на глаза чтобы объ нихъ вспомнили, и сейчасъ же пригласили.

Въ одиннадцать часовъ ровно княгиня съ дочерью поднялись по лѣстницѣ, великолѣпно уже убранной для бала цвѣтами, вверхъ; и въ ту же минуту когда княгиня входила, изъ сѣверной двери алтаря выходилъ дiаконъ, и когда княгиня установилась на своемъ мѣстѣ, дiаконъ провозгласилъ: «Благослови, Владыко”.

Церковь уже на половину была полна: всѣ хотѣли пораньше прiѣхать чтобы стать на глазахъ у княгини. Анна Павловна Пахомова, женщина добрая, но несчастная тѣмъ что у нея были четыре дочери, при этомъ никакого состоянiя, и еще болѣе тѣмъ что эти дочери не были красавицы, и по всѣмъ этимъ причинамъ не приглашались почти никуда, бѣдная Анна Павловна, говоримъ мы, прiѣхала почти къ началу часовъ, и стала почти подъ носомъ у княгини. Когда княгиня вошла, она обернулась, поклонилась ей особенно любезно, и попятилась со всѣми своими дѣвами назадъ чтобъ этимъ отретированiемъ показать и почтенiе, и вниманiе къ княгинѣ, и взамѣнъ выпросить себѣ ея вниманiе; она же, эта бѣдная Анна Павловна, столько слышавшая о благочестивой религiозности княгини, сказала себѣ что вездѣ, гдѣ это будетъ возможно, она будетъ во время обѣдни падать на колѣна, и дѣйствительно бухнулась съ шумомъ уже тогда, когда дiаконъ провозгласилъ въ эктенiѣ: «о святемъ храмѣ семъ и о честномъ домѣ семъ” и т. д., и такъ преисполнилась молящимся выраженiемъ, что стоявшая возлѣ Марья Ивановна Карпова, тоже не изъ счастливыхъ матерей большаго свѣта и тоже изъ неприглашенныхъ, прошептала про себя, пока Анна Павловна молилась: «quelle coquine que cette madame Pachomoff, elle fait cela exprès pour plaire à la princesse”, что означало порусски: «какая плутовка мадамъ Пахомова, это она нарочно дѣлаетъ чтобъ понравиться княгинѣ”. И вслѣдствiе этого, чтобы не подражать Пахомовой, а быть самостоятельною, но въ тоже время не показаться княгинѣ атеисткою, бухнулась на колѣна, сама не зная почему, когда дiаконъ провозгласилъ вторую эктенiю, и когда Анна Павловна въ свою очередь встала. Вставъ, Анна Павловна невольно взглянула въ сторону княгини, въ надеждѣ увидѣть въ ея глазахъ какое нибудь одобренiе; но увидѣвъ что княгиня совсѣмъ на нее и не смотритъ, вздохнула и взяла свой молитвенникъ, чтобы читать въ немъ нужныя молитвы, раскрыла и вдругъ видитъ совсѣмъ что–то другое: оказалось что, торопясь не опоздать она впопыхахъ взяла памятную книжку, похожую переплетомъ и форматомъ на молитвословъ; но дѣлать было нечего. Анна Павловна, чтобы не компрометтироваться, нагнулась очѣнь благоговѣйно надъ страничкою гдѣ были означены статсъ–дамы и фрейлины, и что–то будто шепча въ родѣ молитвъ, начала креститься, держа предъ глазами свой списокъ камеръ–фрейлинъ. Невольно глаза ея упали на имя какой–то очень обезпеченной статсъ–дамы, и крестясь, пока начинался первый выходъ изъ алтаря, Анна Павловна про себя бормотала: «вотъ эта счастливая: и богата, и bien en cour, и всего–то одну только дочь и имѣетъ”. Въ это время послышался за нею шорохъ походки въ шолковомъ платьѣ. Анна Павловна невольно обернулась, и что же: она видитъ какъ подходитъ та самая счастливая придворная дама съ дочерью, которой она такъ завидовала: дама эта была княгиня Абалѣнская; она слегка задѣла Анну Павловну, такъ что та подвинулась со всѣмъ своимъ отрядомъ влѣво.

— Ah, c’est vous, сказала княгиня Абалѣнская, pardon, chère madame Pachomoff.

— Je vous en prie, oтвѣтила съ гримасою въ улыбкѣ Анна Павловна, услыхавшая въ словѣ «c’est vous” кровную обиду, означавшую будто бы: «ахъ, это ты, несчастная, здѣсь торчишь”.

— J’ai la vue si basse, cказала княгиня протянувъ ручку Аннѣ Павловнѣ.

Это немного поправило душевное состоянiе страдалицы, ибо, подумала она, «княгиня Мытищева вѣрно увидѣла какъ княгиня Абалѣнская дала мнѣ руку: все–таки что нибудь”, и Анна Павловна, услыхавъ возгласъ дiакона «премудрость”, бухнулась на колѣна.

— Je crois que ce sont encore les apôtres, cказала княгиня своей дочери, nous sommes arrivèes un peu tôt (мы слишкомъ рано прiѣхали, еще только апостолъ), и вложивъ обѣ ручки въ великолѣпную соболью муфту, княгиня стала осматривать публику кругомъ, пока Анна Павловна, глядя на нее, говорила себѣ: «вишь какъ смотритъ, счастливая: нѣтъ бала, даже самаго маленькаго, придворнаго, гдѣ бы ей не было приглашенiя”.

Часть гостей не входила въ церковь, а оставалась въ аванзалѣ, гдѣ было удобнѣе тѣмъ что можно было разговаривать. Тамъ стояли почти всѣ кавалеры и нѣсколько дамъ.

— Vous dansez ici ce soir? спрашивалъ одинъ конногвардейскiй полковникъ одного флигель–адъютанта (Вы здѣсь танцуете сегодня?)

— Certainement, отвѣчалъ тотъ. (Разумѣется).

— On dit qu’il y aura plus de 200 personnes, (говорят, будетъ больше двухъ сотъ персонъ).

— Oui, on dit aussi que la salle de bal est superbe (да, говорятъ также что бальная зала великолѣпна).

— A propos, vous avez été hier chez les anglais? (Вы были вчера у англiйскаго посла?)

— Non, ça m’embête, et quoi? (нѣтъ, скука, а что?)

— Rien. Figurez–vous qu’on a dansé... Здѣсь началось чтенiе Евангелiя, полковникъ перекрестилъ свои пуговицы и продолжалъ: — jusqu’à cinq heures; même l’ambassadeur a dansé, — c’était très folichon! (Да ничего. Вообразите танцовали до пяти часовъ; даже посолъ танцовалъ, — вообще вечеръ былъ фолишонный).

— La comtesse Troubetzkoy a été?

— Certainement; elle ne manque jamais un bal. Est ce que vous aussi vous êtes son admirateur, comme moi? Alors gare à vous!

Оба засмѣялись. Началась эктенiя объ Императорской Фамилiи. Оба кавалера стали креститься.

Въ другой сторонѣ происходилъ слѣдующiй разговоръ между двумя статскими, одною дамою и третьим статскимъ. Этотъ третiй статскiй былъ членъ англiйскаго посольства, съ pince–nez на носу, разсматривавшiй съ любопытствомъ церковь; алтарь черезъ стеклянныя большiя двери и церковь были вполнѣ почти видны. Дама и статскiй ему объясняли службу.

— Chez nous, говорила дама, c’est la même messe què chez les catholiques, seulement les prêtres sont autrement habillés, et il y a une séparation entre l’autel et l’église (у насъ таже обѣдня, что у католиковъ, только священники иначе одѣты и алтарь закрытъ).

— Oh, yes, отвѣчалъ англичанинъ, et qu’est–ce que fait le prêtre derriere ce mur... comment appelez–vous ça? le... la...

— Иконостасiя, l’ikonostasia, отвѣчала дама, cela vient du grec.

— Et qu’est–ce qu’on chante maintenant? спросилъ англичанинъ. (А теперь что это поютъ?) Пѣли херувимскую.

— C’est la chanson d’ijé–херувимы.

— Le choeur des chérubins? спросилъ англичанинъ (хоръ херувимовъ).

— Oui, c’est une chanson qu’on chante toujours. (Да, это пѣснь, которая всегда поется).

— Et que signifie–t–elle? продолжалъ любопытствовать сынъ Альбiона.

— Oh, je ne saurais vous dire, отвѣчала дама, peut–être ces messieurs vous le diront (не знаю, но можетъ быть эти господа вамъ скажутъ).

— Mais, c’est comme ça, une éspèce de prière, (это такъ, что–то въ родѣ молитвы), сказалъ одинъ изъ статскихъ. Ахъ, pardon! и онъ посторонился, чтобы дать пройти какой–то дамѣ.

Послѣ Херувимской начали прiѣзжать все больше и больше.

Священникъ провозглашаетъ: «Прiймите ядите.”

Всѣ дамы повергаются на колѣни.

— Pardon, vous êtes sur ma robe, (извините, вы на моемъ платьѣ), сказала дама англичанину, и затѣмъ тоже встала на колѣна. Англичанинъ наделъ опять pince–nez и началъ осматривать публику. Потомъ когда священникъ началъ: «Твоя о Твоихъ”... дама встала, и обратясь къ англичанину, который ее спросилъ почему всѣ встали прежде на колѣна, объяснила ему что когда священникъ говоритъ «Прiймите ядите” — это значитъ совершенiе таинства евхаристiи.

— Comment dites vous cela? (какъ вы это называете) спросилъ англичанинъ.

— L’eucharistie, отвѣтила дама.

Въ промежутокъ между «Отче Нашъ” и «причастнымъ стихомъ” ввалилось до двадцати дамъ, одна наряднѣе другой, и онѣ стали проталкиваться впередъ, въ самую церковь.

Дама стоявшая возлѣ англичанина глядѣла въ лорнетъ и тщательно разсматривала каждый модный туалетъ. Вдругъ послышалось что–то въ родѣ движенiя нѣсколькихъ лицъ, какъ разъ въ ту минуту, когда передъ причастнымъ стихомъ дiаконъ провозглашалъ съ амвона: «вонмемъ!” Входила графиня Трубецкая, и всѣ сторонились, кланяясь, чтобы дать ей мѣсто, причемъ многiя лица улыбались и глядѣли ей такъ въ лицо, что такъ и видно было — выпрашивали отъ нея милости улыбки и чести быть ею узнанными.

Графиня была женщина лѣтъ 35, средняго роста; сложена она была, какъ говорятъ, такъ себѣ, ни то, ни сё: ни особенной грацiи, ни величественности въ ней не было; напротивъ, по манерамъ видно было, что то отличающееся отъ той essence du comme–il–faut, которая составляетъ отличительную черту настоящей грандъ–дамы большаго свѣта: она даже какъ будто щеголяла какою–то, съ оттѣнкомъ коммунности, развязностiю; но за то лицо ея было не цѣлая картина, а цѣлый мiръ картинъ, по безконечному разнообразiю выражавшихся физiономiй, улыбокъ, взглядовъ, тѣней, оттѣнковъ; не было секунды, когда лицо ея не играло, и во всякомъ новомъ выраженiи какъ нельзя яснѣе читалась полная неправда. Чуть ли не это именно составляло для всѣхъ ея главную прелесть. Она вошла, какъ входила всегда, слегка покачиваясь впередъ всѣмъ тѣломъ, и улыбающаяся ея физiономiя какъ будто говорила: «здравствуйте, здравствуйте, mes chers amis, чортъ бы васъ всѣхъ подралъ!” И чѣмъ яснѣе это читалось въ ея физiономiи, тѣмъ подобострастнѣе льнули къ ней всѣ свѣтскiе дамы и кавалеры.

Но почему же такъ низко всѣ кланялись графинѣ Трубецкой? А потому что она успѣла занять въ эти 1¹/₂ года одно изъ первыхъ мѣстъ въ свѣтѣ по своимъ великосвѣтскимъ кознямъ, интригамъ и связямъ; она успѣла сдѣлаться другомъ всего что занимало самые высокiе посты въ Перегбургѣ, успѣла влюбить въ себя нѣсколько дамъ и нѣсколько сановниковъ, о своей дружбѣ и въ особенности о любви своей къ великимъ мiра сего кричала чуть ли не на площадяхъ, и все это вмѣстѣ давало ей необыкновенный престижъ въ свѣтѣ, такъ что, не отдавая себѣ отчета въ чемъ именно она такъ обольстительно стоитъ высоко, всѣ преклонялись предъ нею и, кланяясь, заискивали у нее хотя бы одной улыбки, зная очень хорошо что она всякаго осмѣетъ, всякаго погубитъ словцомъ, такъ, просто, для удовольствiя...

Для насъ она старая знакомая. Читатели не забыли вѣроятно что про нее разсказывалъ князь Мытищевъ Елизаветѣ Николаевнѣ въ Симаковѣ. Оказалось что, выходя вторымъ бракомъ за графа Трубецкаго, очень богатаго человѣка, посредственнаго умомъ, хотя и полугосударственнаго человѣка, графиня на другой же день свадьбы объявляла всякому что мужа она взяла par contenance, а что въ сущности она терпѣть не можетъ — своего мужа въ особенности, и всѣхъ мужей вообще, и что по ея мнѣнiю всякiй мужъ есть смѣшное созданье, dont il faut faire cas, comme d’un bon intendant et caissier (которымъ надо дорожить какъ кассиромъ и хорошимъ управляющимъ), и ничего болѣе. И этотъ цинизмъ въ воззрѣнiяхъ на семью и мужа многiе находили прелестнымъ; очень вѣроятно что онъ, то есть этотъ цинизмъ, во многомъ помогъ ей влѣзть въ гору, при ея большомъ умѣ, и ловкости съ помощью которыхъ она умѣла всѣхъ убѣждать въ томъ что этотъ цинизмъ, au fond, есть ничто иное, какъ оригинальность.

Впрочемъ мы вернемся къ характеристикѣ нашей героини, а пока скажемъ только что преобладающею чертою души графини Трубецкой (если только душа у нея была) была неограниченная похоть всѣмъ нравиться и вездѣ властвовать.

— Je crois j’ai tardé, (кажется я опоздала) сказала она своей сосѣдкѣ, которая улыбалась ей, и поспѣшила отвѣтить.

— Non, comtesse, — un peu peut–être, (нѣтъ, графиня, можетъ быть чуть–чуть).

— C’est déjà le «so strakom”?

— Oui, comtesse, tout de suite (да, графиня, сейчасъ будетъ).

— C’est mon mari qui en est cause. Tout ce que je fais de mauvais, c’est toujours grâce á mon mari, (это виноватъ мой мужъ; во всемъ что я дѣлаю дурнаго онъ всегда виноватъ). Дама сосѣдка улыбается съ подобострастiемъ, пока графиня что то на ухо шепчетъ другой дамѣ налѣво, и та, не смотря на то что открываются Царскiя двери, улыбается и даже смѣется, но видно что ей вовсе смѣяться не хочется.

Выносятъ Дары.

Графиня и всѣ дамы творятъ земной поклонъ.

— Vous dansez ce soir? спрашиваетъ дама налѣво у графини, вставши благополучно на ноги.

— J’ai trois soirées ce soir. Au fond, je suis venue ici pour demander une invitation á la princesse pour une amie á moi (у меня сегодня три вечера, а сюда я прiѣхала чтобы выпросить у княгини приглашенiе для одной моей прiятельницы). Comment croyez–vous, ça sera un joli bal? c’est la premiére fois qu’on danse ici (какъ вы думаете, хорошiй будетъ балъ? вѣдь здѣсь первый разъ танцуютъ).

— Mais oui, on dit.

— Voyons, какъ это у благотворительницъ и религiозныхъ дамъ танцуютъ! съ язвительною улыбкою сказала графиня.

— Et la cour n’y sera pas? спросила дама (но двора не будетъ?)

— Non, quelle idée! mais elle sera autre part. Et comme pour moi vivre sans voir la cour même un jour, c’est un vrai supplice, je vais ce soir là oЭ seront le soleil et les astres (Нѣтъ; но онъ будетъ въ другомъ мѣстѣ, а такъ какъ для меня хоть одинъ день прожить не видя дворъ — сущее мученiе, то я сегодня вечеромъ тамъ, — гдѣ будутъ солнце и всѣ свѣтила).

Обѣдня кончилась.

Началось движенiе. Княгиня первая сошла съ своего мѣста; Анна Павловна бросилась къ ней.

— Quelle belle messe, princesse! сказала она въ надеждѣ что ее пригласятъ на балъ.

— Oui, on officie trés bien, сухо отвѣтила княгиня, и прошла далѣе.

Бѣдная Анна Павловна стала точно на нее напалъ столбнякъ: даромъ, все было даромъ: и молитва за честный домъ сей, и кувырканья ея, и чтенiе памятной книжки; а когда она услыхала какъ та же княгиня говорила инымъ: «á ce soir”, тогда столбнякъ Анны Павловны превратился въ припадокъ бѣшенства; она сдѣлала жестъ, какъ бы означающiй что захватываетъ всю свою семью барышень разомъ, и затѣмъ опрометью поскакала изъ церкви, толкая всякаго безцеремонно, и думая про себя: «а я еще, дура, за нее молиться вздумала, да еще на колѣняхъ, ахъ я дура пошлая! — Venez, mes demoiselles”! крикнула она задыхающимся голосомъ, и понеслась по лѣстницѣ, наказавъ себѣ даже не смотрѣть на эти поганые цвѣты, напоминавшiе ей что она на этотъ балъ не приглашена.

Княгиня въ аванзалѣ разговаривала съ графиней Трубецкою. Разумѣется княгиня съ особеннымъ удовольствiемъ согласилась пригласить Тряпицыныхъ, по просьбѣ графини Трубецкой, какъ дальнихъ ея родственницъ, хотя Тряпицыны не больше grand–monde чѣмъ Пахомовы, но...

Въ эту минуту, сходилъ съ хоръ князь Всеволодъ, ничего не знавшiй о судьбѣ графини Трубецкой, и очутился въ аванзалѣ.

Графиня его увидѣла. Князь ее увидѣлъ тоже. Ихъ взгляды встрѣтились. Князь получилъ точно ударъ электрической баттареи; онъ опустилъ глаза и быстрымъ шагомъ вошелъ въ дверь направо и скрылся.

На лицѣ графини пробѣжала тѣнь чего то очень злаго. Ей показалось что князь успѣлъ выразить въ своемъ взглядѣ не одно удивленiе, но что въ этомъ удивленiи проглянуло презрѣнiе.

— Votre fils est arrivé? спросила разсеянно графиня.

— Oui, aujourd’hui, сказала княгиня.

— Ah, et il n’est pas aimable pour ses anciennes amies, сказала графиня съ улыбкою гдѣ читалось чувство глубокаго озлобленiя. Ainsi à se soir.

И графиня быстро вышла. Очутившись одна на лѣстницѣ, она сказала: «nous verrons”, и нервнымъ движенiемъ прикусила губы.

XIII.

Отчаянная рѣшимость.

Князь Всеволодъ, съ своей стороны, испытывалъ какое–то необыкновенное состоянiе. Внезапная встрѣча съ графинею Трубецкою, для него давно какъ бы умершею, его ошеломила; между послѣднимъ ихъ свиданiемъ и сегоднешнимъ стали цѣлая вѣчность и какъ будто совершенно иной земли жизнь; и вдругъ эта вѣчность, эта безконечная даль исчезли, и снова нѣсколько лишь обыкновенныхъ, человѣческихъ шаговъ отдѣляли ихъ другъ отъ друга. Князь былъ какъ будто въ бѣшенствѣ на графиню за то что она, встрѣтившись съ нимъ, взглянула ему прямо въ глаза и этимъ его вызывала какъ будто на такой поединокъ, о которомъ онъ ни разу въ этотъ годъ и не помыслилъ. Въ тоже время не одна дерзость этой женщины его поражала: онъ не могъ объяснить себѣ какъ эта женщина могла попасть въ интимность къ его матери, когда, два года назадъ, она занимала самое ничтожное положенiе въ свѣтѣ, и сама же княгиня говорила ему о ней: «c’est une femme qu’on ne reçoit pas dans le monde comme–il–faut” (это женщина которую въ порядочномъ обществѣ не принимаютъ). Отвратительно было состоянiе князя въ эту минуту; онъ ходилъ по своему кабинету, и похожъ былъ на счастливаго человѣка укушеннаго змiею и начинающаго чувствовать первые признаки этого ядовитаго укушенiя. Что то гадкое, зловѣщее стало ему на дорогу, чувствовалъ онъ.

Такое состоянiе однако очень выгодно было для него въ томъ отношенiи, что оно выводило его, такъ сказать, изъ нормальнаго чувства собственнаго безсилiя, и вооружало его неожиданною силою, которая приходила къ нему какъ будто извнѣ. Встрѣча съ графинею показалась ему чѣмъ–то въ родѣ того облачка, которое обыкновенный человѣкъ видитъ равнодушно, но опытный взглядъ моряка признаетъ опаснымъ, и немедленно, въ виду опасности, принимаетъ мѣры къ борьбѣ съ ожидаемымъ штормомъ.

«Откладывать нечего”, сказалъ князь самому себѣ, «я чую бѣду; надо сейчасъ же объявить матери о моемъ рѣшенiи жениться на Елизаветѣ Николаевнѣ. Господи, подумалъ онъ, произнесши это имя, какъ странно соединять его и весь прожитый мною недавно мiръ съ тѣмъ что я сегодня испытываю! Но все равно, сегодня же, непремѣнно сегодня, я все скажу матери, и она не можетъ не согласиться; потомъ телеграфирую въ Симаково, потомъ... Но если мать не согласится....” вдругъ подумалъ князь, «что тогда?... Не можетъ это быть, сказалъ онъ рѣшительно. Если не согласится.... если не согласится.... тогда.... тогда.... Князь какъ будто все ближе подводилъ себя къ пропасти, потомъ какъ будто закрывалъ глаза чтобы рѣшиться... «Тогда! вскрикнулъ онъ внутренно, тогда я все–таки женюсь!” и прокричавъ самому себѣ эту рѣшимость, онъ почувствовалъ значительное облегченiе; тучка, въ образѣ графини, какъ будто исчезла съ горизонта, пропасти никакой уже подъ ногами нѣтъ, онъ какъ будто ее удачно перескочилъ, и въ этомъ состоянiи какого–то наслажденiя собственною рѣшительностью, князь взглянулъ на часы, и сказалъ себѣ: «черезъ полъ–часа мать будетъ одна и все будетъ рѣшено”.

— Всеволодъ Николаевичъ, раздался въ дверяхъ голосъ, ты прiѣхалъ, батюшка?

— А, Гоницынъ, здравствуй, сказалъ князь, идя на встрѣчу какому–то флигель–адъютанту. Прiятели обнялись.

— Давно–ли?

— Сегодня!

— Ну, братъ, ты поправился: экой bell–homme, ma parole d’honneur; и вѣдь, говорятъ, шельма разбогатѣлъ, а?...

— Кто, я?

— Да, ты, mon cher! Apollon et Crésus въ одномъ лицѣ, сапристи! Ну, братъ, только держись, у насъ нынче въ свѣтѣ все что хочешь: и рулетки, и такiя, братъ, женщины, ай, ай, ай, à se lècher les doigts, mon cher, parole d’honneur! и какой шикъ! съ ума сойти, просто. Да ты, братецъ ты мой, серьознымъ какимъ–то сталъ, что это съ тобой? Ѣдемъ, хочешь, въ яхтъ–клубъ?

— Я уже не членъ.

— Ну к Дюссо, только ѣдемъ. Martin отлично нынче кормитъ, мнѣ этимъ обязаны.

— Однако и ты, братъ, перемѣнился, сказалъ смѣясь князь, указывая на эполеты и эксельбанты.

— Peuh, mon cher, chacun fait ce qu’il peut (каждый дѣлаетъ что можетъ). Depuis que j’ai cela, кредиту больше, вотъ что прiятно, чортъ побери! а безъ кредиту жизнь — это каторга; ты не вѣришь? — положительная каторга! Ахъ, à propos, правда что ты собираешься... pardon, это можетъ быть indiscret, но entre amis on ne se gène pas, — мнѣ говорили что ты женишься на дочери твоего управляющаго?

— Женюсь, отвѣчалъ князь тономъ твердой рѣшимости, въ которомъ слышалось наслажденiе этою рѣшимостью, — но не на дочери управляющаго, а на дѣвицѣ Гагариной.

— Гагариной? развѣ есть Гагарины не князья?

— Вѣроятно есть, если я на одной изъ нихъ женюсь.

— И что–же, de la fortune, elle est jolie?

— Да, отвѣтилъ князь, elle est jolie.

— Гмъ, сказалъ князь Гоницынъ, такъ значитъ fortune pas, однакожь того, ты сдѣлался un homme rangé?

— Да, и очень rangé.

— И очень rangé? переспросилъ Гоницынъ.

— И очень.

— Ну, и я, признаться сказать, тоже, сказалъ князь Гоницынъ, съ такимъ выраженiемъ, что князь Всеволодъ невольно разсмѣялся.

— Однако ты сейчасъ, того...

— Это такъ, par ancienne habitude, mon cher; нѣтъ, право, я, того, начинаю степениться: нельзя же, mon cher, надо подумать и о женитьбѣ.

Неизвѣстно почему въ головѣ князя мелькнула мысль что Гоницынъ думаетъ жениться на его сестрѣ.

— Жениться — ты?

— А что, сапристи, я еще того... et puis, знаешь, un aide–de–camp, какъ–то того... ça oblige... ну, и отецъ и мать, того.. все пристаютъ.

— Послушай, Гоницынъ, что за положенiе имѣетъ графиня Трубецкая?

— Laquelle? Антонина Владимировна.

— Да.

— Она братъ все, что называется: la pluie et le beau temps. Вотъ женщина — ну, братъ, — такъ женщина! чортъ ее знаетъ, какъ это женщина можетъ быть такъ дьявольски умна; и вѣдь какъ: tu en connais, quelque–chose (ты что нибудь про это небось знаешь?) сказалъ съ полуулыбкою Гоницынъ, toi, mon très–cher, a?

— Ну, ну, говори!

— Однимъ словомъ, pour la vertu et les principes, въ идеальномъ смыслѣ разумѣется, она пасъ, зла какъ первый демонъ, про кого ни заговоритъ, непремѣнно укуситъ, и avec tout cela charmante, очаровательна! всѣ у ея ногъ, une position extraordinaire; мужъ ее обожаетъ, она его третируетъ, en gamin.

— Да какъ же это могло случиться: два года назадъ она нигдѣ почти не бывала?

— Какъ, c’est très simple: два года назадъ она была la veuve Мандрыкинъ, а теперь la comtesse Troubetzkoy, вотъ тебѣ и все, два года назадъ elle passait pour une mère de famille exemplaire, чуть–ли даже не за femme dévote, а теперь она бросила свой bonnet par dessus les moulins и только и бредитъ что про свѣтъ, про балы. Переворотъ, mon cher, удивительный переворотъ! Тогда ея никто не замѣчалъ, а теперь ее всѣ ненавидятъ, и всѣ ее обожаютъ.

— Странно, промычалъ князь Всеволодъ.

— Mon cher, я сдѣлался философомъ: въ свѣтѣ ничего нѣтъ страннаго; все что странно, все то естественно; а все что естественно, то странно, voilà, tel est le monde. Однакожь я, того, заболтался. Такъ ты къ Дюссо не ѣдешь?

— Нѣтъ, я долженъ быть дома.

— Ну, такъ до свиданья! На балѣ ты будешь у себя?

— Не знаю, можетъ быть.

— Ну такъ прощай! Князь Гоницынъ удалился, напѣвая какую–то арiю.

Князь Всеволодъ былъ еще полонъ своею рѣшимостью. Онъ позвонилъ. Вошелъ лакей.

— У княгини никого нѣтъ? спросилъ онъ.

— Никого, всѣ уѣхали, отвѣтилъ лакей.

Князь быстро вышелъ изъ кабинета, и отправился къ княгинѣ.

Онъ засталъ ее лежащею на кушеткѣ, и читающею «Journal de St.–Pétersbourg”.

— Ты былъ у обѣдни, n’est ce pas qu’on officie bien? спросила княгиня, складывая газету на столикъ возлѣ себя. И отлично поютъ.

— Да, сказалъ князь. Мама, я пришелъ съ вами поговорить.

— Что, мой другъ? сказала княгиня тономъ полнаго спокойствiя. Ахъ, á propos, графиня Трубецкая поручила тебѣ сказать...

— Какъ это вы принимаете у себя графиню Трубецкую, послѣ того что вы сами мнѣ о ней говорили?

— Я принимаю ее, cher ami, какъ свѣтскую женщину, какъ графиню Трубецкую, dans mon salon а не въ мое общество, сказала княгиня сентецiознымъ тономъ; sa position dans le monde теперь совсѣмъ другое, и притомъ, entre nous soit dit, она очень умная и прiятная женщина.

— Вы находите? сказалъ князь, и замолчалъ. Потомъ, какъ будто собравшись съ силами, онъ приступилъ къ вопросу: — Chère maman, я хотѣлъ съ вами поговорить о моихъ намѣренiяхъ.

— Какiя, mon ami? говори!

Князю не нравился этотъ спокойный тонъ княгини; онъ хотѣлъ ее увидѣть раздраженною, чтобы въ ея раздраженiи найти себѣ новую силу; во всякомъ случаѣ князь мгновенно рѣшилъ идти прямо на приступъ.

— Я хочу жениться на Елизаветѣ Николаевнѣ Гагариной!

— На Гагариной? Кто эта Гагарина? спросила княгиня тономъ еще болѣе спокойнымъ, и для contenance начала поправлять свое платье.

— Гагарины — это то семейство, съ которыми я видѣлся почти каждый день въ деревнѣ.

— Да? Княгиня замолчала, какъ бы для того чтобы вынудить князя еще разъ идти на приступъ.

— И я сегодня рѣшился ихъ извѣстить о вашемъ согласiи.

— О моемъ согласiи? но я прежде должна буду ѣхать въ деревню познакомиться съ этими Гагариными, сказала съ насмѣшливымъ оттѣнкомъ въ тонѣ княгиня.

— Они будутъ сюда.

— Сюда? сказала княгиня; я очень буду рада ихъ видѣть.

— Да, но я желалъ бы до этого имѣть ваше согласiе.

— Мое согласiе? женись безъ моего согласiя — maintenant c'est а la mode; on épouse des danseuses, и уже вѣрно безъ согласiя отца или матери.

— Я женюсь на порядочной дѣвушкѣ, а не на танцовщицѣ, а потому и прошу вашего согласiя, сказалъ князь съ отголоскомъ внутренняго раздраженiя.

— Если она порядочная дѣвушка, то женись, кто тебѣ мѣшаетъ!

— Но безъ вашего согласiя, я...

— Моего согласiя — ты очень хорошо знаешь — я не дамъ до тѣхъ поръ, пока не признаю дѣвицу Гагарину достойною выйти замужъ за послѣдняго представителя рода князей Мытищевыхъ: охотницъ на это положенiе очень много; но достойныхъ носить это имя немного, и я не хочу рисковать вводить въ нашу семью des comtesse Troubetzkoy...

— Съ какого права вы предполагаете что женщина мною выбранная может имѣть что нибудь общее съ этими?..

— Съ того же права, съ какого cher ami, два года назадъ, въ этомъ же кабинетѣ, когда ты мнѣ и отцу твоему говорилъ о твоей рѣшимости жениться на вдовѣ Мандрыкиной, мы тебѣ говорили тоже самое что я говорю сегодня; et nous n'avions pas tort, je suppose, alors (и въ то время кажется мы не ошиблись).

Князь смолчалъ; вылазка была со стороны осажденнаго удачна.

— Ты знаешь, продолжала княгиня, Гагариныхъ, а я не знаю: какъ же ты хочешь чтобы не зная ихъ, я изъявляла свое согласiе — на что–же? на признанiе одной изъ Гагариныхъ моею дочерью!

— Но я же вамъ говорю что я ее знаю какъ самого себя, я за нее ручаюсь, я...

— Ты ручался за вдову Мандрыкину.

— Да, Господи, неужели вы не видите что я сталъ совершенно иной человѣкъ съ тѣхъ поръ! Я терпѣть не могу свѣта: все что мнѣ тогда нравилось, тепѣрь мнѣ внушаетъ отвращенiе; въ Гагариной я именно нашелъ все что я тепѣрь мечтаю для семейнаго своего счастья; ручаюсь вамъ что во всемъ вашемъ grand monde вы такой дѣвушки не знаете.

— Вашемъ? сказала княгиня вопросительно–насмѣшливо: Значитъ ты своимъ не признаешь ужь тотъ свѣтъ, къ которому принадлежитъ твоя мать, твоя сестра, въ которомъ ты родился. Et bien, c’est joli, ужь не есть–ли это результатъ пропаганды семейства Гагариныхъ, которыя, сколько мнѣ извѣстно, дѣйствительно къ этому нашему grand monde не принадлежатъ...

— Для меня c’est un charme de plus; но къ сожалѣнiю Гагарины прiѣдутъ сюда и будутъ выѣзжать въ свѣтъ.

— Dans notre grand monde? спросила княгиня, какая честь!

— Да, dans votre grand monde, отвѣтилъ князь.

— Ну–съ, прекрасно, мы съ ними въ этомъ grand monde и познакомимся; и если, въ чѣмъ я сомнѣваюсъ, Елизавета Николаевна Гагарина мнѣ понравится, я надѣюсь быть въ состоянiи дать тебѣ просимое тобою согласiе, но до этого, прошу тебя, чтобы не было больше о томъ рѣчи...

— Позвольте вамъ сказать, chère maman, что вы говорите о Гагариныхъ такимъ тономъ, какъ будто рѣчь идетъ о какомъ–то семействѣ... я не знаю, сапожниковъ, или танцовщицы, и вы точно находите удовольствiе этимъ тономъ меня оскорблять. Я слава Богу, не мальчишка, я понимаю и то что говорю, и то что намѣренъ изъ самого себя дѣлать; Гагарины препочтенное семейство, и быть съ ними въ родствѣ для всякаго большое счастье, могу васъ увѣрить, — даже для князей Мытищевыхъ.

— Vous avez fini? спросила княгиня, видимо насилуя себя чтобы казаться хладнокровною; затѣмъ она слегка приподнялась, опустила ноги съ кушетки, и продолжала: laissez moi parler, et après cela faites comme vous l’entendez. Не знаю понимаешь ли ты также какъ я понимаю обязанности такой семьи, какъ наша; вѣроятно нѣтъ. Если бы ты понималъ, то прежде всего ты бы не бросался направо и налѣво, во всѣ возможныя среды, которыя никогда не были ни твоими, ни нашими, чтобы искать ce soi–disant bonheur de famille, котораго, будто, ты въ нашемъ свѣтѣ не находишь. Идеальнаго счастья, мой другъ, нѣтъ нигдѣ; есть условныя счастья; количество этого счастья и степени его зависятъ отъ того насколько мы сумѣемъ гармонизировать насъ самихъ съ нашими обязанностями и нашими преданiями семьи, съ нашими понятiями и привычками, и наконецъ съ нашими привязанностями. Все въ этомъ. Ты рожденъ княземъ Мытищевымъ, въ такой средѣ, гдѣ всякiй понимаетъ и чувствуетъ какое отличiе это имя даетъ тебѣ между людьми; женщина которая будетъ твоею женою должна болѣе всѣхъ понять это призванiе твое, отличное отъ призванiя Ивановыхъ и Петровыхъ; если она не пойметъ, между тобой и ею будетъ, рано или поздно, разладъ; она не съумѣетъ до тебя подняться; ты не съумѣешь до нея спуститься. Чтобы этого не было, чтобы первое условiе счастья было положено какъ фундаментъ вашей жизни, надо чтобы женщина была твоего свѣта, твоей среды, то есть съ дѣтства, какъ ты, дышала бы тѣмъ же воздухомъ и воспитывалась на тѣхъ же преданiяхъ; если она будетъ взята изъ другаго мiра, будь она прелестная, изъ нея ты не сдѣлаешь княгиню Мытищеву, понимаешь? а она можетъ изъ тебя сдѣлать все что она захочетъ, если только она будетъ умна; ума женщины у нея хватитъ на все, а ума княгини Мытищевой не хватитъ ни на что; и будь она ангелъ, она испортитъ твою жизнь, если только ты захочешь остаться тѣмъ что ты есть, и не захочешь сдѣлаться бородатымъ помѣщикомъ, или жить цыганомъ тамъ, гдѣ капризъ твоей жены тебѣ велитъ. Donc, cher ami, вотъ моя воля: ты долженъ найти себѣ жену въ нашемъ свѣтѣ, а не въ чужомъ. Гагарины не нашего свѣта, я тебѣ согласiя на этотъ бракъ дать не могу; они поощряли твое ухаживанiе за одною изъ дочерей, вотъ ужь доказательство что эти люди тебя ловятъ и не понимаютъ кто они и кто — ты. Для нихъ ты князь Мытищевъ, потому что у тебя сто тысячъ доходу; а для меня ты князь Мытищевъ потому, что въ тебѣ кровь, духъ, преданiе, понятiе, все, однимъ словомъ, князей Мытищевыхъ, все кромѣ денегъ; а для нихъ это все ничего! Понялъ?

— Ничего; но подожду. А намѣренiя своего измѣнить не могу, хотя бы для того, чтобы вамъ доказать что между князьями Мытищевыми и Гагариными не только нѣтъ разницы, но послѣднiе больше стоютъ первыхъ.

— Ты лжешь! сказала княгиня съ искуственнымъ хладнокровiемъ. — De nos jours tous ceux qui épousent des coureuses assurent que ces femmes valent mieux que leurs propres pères et mères (въ наши дни женящiеся на развратныхъ женщинахъ увѣряютъ что онѣ больше стоютъ своихъ собственныхъ отцовъ и матерей).

Князь почувствовалъ что кровь хлынула и въ голову и въ сердце: онъ хотѣлъ что–то сказать, но смолчалъ и вышелъ.

Прiйдя къ себѣ, онъ засталъ записку на столѣ; машинально бросилъ на нее взгладъ: его точно укололо, онъ отскочилъ: онъ узналъ почеркъ графини Трубецкой. Лихорадочно онъ схватилъ эту записку и, быстро подойдя къ камину, швырнулъ ее въ огонь не разпечатавши.

— Человѣкъ ждетъ отвѣта, сказалъ у двери незамѣтно вошедшiй лакей.

— Ты видѣлъ? спросилъ князь.

— Видѣлъ.

— Такъ скажи чтó видѣлъ.

— Слушаю–съ! Лакей вышелъ.

Князь опустился въ кресло и устремилъ глаза въ огонь.

Княгиня отправилась тѣмъ временемъ осматривать бальную залу.

(Продолженiе слѣдуетъ).

_________

ЖЕНА ИЗГНАННИКА.

«О, милый мой, пойду съ тобой

Въ далекiй край изгнанья;

Пусть тамъ царятъ во тьмѣ нѣмой

Неволя и страданья...

Пускай тамъ жизнь сковалъ морозъ,

Пускай тамъ злится вьюга, —

Туда, туда — въ обитель слезъ,

Съ тобой твоя подруга!

— Суровъ тот край... печаленъ онъ...

Тамъ дичь и глушь отъ вѣка...

Тамъ все молчитъ, лишь рвется стонъ

Изъ груди человѣка.

Поблекнешь ты, какъ раннiй цвѣтъ,

Ты станешь тамъ рабою;

Назадъ пути оттуда нѣтъ,

Мой другъ, простись со мною! —

«Къ чему слова?.. Сошлась съ тобой

На радость я и муки,

Пойдемъ впередъ, рука съ рукой,

До смерти безъ разлуки.

Когда страдать устанешь ты, —

Вѣрь, я создать сумѣю

Мiръ соблазнительной мечты

Улыбкою своею...

Когда не станетъ силъ твоихъ,

Спою я пѣснь былую,

Чтоб ты подъ звукъ ея затихъ,

Склонясь на грудь родную...

Когда–жь въ конецъ изноетъ грудь,

Мой другъ, рука с рукою,

Въ одну могилу, кончивъ путь,

Сойду и я съ тобою.

В. Н.–Д.

—

БАЗЕНЪ И ЖЕЛѢЗНАЯ МАСКА.

Немногимъ удалось, подобно Базену, достигнуть въ короткое время такихъ великихъ почестей, но за то и немногiе подвергались и такому позору. Гордымъ девизомъ его маршальскаго жезла служитъ подпись: «простой солдатъ въ 1831, маршалъ Францiи въ 1864”. Враги его увѣряютъ что всюду, куда его ни приводило военное званiе, онъ оказывался воромъ; что онъ систематически велъ несчастнаго Максимилiана въ Мексикѣ къ погибели; что онъ нарочно отказывался, въ 1870 г., отъ всякой помощи, которая могла бы спасти его армiю и Мецъ; что онъ велѣлъ отравить свою первую жену, и т. д. Если вѣрить этимъ толкамъ, то Базенъ дважды добивался короны: сначала мексиканской, потомъ французской. Обманъ въ Мексикѣ, измѣна отечеству въ Мецѣ должны были увѣнчаться достиженiемъ трона. На ряду съ этими, покрытыми тайной, предпрiятiями, Базену ставятъ еще въ вину бракъ его со второю женой, принесшей, будто бы, несмѣтныя богатства въ приданое. Базенъ родился въ 1811 г., въ 1831 г. вступилъ въ ряды армiи простымъ солдатомъ, въ 1833 былъ произведенъ въ офицеры. Въ 1850 онъ былъ полковникомъ, въ 1854 бригаднымъ генераломъ, и въ 1864 г. маршаломъ.

Кромѣ французскихъ военныхъ дѣлъ, въ которыхъ Базенъ всегда выказывалъ себя храбрымъ солдатомъ и надежнымъ начальникомъ, онъ участвовалъ еще въ Испанской войнѣ 1835–39 г.; тутъ онъ изучилъ въ совершенствѣ кастильское нарѣчiе, что ему очень пригодилось впослѣдствiи въ Мексикѣ.

Гордый девизъ, свидѣтельствующiй о скромномъ началѣ карьеры Базена, «simple soldat en 1831”, указываетъ на самоувѣренное его мнѣнiе и на честолюбiе, которымъ Базенъ преисполненъ былъ съ молодыхъ лѣтъ. Отецъ его занималъ довольно значительный военный постъ и имѣлъ нѣкоторое состоянiе; доступъ въ офицерскую школу былъ ему легче чѣмъ кому бы то ни было; но онъ объявилъ что хочетъ носить солдатскiй ранецъ с гордостью; такъ на немъ исполнилась извѣстная поговорка о французскомъ солдатѣ, что «въ солдатскомъ ранцѣ лежитъ маршальскiй жезлъ”.

Въ 1853 г. полковникъ Базенъ женился. Выборъ его понятенъ тому, кто знакомъ съ жизнью французскихъ офицеровъ въ африканскихъ владѣнiяхъ Францiи. Ихъ держитъ до сихъ поръ только сила оружiя. Необузданная гульба, съ развратомъ, служитъ въ томъ краю вознагражденiемъ за всѣ опасности и стѣсненiя, которымъ подвергаются военные люди. Здѣсь, въ одномъ изъ тѣхъ домовъ которые въ Европѣ состоятъ подъ полицейскимъ присмортромъ, Базенъ нашелъ 9–ти лѣтнюю дѣвушку — сироту; ему стало жаль бѣднаго ребенка, онъ выкупилъ дѣвушку и отдалъ ее въ пансiонъ въ Парижъ. Она выросла красавицей, а въ 1853 стала женой полковника Базена, который еще нѣкоторое время оставался въ Алжирѣ. Потомъ, когда онъ уѣхалъ въ Мексику, оставленная въ Парижѣ красавица–жена стала искать утѣшенiя въ своемъ одиночествѣ и нашла его, конечно, безъ труда. Къ несчастью, жена ея любовника, одного изъ артистовъ «Théatre français,” перехватила нѣсколько любовныхъ писемъ жены Базена и пригрозила ей что перешлетъ ихъ къ Базену въ Мексику. Г–жа Базенъ отравилась.

Этотъ печальный опытъ не помѣшалъ однако обманутому мужу испытать вторично свое счастье въ женитьбѣ. 54 лѣтъ отъ роду онъ женился на 17–ти лѣтней мексиканкѣ, Пепитѣ де–ла–Пена, которой молва приписывала не только происхожденiе отъ Монтецумы, но и несмѣтныя богатства. На самомъ–же дѣлѣ у ней оказалось небольшое состоянiе, которое Хуарецъ подвергъ конфискацiи, вмѣстѣ съ домомъ Базена, тотчасъ послѣ ухода французовъ и печальной кончины Максимилiана.

Базенъ бѣденъ. Удержанiе маршальскаго содержанiя послѣ Мецской катастрофы лишило его средствъ къ жизни, такъ что онъ вынужденъ былъ обращаться за помощью къ друзьямъ, даже для судебныхъ издержекъ. Награбленные имъ миллiоны существуютъ едва ли не въ фантазiи только его противниковъ.

Вотъ качества объясняющiя образъ его дѣйствiй какъ въ Мексикѣ, такъ и въ Мецѣ: большая преданность къ Наполеону III и соединенная съ сильнымъ упрямствомъ самонадѣянность, которая легко могла въ немъ развиться, благодаря необычайно быстрой служебной каррьерѣ, но которая часто вводила его въ обманъ, такъ какъ не состоитъ въ соразмѣрности съ его способностями. Онъ дѣльный офицеръ, но не великiй талантъ. Понятно что у человѣка, проведшаго всю свою жизнь въ сраженiяхъ, понятiя и чувства развиваются иначе, чѣмъ у того, кто живетъ въ нормальныхъ условiяхъ; трудно однако же оправдать образъ дѣйствiй маршала; напротивъ, его слѣдуетъ причислить къ разряду тѣхъ офицеровъ, которыхъ воспитала исключительно алжирская школа.

Подпольные поводы къ походу въ Мексику ни для кого не составляютъ тайны. Люди, самые приближенные къ императору Наполеону и императрицѣ Евгенiи, и самые влiятельные, прiобрѣли за безцѣнокъ на множество миллiоновъ облигацiи Жеккеровскаго займа; имъ нужно было во что бы то ни стало добиться выполненiя условiй этого займа мексиканскимъ правительствомъ: вотъ тайная пружина интриги, которою вызвано было вмѣшательство Францiи въ мексиканскiя дѣла. Интрига эта увѣнчалась успѣхомъ. Прежде всего обратились къ духовенству, и къ его влiянiю на императрицу Евгенiю; возгорѣлось желанье укрѣпить и распространить христiанство въ Мексикѣ, и кромѣ того, утвержденiемъ самостоятельности Южныхъ Штатовъ доставить побѣду латинскому, монархическому и католическому элементу надъ германскимъ, республиканскимъ и протестантскимъ сѣверомъ. Кромѣ этой великой идеи, Наполеону III поставили на видъ ту громадную выгоду, которую можно бы было извлечь изъ Мексики, гдѣ скрещиваются промышленные и морскiе пути всего мiра, если дѣла ея приведены будутъ въ порядокъ. Наполеонъ III былъ въ восторгѣ отъ идеи устроить изъ Южныхъ Соединенныхъ Штатовъ, въ составъ которыхъ должна была войти и Мексика, самостоятельное государство съ монархическою конституцiею. Онъ надѣялся вполнѣ втянуть Англiю и Испанiю, которыя въ началѣ были съ нимъ за–одно, въ американскiе свои замыслы; это была роковая ошибка. Все предпрiятiе рушилось, когда оба государства отказались отъ него. Но этого мало: съ 5–го мая, съ того дня когда французская бригада, подъ начальствомъ графа Лоренсеца, потерпѣла пораженiе подъ Пуэблой, начинается упадокъ Францiи.

Уходу французовъ предшествовалъ цѣлый рядъ неудачныхъ стычекъ и битвъ, рядъ интригъ духовенства и недоразумѣнiй между друзьями Максимилiана и партизанами французскаго военачальника. Хотя Базенъ вообще былъ только слѣпымъ исполнителемъ приказанiя Наполеона III, но нельзя снять съ него и личную отвѣтственность за его дѣйствiя.

Одно упрямство его надѣлало уже ему много враговъ въ числѣ самыхъ приближенныхъ къ нему лицъ. Обвиненiе его въ томъ что онъ, будто бы, завѣдомо привелъ Максимилiана къ погибели, которое особенно взводили на него австрiйцы, лишено всякаго основанiя; дѣло не могло иначе разыграться, а какъ Максимилiанъ, не смотря на всѣ убѣжденiя, не хотѣлъ покинуть Мексику послѣ ухода французовъ, то судьба его была рѣшена. Онъ долженъ былъ ее предвидѣть и безъ всякаго сомнѣнiя предвидѣлъ; это была геройская натура, предпочитавшая смерть опозоренной коронѣ.

Интересно замѣчанiе извѣстнаго прусскаго офицера, состоявшаго при французской армiи въ Мексикѣ.

Полковникъ фонъ–деръ Бургъ, бывшiй въ послѣднее время начальникомъ генеральнаго штаба прусской оккупацiонной армiи во Францiи, указываетъ въ числѣ главныхъ ошибокъ Базена, на то, что онъ, по удаленiи французовъ, не перевезъ силою Максимилiана въ Европу. Трагическая смерть несчастнаго эрцгерцога навлекла цѣлый потокъ ненависти и проклятiй на главу французскаго генерала. Базенъ перенесъ всѣ нападки и обвиненiя, не возражая ни однимъ словомъ, не дѣлая ни малѣйшей попытки прикрыться приказанiями Наполеона. Эту преданность императоръ поставилъ ему въ большую заслугу; довѣрiю Наполеона къ личной его преданности Базенъ обязанъ назначенiемъ на такую важную должность въ войнѣ съ Германiей. Наполеонъ не считалъ его за генiя; Фроссаръ и Макъ–Магонъ, какъ военачальники, имѣли въ глазахъ его болѣе значенiя; но они оба уже потерпѣли пораженiя, когда императоръ (12 августа) назначилъ Базена главнокомандующимъ рейнскою армiею.

Извѣстно чтò за тѣмъ послѣдовало. Приговоръ суда надъ Базеномъ уже произнесенъ, — и что бы ни говорили нѣмецкiе патрiоты, воображающiе что обвиненiе Базена умаляетъ славу германскихъ побѣдъ, — едва–ли будущiй приговоръ исторiи много поразнится съ этимъ судебнымъ приговоромъ.

25 декабря Базена перевезли уже въ фортъ св. Маргариты, который будетъ служить мѣстомъ его заключенiя. Этотъ фортъ имѣетъ историческую извѣстность. Въ конце XVII–го столѣтiя выдержалъ онъ 2–хъ годичную осаду въ Испанской войнѣ и потомъ въ 1746 году, со славою отбивался отъ соединенныхъ войскъ австрiйскихъ и англiйскихъ. Но кромѣ того, съ этимъ фортомъ соединяется извѣстная таинственная исторiя Желѣзной Маски. На сѣверной сторонѣ форта путешественнику до сихъ поръ указываютъ на пять оконъ съ желѣзными рѣшетками, выходящихъ на каналъ La–Croisette, и говорятъ: вотъ темница гдѣ томился цѣлыхъ семь лѣтъ человѣкъ въ желѣзной маскѣ.

Чрезъ темный боръ вьется бѣловатая, усыпанная раковинками, дорожка, ведущая къ маленькому заливу на южной сторонѣ островка. Рыбаки, живущiе по прибрежью, укрывали здѣсь свои лодки, когда непогода заставляла ихъ покидать открытое море. Въ 1686 году здѣсь ожидали новаго губернатора форта и острова, высокоблагороднаго Сенъ–Марса, бывшаго коменданта Пиньерольской крѣпости, извѣстнаго своею строгостью. На берегу выстроились: лейтенантъ, кастелланъ и 24 рядовыхъ, которые всѣ вышли на встрѣчу съ почтительнымъ видомъ и въ волненiи ожиданья къ новому начальнику. Рыбаки, ихъ жены и дѣти собрались также изъ разбросанныхъ по берегу лачужекъ. Наконецъ къ берегу пристала шлюпка. Изъ нея вышелъ высокоблагородный Сенъ–Марсъ. Съ грубымъ нетерпѣнiемъ онъ прервалъ заученную рѣчь кастеллана, принялъ отъ него ключи отъ крѣпости и отдалъ лейтенанту приказъ построить каррé. Потомъ онъ вернулся къ шлюпкѣ и вывелъ изъ нея неизвѣстнаго человѣка, всего въ черномъ. Камзолъ на немъ, плащъ, панталоны, башмаки, чулки, баретъ, перчатки, — все было черное. Лицо незнакомца покрывала черная бархатная маска; изъ глазныхъ прорѣзовъ сверкали таинственно горячiе взгляды. Сенъ–Марсъ ввелъ чернаго человѣка въ середину каррé, все время держа его за руку. Всѣ боязливо сторонились отъ мрачной, страшной фигуры, точно отъ привидѣнiя. Черный гость остановился и бросилъ взглядъ вокругъ себя. Онъ вздохнулъ и на маскѣ его легкимъ сгибомъ отразилось движенiе мускуловъ лица. Показалось что онъ заскрежеталъ зубами, и это движенiе на черной маскѣ произвело потрясающее впечатлѣнiе: рыбаки совершили крестное знаменiе и бросились бѣжать во всѣ стороны. Каррé, съ губернаторомъ и съ маскою въ срединѣ, двинулось впередъ и вошло въ крѣпость.

Внутреннiй дворъ этого форта имѣетъ видъ треугольника. Окна трехъ продольныхъ фронтовъ, прилегающихъ къ нему, высоки и свѣтлы. Они освѣщаютъ квартиры служащихъ, караульную комнату и корридоры, куда выходятъ маленькiя, снабженныя крѣпкими замками, двери помѣщенiй со сводами, служащихъ мѣстами заточенiя. Обѣ комнаты, отведенныя человѣку в черной маскѣ, можно видѣть и теперь. Онѣ свидѣтельствуютъ о нѣкоторомъ комфортѣ: тамъ большая кровать съ пологомъ, стулья, столы, табуреты, все, правда, полинявшее и испортившееся от времени, но все еще носитъ слѣды удобства и нѣкоторой роскоши. Семь лѣтъ провелъ таинственный незнакомецъ в этихъ двухъ комнатахъ. Никто не имѣлъ къ нему доступа, ни привратникъ, ни караулъ, ни кастелланъ. Губернаторъ, собственной особой, исправлялъ при таинственномъ плѣнникѣ обязанность тюремщика: онъ приносилъ ему пищу и питье, мелъ у него комнаты, топилъ печи, стиралъ пыль с оконъ. Когда коменданта назначили губернатором Бастилiи, онъ взялъ съ собою и человѣка в желѣзной маскѣ. Узникъ умеръ вскорѣ послѣ того въ казематахъ Бастилiи; когда гробовщики сняли с него маску, под ней открылось лицо изрубленное сабельными ударами до искаженiя. Тайна этой жертвы кабинетной юстицiи Людовика XIV осталась неразъясненной, несмотря на неоднократныя изысканiя ученыхъ археологовъ и историковъ. Не разъясняютъ ея и новыя сочиненiя, которыми заключается довольно обширная литература желѣзной маски: англiйское — Топина (The Man with Jron Mask. Lond. 1869) и французское — Юнга (La verité sur le masque de fer. Paris. 1873).

Въ XVII столѣтiи стѣны форта св. Маргариты послужили тюрьмой сатирику Лагранжъ–Шанселю, котораго вина заключалась въ томъ что онъ сталъ поперекъ дороги прародителю всѣхъ «биржевиковъ”, министру Лоу; а въ первые годы нынѣшняго столѣтiя сквозь узенькiя тюремныя окна смотрѣлъ на бушующее море епископъ Гентскiй, князь Морицъ–де–Брольи, возбудившiй гнѣвъ Наполеона. Нынѣ, въ министерство одного из потомков этого де–Брольи, форт св. Маргариты приметъ въ свои стѣны послѣдняго изъ историческихъ узниковъ, маршала Базена.

_________

хороша наша деревня.

наброски охотника.

I.

За народное образованiе.

Изъ за чего иногда в нашихъ земскихъ собранiяхъ происходятъ горячiе споры, ораторскiя свалки, доводящiя до одуренiя, — подумаешь, такъ даже совѣстно станетъ! Вѣрно, это такова ужь человѣческая натура вообще. Вмѣсто того, чтобы въ интересахъ общественной жизни тянуть всѣмъ вмѣстѣ, взяться за одну лямку, наши земцы непремѣнно врозь. Иное дѣло кажется такъ хорошо, такъ полезно, что никакой злѣйшiй умъ не найдетъ въ немъ дурныхъ сторонъ, — а станутъ его обсуждать — хвать! пошли всѣ врозь: лебедь рвется въ облака, ракъ пятится назадъ, а щука тянетъ въ воду, — и дѣло оплюютъ. Наши земскiя собранiя всегда являются ареной для ораторскихъ турнировъ, на которыхъ земцы ломаютъ копья своего краснорѣчiя и пробуютъ забрала и кольчуги своихъ противниковъ. А между тѣмъ здѣсь тратится много золотаго времени и часто убиваются хорошiя начинанiя, если недобрый противникъ окажется сильнѣе другихъ.

Въ одну изъ октябрьскихъ сессiй Д–скаго земскаго собранiя спорили долго — думаете, изъ–за чего? Изъ–за вопроса: должна ли земская управа обладать даромъ провѣденiя, или нѣтъ? Читателю покажется страннымъ и смѣшнымъ такого рода споръ, а между тѣмъ онъ происходилъ.

Дѣло началось такъ. На собранiи 4–го октября были прочитаны доклады земской управы и училищнаго совѣта, изъ которыхъ видно что земскимъ собранiемъ прошлаго года ассигновано было на народное образованiе 4,400 рублей, изъ коихъ 2,940 рублей употреблено было на выдачу жалованья учителямъ 26 училищъ. По успѣхамъ, оказаннымъ учениками, училища раздѣлены на четыре разряда. Наибольшее вознагражденiе учителямъ было 250 руб., а наименьшее 50 р. Семь училищъ совсѣмъ остались безъ вознагражденiя отъ земства, потому что ученики не оказали никакихъ успѣховъ. 350 р. выдано, по постановленiю собранiя, на совмѣстное съ воспитательнымъ домомъ содержанiе двухъ училищъ; 300 р. отчислено на жалованье тремъ учителямъ, приглашеннымъ съ педагогическихъ курсовъ во вновь открываемыя училища. Изъ ассигнованной суммы на пособiе народнымъ училищамъ, 4,400 р., осталось 805 р., которые земская управа употребила на покупку разныхъ учебныхъ пособiй для училищъ. Эти пособiя прежде разсылала въ училища губернская управа, а въ нынѣшнемъ году прекратила эту высылку. Д–ская земская управа, стало быть, сочла своей обязанностью восполнить этотъ недостатокъ. Всѣхъ училищъ въ уѣздѣ 38, учащихся въ нихъ 1,090 мальчиковъ и 247 дѣвочекъ. 17 училищъ имѣютъ постоянныхъ преподавателей, а въ остальныхъ занимаются священнослужители. Въ теченiе года закрыто 6 училищъ — 4 за неимѣнiемъ помѣщенiй, а два потому, что священники отказались въ нихъ заниматься. Вновь открыто два училища и три приготовлены къ открытiю — всѣ съ постоянными учителями.

Вотъ, въ короткихъ словахъ, суть отчета дѣйствiй Д–ской земской управы и училищнаго совѣта по народному образованiю, за прошлый годъ. Кажется, чего бы еще желать? Управа и училищный совѣтъ дѣлали свое дѣло хорошо. Училища Д–скаго уѣзда прiобрѣтаютъ хорошо подготовленныхъ учителей, снабжаются учебными пособiями; а тѣ изъ нихъ, которыя не принесли никакой пользы, закрыты и учителя ихъ, за свою можетъ быть неспособность или нерадѣнiе, лишены вознагражденiя. Земское собранiе должно бы, кажется, поблагодарить управу и училищный совѣтъ за такое хорошее участiе къ дѣлу народнаго образованiя... Но нѣтъ! Личности и здѣсь выплыли наружу и опротестовали распоряженiя управы и училищнаго совѣта.

Сыръ боръ загорѣлся!

Выступаетъ обличителемъ дѣйствiй управы гласный Б., заручившiйся большинствомъ своихъ пособниковъ. Въ своей ораторски–произнесенной рѣчи онъ началъ обличать управу, во первыхъ, въ томъ, что она поступила опрометчиво, лишивъ преподавателей семи школъ, непринесшихъ никакой пользы, вознагражденiя, потому что это повлекло за собой закрытiе этихъ школъ.

— Да какъ же ихъ оставить–то, если они не принесли никакой пользы? возразилъ одинъ изъ членовъ управы.

— Непремѣнно нужно, отвѣчалъ Б.

— Да почему же?.. Неужели хозяинъ, задумавшiй развести садъ, насадивъ деревьевъ и растенiй, встрѣтивъ разныя препятствiя къ своему начинанiю: недоброкачественность почвы, невозможность найти опытнаго садовника и пр., такъ что садъ не пойдетъ, — неужели онъ будетъ продолжать работать надъ нимъ, убивать капиталъ и время безъ надежды на хорошiе результаты? Мнѣ кажется, благоразумiе требуетъ бросить здѣсь садъ, и приняться за разведенiе его въ другомъ мѣстѣ, гдѣ есть для этого всѣ хорошiя условiя, т. е. и добрая почва, и опытный садовникъ и возможность найти хорошiя сѣмена и высадки.

— Нѣтъ–съ, если мы пойдемъ такимъ путемъ, т. е. путемъ замѣны, возражалъ Б., — то дойдемъ до самыхъ печальныхъ результатовъ. Если мы будемъ закрывать школы и держаться только тѣхъ, которыя приносятъ хорошiе результаты, то будемъ по необходимости сокращать число школъ и дойдемъ въ концѣ концовъ, до одной школы, которая можетъ быть будетъ снабжена всѣми пособiями, даже и математическими инструментами. Но вы возьмите въ разсчетъ громадное разстоянiе нашего уѣзда и стотысячное населенiе, — ближайшее къ школѣ населенiе будетъ обучаться, а дальнѣйшее будетъ оставаться во тьмѣ невѣжества. А это, по меньшей мѣрѣ, непрактично.

— Но зачѣмъ же такой абсурдъ?..

— Нѣтъ–съ, не абсурдъ. Въ абсурдѣ вы меня упрекнуть не имѣете права. Это здравая логика говоритъ.

— Да вѣдь, вмѣсто закрытыхъ училищъ, открыты и приготовлены къ открытiю другiя, только въ болѣе населенныхъ центрахъ, и притомъ съ постоянными, хорошо подготовленными учителями.

— Нѣтъ–съ, такимъ путемъ мы дойдемъ до закрытiя всѣхъ школъ. Это вѣрно.

— Ну, заладила сорока Якова, сказалъ кто–то негромко и захихикалъ.

— Это вѣрно я говорю, настаивалъ Б. — Но я оставлю это положенiе... На это я особенно и не нападаю. Я сейчасъ раскрою другую, болѣе вопiющую несправедливость, или лучше сказать неправильность дѣйствiй земской управы. Это именно то: земское собранiе, назначивъ 4,400 р. на пособiе народнымъ училищамъ, имѣло въ виду только выдачу жалованья учителямъ, а не покупку книжекъ и разныхъ разностей для училищъ, потому что оно не знало что губернская управа прекратитъ ихъ разсылку. Слѣдовательно, наша земская управа должна была испросить у экстреннаго земскаго собранiя, бывшаго въ февралѣ мѣсяцѣ, разрѣшенiе на покупку этихъ пособiй, и она слѣдовательно, превысила свою власть, поступила самовольно, распорядившись оставшимися от выдачи жалованья учителямъ деньгами, истративъ ихъ такъ роскошно.

— Но вѣдь когда губернская управа прекратила высылку учебныхъ пособiй, школы остались безъ нихъ. А можно ли школамъ безъ этихъ пособiй дѣло дѣлать? возразили ему.

— Можно–съ, можно.

— Да какъ же это? Положимъ, вы захотѣли бы сочинить что–нибудь, а вамъ не даютъ ни пера, ни чернилъ, ни бумаги. Можете ли вы сочинить?

— Могу, могу, настаивалъ Б... Т. е. нѣтъ, не могу, спохватился онъ.

— И потомъ вы говорите что управа такъ роскошно израсходовала 805 рублей. Гдѣ же тутъ роскошь–то? Вѣдь это всего приходится по 36 р. 60 к. на каждую школу, по 65 съ дробями копѣекъ на ученика. Неужели это роскошно?

— Разумѣется, роскошно: нынѣ такая дешевизна на учебники, на книжки и на все. Но не въ этомъ дѣло. Я воюю за то что земская управа превысила свою власть, распорядившись этими деньгами; она должна была спроситься у экстреннаго собранiя — разрѣшитъ–ли оно употребить эти деньги на учебныя пособiя.

— Земская управа не считала нужнымъ предлагать такого рода вопросъ земскому собранiю. Она руководствовалась въ этомъ случаѣ мнѣнiемъ и рѣшенiемъ прошлогодняго земскаго собранiя, которое опредѣлило 4,400 руб. на пособiе народнымъ училищамъ. Это выраженiе тогда занесено было въ протоколъ и осталось “въ смѣтѣ расходовъ”. Если бы прошлогоднее земское собранiе имѣло въ виду, ассигновавъ эту сумму, только раздачу жалованья народнымъ учителямъ, то оно такъ бы и выражалось тогда — «на жалованье учителямъ”, а то сказано: “на пособiе народнымъ училищамъ”. Слѣдовательно, выражаясь такъ, собранiе имѣло въ виду болѣе широкое употребленiе ассигнуемыхъ денегъ.

— Нѣтъ–съ, собранiе, ассигнуя 4,400 рублей, имѣло въ виду только выдачу жалованья учителямъ, а не покупку учебныхъ пособiй! спорилъ Б.

— Можетъ быть и такъ, но вѣдь управа не обязана обладать даромъ провѣденiя, способностью прозрѣвать въ думы гласныхъ.

— Нѣтъ, обязана, обязана!

— Какъ–же это такъ? Почему?

— Обязана–съ, обязана–съ.

Что–жь, земская управа пророчицей должна быть? возразилъ членъ земской управы.

— Должна, непремѣнно должна! настаивалъ Б.

Начался горячiй споръ... Пошла битка въ конъ. Насталъ жидовскiй шабашъ. Всѣ старались сбить, спугнуть другъ друга, что называется, на рысакахъ, на шестеркахъ: тотъ скажетъ слово, а другой ему десять. Началась игра въ темную, которой не предвидѣлось конца.

— Господа! позвольте мнѣ сказать... Дайте мнѣ слово! трубилъ одинъ гласный.

Затихло.

— Весь споръ происходитъ изъ разносторонняго пониманiя словъ «пособiе народнымъ школамъ”, продолжалъ гласный. А потому я предлагаю собранiю вотировать слѣдующiй вопросъ: «что разумѣло прошлогоднее земское собранiе, назначая деньги на народное образованiе, подъ словомъ «пособiе”, и имѣло–ли оно въ виду лишь плату жалованья учителямъ и проч., или же и покупку школьныхъ пособiй?

Опять споръ изъ–за редакцiи этого вопроса. Предсѣдатель собранiя не дозволилъ вотировать вопросъ въ этой формѣ. Гласный обидѣлся и просилъ это занести въ протоколъ. Послѣ долгихъ дебатовъ, однако, послѣдовало примиренiе и вопросъ гласнаго редактировался такъ: «какъ понимаетъ собранiе въ настоящее время ассигновку прошедшаго собранiя на пособiя училищамъ, на основанiи всѣхъ прежнихъ постановленiй его: относится ли она собственно до жалованья учителямъ или тутъ включены и другiя пособiя?”

Баллотировка. Оказалось что изъ 24 гласныхъ 17–ть понимаютъ дѣло такъ, что пособiе народному образованiю должно быть оказываемо только раздачей жалованья учителямъ. Управа, слѣдовательно, обвинена въ превышенiи власти, самовольной растратѣ земскихъ суммъ.

Вы, читатели, конечно, не баллотировали бы такого вопроса, да онъ вамъ, вѣроятно, и въ голову не пришелъ.

Собранiе опредѣлило: отпускать изъ земскихъ суммъ 4,400 р. на пособiе народнымъ училищамъ. Чего же еще думать–то? По нашему, это значитъ — дать возможность крестьянскимъ ребятишкамъ учиться грамотѣ, т. е. изъ ассигнуемой суммы доставлять народнымъ училищамъ все, въ чемъ они нуждаются: дать имъ учителей, снабдить букварями и другими пособiями; потому что одному безъ другаго быть нельзя. Такимъ образомъ, идя путемъ логики, слѣдовало бы предложить собранiю, по этому спорному пункту, такого рода вопросъ: «для членовъ управы обязательно ли проникать въ мысли и намѣренiя гласныхъ, выраженныя такъ темно и скудно, что самъ квартальный въ нихъ запутается? Что отвѣчали бы на этотъ вопросъ гласные собранiя, — на вопросъ единственно возможный? Я думаю отвѣчали бы отрицательно... Впрочемъ, нѣтъ. Побожиться готовъ — отвѣчали бы положительно. Не удивляйтесь! У всякаго барона своя фантазiя, а у всякаго генерала свой фортель въ головѣ, говорится. Я увѣренъ тѣмъ болѣе въ томъ, что собранiе рѣшило бы этотъ вопросъ положительно, потому что оно задалось на этотъ разъ мыслью, чтобы помудрить надъ управой и чтобы никто его нраву не препятствовалъ... Я увѣренъ, что собранiе скоро предпишетъ управѣ, и строго на строго, чтобы она каждую минуту знала, что сбирается думать собранiе, и какой бѣсъ сидитъ въ душѣ каждаго гласнаго. Всего ожидать слѣдуетъ. Вонъ 17–ть человѣкъ изъ 24 гласныхъ думаютъ чтó для школъ нужны только учителя, а книги, бумага, чернила и проч. — хоть бы и не существовали. На что ихъ! Нужно, напримѣръ, мальчику учиться писать — на чемъ писать и чѣмъ?.. Пиши углемъ на воротахъ! Полотно–то у нихъ широкое, разгуляться есть гдѣ: буквы выводи какой хочешь величины — хоть въ аршинъ, или больше. Ошибся — стереть можно. Исписалъ всѣ ворота — смахнулъ уголь рукавомъ и катай сначала, или продолжай дальше. Если есть охота, такъ и на воротахъ выучишься; а если приструнитъ нужда, такъ и не учась читать станешь. Нужда научитъ какъ калачи ѣсть.

Дѣло, какъ я сказалъ, собранiе порѣшило не въ пользу управы, — она обвинена въ превышенiи власти. Собранiе кончилось, члены управы пошли по квартирамъ, съ тяжелыми головами и съ сокрушенными сердцами, при мысли что вечеромъ опять ихъ приведутъ къ Пилату.

Собралось вечернее засѣданiе; стали разсматривать докладъ ревизiонной коммиссiи и смѣты расходовъ на будущiй годъ. Коммиссiя, найдя израсходованiе управой 805 рублей на покупку учебныхъ пособiй неправильнымъ, предложила взыскать эти деньги съ членовъ управы.

Въ самомъ дѣлѣ, если уже и собранiе признало это израсходованiе неправильнымъ, то что–же остается дѣлать? Взыскать эти деньги съ членовъ и раздать школамъ, лишеннымъ пособiя, и дѣлу конецъ! Но не то вышло. Гласный Б., потратившiй столько краснорѣчiя на доказательство неправильности израсходованiя суммъ и постоянно подкрѣплявшiйся 74 статьей Положенiя о земскихъ учрежденiяхъ, на основанiи той же статьи сталъ доказывать что взыскивать деньги не слѣдуетъ.

— Почему же не слѣдуетъ? спрашивали его.

— А потому что не слѣдуетъ, отвѣчалъ онъ.

— Согласны, вѣрно не слѣдуетъ, отозвалось большинство.

Порѣшили.

— А я предлагаю почтенному собранiю, поднялся одинъ изъ гласныхъ, — занести въ протоколъ то мнѣнiе, что собранiе не довольно объясненiями, данными предсѣдателемъ управы на замѣчанiя ревизiонной коммиссiи по поводу израсходованiя денегъ на покупку учебныхъ пособiй. Я бы желалъ баллотировать этотъ вопросъ.

Баллотировка.

— Согласны... Занести въ протоколъ! откликнулось большинство.

— Это въ предупрежденiе.... на будущее время наука.

— Браво! Хорошо, такъ! крикнулъ кто–то.

Занесено въ протоколъ что собранiе недовольно объясненiями предсѣдателя управы на замѣчанiя ревизiонной коммиссiи по поводу израсходованiя суммъ на покупку учебныхъ пособiй.

Къ какому же результату привели эти жаркiя пренiя изъ–за 805 руб.? спроситъ читатель. Да ни къ какому, отвѣтимъ мы. На что намъ результаты! Собранiе постращало управу, помудрило надъ ней — и довольно.

Люблю я русскую натуру за это! Напустится она на кого нибудь, грызетъ–грызетъ его, да и броситъ: «дескать Богъ съ тобой — дыши. Милую де тебя, только знай мой ндравъ и не возносись. Я–де тебя могу возвеличить и уничтожить какъ червя ползущаго”.

Такъ собранiе помиловало управу, давъ ей только нравоучительный урокъ, что–де властямъ предержащимъ она да повинуется.

Члены управы вздохнули посвободнѣе, когда налетѣвшая на нихъ грозовая туча пронеслась. Собранiе перешло къ обсужденiю смѣты расходовъ по учебному дѣлу на будущiй годъ. Рѣшено было что деньги 4,400 рублей должны быть выдаваемы безотлагательно народнымъ учителямъ. На сцену сталъ вопросъ: могутъ ли школы обходиться безъ учебныхъ пособiй и нужно ли земству покупать эти пособiя? Собранiе помялось, помялось, однако рѣшило что нужны учебныя пособiя для школъ, хотя сейчасъ только говорило противное, нападая на управу за израсходованiе 805 р. Откуда же взять денегъ на покупку этихъ пособiй? Изъ 4,400 рублей брать нельзя, — эта цифра уже заклеймена и должна идти вся безраздѣльно учителямъ. Но, господа, умный человѣкъ на все найдетъ средства и въ затруднительномъ положенiи всегда найдетъ лазейку, чрезъ которую выйдетъ и цѣлъ и невредимъ.

Нашли лазейку и наши земцы: признано полезнымъ употребить на покупку учебныхъ пособiй для народныхъ училищъ сумму въ 150 рублей, назначенную губернской управой въ помощь уѣздному земству, на увеличенiе жалованья двумъ учительницамъ, преподающимъ въ Д–скомъ уѣздѣ и рекомендованнымъ самой губернской управой. На каждую школу изъ этой суммы приходится по 3 р. 95 коп. и по 15 съ дробью к. на каждаго учащагося. Это выходитъ, какъ поется пѣсня, — “по три денежки въ день, куда хочешь — туда дѣнь: купи мыла, купи сала, да чтобъ на баню вамъ достало”. По 15 копѣекъ на ученика въ годъ совершенно достаточно на учебныя пособiя, хватитъ на все, — не правда ли, читатель? Учиться читать ученики могутъ по вывѣскамъ на харчевняхъ, считать по биркамъ, а писать вездѣ можно: на воротахъ, на заборахъ... а то отхватилъ лоскутъ голенищи, да и настрочилъ. Въ древнiя времена вѣдь писали же на кожахъ. Можетъ быть обидятся учительницы что у нихъ отняли полтораста рублей? Но, я думаю, пусть обижаются! Вѣдь на всякое чиханье не наздравствуешься. По моему, учительницы, какъ ближе всего стоящiя къ учебному дѣлу, и притомъ особы съ мягкимъ и жалостливымъ сердцемъ, — должны съ своей стороны сдѣлать пожертвованiе народному образованiю. Не все же одному земству отдуваться: у него много другихъ дыръ, которыя заткнуть надо, чтобы не сквозили.

Да–съ... Вотъ какъ Д–ское земство поусердствовало народному образованiю!!!

Украшаютъ тебя добродѣтели,

До которыхъ другимъ далеко...

И зову небеса во свидѣтели, —

Уважаю тебя глубоко!

________

II.

За народное здравiе.

Народное здравiе провинцiи находится въ самыхъ жалкихъ условiяхъ. Нѣкоторыя земства много работаютъ по этому предмету: приглашаютъ врачей на свою службу; но что сдѣлаетъ врачь, много–ли онъ поможетъ болящему крестьянству, когда онъ каждодневно долженъ перекочевывать изъ одного села въ другое, чтобы подавать помощь больнымъ. А если врачь осядется на одномъ мѣстѣ, въ одномъ пунктѣ, отдаленное населенiе отъ его резиденцiи не будетъ пользоваться медицинской помощью, за дальностью разстоянiя. А главное–то то, что жилища крестьянъ, всегда сырыя, холодныя и скверныя, а также скудная пища способны парализовать всякiя медицинскiя знанiя и цѣлебныя свойства лѣкарствъ. Хорошiя помѣщенiе и пища суть главные помощники всякому медику. Слѣдовательно, земству и врачу приходится бороться съ самымъ сильнымъ врагомъ въ дѣлѣ врачеванiя. Въ этомъ случаѣ земства заводятъ больницы, вь которыя помѣщаются трудно больные: въ больницахъ больше условiй къ успѣшному лѣченiю.

И наше земство устроило у себя больницу въ городѣ. Помѣщенiе оказалось малымъ. Прошлогоднимъ собранiемъ признано полезнымъ сдѣлать пристройку на двѣ кровати. Вы скажете: если ужь дѣлать пристройку, то не на двѣ кровати, а больше, потому что побольше пристройка обойдется относительно немного дороже малой пристройки... Но вонъ предсѣдатель управы подумалъ такъ, да и попаль, что называется, въ вершу. Онъ призналъ возможнымъ и выгоднымъ сдѣлать пристройку вмѣсто двухъ, на шесть кроватей, съ перерасходованiемъ, противъ ассигнованной на это дѣло суммы 500 руб. При–дѣйствiяхъ собранiю и мечталъ, можетъ быть, что вотъ гласные, со слезами на глазахъ, будутъ благодарить его за такое попеченiе о народномъ здравiи... Но, увы!..

... на счатье прочно

Всякъ надежду кинь!

Къ розѣ, какъ нарочно,

Привилась полынь.

Предсѣдатель, вмѣсто благодарности, встрѣтилъ оскаленные зубы.

— Эту передержку я принялъ на свой счетъ, сказалъ тогда онъ собранiю, — и деньги 500 рублей уже внесъ въ земскiй ящикъ. Я только прошу собранiе высказаться — полезна ли эта пристройка, или нѣтъ?

Трое гласныхъ высказались за неполезность пристройки, а большинство все–таки рѣшило что полезна.

— Нo передержку нельзя принять на земскiй счетъ, возразилъ кто–то.

— Конечно, конечно! подтвердили другiе.

— Но вѣдь это значитъ, что земство хочетъ воспользоваться чужимъ карманомъ, возразилъ одинъ изъ гласныхъ.

— Конечно, и слѣдуетъ такъ, отвѣчали ему. — Нe строй того о чемъ не было распоряженiя собранiя.

— Нo вѣдь эта пристройка полезна?

— Это вѣрно.... Нo не строй! И долженъ поплатиться.

— Но вѣдь это нищенство, возразилъ кто–то.

— Знаемъ мы это... Нечего зубы–то заговаривать, отвѣтилъ рѣзкiй голосъ. — Съ этими передержками шапки на головѣ не удержишь. Вонъ онъ исправлялъ к–кiй трактъ, да это исправленiе то обошлось дороже чѣмъ исправленiе дорогихъ трактовъ, которые исправлялъ почтенный крестьянинъ.

— Но вѣдь онъ самъ, этотъ почтенный крестьянинъ, говорилъ собранiю, что онъ, съ котомкой за плечами, самъ съ мужиками возилъ хворостъ и землю и за провозъ платилъ натурой, т. е. водкой. Неужели также долженъ былъ дѣйствовать и предсѣдатель управы?

— Конечно. Нужно избирать тѣ средства, которые болѣе подходящи, и отъ которыхъ дѣло обойдѣтся дешевлѣ. Это — требованiя и законы политической экономiи. Это вамъ всякiй мальчишка объяснитъ, отвѣчалъ рѣзкiй голосъ.

— Но развѣ этотъ способъ похваленъ — платить за работу водкой? Это значитъ эксплуатировать рабочую силу. Развѣ можно похвалить это средство?

— Это смотря по вкусу. Пo нашему, пользуйся всѣмъ, что подъ руку подошло.

— Ваше правило прекрасное, сказалъ гласный и сѣлъ.

Двое гласныхъ, которые высказались за принятiе передержки при пристройкѣ помѣщенiя на шесть кроватей, просили записать свои мнѣнiя въ протоколъ, какъ отдѣльныя.

Записали. Однако собранiе не отказалось отъ своего желанiя воспользоваться деньгами предсѣдателя.

Предсѣдатель управы, сконфуженный, долженъ былъ покориться рѣшенiю собранiя... Впередъ, я думаю, онъ ужь не будеть дѣлать пристроекъ на двѣ кровати и исправлять трактовъ. Я думаю, приметь на себя эту обузу одинъ изъ гласныхъ: надѣнетъ котомку за плечи, въ которую положить пару бѣлья да нѣсколько лаптей, купитъ бочку водки и поѣдетъ исправлять тракты. Дешево обойдется!

Такихъ работниковъ и печальниковъ по земской копѣйкѣ дай Богъ Д–скому земству побольше! Не отъ нихъ другiя земства, а то они совсѣмъ изуродуютъ это прекрасное насажденiе.

А. Г–въ.

____________

ПОСЛѢДНЯЯ СТРАНИЧКА.

Два отрывка изъ письма одного нашего корреспондента.

1.

Въ Н—й губернiи, съ довольно давняго времени, существуетъ у монаховъ —скаго монастыря обычай путешествовать ежегодно со святыней своей обители — иконою Владимiрской Божiей Матери, — особенно по нѣкоторымъ мѣстамъ губернiи, въ память избавленiя города Н. и нѣкоторыхъ мѣстностей губернiи заступленiемъ Божiей Матери отъ чумы. Обычай похвальный. Но вотъ что непрiятно бросается въ глаза. Сопровождающiе святую икону иноки не всегда оказываются безукоризненно–нравственными и даже трезвыми, и своимъ поведенiемъ производятъ не мало соблазна, особенно въ захолустьяхъ губернiи. Такъ, напримѣръ, въ нашемъ большомъ селѣ —шкинѣ, не мало подсмѣиваются надъ подбитыми глазами нѣкоторыхъ старцевъ–иноковъ и любовiю къ горѣлкѣ молодыхъ (даже 13—15 лѣтъ) бѣльцевъ–послушниковъ, что было замѣчено во время посѣщенiя со —скою святынею, въ началѣ декабря сего года, жителями села —шкина. Кромѣ того, здѣшнiе жители не мало были обижены строптивымъ обращенiемъ съ ними сопровождавшаго икону iеромонаха и непонятными его распоряженiями. Между прочимъ онъ сдѣлалъ такъ: въ одной церкви (которыхъ въ —шкинѣ 8) остановился съ иконою четверо сутокъ, въ другой трое, въ третьей и четвертой по двое, въ пятой однѣ сутки, въ двухъ остальныхъ (единовѣрческая церковь — 8–я не пожелала принять къ себѣ святыню) о. iеромонахъ не изъявилъ своего желанiя остановиться даже на одни сутки, не смотря на убѣдительнѣйшiя слезныя просьбы старостъ этихъ несчастныхъ церквей. Многимъ изъ жителей сей почтенный отецъ не соглашался служить молебновъ, если не представляли ему напередъ платы, — minimum 50 коп. и даже не дозволялъ внести икону въ нѣкоторыя дома для освященiя ихъ. Желательно было бы, чтобы отецъ игуменъ —ской обители на будущее время, при отправленiи святой иконы въ города и селенiя Н—ской губернiи, не назначалъ въ спутники святой иконы такихъ личностей, которыя могутъ служить для православныхъ христiанъ къ ихъ соблазну. Не мѣшало бы также понять почтеннымъ инокамъ, что подобный образъ дѣйствiй съ ихъ стороны нисколько не соотвѣтствуетъ ихъ званiю, и, пожалуй, можетъ на будущее время неблагопрiятно повлiять даже на ихъ матерiальныя выгоды, о которыхъ они, кажется, болѣе заботятся, нежели о спасенiи своихъ и чужихъ душъ.

2.

...шкинскiй благочинный, священникъ N., узнавъ изъ газетъ о печальномъ положенiи самарцевъ, открылъ по своему вѣдомству подписку съ приглашенiемъ о пожертвованiи въ пользу голодающихъ, особенно изъ среды православнаго духовенства. Рядъ дошелъ до меня. Смотрю на пожертвованiя: послѣ о. благочиннаго, показавшаго для прочихъ примѣръ благотворительности, пожертвовано при этомъ, отъ бѣднѣйшаго въ здѣшнемъ благочинническомъ округѣ прихода 2 р. 5 к. (въ этомъ пожертвованiи участвовала даже просвирня, пожертвовавшая 30 к.) Далѣе, вмѣсто ожидаемой подписи пожертвователей читаю: «газетнымъ извѣстiямъ не всегда довѣряемъ; у насъ есть свое начальство; ждемъ его распоряженiя”. (Подписалъ: членъ благочинническаго совѣта, миссiонеръ противъ раскола) священникъ села Z (достаточнаго, по содержанiю, причта) NN. Хотя послѣ сей подписи еще пожертвовано разными лицами рублей съ пятнадцать; но выходка почтеннаго отца удержала не одного добраго, но разсчетливаго и особенно незнакомаго съ газетами, человѣка отъ добраго дѣла. Пошли толки, споры да переговоры, благодаря которымъ предполагаемый сборъ уменьшится на половину. — Если такъ поступаютъ члены благочинническихъ совѣтовъ, миссiонеры противъ раскола и къ тому же священники, обязанные по своему званiю показывать другимъ примѣръ добрыхъ дѣлъ, чего же намъ ожидать отъ полуграмотныхъ начетчиковъ и разныхъ сплетниковъ и сплетницъ, любящихъ мутить воду и ловить въ ней рыбу?

Н. Н.

______________

Давно это было.

Корпусный командиръ Z встрѣчаетъ двухъ офицеровъ, ѣдущихъ на извощикѣ; одинъ изъ нихъ былъ въ фуражкѣ.

Генеральскiй жестъ останавливаетъ ѣдущихъ. Офицеръ въ фуражкѣ подошелъ къ генералу.

— Вы отчего въ фуражкѣ?

— Я контуженъ въ голову, в. пр–ство, и мнѣ дозволено носить фуражку.

— А! промычалъ генералъ и пошелъ дальше.

Поѣхали.

— Что онъ съ тобою говорилъ?

— Спросилъ, отчего я въ фуражкѣ.

— А я думалъ что онъ на меня хочетъ накинуться: у меня воротникъ былъ поднятъ.

— И я, признаться, спужался, вмѣшался извощикъ.

— Ты–то чего?

— А у меня, ваше благородiе, нумера нѣтъ... на фатерѣ я нумеръ оставилъ.

^* * ^*

Изъ дiалога между Иззединъ–Музаферъ–Мирзою и Великимъ его Визиремъ въ его столицѣ до поѣздки въ Европу.

— Я думаю, Великiй мой Визирь, не лучше–ли прежде чѣмъ отрубать головы моимъ вѣрноподданнымъ, бить каждаго предварительно по пятамъ: выйдетъ два удовольствiя вмѣсто одного!

— Какъ вашему неподражаемому благополучiю угодно!

— Приказать!

Изъ дiалога между Иззединъ–Музаферъ–Мирзою и Великимъ его Визиремъ въ его столицѣ послѣ поѣздки въ Европу.

— Ну что, Великiй Визирь, съ чего мы начнемъ наши великiя реформы? Сверху или снизу?

— То есть какъ, ваше благополучiе?

— А такъ, всѣмъ–ли гражданамъ головы рубить, или разложить ихъ предварительно, да и отлупить по пятамъ?

— Осмѣлюсь доложить вашему неподражаемому благополучiю, что въ финансовомъ отношенiи вторая мѣра выгоднѣе для интересовъ вашего благополучiя, потому, сколько мнѣ извѣстно, министръ финансовъ полагаетъ что если всѣмъ отрубить головы, то какъ бы мало онѣ ни стоили въ сравненiи съ премудрою головою вашего благополучiя, все–же перестанутъ платить, и тогда можетъ случиться капутъ, какъ говорятъ у нихъ тамъ въ Европѣ.

— Ты премудръ, и великъ Аллахъ. Предложить парламенту моему всѣхъ высѣчь по пятамъ въ честь моего возвращенiя.

— Начиная съ парламента, ваше благополучiе?

— Начиная съ великаго визиря.

— Слушаю–съ, ваше неподражаемое благополучiе!

^* * ^*

Въ городкѣ Т—ѣ, въ окружномъ судѣ.

Подсудимый обвинялся въ отцеубiйствѣ и покушенiи на матереубiйство, съ обстоятельствами увеличивающими вину.

Присяжные оправдали обвиняемаго, и даже предприняли между собою подписку для учрежденiя въ одномъ изъ россiйскихъ университетовъ стипендiи имени обвиняемаго.

Предсѣдатель суда, послѣ приговора присяжныхъ, обращается къ обвиняемому и говоритъ:

«Идите и подобныхъ преступленiй все–таки впредь не совершайте!”

^* * ^*

Еще изъ мiра нашей сельской педагогики.

Петербургскiй педагогъ, послѣ угощенiя насчетъ суммъ ассигнуемыхъ на учебныя пособiя въ сельской школѣ, обращается къ крестьянскимъ дѣтямъ въ селѣ Л.... К. губернiи.

— Вы, вы, голубчики, вотъ что поймите!..

Мальчики вытаращиваютъ глаза.

— Главное, господа, держаться всегда вѣрнаго способа логическаго анализа. Есть два главные способа узнавать истину: индуктивный и дедуктивный и т. д.

Съ натуры.

^* * ^*

Отвѣтъ нигилиста. Въ одномъ обществѣ одного нигилиста спросили: какая разница между “Русскимъ Мiромъ” и русскимъ мiромъ?

— Та что за одинъ изъ нихъ при подпискѣ деньги берутъ, тогда какъ другой и весь–то гроша не стоитъ.

ОБЪЯВЛЕНIЯ.

О ПРОДОЛЖЕНIИ ВЪ 1874 ГОДУ ИЗДАНIЯ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ, ОБЩЕСТВЕННОЙ И ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЫ

«СОВРЕМЕННОСТЬ”

Газета «Современность», сдѣлавшаяся нынѣ центральнымъ органомъ провинцiальнаго духовенства по прежнему, будетъ издаваться безъ предварительной цензуры, выходить два раза въ недѣлю и, оставаясь неуклонно–вѣрною своей задачѣ, постоянно будетъ открыта для свободнаго заявленiя преимущественно о нуждахъ духовенства, духовно–учебныхъ заведенiй, сельскихъ школъ, земства, народной жизни и т. п. Въ фельетонѣ, по временамъ, будутъ помѣщаться библiографическiе очерки и иногда практическiя замѣтки, касающiеся < > постоянныхъ сотрудниковъ нашей газеты, будутъ посвящаемы обсужденiю современныхъ явленiй изъ мiра политическаго, церковнаго (отечественнаго и иностраннаго), общественнаго, педагогическаго и литературнаго. Подписная цѣна на «Современность» прежняя. За годъ безъ пересылки три рубля 80 коп.; съ пересылкою же во всѣ мѣста Россiи пять рублей, и съ доставкою въ Петербургѣ пять рублей 30 коп. Подписка на «Современность” на одно только первое полугодiе не принимается.

Адресоваться: Въ Петербургъ, въ редакцiю духовнаго журнала «Странникъ” и газеты «Современность”. Въ видахъ своевременнаго и аккуратнаго удовлетворенiя гг. подписчиковъ, покорнѣйше просимъ присылать свои требованiя благовременно, отчетливо, опредѣленно и точно обозначая свои адресы, такъ какъ сортировка адресовъ по трактамъ и отпечатанiе ихъ требуютъ значительно продолжительнаго времени.

Редакторъ–Издатель протоiерей В. Гречулевичъ.

Объ изданiи

МОСКОВСКОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ГАЗЕТЫ

въ 1874 году.

Общество Русскихъ Врачей въ Москвѣ, для выполненiя цѣлей опредѣленныхъ его Уставомъ, продолжаетъ изданiе Московской Медицинской Газеты по программѣ, состоящей изъ слѣдующихъ отдѣловъ:

I. Дѣятельность Русскихъ Медицинскихъ Обществъ какъ Московскихъ, такъ и иногородныхъ, по протоколамъ засѣданiй этихъ Обществъ и частнымъ корреспонденцiямъ.

II. Санитарный отдѣлъ, куда войдутъ статьи изъ области общественной гигiены; свѣденiя о состоянiи и устройствѣ санитарной и медицинской частей въ земствѣ; извѣстiя о составѣ и дѣятельности санитарныхъ комитетовъ въ Москвѣ и другихъ городахъ и мѣстностяхъ Россiи; свѣденiя о санитарномъ состоянiи казармъ, школъ, госпиталей и другихъ общественныхъ учрежденiй; свѣденiя о заболѣваемости и смертности, а также извѣстiя о появленiи и развитiи эпидемiй въ различныхъ мѣстностяхъ Россiи.

III. Научно–практическая Медицина и Хирургiя со всѣми ихъ отраслями; самостоятельныя изслѣдованiя, казуистика, рефераты и обозрѣнiе перiодической медицинской литературы русской, польской и иностранной.

IV. Судебная Медицина и обзоръ дѣятельности русской врачебной экспертизы; отчеты о судебныхъ засѣданiяхъ съ участiемъ врачей экспертовъ.

V. Критика и Библiографiя новѣйшихъ медицинскихъ сочиненiй, выходящихъ внѣ перiодической печати.

VI. Хроника событiй и вопросовъ, тѣсно связанныхъ съ бытомъ русскаго врачебнаго сословiя.

Въ виду расширенiя программы изданiя, Общество русскихъ врачей, въ засѣданiи 3–го декабря, постановило единогласно усилить средства Редакцiи до семи тысячъ трехсотъ рублей въ годъ, не возвышая подписной платы за изданiе.

Цѣна изданiю съ приложенiями 7 рублей въ годъ, съ доставкой на домъ и пересылкой въ другiе города.

Плата сотрудникамъ отъ 30 до 60 рублей съ листа, по соглашенiю съ Редакцiей, выдается только по напечатанiи статьи. Не оконченныя статьи не печатаются до полученiя Редакцiей окончанiя.

Газета будетъ выходить еженедѣльно въ объемѣ отъ одного до двухъ печатныхъ листовъ. Иногородные подписчики адресуются исключительно въ Редакцiю Московской Медицинской Газеты. Московскiе подписчики обращаются въ лѣчебницу Общества Русскихъ Врачей на Арбатѣ, д. Пороховщикова; въ контору Университетской типографiи и книжный магазинъ И. Г. Соловьева на Страстномъ бульварѣ.

Редакцiя открыта для сотрудниковъ по средамъ и субботамъ отъ 10 до 12 часовъ утра, въ домѣ Гр. Орлова–Давыдова, на Страстномъ бульварѣ.

Редакторъ Докторъ В. ЕЛЬЦИНСКiЙ.

ГЛАВНОЕ ДЕПО ДЛЯ РОССIИ

ОЛЕОГРАФИЧЕСКИХЪ КАРТИНЪ

ВСЕВОЗМОЖНАГО ИЗДАНIЯ

Большая выставка картинъ, писаныхъ масляными красками, акварелью и фотографическихъ.

портреты Е. И. В. ГОСУДАРЯ АЛЕКСАНДРА II и ИМПЕРАТОРСКОЙ ФАМИЛIИ.

Каталогъ моихъ картинъ, съ эскизами для иногородныхъ, высылается по полученiи 20 к. почт. марками.

Фабрика и складъ рамъ; вызолоченныхъ, орѣховыхъ, палисандровыхъ и черн. багетъ.

ЯПОНСКIЯ ГАРДИНЫ И ДРАПИРОВКИ:

350 разн. dessins, образцы самыхъ лучшихъ французскихъ cretonnes et damas, цѣна за арш. отъ 6 до 40 к.

Э. Г. ДЕЗЛЕРЪ, преемникъ ГЕРОЛЬДА.

№ 20. Невскiй Проспектъ въ д. Голландской Церкви

ВО ВТОРОМЪ ЭТАЖѢ

Не смѣшивать съ книжнымъ магазиномъ эстамповъ.

Объявленiе объ изданiи въ 1874 году популярнаго естественно–историческаго сборника

«ПРИРОДА”.

Успѣхъ первыхъ двухъ книгъ Сборника, изданныхъ въ видѣ опыта, показалъ потребность въ подобномъ изданiи и побуждаетъ насъ продолжать его и въ слѣдующемъ году, придавъ ему характеръ перiодическаго журнала и значительно расширивъ его програму. Въ 1874 году Сборникъ «Природа” будетъ выходить четыре раза въ годъ, книгами большаго формата, на веленевой бумагѣ, не менѣе 25–ти печатныхъ листовъ, съ 6–8 изящными таблицами, частью олеографiями и хромолитографiями и 100–200 политипажами въ текстѣ.

ПРОГРАММА ИЗДАНIЯ СЛѢДУЮЩАЯ: 1) Оригинальныя и переводныя статьи по антропологiи, зоологiи, ботаникѣ, геологiи, астрономiи, физикѣ, химiи и проч. Бiографiи замѣчательныхъ натуралистовъ и очерки изъ исторiи естествознанiя. 2) Статьи по прикладному естествознанiю — технологiи, сельскохозяйственной зоологiи и ботаникѣ, акклиматизацiи растенiй и животныхъ. Охота, звѣриный и рыбный промыселъ и т. п. 3) Землевѣдѣнiе и путешествiя. 4) Смѣсь. Рефераты по отдѣльнымъ отраслямъ естествознанiя. Отчеты о дѣятельности ученыхъ обществъ. Замѣтки и новости. 5) Критика и библiографiя. Разборъ замѣчательныхъ новѣйшихъ сочиненiй и перечень книгъ по естествовѣдѣнiю.

Годовая цѣна изданiю 12 руб., съ пересылкою 13 руб. 50 коп.

Подписка принимается, въ Москвѣ, въ редакцiи Сборника (Петровка, домъ Самариной, противъ Петровскаго монастыря) и въ книжныхъ магазинахъ Соловьева, Глазунова, Васильева и Педагогической библiотекѣ; въ Петербургѣ — у книгопродавцевъ Базунова и Черкесова. Иногородные благоволятъ обращаться исключительно въ редакцiю. Лица, подписавшiяся въ редакцiи до новаго года, могутъ получать первыя двѣ книги за 7 руб. съ пересылкою.

Редакторы: проф. С. А. Усовъ, Л. П. Сабанѣевъ.

Издатель Л. П. Сабанѣевъ.

ОБЪ ИЗДАНIИ

въ ПОЛЬЗУ

ГОЛОДАЮЩИХЪ САМАРСКОЙ ГУБЕРНIИ

ЛИТЕРАТУРНАГО СБОРНИКА

«складчина”

Нижеподписавшiеся, желая посильно участвовать въ общей помощи голодающимъ самарцамъ, согласились издать литературный сборникъ подъ названiемъ «СКЛАДЧИНА”.

Авторы статей и нѣкоторые содержатели типографiй участвуютъ даровымъ трудомъ въ этомъ изданiи. Нѣкоторые бумажные фабриканты изъявили желанiе поставлять бумагу для сборника съ значительною уступкой противъ продажной цѣны.

Объемъ литературнаго сборника опредѣленъ въ размѣрѣ отъ 35 до 40 листовъ большаго формата.

Подписка на сборникъ «СКЛАДЧИНА” открыта въ С.–ПЕТЕРБУРГѢ, вь конторахъ редакцiй слѣдующихъ газетъ и журналовъ:

Газетъ: «ГОЛОС”, Литейная, № 38.

«САНКТПЕТЕРБУРГСКIЯ ВѢДОМОСТИ”, Васильевскiй Островъ, 9–я линiя, № 24, и при книжномъ магазинѣ Черкесова.

«РУССКIЙ МIРЪ”, на углу Литейной и Симеоновской, д. Оржевскаго.

«НЕДѢЛЯ”, на углу Ивановской и Кабинетской, д. Матушевича.

«ГРАЖДАНИНЪ”, Малая Итальянская, № 24.

Журналовъ: «ВѢСТНИКЪ ЕВРОПЫ”, при книжномъ магазинѣ Базунова.

«ОТЕЧЕСТВЕННЫЯ ЗАПИСКИ”, Литейная, № 38.

«ДОСУГЪ И ДѢЛО”, на Владимiрской, въ домѣ причта Владимiрской церкви.

Въ МОСКВѢ, въ книжномъ магазинѣ СОЛОВЬЕВА, на Страстномъ Бульварѣ.

Сверхъ того, можно подписываться по особымъ книжкамъ у лицъ, участвующихъ въ изданiи.

Деньги поступающiя по подпискѣ будутъ отсылаемы, по мѣрѣ поступленiя, въ Самарскую Губернiю, о чемъ будетъ печатаемо въ газетахъ.

Цѣна сборнику «СКЛАДЧИНА” ТРИ рубля, съ пересылкой ЧЕТЫРЕ рубля.

Все присылаемое свыше опредѣленной цѣны, будетъ принято какъ пожертвованiе въ пользу голодающихъ.

Срокъ выхода сборника полагается въ теченiи марта 1874 года.

Литераторы, желающiе участвовать вь сборникѣ, могутъ присылать свои статьи до 1–го февраля 1874 года, въ редакцiю сборника «СКЛАДЧИНА”, адресуя ихъ: ВЪ РЕДАКЦIЮ ГАЗЕТЫ «ГОЛОС”, съ надписью: ДЛЯ СБОРНИКА «СКЛАДЧИНА” и съ обозначенiемъ имени, фамилiи и мѣста жительства автора.

Статьи, признанныя къ печатанiю въ сборникѣ удобными, НЕ ОПЛАЧИВАЮТСЯ, а признанныя неудобными — возвращаются авторамъ по ЛИЧНОМУ ихъ требованiю изъ редакцiи до истеченiя трехъ мѣсяцевъ со дня представленiя рукописи; по почтѣ статьи не возвращаются.

Для завѣдыванiя дѣломъ изданiя литературнаго сборника «СКЛАДЧИНА" избрана участвующими въ немъ редакцiя изъ 6–ти членовъ. Имѣющiе до нея надобность обращаются въ редакцiю газеты «Голосъ", ежедневно, кромѣ праздниковъ, отъ часа до двухъ пополудни.

В. Безобразовъ, М. Богдановичъ, князь П. Вяземскiй, Н. Гербель, И. Гончаровъ, А. Градовскiй, Я. Гротъ, И. Горбуновъ, Ѳ. Достоевскiй, П. Ефремовъ, В. Коршъ, Н. Кохановская, А. Краевскiй, Н. Курочкинъ, Н. Лѣсковъ, А. Майковъ, Б. Маркевичъ, кн. В. Meщepскiй, Н. Михайловскiй, Н. Некрасовъ, А. Никитенко, А. Островскiй, К. Побѣдоносцевъ, А. Плещеевъ, М. Погодинъ, Я. Полонскiй, А. Погосскiй, М. Салтыковъ (Щедринъ), гр. В. Соллогубъ, М. Стасюлевичъ, Н. Страховъ, А. Суворинъ, И. Тургеневъ, Т. Филипповъ.

Типографiи: Безобразова, Котомина, Меркульева, «Общественной Пользы», Сущинскаго и Траншеля.

ПримѢчанiе. Одновременно съ мыслью объ изданiи литературнаго сборника, въ обществѣ художниковъ и музыкальныхъ авторовъ возникла мысль объ изданiи, на одинаковыхъ условiяхъ и сообща съ литераторами, особаго сборника художественно–музыкальнаго, съ тою же благотворительною цѣлью. Подробныя объ этомъ свѣденiя будутъ въ непродолжительномъ времени опубликованы.

_________

Типографiя А. Траншеля, Стремянная ул. д. № 12. Редакторъ–Издатель Ѳ. М. Достоевскiй.

---

*) Разумѣется что это юридическое лицо отвѣтственно на столько, насколько отвѣтственно и всякое другое юридическое лицо: т. е. отвѣтственность падаетъ собственно не на самое юридическое лицо (земское собранiе, управу губернскую и уѣздную), а на отдѣльныхъ, физическихъ лицъ, членовъ этихъ учрежденiй (въ данный моментъ дѣйствовавшихъ или бездѣйствовавшихъ).

Авт.

*) «Коммерческая газета» 1842 г., № 12.

**) «Коммерческая газета» 1842 г., № 12.

*) «Коммерческая газета» 1842 г. № 12.

**) Англiя исполняетъ коммиссiи почти всей Европы, а потому привозитъ къ себѣ много товаровъ не для себя, а для другихъ странъ Европы, и отвозитъ не свой, а чужой товаръ; такъ, почти третью часть привозимаго изъ Америки хлопка она передаетъ и перевозитъ въ разныя государства Европы большею частiю на англiйскихъ корабляхъ. Слѣдственно въ показанномъ количествѣ привоза и вывоза находится весьма много коммиссiонерныхъ товаровъ, которые относятся не къ внутренней производительной промышленности Англiи, а къ ея коммиссiонной торговлѣ, доставляющей, конечно, вѣрные и большiе барыши, какъ за коммиссiю, такъ за страхованiе и фрахтъ. Францiя весьма мало занимается коммиссiонною торговлею; почти все что она привозитъ — употребляетъ сама; почти все что она вывозитъ составляетъ плодъ ея собственныхъ промышленныхъ производствъ. Слѣдственно цифры, показывающiя цѣнность привоза и вывоза товаровъ, еще не объясняютъ вполнѣ развитiя внутренней производительности народа. Чтобы судить объ этомъ съ полною основательностiю, надобно еще знать: что и зачѣмъ привозится, куда и чей товаръ отвозится? Это доказываетъ также что при сравненiи прогресса въ производительности двухъ нацiй, уже никакъ нельзя смѣшивать суммы привоза съ суммами вывоза вмѣстѣ, а надобно разсматривать подробно изъ какихъ товаровъ состоитъ привозъ одной нацiи и какiя они имѣютъ назначенiя, а потомъ дѣлать такой же разборъ привоза другой нацiи; равнымъ образомъ надобно разсматривать также подробно вывозы обѣихъ нацiй, и тогда только можно сдѣлать справедливое заключенiе о сравнительномъ движенiи производительной дѣятельности двухъ нацiй. Но у насъ весьма часто экономисты сложатъ вмѣстѣ сумму привоза съ суммою вывоза одной нацiи и потомъ подведутъ такой же итогъ суммъ привоза и вывоза другой нацiи; а затѣмъ чрезъ сравненiе такихъ смѣшанныхъ итоговъ судятъ о производительной дѣятельности двухъ странъ и даже о массѣ ихъ богатствъ.

Другое обстоятельство еще важнѣе: въ Англiю привезено было, въ 1859 г., товаровъ на 3,625 миллiоновъ франковъ, а вывезено было на 3,261 милл. франковъ (14¹/₂ миллiон. фунтовъ стерл.) или, какъ часто говорятъ, торговый балансъ былъ не въ выгоду Англiи на 364 миллiона франковъ, т. е. что она должна была заплатить 364 миллiона деньгами. Дѣйствительно, если бы она не имѣла другихъ вспомогательныхъ средствъ, то ей пришлось бы искать монеты на 364 миллiона франковъ, чтобы расплатиться съ иностранцами, а отъ такого требованiя монета вздорожала бы неизбѣжно, что и должно бы было отозваться на затрудненiи англiйскаго банка и на самомъ курсѣ безпроцентныхъ банковыхъ билетовъ Англiи, обращающихся въ публикѣ какъ монета, если бы они сдѣлались неразмѣнными вслѣдствiе означенныхъ затрудненiй банка, какъ это и было въ Англiи въ 1798 по 1820 годъ, 22 года сряду; курсъ ихъ тогда непременно долженъ бы былъ упасть вслѣдствiе требованiя монеты. Но въ Англiи скопились такiя богатства удобоподвижныхъ капиталовъ, что она, вслѣдствiе невыгодности торговаго (товарнаго) баланса, не имѣетъ надобности искать монеты для расплаты съ иностранцами и чрезъ то возвысить на нее цѣну, — и это по двумъ причинамъ: во первыхъ весьма многiя европейскiя государства должны англiйскимъ капиталистамъ громадныя суммы денегъ, за которыя они обязаны выслать въ Англiю проценты монетою или равносильными документами, тогда какъ сама Англiя не имѣетъ внѣшнихъ долговъ и потому не высылаетъ отъ себя монеты; во вторыхъ коммерческiй флотъ Англiи громаденъ, и фрахтовыхъ, страховыхъ, равно какъ коммиссiонныхъ денегъ и барышей отъ заграничной торговли, на своихъ, англiйскихъ корабляхъ производимой, она получаетъ на многiя сотни миллiоновъ, которыя въ таможенныя вѣдомости о движенiи внѣшней торговли, т. е. о привозѣ и отвозѣ товаровъ, не входятъ, а между тѣмъ вливаютъ въ Англiю громадную массу денегъ или векселей, которые для уплаты за иностранные товары принимаются обратно. Вотъ въ чемъ заключаются вспомогательныя средства Англiи, избавляющiя ее отъ требованiя монеты при невыгодности торгово–товарнаго баланса, который для нея почти не имѣетъ значенiя, и Англiя можетъ безнаказанно тратить большiя суммы на прiобрѣтенiе иностранныхъ товаровъ, въ чемъ бы они ни заключались. Здѣсь полезно замѣтить что Россiя находится въ этомъ отношенiи въ обратномъ положенiи; она имѣетъ громадные внѣшнiе долги и не имѣетъ почти совершенно коммерческаго флота; она должна отправлять за границу большiя суммы для платежа процентовъ и не имѣетъ почти ни фрахтовыхъ, ни страховыхъ (морскихъ), ни коммиссiонныхъ денегъ, ни барышей отъ своей внѣшней торговли; она должна требовать отъ своего торговаго баланса, чтобы онъ одинъ покрывалъ всѣ ея заграничные платежи. Вотъ почему торговый балансъ для насъ имѣетъ великое значенiе, но экономисты наши, упуская изъ виду всѣ описанные обстоятельства, не признаютъ этого значенiя баланса и тѣмъ приводятъ въ большiя затрудненiя нашихъ финансовыхъ дѣятелей.

Мы видѣли что цѣнность французскаго вывоза товаровъ простиралась въ 1859 году до 2,837 милл. франк., и цѣнность привоза во Францiю иностранныхъ товаровъ достигла до 2,582 миллiоновъ; слѣдственно цѣнность вывоза ея превзошла цѣнность привоза на 245 миллiон. и торговый балансъ былъ въ пользу Францiи, но притомъ иностранныя государства также должны французскимъ капиталистамъ большiя суммы, а потому должны высылать во Францiю проценты монетою и коммерческiй ея флотъ также немаловаженъ. Словом и Францiя въ отношенiи курса своихъ банковыхъ билетовъ также обезпечена. Тамъ часто и быстро колеблется курсъ внутреннихъ процентныхъ бумагъ и облигацiй, которыхъ въ сравненiи съ количествомъ безпроцентныхъ ходячихъ денежныхъ знаковъ, какъ бумажныхъ, такъ и металлическихъ, слишкомъ много, что и возбуждаетъ биржевую игру на повышенiе и пониженiе курса этихъ бумагъ — слишкомъ чувствительнаго при измѣненiяхъ политическихъ или коммерческихъ обстоятельствъ даже въ сосѣднихъ государствахъ. Монетные кризисы во Францiи не бываютъ продолжительны, но, по неудовлетворительности существующей банковой системы, тамъ требуются для обращенiя громадныя суммы монетою и несравненно болѣе нежели въ Англiи, тогда какъ торговое движенiе Францiи (но не биржевая игра) гораздо слабѣе нежели въ Англiи («Опытъ общепонятнаго изложенiя нѣкоторыхъ началъ финансовой науки» А. Шипова. С.–Петербургъ. 1868 г.).

*) «Отечественныя Записки» за мартъ 1866 года, книжка первая, стр. 20–я.

*) Примѣчанiе: «Политико–экономическiя письма къ президенту американскихъ Соединенныхъ Штатовъ Г. К. Кери» — переводъ съ англiйскаго. Москва 1860 года.

**) Примѣчанiе: Когда производства выгодны, тогда спекуляцiй мало и нѣтъ большаго стремленiя къ учрежденiю спекулятивныхъ банковъ, взимающихъ высокiе проценты, потому что кредитъ производителей твердъ, всякiй имъ охотно вѣритъ. Съ паденiемъ промышленности увеличивается надобность въ кредитѣ, увеличивается рискъ банковъ и поднимаются проценты.

***) Примѣчанiе: Это не было банкротствомъ, наносившимъ убытки вѣрителямъ. Это доказывало только что приведя страну неразумными мѣропрiятiями въ тягостное и опасное положенiе, правительство, вопреки своего желанiя, должно было прибѣгнуть къ государственному кредиту. Это доказывало только что ошибками вызваны были такiя обстоятельства, которыя не дозволяли дѣйствовать существующему порядку, — существующему механизму управленiя; что государственная машина остановилась, и чтобы привести ее въ правильное движенiе, надобно было прибѣгнуть къ другой силѣ, могущей приводить въ движенiе государственную машину, при всякихъ обстоятельствахъ безъ исключенiя, — къ государственному кредиту.

*) Cours d’économie politique par Colins. T. III. Paris. 1857 г.

*) Кстати о дичи: не могу отъ тебя скрыть, любезный другъ, что если ты недоволенъ тѣмъ что я даю балъ въ день твоего прiѣзда, я имѣю право удивляться тому что ты проводишь день Рождества въ дорогѣ или Богъ вѣсть гдѣ; я такъ была увѣрена что ты прiѣдешь 24–го, что считала себя въ правѣ назначить балъ 27–го.

**) Дѣла меня задержали

***) Дѣла по части дичи?

****) Нѣтъ, дѣла въ имѣнiи

*) Обѣдня въ большомъ свѣтѣ.